|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Иеросхимонах Антоний (Булатович)
Иеросхимонах Антоний
(в мiру Александр Ксаверьевич Булатович)
1870–1918
В мае 1913 года, в разгар борьбы против имяславия, Д. Философов и газете "Русское слово" писал с иронией: "Когда-нибудь, лет через 50, будущий "Голос минувшего" напечатает на своих страницах "мемуары", где, на удивление потомству, внешняя история иером[онаха] Антония будет рассказана во всех деталях" [1]. Автор статьи почти не ошибся в расчетах: первое детальное жизнеописание Булатовича, составленное советским ученым И. Кацнельсоном, появилось в 1971 году, спустя 52 года после смерти "героя афонской трагедии" [2]. Впрочем, уже в 1927-1928 годах советские писатели-богохульники И. Ильф и Е. Петров воспользовались биографией Булатовича при создании "рассказа о гусаре-схимнике", включенного в 12-ю главу романа "12 стульев" [3].
Биография Александра Ксаверьевича Булатовича была весьма неординарной. Он родился 26 сентября 1870 года. В жилах его текла татарская, грузинская, французская и русская кровь. Предки Булатовича были военными. Его отец, посвятивший военной службе всю жизнь, происходил из древнего дворянского рода, идущего от татарского хана Бекбулатовича [4]. Мать также происходила из семьи потомственных военных: ее отец участвовал в строительстве Военно-Грузинской дороги и погиб в схватке с чеченцами [5]. В три года Александр Булатович лишился отца. После его смерти мать переехала в имение своей тетки – село Луцыковку Харьковской губернии.
Мать часто говорила Александру о его отце, показывая полученные им военные награды: ордена святых Станислава, Владимира и Анны [6]. Мальчик с детства любил военные игры. Необыкновенная живость характера сочеталась в нем с удивительной набожностью. Стена его комнаты была увешана иконами, и мальчик ежедневно молился перед тем как лечь спать [7].
Семейные традиции требовали дать сыну достойное образование, поэтому в четырнадцать лет мать определила сына в подготовительные классы Александровского лицея. Директор лицея жестоко смирял непокорного Александра Булатовича, который нередко оказывался в карцере. Порой только заступничество приезжавшей матери спасало мальчика от наказаний [8]. "В молодости я любил уединяться и молиться, – вспоминал впоследствии Булатович. – Когда я учился в Александровском лицее, была у меня пуговица с вделанным в нее Спасителем. Я держался за нее, когда отвечал урок, и учение мое поэтому шло успешно" [9]. Однако в старших классах лицея Булатович несколько отошел от своей юношеской религиозности, потерял вкус к богослужению, увлекся учением Л. Толстого [10].
Весной 1891 года Александр Булатович закончил лицей в числе лучших учеников. Вскоре он был зачислен в лейб-гвардии гусарский полк 2-й кавалерийской дивизии, один из самых аристократических и престижных. После пятнадцати месяцев службы Александр получил первый офицерский чин – корнета. Еще через год он был командирован в фехтовальную команду. Александр вернулся в полк инструктором фехтования и в декабре 1894 года был назначен заведующим полковой учебной командой.
Приблизительно к этому времени относится первая встреча Булатовича с о. Иоанном Кронштадтским. В Кронштадт он поехал тайком от матери и сослуживцев. Прошел в алтарь и плакал, стоя на коленях, потом исповедовался и причастился. В этот день произошло его духовное перерождение. Портрет кронштадтского пастыря он впоследствии всегда носил в "ташке" парадной формы, где офицеры носили портреты любимых женщин [11].
Уже в первые годы военной службы Булатовича проявились те черты его характера, которые впоследствии неоднократно давали о себе знать. Всецело отдавшись полковой работе, он требовал от подчиненных солдат неукоснительного соблюдения дисциплины и за строгость был прозван Мазепой. Несмотря на образованность и изысканность в манерах, Александр Булатович весьма равнодушно относился ко всевозможным увеселительным мероприятиям. Во время балов и приемов он не танцевал, а стоял в стороне, словно отбывая повинность [12].
Жизнь Александра Булатовича текла размеренно, пока неожиданное стечение обстоятельств не вынудило его расстаться с привычным укладом и отправиться в далекую Эфиопию. В семидесятых годах XIX века на Африканском континенте развернулась ожесточенная борьба между Англией, Францией, Германией, Бельгией, Испанией и Португалией за колониальное господство. Одним из эпицентров схватки стала Эфиопия, которая ценой огромных усилий сохраняла независимость [13]. Ведущая роль здесь принадлежала Эфиопскому императору, негусу Менелику II. Объединив вокруг себя многие племена и территории, Менелик ловко играл на противоречиях между европейскими державами и искал верных союзников. В марте 1896 года армия Менелика разгромила итальянскую армию в битве при Адуа. Обе стороны понесли огромные потери. В России был организован сбор пожертвований в помощь раненым. Было признано необходимым отправить две санитарные миссии: одну для помощи итальянцам, другую для помощи абиссинцам [14]. 5 марта 1896 года Российское общество Красного Креста уведомило военного министра П. С. Вонновского о командировании в Эфиопию санитарного отряда и выделении на его нужды ста тысяч рублей. Неожиданно для всех, прошение об участии в отряде подал Александр Булатович. "Летом 1896 года мне представился случай предпринять путешествие внутрь Абиссинии. Западные области, куда я направился, были мною выбраны потому, что в этом направлении Эфиопия почти еще совершенно не исследована", – писал он впоследствии [15].
К предстоящей поездке Булатович готовился со всей тщательностью. Имея намерение заранее выучить амхарский язык, Булатович обратился за консультацией к знаменитому филологу и церковному историку, профессору Санкт-Петербургской духовной академии В. В. Болотову. Спустя всего год после этой консультации, когда Булатович вернулся из своей первой поездки в Эфиопию, Болотов с сожалением и удивлением говорил: "В Петербурге в марте не было человека, который "амарынья" понимал бы лучше меня. Теперь лейб-гусар корнет А. К. Булатович, вернувшийся из Абиссинии, и говорит и немного пишет на этом языке" [16].
С первых же дней своего существования русская миссия Красного Креста встретила препятствия. Итальянское правительство обвиняло русских в желании вступить в войну на стороне Эфиопии, а вскоре вообще отказалось от помощи раненым [17]. Далее последовал отказ пропустить русских через контролируемую итальянцами крепость Массауа. Тем не менее отряд, преследуемый итальянским крейсером, 18 апреля 1896 года прибыл в порт Джибути. Для переправки отряда в глубь эфиопской территории требовались верблюды и мулы, однако вследствие военных действий весь скот был на учете. Необходимо было послать курьера, который смог бы найти мулов в городе Харар, причем без сношения с эфиопской столицей Энтото. Выполнить эту опасную миссию вызвался Александр Булатович. Ему пришлось ехать вместе с двумя почтовыми курьерами по совершенно незаселенной местности, усеянной костями европейцев, погибших от рук разбойников [18]. Ценой невероятных усилий Булатовичу удалось добраться до Харара за девяносто часов, т. е. на 6-18 часов скорее, чем профессиональные курьеры [19].
Когда Булатович прибыл в Харар, из эфиопской столицы пришло распоряжение не выпускать его оттуда. И вновь Булатович отправился в путь. Ему предстояло пройти 700 километров сквозь Данакильскую пустыню. По дороге на него напали кочевники-данакильцы и отобрали все вещи и мулов [20]. Обреченные на голодную смерть, Булатович и его спутники были спасены известным русским путешественником Н. С. Леонтьевым, проходившим мимо со своими людьми [21].
Отряд Красного Креста действовал в Аддис-Абебе несколько месяцев. В январе 1897 года последняя часть санитарного отряда отбыла на родину. Однако Булатович остался в Эфиопии, желая изучить малоисследованные районы этой страны. Вскоре вместе с небольшим отрядом он отправился в путь. По дороге он останавливался в домах местных жителей, как амхарцев-христиан, так и галласов, среди которых были мусульмане и язычники. Свои впечатления Булатович заносил в дневник, на основе которого впоследствии написал книгу "От Энтото до реки Баро".
В Эфиопии Булатович занимался не только этнографическими исследованиями. Были и развлечения, правда, весьма опасные. Однажды, например, негус Менелик предложил ему принять участие в охоте на слонов [22]. Долгое время огромный отряд, к которому примкнул Булатович, блуждал в поисках гигантов джунглей, пока, наконец, не удалось обнаружить целое стадо. Эфиопы и с ними Булатович бросились преследовать слонов. Часть охотников притаилась на деревьях, туземцы подожгли траву вокруг стада, дабы воспрепятствовать его выходу из окружения, а Булатович со спутниками стреляли в животных на расстоянии. Вдруг один из слонов, разъярившись, набросился на конного галласа, выхватил его из седла, посадил на клык, затем бросил на землю, чтобы растоптать. Лишь град копий спас несчастного от гибели. "Кругом с треском пылала смола, – писал Булатович. – В лесу шла нескончаемая стрельба и раздавались крики ужаса или победы, а весь этот гам покрывал рев и визг обезумевших от страха слонов, бросавшихся в это время то на одного, то на другого" [23]. До вечера продолжалось опаснейшее предприятие. Охотники убили сорок одного слона, из которые три были убиты лично Булатовичем. Пять охотников погибли в схватке с животными [24].
Позднее Булатовичу еще не раз приходилось встречаться со слонами. Однажды огромная слониха бросилась на русского путешественника, защищая слоненка. Все должно было закончиться фатально, если бы в последний момент какая-то невидимая сила не повернула животное вспять. В другой раз во время охоты взбесившийся раненый слон из бежавшего в панике стада внезапно остановился и направился прямо на прятавшегося в корнях огромного дерева Булатовича [25]. "Три раза он поднимал хобот, чтобы поразить меня, – вспоминал Булатович, – но каждый раз как будто какая-то невидимая сила отталкивала его назад, и он опускал хобот. Я сидел и творил молитву: "Господи, буди воля Твоя!" Слон ушел, не причинив мне вреда, а я тогда же решил отдать себя на служение Богу" [26].
В апреле 1897 года Булатович покинул Эфиопию. В России он был произведен в поручики, а за успешную экспедицию и помощь отряду Красного Креста награжден орденом святой Анны 3-й степени. В 1897 году он издал книгу о своем первом путешествии [27]. Книга содержит подробное описание государственного устройства Эфиопии, ее армии, населяющих ее племен и их обычаев, а также – что весьма ценно – Эфиопской Церкви. На вопрос о том, "христиане ли абиссинцы, или их вера есть смесь языческих, христианских и иудейских верований?", Булатович отвечает: "На мой взгляд, они очень близки к православию. Они глубоко верующие христиане, сохранившие в себе много особенностей древней апостольской Церкви" [28]. По возвращении из своего второго путешествия в Эфиопию Булатович впервые нанес на карту значительную часть речной системы юго-запада абиссинского нагорья и описал истоки нескольких рек [29].
В Петербурге уже шла подготовка к установлению дипломатических отношений с Эфиопией. В состав дипломатической миссии был порекомендован и немедленно включен Булатович. В сентябре 1897 он отправился в Эфиопию и вновь встретился с Менеликом [30]. На этот раз император предложил Булатовичу отправиться в военную экспедицию с войском полководца Вальде Георгиса по землям Каффы, куда прежде не ступала нога европейцев. Чтобы предупредить о своей поездке русское посольство, Булатовичу пришлось за полтора месяца проскакать верхом две тысячи километров. Такая скорость вызвала восторг негуса Менелика. "Русский офицер подобен птице и не знает преград, гор и бескрайних пустынь", – такими словами приветствовал император русского путешественника [31].
Армия Вальде Георгиса должна была выйти к южным рубежам Эфиопии и поставить там эфиопские флаги, что означало бы присоединение этих земель к империи Менелика. В походе Булатович, как всегда, вел географические наблюдения. Располагая приборы в нужном месте, он наносил на карты все, что находилось в окрестности. Среди открытий Булатовича был горный хребет, который он назвал именем Императора Николая II. Отряду приходилось преодолевать огромные расстояния среди зноя и степей. Жестокая лихорадка мучила Булатовича, а суеверные эфиопы втайне обвиняли его в злом умысле и чуть ли не колдовстве с целью извести войско [32]. Наконец 26 марта отряд вышел к берегу озера. Булатовича здесь ждали новые заботы: в его палатку Вальде Георгис принес брошенного родителями мальчика. "Я приютил его у себя, и мы назвали его Васькой", – писал Булатович [33]. В честь своего нового юного друга путешественник назвал одну из гор на берегу озера Рудольф "Васькиным мысом" [34].
Булатович описывает несколько случаев нападения на него эфиопов в то время, когда он в сопровождении двух слуг выходил на разведку. Однажды, спустившись с горы, путники вдруг обнаружили, что окружены толпой вооруженных дикарей. Но Булатович не растерялся. Выскочив из-за кустов, он бросился на туземцев и обратил их в бегство [35]. В другом случае Булатович был врасплох застигнут дикарями на одной из вершин. При помощи условных знаков, криков и демонстрации неведомых для туземцев географических приборов Булатович выиграл время и смог спуститься с горы [36]. В третьем случае на Булатовича бросился туземец с копьем. Булатович же был безоружен, один из его спутников не умел как следует пользоваться винтовкой, а другому попался слишком толстый патрон, который застрял в патроннике. Но один из эфиопских офицеров издалека тайно следил за безопасностью Булатовича. Выстрел офицера сразил нападавшего наповал [37].
В мае 1898 года Булатович вторично вернулся в Россию из Эфиопии. Он был произведен в штабс-ротмистры и награжден орденом святого Станислава 2-й степени [38]. В начале 1899 года Булатович сделал доклад на собрании Императорского Географического общества [39], которое в 1901 году наградило его серебряной медалью имени П. П. Семенова-Тянь-Шанского [40]. Итогом второго путешествия Булатовича по Эфиопии стала написанная им книга "С войсками Менелика II" [41].
10 марта 1899 года Булатович был вновь неожиданно направлен в Эфиопию по личному ходатайству министра иностранных дел М. Н. Муравьева, который писал о нем военному министру А. Н. Куропаткину:
«Названный офицер сумел зарекомендовать себя самым блестящим образом во время поездок своих по границе с Эфиопией [
... ] Он вполне освоился с местными нравами и обычаями, ознакомился с языком страны, которым свободно владеет, и проявил редкие выносливость, храбрость и присутствие духа» [42].За несколько дней до отъезда, 5 марта 1899 года, Булатовича принял в Зимнем дворце Николай II. Встреча происходила "вне правил", т. е. вне установленного протокола [43]. Впоследствии, когда Булатович уже будет иеросхимонахом, осужденным за "имябожническую ересь", Николай II вспомнит о нем как о "лихом офицере" [44].
Третье путешествие Булатовича в Эфиопию длилось немногим меньше года. На этот раз в его задачу входили не только осмотр территорий и занесение местностей на карту [45]; он должен был также изучить политическую обстановку в стране, сделать доклад о состоянии эфиопской армии и спрогнозировать последствия возможного конфликта с Англией. Булатович представил Менелику подробный план военной реформы эфиопской армии и предложил стать постоянным слугой негуса в качестве наместника земель по реке Баро с тем, чтобы собрать пятнадцатитысячное войско. Ответа от негуса не последовало [46].
В феврале 1900 года Булатович не без грусти расстался с Эфиопией [47]. Согласно газетным сведениям, на пути домой Булатович посетил Иерусалим, где при Гробе Господнем дал обет посвятить оставшуюся жизнь Богу [48].
За время своих поездок по Эфиопии Булатович сблизился с негусом Менеликом, который, по сообщению главы русской миссии в Эфиопии П. М. Власова, "восторгался и удивлялся деятельностью А. К. Булатовича, его железной энергией, выносливостью и привычкой ко всем лишениям, знанием военного дела и необычайным мужеством, перед которым отступают все преграды и опасности". Сам Власов так отзывался о Булатовиче:
«[
... ] Этот офицер в своей последней командировке, как и в двух первых, всецело удержал среди абиссинцев установившуюся за ним вполне заслуженную репутацию замечательного лихого кавалериста, неутомимого, бесстрашного и беззаветно преданного своему долгу, и тем доказал самым блестящим образом не одним абиссинцам, а всем европейцам, находящимся здесь, на какие подвиги самоотвержения способен офицер, вышедший из русской школы и имеющий высокую честь числиться в рядах императорской гвардии» [49].Вернувшись в Россию, Булатович попросился в Маньчжурию, где европейские державы совместно с Россией усмиряли восстание так называемых "боксеров", вспыхнувшее еще в 1898 году. В конце июня 1900 года "боксеры" захватили железнодорожную станцию Хайлар. Отряд Булатовича ворвался в Хайлар и двое суток удерживал его до подхода основных сил. У Хинганского перевала Булатович вновь отличился: руководил разведкой вражеских позиций и смелым маневром ударил противнику в тыл [50].
По словам современника, Булатович воспринимал войну "не как печальную необходимость, а как нечто светлое, хорошее, святое: он искал войны и военных приключений, жаждал их". Во время военных действий он вместе со своим эскадроном постился и читал Евангелие по главе в день [51]. "Минута боя, – говорил Булатович, – самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчеты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?" К каждому бою он готовился, как к смерти, очищая свою совесть. Считал, что людям порочным нельзя идти на войну, ибо по-настоящему храбрым может быть только человек нравственно чистый: "малейшее пятно – и появляется трусость". Сравнивал войну с причастием, к которому надо готовиться всей жизнью. Войны оборонительные ставил особенно высоко: "Святы войны оборонительные. Они – Божье дело. В них проявляются и чудеса храбрости. В войнах наступательных таких чудес мало" [52].
В 1901 году Булатович вернулся в полк, где был назначен эскадронным командиром. В 1902-м его производят в ротмистры и награждают орденами святой Анны 2-й степени с мечами и святого Владимира 4-й степени с мечами; он также получает разрешение носить пожалованный ему французским правительством орден Почетного Легиона [53]. Однако после путешествий по Эфиопии и китайской кампании здоровье Булатовича было подорвано: он сильно повредил зрение и, переболев тифом, очень ослаб физически [54]. В Булатовиче зреет решение расстаться с военной карьерой. 18 декабря 1902 года он сдает командование эскадроном, а 27 января 1903 года увольняется в запас "по семейным обстоятельствам".
Таков был человек, который в 1912 году возглавил партию имяславцев на Святой Горе Афон. При чтении книги "По неизведанным землям Эфиопии", а также монографий самого Булатовича, посвященным его путешествиям в Эфиопию, перед нами встает образ человека смелого, энергичного, решительного, умного, наделенного многими талантами, в том числе блестящими филологическими и этнографическими способностями. Даже если бы жизнь Булатовича оборвалась в начале XX века, он вошел бы в историю как выдающийся путешественник, первооткрыватель многих неизведанных земель. Но ему суждено было прожить еще одну жизнь, полную потрясений, и войти в историю в совершенно ином качестве.
Крутой поворот в жизненной судьбе Александра Булатовича происходит в 1903 году. После увольнения в запас он поступает послушником в Важеозерскую Никифоро-Геннадиевскую пустынь, что за Невской заставой в Петербурге. Мы не знаем, что побудило Булатовича принять решение, столь необычное для офицера такого ранга и весьма неожиданное для многих его друзей, но очевидно, что оно не было внезапным. Среди причин поступления Булатовича в монастырь называли неразделенные чувства к дочери командира полка князя Васильчикова, а также влияние на Булатовича знаменитого пастыря и чудотворца о. Иоанна Кронштадтского [55], с которым он неоднократно встречался и который в конце концов благословил его отправиться на Афон. Одну из таких встреч, имевшую место 26 августа 1903 года, Булатович описывает в книге "Моя борьба с имяборцами":
«[
... ] Мы вместе с бывшим моим игуменом о. Георгием [56] приехали в Кронштадт, желая повидать дорогого батюшку. Но его не было дома. Он был в Петрограде и должен был приехать только вечером. Проходя мимо его дома, я мысленно пожелал: "Хоть бы мне батюшка дал какое-нибудь словечко в руководство". Вечером о. Иоанн приехал, и мы с о. Георгием пошли к нему на квартиру. Нас впустили, и о. Георгий прошел к нему в комнату, а я, как смиренный послушник, остался ждать на кухне, не дерзая беспокоить батюшку в столь поздний час. Там я сидел в ожидании, пока выйдет о. Георгий, и, счастливый тем, что побывал хотя на квартире у дорогого батюшки, мирно сидел в уголочке и занимался Иисусовой молитвой. Каково же было мое удивление, когда вдруг сам о. Иоанн пришел на кухню и, направившись ко мне, ласково приветствовал, поцеловал и повел к себе в комнаты. Спросив меня о моем духовном житье-бытье, он вдруг повернулся, побежал в другую комнату и оттуда вынес свою книжку и, вручая ее мне, сказал: "Вот тебе в руководство"» [57].Это была та самая книга, в которой спустя несколько лет, уже будучи на Афоне, Булатович прочитает слова "имя Божие есть Сам Бог".
Вместе с Булатовичем в монахи ушли шестеро солдат его эскадрона [58]. Вслед за своим командиром они отправились на Святую Гору Афон, где поселились вместе с ним в Андреевском скиту Ватопедского монастыря. 8 марта 1907 года Булатович принял схиму с именем Антоний, а 8 мая 1910 года был рукоположен в священный сан [59].
В марте 1911 года иеросхимонах Антоний (Булатович) вновь отправился в Эфиопию, откуда вернулся лишь в январе 1912 года. Формальным поводом для поездки было его желание навестить своего крестника Ваську и преподать ему причастие Святых Тайн. Однако были и другие цели: о. Антоний, в частности, хотел разведать возможность открытия русской церковной миссии в Эфиопии. Единственным источником, из которого мы узнаем об этой последней поездке Булатовича в Эфиопию, является сохранившееся донесение поверенного в делах посольства России в Эфиопии Б. Чемерзина от 15 декабря 1911 года. В нем говорится о том, что, приехав в Эфиопию, о. Антоний после двух месяцев болезни встречался со своим старым знакомым негусом Менеликом II, к тому времени тяжело больным, которому пытался оказать медицинскую помощь (как кажется, безуспешно). Затем о. Антоний зондировал возможность создания на острове, расположенном на озере Шале, подворья Андреевского скита, в котором он мог бы поселиться с 5-6 другими монахами (очевидно, теми самыми бывшими солдатами его эскадрона, которые вместе с ним ушли на Афон). Однако этим планам не суждено было сбыться. Эфиопское правительство отнеслось к ним неодобрительно, да и начальство Андреевского скита, похоже, не было особенно заинтересовано в их осуществлении. 6 января 1912 года иеросхимонах Антоний был отозван на Афон, "увозя с собою одни надежды и ни одного положительного обещания со стороны власть имущих" [60].
После своего окончательного возвращения из Эфиопии Булатович, сразу вступает в активную борьбу за почитание имени Божия. Эту борьбу он воспринимает как прямое продолжение своих военных подвигов: "Слава Богу и благодарю Его, что Он, сподобив меня некогда подвизаться в передовых отрядах конницы, которыми мне довелось предводительствовать на войне [61], ныне сподобил меня еще безмерно большей милости подвизаться в передовом отряде защитников Имени Господня" [62].
Необходимо помнить об этой мотивации, двигавшей иеросхимонахом Антонием (Булатовичем) в деле защиты имяславия, при чтении его полемических трудов, посвященных почитанию имени Божия.
Примечания
[1 ] Философов Д. Афонская распря. – Русское слово, 29.05.1913 (№ 122). Д. Философов – известный деятель русского религиозного ренессанса, один из "членов-учредителей" (наряду с Д. Мережковским, В. Розановым, В. Миролюбовым и В. Терманцевым) петербургских "Религиозно-философских собраний" начала XX века.
[2 ] См.: Кацнельсон И. С. А. К. Булатович – гусар, землепроходец, схимник. В кн: Булатович А. К. С войсками Менелика II. М., 1971. С. 3-31.
[3 ] См.: Ильф И., Петров Е. 12 стульев. Золотой теленок. М., 2000. С. 88-89. В этом повествовании, основанном на статье о Булатовиче, помещенной в 9-м номере газеты "Искра" (приложение к "Русскому слову") за 1914 год (см.: Кацнельсон И. С., Терехова Г. И. По неизведанным землям Эфиопии. М., 1975. С. 185), лишь некоторые детали взяты из биографии Булатовича. Все остальное – чистейший вымысел.
[4 ] Саин-Булат-Бекбулатович, царь касимовский, в 1563 году принял христианство с именем Симеон и получил от Ивана Грозного титул "царя всея Русии". В 1606 г., по приказу Лжедимитрия, был пострижен в монахи с именем Стефан. Умер в 1616г. в Кирилло-Белозерском монастыре. См.: Панкратов А. Герой афонской трагедии (к предстоящему суду над имябожцами). – Биржевые ведомости, 12.04.1914 (№ 14 097).
[5 ] Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. Истинная история гусара-схимника. – Родина № 9, 1999. С. 64.
[6 ] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 5.
[7 ] Там же. С. 7.
[8 ] Там же. С. 8.
[9 ] Панкратов А. Герой афонской трагедии (к предстоящему суду над имябожцами). – Биржевые ведомости, 15.04.1914 (№ 14 101).
[10] Там же.
[11] Там же. Ташка – кожаный карман на отлете гусарского мундира.
[12] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 5.
[13] Там же. С. 13.
[14] Там же. С. 21.
[15] Булатович А. От Энтото до реки Баро. В кн.: С войсками Менелика II. М., 1971. С. 32.
[16] Рубцов М. Василий Васильевич Болотов. Тверь, 1900. С. 79.
[17] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 22.
[18] Там же. С. 23-24.
[19] Криндач Ф. Е. Русский кавалерист в Абиссинии. Из Джибути в Харар. СПб., 1898. С. 12-13.
[20] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 29.
[21] Там же. С. 31.
[22] Там же. С. 61.
[23] Булатович А. От Энтото до реки Баро. В кн.: С войсками Менелика II. С. 51.
[24] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 63-64.
[25] Там же. С. 137-138.
[26] Панкратов А. Герой афонской трагедии (к предстоящему суду над имябожцами). Биржевые ведомости, 15.04.1914 (№ 14 101).
[27] Булатович А. От Энтото до реки Баро. Отчет о путешествии в юго-западные области Эфиопской империи в 1896-1897 гг. СПб., 1897. Переиздано в кн.: С войсками Менелика II. М., 1971. С. 32-172.
[28] Булатович А. От Энтото до реки Баро. В кн.: С войсками Менелика II. С. 142.
[29] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 65-66.
[30] Там же. С. 67-68.
[31] Там же. С. 73-74.
[32] Там же. С. 116-118.
[33] Булатович А. К. Из Абиссинии через страну Каффа на озеро Рудольфа. В кн.: С войсками Менелика П. С. 170.
[34] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 122-126; Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. С. 66.
[35] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 126.
[36] Там же. С. 130.
[37] Там же. С. 134.
[38] Там же. С. 139.
[39] Текст доклада: Булатович А. Из Абиссинии через страну Каффа на озеро Рудольфа. – Известия Русского географического общества. Т. 35.1899. Вып. 3. С. 259-283. Переиздано в кн.: С войсками Менелика II. М., 1971. С. 160-172.
[40] Африка. Энциклопедический справочник. Том первый: А-К. М., 1986. С. 372; Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 141; Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. С. 66.
[41] Булатович А. С войсками Менелика П. Дневник похода из Эфиопии к озеру Рудольфа. СПб., 1900. Переиздано с небольшими сокращениями в кн.: С войсками Менелика II. М., 1971.
[42] Цит. по: Кацнельсон И. А. К. Булатович – гусар, землепроходец, схимник. С. 20.
[43] Там же.
[44] Кравецкий А. Г. К истории спора о почитании Имени Божия. С. 162.
[45] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 153.
[46] Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. С. 66.
[47] Материалы, посвященные третьему путешествию Булатовича в Эфиопию, были опубликованы лишь 87 лет спустя в кн.: Булатович А. Третье путешествие по Эфиопии. М., 1987.
[48] Панкратов А. Герой афонской трагедии (к предстоящему суду над имябожцами). Биржевые ведомости, 15.04.1914 (№ 14101).
[49] Цит. по: Кацнельсон И. А. К. Булатович – гусар, землепроходец, схимник. С. 26.
[50] Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. С. 67.
[51] Панкратов А. Герой афонской трагедии (к предстоящему суду над имябожцами). – Биржевые ведомости, 16.04.1914 (№ 14 103).
[52] Там же
[53] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 176. Этот орден был пожалован Булатовичу в 1900 году за освобождение из плена французского миссионера. Приведем рассказ самого Булатовича: "Это было в русско-китайскую войну в 1900 году. Мне было поручено с 20-ю охотниками освободить французского миссионера сеньора Лавесьера, захваченного китайцами. Преследовали целый день и настигли в 130 верстах [
... ] Произошла стычка. Миссионера отбили. Он оказался цел и невредим. На обратном пути по отряду неприятель предпринял нападение из засады. Я был ранен в ногу навылет, а сеньор Лавесьер в спину. Рана была серьезнейшая, но вылечилась она быстро. Произошло прямо чудо. За спасение миссионеров я получил от французского правительства орден Почетного Легиона". См.: Калитин. У иеросхимонаха Антония Булатовича (от нашего корреспондента). – Биржевые ведомости, 6.11.1913 (№ 13842); 7.11.1913 (№ 13843).[54] Михайлов А. Знаменитый Сашка Булатович. С. 67; Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 174.
[55] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 176.
[56] Настоятелем Важеозерской Никифоро-Геннадиевской пустыни.
[57] Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 14.
[58] Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 177.
[59] Забытые страницы русского имяславия. С. 124 (ГАРФ. Ф. 102. Д-2. 1913 г. Д. 48. Л. 190-191об.).
[60] Цит. по: Булатович А. Третье путешествие по Эфиопии. С. 115-117.
[61] Имеется в виду, скорее всего, участие в военной кампании в Маньчжурии в 1900 году.
[62] Письмо о. Павлу Флоренскому от 2 декабря 1912 года. Цит. по: Флоренский Павел, священник. Переписка с М. А. Новоселовым. Томск, 1998. С. 77-78.
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
