Крест
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить
Вселенская Проповедь Вечного Евангелия. Сайт отца Олега Моленко - omolenko.com
  tolkovanie.com  
Rus
  omolenko.com  
Eng
  propovedi.com  
  Кредо Переписка Календарь Устав Аудио
  Имя Божие 3000 вопросов Богослужения Школа Видео
  Библиотека Проповеди Тайна ап.Иоанна Поэзия Фото
  Публицистика Дискуссии Эра Духа Святого История Фотокниги
  Апостасия РПЦ МП Свидетельства Иконы Стихи о.Олега Стримы
  Жития святых Книги о.Олега Исповедь Библия Избранное
  Молитвы Слово батюшки Новомученики Пожертвования Контакты
Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
YouTube канал отца Олега   Facebook страничка   YouTube канал проповедей отца Олега  


ВКонтакт Facebook Twitter Blogger Livejournal Mail.Ru Liveinternet

ЗАПИСКИ ИГУМЕНИИ ТАИСИИ


Настоятельницы первоклассного Леушинского
женского монастыря


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     XXI     XXII     XXIII     XXIV     XXV     XXVI     XXVII     XXVIII     XXIX     XXX     ...  
к следующей страницек следующей странице


XXI

Между тем жизнь моя в монастыре потекла опять обычным порядком. Не смею умолчать тут и еще об одном бывшем мне вразумлении свыше, каковое может послужить и другим, подобным мне, на пользу; так как и цель моих этих записей не та, конечно, чтобы только сообщить кое-что о себе, ибо на что это мне, да и кому когда и случится прочесть их, тот, конечно, и не знает меня, и тогда меня уже не будет на свете. Единственная же цель моя в этом — принести пользу инокиням, ибо все мы недугуем одними общими нам язвами скорбей и немощей наших. Мне же, немощнейшей и худейшей из всех инокинь, Господь нередко посылал великие подкрепления и откровения свыше, по обычному Его промышлению: "изводить честное от недостойнаго и преизобиловатъ благодать Свою там, где умножается грех".

В Тихвинском Введенском монастыре относительно говения существовал такой обычаи: все манатейные монахини и сама матушка игумения исповедовались у "духовника", иеромонаха из Большого Тихвинского монастыря, приезжавшего для сего всегда, когда назначалось говение. Все же остальные сестры, и рясофорные, и послушницы, и новоначальные, имели своим духовником одного из белых монастырских священников. В Новгородском Зверином-Покровском монастыре хотя и был духовником для всех сестер без исключения иеромонах Юрьева монастыря, но только тогда, когда говели все сестры, то есть в посты; а если бы кому когда понадобилось или захотелось поговеть и приобщиться в иное время, вне поста, то приходилось исповедоваться у одного из своих белых (монастырских) священников. Многие из сестер, а в том числе и я, весьма тяготились этим. Очевидно, что в монашеской жизни белый священник не мог быть хорошим руководителем и советником в том, что ему самому было совершенно чуждо и по опыту, и по расположению. Известно, что многие священники не только не сочувствуют монашеской жизни, но прямо порицают ее и даже смеются над ней. Тяжело нам было открывать им свою душу, тяжело и спрашивать о своих духовных недоразумениях, и просить совета. Вот, например, ночная молитва составляет обязанность инокинь, и неисполнение ее не может не тяготить совести. Когда говоришь об этом священнику на исповеди, то не только не получаешь пользы, но еще больше соблазна и повода к лености; так мне самой священник ответил на это: "Ночь дана для покоя, надо ж и выспаться, какой тут грех." Да и много подобного рода ответов, даже с оттенком насмешки, приходилось слышать вместо назидания, так что получался большой соблазн, и мы недоумевали, как быть, к кому обращаться. Вот я и надумала: исповедоваться у священника лишь для формы, не говорить всего, что на душе, и не спрашивать советов, а выжидать случая, когда будешь исповедоваться у иеромонаха, которому можно во всем открыться. Приходилось ждать этого иногда и довольно долго, когда по краткости летних постов, Петрова и Успенского, по какой-либо причине не приходилось отговеть. Тяжело чувствовалось на душе, да делать было нечего, а затем привыкла, как будто так и надо. Вдруг видится мне однажды сон.

После вечерни, которую я слушала в церкви, будто бы я осталась в ней поправлять лампады (чего на самом деле никогда не делала, потому что не несла послушания свечницы). В церкви сумеречный полумрак, глубокая тишина, никого нет, я одна хожу с лампадами то к одной, то к другой иконе. Вдруг я увидела у себя на руках младенца, весьма малого, но такой неописанной красоты, светлого, прозрачного, и сказать не могу, как он хорош, но, к великому моему изумлению, он кажется мне мертвым, и я ужасаюсь этой мысли и думаю: "Откуда он взялся у меня на руках?" На это слышу ответ, не знаю, чей: "Из недр сердца твоего." Чтобы лучше налюбоваться им, ибо я понимала и чувствовала, что он не простой младенец, а Богомладенец, я поднесла Его к иконе Богоматери, помещавшейся точно так, как в Иверском монастыре Иверская икона, на колонне позади правого клироса, пред каковой горели особенно ярко лампады. Чем более я любуюсь Им, тем сильнее убеждаюсь, что это — Богомладенец Иисус; я начинаю ходить с Ним по церкви, радуюсь, что никого нет, и я заперта в церкви, следовательно, никто не отымет Его от меня, умиляюсь, обливаю Его слезами, прижимаю к сердцу с величайшим благоговением, лобызаю Его ручки и ножки и вдруг, обратив внимание на то, что Он лежит на моих грязных от лампадной копоти и масла руках ничем не покрытый, обнаженный (совсем без одежды), я подумала: "Как же это я держу Богомладенца такими грязными руками, да и рукава моего подрясника грязны и засалены, и все белье на мне грязно." Я хочу переодеться и ищу, куда бы мне на время положить Богомладенца. Иду опять к иконе Богоматери, против которой у противоположной колонны стоит скамья, на которую я и положила Его. Поспешно стала я раздеваться; но, увы, — ничего чистого не оказалось со мной, так что пришлось надевать на себя все прежнее, только что снятое с себя, и я еще более огорчилась, сознавая, что еще более загрязнила руки о нечистую свою одежду. Вдруг мне вспомнилось, что у меня в кармане есть новые платки чистые. Я тотчас достала их и одними покрыла рукава подрясника, начиная от плеч, другими обернула руки, чтобы снова принять Младенца. Обернувшись к колонне лицом, я стала на колена, чтобы взять младенца, но и тут, пораженная Его красотой, я все еще любовалась Им, и вдруг увидела на колонне, бывшей белого цвета, надпись красными кровяными буквами: "Агнец, за мир закланный." Это еще больше убедило меня и в том, что Он действительно не простой Младенец, а Богомладенец Иисус, и в том, что Он мертв, а не спит. Еще с большим благоговением, поклонившись Ему, я лобызала Его святые стопы и, простирая руки, чтобы взять Его, воскликнула: "Коима рукама прикоснуся нетленному Твоему телу, Агнче Божий?" И что же? Мертвый Богомладенец милостиво, ласково взглянул на меня и произнес: "Теперь ты чувствуешь, каково принимать неочищенною совестью Агнца, за мир закланного."

Так премудро и милостиво вразумил меня Господь к должному приготовлению к принятию Св. Тайн.

 

 

Святитель Николай

(Высокий путь)

Подобного рода было и еще однажды мне вразумление. Я не переставала смущаться характером монастырской жизни, и между прочим таким вопросом: почему скорби составляют как бы ее принадлежность? Мне казалось, что без них гораздо легче и удобнее "содевать свое спасение"; со спокойным, мирным сердцем и молиться лучше, чем со сжатым и измученным. Кроме того, и некоторые принятые в монастыре подвиги и лишения, по моей юности и изнеженности, были мне непосильны, например, сухоядение в продолжение целой недели, и многие подобные, которые меня только изнуряли до болезни. А главное, смущало меня и еще одно странное явление: наша матушка-игумения ни за что не позволяла лишний раз поговеть, даже Великим постом; кроме монахинь мантейных, никто и не смел благословиться поговеть второй раз на Страстной неделе. Я и в мире живши, даже и в институте, где нам не запрещали это, — говела Великим постом два раза, а тут, думаю, в монастыре, и лишают этой единственной поддержки нравственной, между тем внешние подвиги налагают непосильные. Все это в совокупности не вязалось в моем понятии, и я смущалась. Вижу я, однажды, сон: иду я где-то в открытом поле по дороге, но мне надо свернуть вправо, а дороги туда нет; все как бы гряды очень длинные, в таком виде, как бывают осенью, когда -овощи с них уже убраны, а в бороздах между грядами грязно и мокро. Я стою в раздумье, как идти: бороздами — мокро, грязно, а грядами — вязко будет, думаю. Навстречу мне идет, вижу, старец-архиерей с посохом в руке. "Посмотрю, — думаю, — как он пойдет, так пойду и я."

Поровнявшись со мной, он говорит мне: "Пойдем, я проведу тебя" Левой рукой опираясь на посох, правой он взял меня за руку и повел по гряде вдоль ее, и говорит: "Хотя и вязко, не раз увязнет нога, правда, по все же путь высокий; а низким путем — смотри, сколько грязи и води". Долго шли мы с ним, и он все поучал меня, а я разговаривала с ним без страха, хотя и узнала в нем Святителя Николая. Наконец мы пришли к какой-то церкви, или к часовне, — не помню, и вошли в нее. В ней стояло большое Распятие, а по правую сторону его висел на стене образ св мученицы: Параскевы (Пятницы). Я стала поклоняться пред Распятием и; как только наклонилась головой до земли, Святитель так сильно ударил меня по шее посохом своим, как будто хотел отрубить голову; я не успела опомниться от удара, — последовал другой, третий и до пяти. "За что, — думаю, — он меня бьет, или в самом деле хочет отрубить голову, но за что!" — "Не рассуждай, не умничай, — ответил он на мою мысль, — если ударил, то, значит, так надобно. Забила, что послушание беспрекословно повинуется, а не умничает?" Тем временем я поднялась, а Святитель, ласково улыбаясь, глядел на меня, и, указывая на икону мученицы Параскевы, сказал: "Вот она, Невеста Христова, и главу свою предала на отсечение, — в жертву Жениху своему; а ты и мало потерпеть не хочешь, и мудрствуешь, не имея еще духовного разумения. Смиряйся, терпи — и спасешься."

 



к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     XXI     XXII     XXIII     XXIV     XXV     XXVI     XXVII     XXVIII     XXIX     XXX     ...  
к следующей страницек следующей странице



Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
Код баннера
Сайт отца Олега (Моленко)

 
© 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова