Е.Г. Рымаренко.
Воспоминания об Оптинском старце иеросхимонахе Нектарии
к оглавлению
***
Приехали вдвоем к имянинам Батюшки к 29-ому ноября, и прожили 2 недели. Съехалось много народа из Москвы, из Козельска, из Гомеля. Все говели и причащались у о. Никона, вместе с Батюшкой, запасными Дарами, привезенными им из Козельска. Когда о. Никона еще не было, Батюшка вдруг объявил, что он сам будет исповедовать только хозяина (Андрея Евфимовича), Марию Евфимовну, о. Адриана и меня, а все остальные пусть ждут о. Никона. Все взволновались, беспокоились, но потом все уладилось.
О. Никон с о. Адрианом отслужили торжественную всенощную, а утром обедницу. Батюшка был такой светлый, радостный, вышел к общему столу и со всеми пил чай. Постепенно все стали уезжать, но у о. Адриана столько было вопросов относительно дальнейшего устроения нашей жизни, что он ждал их разрешения. Мы пробыли и вторые именины Батюшки т.е. 6-ое декабря, Батюшка в миру был Николаем.
Опять все присутствующие говели. В этот раз 6 декабря служил обедницу и причащал о. Адриана. Интересный случай произошел с одной художницей, Ниной Владимировной (из наших мест). Она сидела и рассуждала, что не все ли равно у кого ей исповедоваться? И вот Батюшка ее одну отказался исповедовать и послал к о. Адриану. В эту нашу поездку к Батюшке удалось получить его изображение и набросок группы: Батюшка, о. Никон и о. Адриан, и слепок с головы Батюшки из воска. Все это я упросила сделать Нину Владимировну, художницу, без благословения Батюшки, так как он сниматься не хотел, говоря: «Отцы святые нам этого не заповедовали». Были большие неприятности с Марией Евфимовной, которая заявила громогласно, что это оскорбление Старца (слепок), что это делается только с вождей коммунистических! Я в страхе побежала к Старцу со слепком и с изображениями. Батюшка мне сказал спрятать и никому не показывать, но разрешил увезти с собой. Я была очень рада, так как, хотя нельзя было сказать, что уж очень хорошо нарисовано и слеплено, но все-таки Батюшка был похож, а получить другое изображение Батюшки надежды не было.
Батюшка нам сказал возвращаться в Ромны, а после Крещения о. Адриану уехать в Киев, мне же пока пожить дома.
Во все это наше пребывание у Батюшки, я, по обыкновению, переписывала: переписала акафист Божьей Матери Целительницы (который Батюшка сказал читать когда о. Адриан заболевает), акафист перед принятием Св. Тайн и всякие выдержки из различных книг; о. Адриан же решал свои вопросы. Батюшка меня называл его секретарем и казначеем и вообще, как всегда, отпуская нас говорил, что мы еще увидимся. Когда же я напомнила, что Батюшка мне обещал свой крестик, он сказал, что его не нашел, а к следующему разу приготовит.
к оглавлению
