Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Покаянные и молитвенные размышления инока Фикары, подвизавшегося во Святой горе Афон

Предисловие

Плач кающегося грешника.

1. Размышление первое. (Понедельник).
2. Размышление второе. (Вторник).
3. Размышление третье. (Среда).
4. Размышление четвертое. (Четверг).
5. Размышление пятое. (Пятница).
6. Размышление шестое. (Суббота).
7. Размышление седьмое. (Тот же день).
8. Размышление восьмое. (Воскресенье).

Предисловие

Предлагаемые вниманию благочестивых читателей, в переводе на современную русскую речь, молитвенные размышления заимствованы из книги Афонского инока Фикары "Вертоградъ Душевный". Книга эта была переведена на церковно-славянский язык известным ревнителем православия в западной России, Архимандритом Свято-Духова Виленскаго монастыря Леонтием Карповичем, и издана в Вильне в 1620 году.

Сии размышления представляют главным образом выдержки из вдохновенных творений св. Ефрема Сирина, которому по справедливости усвоено предпочтительное наименование проповедника покаяния; но выдержки эти, очень удачно подобранные, не всегда приводятся буквально, но местами они дополняются собственными размышлениями благочестивого святогорца Фикары и в целом производят то тихое, но вместе с тем и глубокое, умиляющее душу впечатление, какими отличаются только свято-отеческие творения. Это поистине плач кающейся души, изливающей скорбь свою пред безконечным милосердием Господа.

В "Вертограде Душевном" они расположены по дням недели: плач в понедельник в вечер, плач во вторник в вечер и так далее, причём на субботу положено два размышления. Ясно, что они назначались автором для того, чтобы приготовить и расположить душу к тому покаянному углублению в самого себя, которым обычно заканчивали св. подвижники каждый день, и которое служило для них поверкою их совести за минувший день. Мы оставили то же подразделение, в той самой мысли, что благочестивый читатель, быть может, и сам пожелает подражать святому примеру инока Фикары и будет прочитывать сии молитвенные размышления по одному на каждый день, отходя ко сну и предавая себя в руки милосердия Божьего.

М. Н.

Плач кающегося грешника.

1. Размышление первое. (Понедельник).

Прими молитву от скверных и нечестивых уст, о Владыка всех, Человеколюбце Иисусе Христе! Не погнушайся мною, как недостойным, как неразумным, как уподобившимся скотам несмысленным – не лиши Твоего утешения бедную душу мою, которая своими делами аду приблизилась! Взыщи меня – овцу заблудшую: нет во мне ни усердия, ни умения, чтобы исправить себя; я ослепил себя удовольствиями плотскими, и вот душа моя помрачена, моё сердце – окаменело от упоения страстями… Пред Тобою, Господи, Спасе мира, исповедаю и всё горе мое, мое лукавство, мое неразумие скотское, и все щедроты Твои, всё утешение, всё то, что Ты, Человеколюбец, творил со мною по благости Твоей! С самого раннего возраста я уже оскорблял Тебя, не радел о добродетели, прилежал всякому злу, участвовал во всяком грехе, но Ты, о Владыка мой! Ты не смотрел на греховность мою, по Твоим неизреченным щедротам!.. Сыне Божий! дерзновенно подъемлю поникшую долу главу мою, уповаю на благодать Твою, но потом снова опускаю, вспомянув грехи мои; Твоя благодать влечет меня к жизни, а я стремительно бегу к смерти, ибо моя слабость, злой обычай мой влечет меня туда против желания моего… Да, зол навык страстный; он вяжет мою мысль узами неразрешимыми, и сии узы оказываются всегда мне приятными; злым навыком, как сетями, я, окаянный, опутываю сам себя и – радуюсь, будучи связан; погружаюсь в горьком омуте и услаждаюсь этим; ежечасно поновляет враг узы мои, а я тем веселюсь… О как велико коварство врага! Он не связывает меня узами, коих я не желаю; но всегда приносит для меня такие узы и сети, которые я сам с великим наслаждением приемлю от него; знает он, что моё греховное произволение сильнее меня, и приносит мне такие узы, какие я сам пожелаю. Вот о чём бы мне плакать и рыдать! Вот в чём мой стыд и поношение. Я скован моими же похотями, я мог бы разбить сии оковы в одно мгновение и освободиться от всех сетей, но сам того не хочу; меня одолела слабость моя, меня поработили себе навыки страстные… И вот что ещё особенно гибельно для меня, вот о чём мне должно плакать, стыдом покрываясь: я действую заодно с врагом моим; он вяжет меня, а я умерщвляю себя страстями, которые доставляют ему радость; я мог бы разбить его оковы, но не хочу; мог бы избежать его сетей, но не желаю; есть ли что-нибудь горестнее сего, достойнее слёз и рыданий?! Может ли быть что-нибудь более постыдное? Нет! я уверен, что не может быть большего позора, как исполнять желания врага своего.

Так, в окаянстве моем, я не хочу познать уз моих, я тщательно прикрываю их каждую минуту от посторонних глаз внешним образом благоговения, но совесть моя, не смотря на то, обличает меня, обличает всегда: почто, (говорит она), не трезвишься, окаянный? Или не ведаешь, что уже при дверях страшный день судный? Восстань и укрепись, расторгни свои узы: для тебя ещё есть сила, могущая тебя вязать и разрешать! Так всегда обличает меня святая совесть; но я сам не хочу расстаться с моими сетями и оковами; я каждый день плачу и рыдаю о том, но остаюсь связанным теми же самыми страстями… О окаянный и страстный! Я нимало не забочусь о благом преуспеянии в моей жизни, нимало не страшусь, опутанный сетями смерти. Моя наружность принимает вид благоговения в присутствии других, но душа остаётся скованною непристойными помыслами; по внешности я тщательно стараюсь казаться благоговейным, а по душе – я мерзок в очах Божьих: лицемерно подслащаю речь мою, когда говорю с людьми, а сам исполнен горести и лукавого произволения… Что мне делать в день суда Божьего, когда Бог откроет вся тайная на судилище страшном? Великий страх оковывает часто мое грешное сердце: я чувствую, что затянут узами несчетных беззаконий моих; я знаю, что там ожидает меня мука вечная, если здесь не умолю со слезами моего Судию… Вот почему припадаю к стопам Твоим, Владыка! не удержи щедрот Твоих в гневе Своем, Господи! Ты Сам ожидаешь моего обращения. Ты не желаешь видеть никого во огне неугасающем, ибо Ты всем человекам хочешь спастись в жизнь вечную; дерзая на человеколюбие Твое, умоляю Тебя, Иисусе Христе, Сыне Божий! призри на меня и помилуй меня! Изведи из темницы беззаконий душу мою, да воссияет светлый луч Твой в моем помышлении, – прежде, чем отойду на будущий суд страшный, когда уже невозможно будет покаяние во грехах… Страх объёмлет меня, окаянного и многонемощного, или лучше сказать – нечестивца: как я пойду туда не готовый и совершенно обнажённый от всякой добродетели! Страх и трепет связывают меня, когда вижу, сколь я ленив к доброму, как обуреваюсь грешными помыслами, когда вижу, что повинуюсь бесам, которые обольщают меня сластями на погибель… Я уподобился купцу ленивому и нерадивому, который с каждым днём теряет свой капитал и проценты: так и я, страстный, сам себя лишаю небесных благ, среди многих искушений, влекущих меня на зло… Я сам чувствую, как враги обкрадывают меня ежечасно, и вопреки желанию моему увлекаюсь в постыдные помыслы, которые ненавижу… Ужасаюсь при мысли о моем злом произволении, при мысли о том, в чем оно погрешает безрассудно, страшусь, когда помышляю о моём ежедневном раскаянии, которое не имеет под собою твердого основания – в воздержании, ибо не допускает до сего враг души моей: каждый день полагаю я основание, и снова же своими руками разрушаю труды свои ^[1]; нет! ещё не положило доброго начала моё доброе покаяние, ещё не видно конца моему злому нерадению! Я всё ещё работаю желаниям врага моего, усердно исполняя всё, что он ни захочет… О, кто даст главе моей воду неиссякаемую и очам моим источник слёз? Пусть бы ручьем текли сии слёзы, и я всегда плакал бы пред всещедрым Богом, дабы послал Он благодать Свою исторгнуть грешника из пучины морской, увлекающей ежечасно блудную душу мою бурными волнами греховными! Усилились злые хотения мои, они стали язвами неисцелимыми… Блудница оная стала вдруг целомудренною, объятая страхом суда Божьего: она возненавидела скверный грех, воспоминая будущее осуждение вечное и нестерпимые муки. А я, несчастный, молясь ежедневно против страстей греховных, не отвращаюсь от них, но всё ещё остаюсь в моем злом обычае, и надеюсь покаяться впоследствии… И суетным обещанием такого покаяния всегда сам себя обманываю: всегда говорю, что каюсь, но на деле никогда не каюсь; на словах только каюсь со тщанием, а на деле далёк от покаяния; а если ещё при этом благополучно течёт жизнь моя, то и вовсе забываю бренность естества моего, забываю, что грешу сознательно, и ещё боле погружаюсь в бездну греховную… Исав не обрёл места покаянию, потому что с наглым намерением совершил грех, а не по увлечению согрешил: он и Бога не устыдился, и родителей огорчил не по заблуждению, а сознательно, и притом тогда, как родители наставляли его во всём добром. Не обрёл места покаянию и Иуда предатель, потому что согрешил, живя с самим Господом, и знал, что делал, ибо имел и опыт благодати Божьей… Итак, чего ожидать мне, окаянному, от грехов моих, сознательно мною сделанных? И если только помысливший злое уже уподобляется сделавшему грех, то как же я буду давать отчёт в безчисленном множестве грехопадений моих? Хам, только помысливший о позоре отца, был отвержен; единомышленники Корея, ещё не предпринявшие ничего худого, были пожерты землею; также погибли огнём небесным воины, посланные взять пророка Илию; Саул едва сложился в помысле к идолослужению, уже был отвержен; Ахитофель, не делавший, но лишь давший совет на зло, умер во грехе своем; не велик был, по нашему суждению человеческому, и поступок сыновей Аароновых, однако же они поплатились за него смертью; наконец и Сапфира, пренебрегшая покаянием, не улучила времени для покаяния. Рассматриваю дела мои и, внимая моему произволению, жду решения правды Божьей и заранее признаю праведным мое осуждение. Зачем я обольщаю себя напрасно своею безукоризненною внешностью? Ведь я чужд всякой действительной добродетели и всегда творю противное пред очами Самого всевидящего Бога? Справедливо осуждены фарисеи, обличаемые Самим Спасителем, Который назвал их внешность полною лицемерия и лукавства. И со мною часто случается то же самое: я недоволен, когда обличает меня совесть моя, жестокими кажутся мне ее обличения. Да! Горька истина тому, кто старается укрыться от нее. Итак – отложу мою благовидную внешность и видны будут черви мои, сниму личину раскрашенную, и увидят люди во гробе – труп разлагающийся, познают цену наших деяний, и видно будет им подобие фарисейское… А если что и сокроется здесь от взоров людских, то всё искусится огнем на суде, по слову Апостола. Подай мне руку помощи, Господи, подай руку на земле валяющемуся! хотел бы я встать, да не могу: бремя греховное давит меня, злой навык удерживает меня… Вижу, что нахожусь среди мрака, среди тьмы непроглядной: я простираю руку и – будто разбитый параличом, в одно и то же время – и благодушествую, и печалюсь; молюсь об освобождении и унываю от поста; доброе произволение у меня есть, но всё от чего-то претыкаюсь; люблю я выстаивать долгие службы церковные, но не забочусь о благоугождении Богу. Как я дерзну просить оставления прежних моих грехов, не оставляя прежнего образа жизни моей? Как совлекусь я ветхого человека тлеющего, не отложив прежде прельщающих меня похотей? Увы мне! как я понесу обличение законопреступных дел моих и помышлений? Помилуй мя, Боже, по великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих: уста недостойные вопиют к Тебе, Владыка, сердце нечистое, душа, грехами себя осквернившая! Услышь меня ради благости Твоей, не отринь моления моего, ибо Ты не отвергаешь молитвы истинно кающихся… Но моё покаяние нечисто, непостоянно: я час каюсь, а потом целые дни прогневляю Тебя… Укрепи мое сердце страхом Твоим, утверди мою душу на камне покаяния, да победит благость Твоя – сущую во мне злобу; да победит свет благодати Твоей – сущую во мне тьму. Склонись на молитву мою, преблагой Господи, не ради правды моей – ибо нет во мне ничего доброго – но ради Твоих же щедрот, ради Твоей же многой и неизреченной благости! Укрепи мои члены, грехом расслабленные, просвети мое сердце, злым похотением омраченное… Сам не допускай меня до деяний греховных, дабы не низвергнул меня совсем супостат. Не отврати лица Твоего от мене, да не услышу от Тебя: "аминь глаголю тебе – Я не ведаю тебя"! Спаси, Господи, от смерти душу скорбящую. Ты, имущий власть живота и смерти! Ты Сам сказал: просите и дастся вам. Очисти же меня, Господи, от всякого греха прежде конца, даруй мне, Человеколюбце, в течение всей остальной недолгой жизни моей, проливать от сердца слёзы к очищению душевных скверн моих, дабы возмог я хотя не много здесь расплатиться по многочисленным рукописаниям грехов моих, а там спастись под покровом всесильной десницы Твоей, когда вострепещет всякая душа от страшной славы Твоей. Ей, Владыка, Господи! Сыне Божий Единородный! услышь и прими моление грешного и недостойного раба Своего: я грешен паче всякого человека, спаси же меня – туне, даром, одною благодатью Твоею! Ибо Ты – Бог милостивый и человеколюбивый и Тебе воссылаем славу, и благодарение, и поклонение, купно со Безначальным Твоим Отцом, и Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

2. Размышление второе. (Вторник).

Увы мне! в каком позорном состоянии я нахожусь! В каком стыде низлежу! Мое внутреннее нисколько не соответствует моей благовидной внешности; я беседую о безстрастии, а ум мой день и ночь занят страстными помыслами; веду речь о чистоте, а сам помышляю о непотребстве… Увы мне, увы мне!.. Какое истязание ожидает меня на суде? Да, поистине сказать: я только прикрыл себя внешним видом благочестия, а о внутренней силе его и не помышляю… С каким же лицом дерзаю я приступать ко Господу Богу, ведущему все тайны сердца моего, будучи повинен столиким злым? Предстоя на молитве, я боюсь и трепещу, дабы не сошёл с неба огонь и не попалил меня, как некогда он попалил в пустыне принесших огонь чуждый: и исшедъ огнь отъ Господа и сожже ихъ (Лев. 10, 2)… Чего же ожидать мне, обремененному безмерною тяжестью грехов моих?.. Окаменело сердце мое, извратилось мое доброе намерение, помрачилась совесть моя, я уподобился псу, возвращающемуся на свою блевотину. Нет у меня более дерзновения к Испытующему сердца и утробы, нет у меня и одного помысла чистого, нет у меня ни одной слезы в час молитвы… Если когда и воздохну из глубины души, сухо остается мое лицо, покрытое стыдом греховным; ударяю ли себя в перси – они жилище страстей, рабочая храмина помыслов злых… Слава Тебе, Единый Долготерпеливый; слава Тебе, Единый Блаже; слава Тебе, Благодетелю душ и телес наших. О сколь велики щедроты Твоя на нас, грешных, Господи!.. Не отвергни же меня с теми, которые только устами взывают Тебе: Господи, Господи! но не творят воли Твоей, – не отринь меня ради молитв Пречистой Владычицы нашей Богородицы, ради молитв всех благоугодивших пред Тобою!.. Тебе известны, Господи, все страсти, во мне сокровенные. Ты знаешь все язвы души моей: исцели же меня, Господи и исцелею! (Иер. 17, 14). Ибо если Ты не создашь дома душевного, то всуе трудятся создающие! Приди, когда я уготовляю себя на брань со страстями моими, но едва они приблизятся ко мне, как злая хитрость врага моего змия расслабляет сластолюбием мои силы душевные, и хотя никто тогда не понуждает меня, однако же меня увлекают страсти, как своего пленника… Я хочу спасти объятого пламенем, но самых запах огня влечет юность мою в тот же греховный огонь; я спешу спасти утопающего, но по неопытности сам утопаю вместе с ним; я подаю советы воздержания больному, а сам пребываю в слепоте; хочу быть врачом страстных недугов, и, будучи сам страстен, бываю пленником страстей… Просвети же, Господи, очи сердца моего, дабы познал я множество страстей моих. Да распрострётся надо мною покров благодати Твоей, Владыка! да просветит она мой помрачённый ум, да вселит она в моем неразумии разумение Божественное, ибо не изнеможет у Тебя всяк глагол (Лук. 1, 37). Ты, Господи, и море непроходимое некогда сделал удобопроходимым для народа Твоего; Ты и из крепкой скалы источил им воду, когда они возжаждали; Ты же един, по благости Своей, спас человека, впадшего в разбойники. Умилосердись и надо мною, Господи, ради великой благости Твоей: и я впал в разбойники, и я связан узами злого произволения, нет никого, кто бы мог исцелить болезнь мою душевную, кроме Тебя, Господи, ведающего глубину сердца моего. Сколько раз я, окаянный, полагал себе строгие правила, созидал стены между мною и грехом беззаконным, против воюющими со мной супостатами, и сколько раз мой помысел преступал сии правила, и преграды распадались, ибо и самые правила мои не имели твердого основания в страхе Божьем, и стены сии не были основоположены на искреннем покаянии. Кто не всплачется о мне?.. Ради малого наслаждения забыл я об огне неугасающем, – и вознерадел о вечном Царствии Божьем, страстям поработил я, окаянный, высокое достоинство души моей, – скотенъ быхъ и не могу (не смею) воззреть к Милосердому Господу; был я некогда украшен преизобильными дарами, а теперь возлюбил нищету страстей, стал чужд добродетели, удалился (подобно блудному сыну) во страну злобы далекую, и вот я – еле жив, едва имею малый остаток жизни… Оплакивайте, преподобные и праведные, меня, во грехах и страстях зачатого; оплакивайте, подвижники воздержания, меня, чревоугодника и сластолюбца; оплакивайте, Богом помилованные и в благоразумии пожившие, – меня, помилованного и паки Бога прогневавшего; оплакивайте, возлюбившие доброе и возненавидевшие лукавое, – меня, возлюбившего лукавое и возненавидевшего доброе; оплакивайте, добродетельное житие провождающие, – меня, по внешности добродетельного, а по делам страстного и нерадивого; оплакивайте, Божьи угодники, – меня человекоугодника; оплакивайте, стяжавшие совершенную любовь к Богу и ближнему, – меня, на словах любящего, а на деле далеко от любви отстоящего; оплакивайте, стяжавшие терпение и в терпении плод добродетелей являющие, меня, нетерпеливого и безплодного; оплакивайте вы, непостыдно к Богу приступающие; оплакивайте меня, не имеющего дерзновения от стыда и на высоту небесную воззреть; оплакивайте вы, стяжавшие кротость, меня, чуждого сей добродетели, оплакивайте, милостивые, меня, жестокосердного; оплакивайте, смиренномудрые, меня, высокомерного и гордого; оплакивайте вы, нестяжание Апостольское являющие, меня, до безумия к земным вещам пристрастившегося и сим пристрастием угнетаемого; оплакивайте, верные и постоянные сердцем своим ко Господу, меня, двоедушного, непостоянного, боязливого и непотребного; оплакивайте, плач возлюбившие и смех возненавидевшие, меня, смех возлюбившего и плач возненавидевшего; оплакивайте, всегда грядущий по смерти суд во уме содержащие, меня, утверждающего, что помню сие, но в забвении всегда противное сему творящего; оплакивайте, наследники Царствия Небесного, меня, наследника геенны огненной! Святые Божьи! Молитесь о душе страстями обуреваемого – помогите мне, чем можете, ибо я знаю, что если вы помолитесь Человеколюбцу Богу, то все будет прощено нам, по множеству благости Его, и как Сам Бог человеколюбив, так и вы, умоляемые мною, грешным, не презрите молитвы грешника, ибо сам я не имею дерзновения по множеству грехов моих, – ваше дело, Святи Божьи, молиться за грешных, а Божье дело – миловать отчаянных. Молитесь же, святые Божьи, Царю за пленника, молитесь Пастырю за овцу, молитесь самой Жизни за мертвеца, да ниспошлет Он Свою благодать и утвердит непостоянство смиренной души моей… К щедротам благости Твоей припадаю, Владыка всех: прими молитву грешного, услади душу, горечью греха томимую; напой жаждущего от источника жизни и наставь меня на путь Твой; введи меня во врата царствия, как Владыка – Своего раба, да буду свободен от рабства страстям постыдным, ибо сердце мое опутано ими, как веригами железными… Молитвами Святых Твоих да предварят меня щедроты Твои, пока не увлечен я во ад вместе с делающими беззаконие: тогда-то откроется все тайно и явно сделанное мною!.. Увы мне! какой стыд обымет меня, когда увидят меня осужденным те, которые теперь считают меня праведным; – оставил я, окаянный, делание духовное и весь поработился страстям! Горе тебе, душа моя! Зачем у тебя умное солнце затмевается мглою страстей? Почто жизнь побеждается смертью? Отчего сия мгла не исчезает при появлении лучей света? Зачем мы тление предпочитаем нетлению? Чего ради, душа моя, мы смешиваем себя с землею чрез служение страстям? Осквернили мы одежду боготканную, сделали её негодною для царской вечери брачной, добровольно мы предали себя грехам, поработили себя врагу нашей жизни… Что скажешь ты Судии в день оный страшный и ужасный? (Можешь ли сказать): "я алкал ради Тебя, и жаждою томился", или: "возлюбил Тебя всею душою моею"? Учитель наш (и Господь) постоянно взывает не обинуяся: кто облечен властью, прими узду (послушания Евангелию), кто находится под игом рабства, прими равноправие (пред законом моим), кто пребывает в нищете – получи богатство некрадомое. Почто возлюбил ты не свободу, а утеснение? Что выжидаешь времени, а не доброго помысла? Зачем избираешь себе друга лукавого (диавола), а не желанное спасение? Отчего не содействуешь естественным порывам своей души к доброму, пока есть время? Поспеши же, пока и ум и тело не пришли в совершенное изнеможение; пока не перешло к другим твое доброе, пока открыт для тебя дар благодатный и не подлежит сомнению, а благодать касается самой глубины твоего сердца, пока есть у тебя слезы – проповедники смерти, – поспеши мужественно противостать страстям, с Божьей помощью, во всеоружии Божьем, противоборствуй Голиафу, дабы не предупредил тебя какой-либо разбойник, дабы не предвосхитил входа убийца, дабы не затворил пред тобой двери царствия Божьего кто-либо из тех, которые силятся войти в оное и силою восхищают оное… Убоимся же и будем всячески остерегаться, чтобы нам не оказаться лжецами в обетах наших; ибо, если Бог, призываемый во свидетели, утверждает обещание, данное человеку; то тем более опасно оказаться преступниками таких обетов, которые даны нами Самому Богу, и явиться повинными не только в иных прегрешениях, но и в самой лжи, и в особенности тогда, как нет для нас второго рождения и восстановления в прежнее состояние. Бесполезно миновать торжище и потом искать потребное для купли; поздно мириться с соперником при конце пути, и чувствовать потерю тогда, когда, по исходе из сей жизни, потерянное уже невозвратимо, когда заключаются роковые двери для каждого из поживших… Как мытарь воздыхаю, как блудница проливаю слезы, как разбойник вопию, как блудный сын взываю к Тебе, Человеколюбец Христе, Спасе мира, Свете истинный! Подкрепи мою душу, изнемогшую и расслабленную пьянством страстей, исцели ее язвы, исправь совращение моего ума, омой Своею честною кровью мою душу, очерненную грехами! Ныне время благоприятное, ныне день спасения; по множеству милости Твоей обрати меня, Единый Человеколюбец, избави меня от всякой поблажки сластолюбию, чтобы в конец не попалила меня пещь страстная, – погаси её росою Твоей милости! Горе мне, грешнику! Ты даровал мне просвещение разума, а я отметаю его, – горе мне! Постоянно я изнемогал и изнемогаю, и всегда посещает благодать Твоя и исцеляет меня, а я вместо благодарности каждый час отвергал и отвергаю дарование исцелений ее! И сколь многими дарами наделял Ты меня, грешного, Владыка Господи, да и всегда, и ныне ниспосылаешь их, а я, окаянный, все ещё остаюсь сознательно неблагодарным Тебе!.. Я постоянно вкушаю сладость благодати Твоей, всегда просвещаюсь ею, часто она поддерживает меня, и в то же время я постоянно отвращаюсь от нее, и снова обращаюсь к прежней горечи моей греховной. Ты, всеблагой, напоминаешь мне смерть мою, вечное томление; Ты влечешь меня всегда к жизни, дабы мне спастись, а я всё остаюсь в злом устроении моем, и потому я безответен буду там!.. Я толкусь в двери Твоего милосердия, Господи, да отверзнутся они для меня; я не перестаю умолять, да получу просимое; я дерзновенно, неотступно ищу помилования. Буди долготерпелив ко мне, Владыка мой; избави меня от обладающих мною грехов, и, получив здравие души, восстану я с одра тлетворного греха. Освободи меня от всякого пристрастия злого прежде, нежели постигнет меня кончина, дабы обрёл я благодать пред Тобою в час смерти и разлучения души с телом, ибо во аде кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6). Убели одеяние мое, грехом осквернённое, прежде нежели придет ко мне страшное повеление и застанет меня неготовым и постыженным. Избави душу мою, сокрушенную от уст львов, и спаси ее Твоею благодатью и щедротами, молитвами Пречистой нашей Богородицы и всех Святых Твоих, ибо Ты благословен во веки веков. Аминь.

3. Размышление третье. (Среда).

Любовь ^[2] побуждает меня обращаться к Богу с молитвою, а недостойность моя повелевает мне молчать; болезни понуждают меня говорить, а грехи полагают молчание на уста; болезнует душа моя, и очи мои ищут слез. Душа моя! ты согрешила, покайся, ибо вот – дни наши проходят, как тень; скоро тебе, душ моя, предстоит пройти места страшные, исполненные ужасов, не отлагай же со дня на день своего обращения по Господу! Подумай, душа моя, размысли в умилении сердца; сколько благ получила ты от Бога и не сохранила их! Помысли о всем, что ты сделала (греховного в жизни своей), а Бог все долготерпел тебе, дабы не была ты предана тьме кромешной на страшном судилище Христовом! Увы мне, грешному!.. Я осквернил и доселе оскверняю чистоту сердца моего по немощи моей: мое нерадение, моя леность, своеволие сердца моего покрыли меня стыдом, а злое похотение, как полновластный господин, повелевает мною: и я тотчас же исполняю его волю со страхом, как дитя; оно прельщает меня, а я тому радуюсь… Увы мне, Господи! Твоя благодать всегда влечет меня к жизни, а я предпочитаю смерть; Ты желаешь и всё направляешь к тому, чтобы я был равночестный Ангелам, а я своею злобою все более и более унижаю себя! Умножились грехи мои, Господи, и постоянно умножаются, и не видно конца их множеству, и кто был бы в состоянии оплакать меня, или умолить Бога за меня?.. Ты Сам, о Спасе мой, преклоняемый Твоею же благостью, воззри с милосердием на меня, отчаянного! И как я стал бы умолять Тебя, Владыка мой, когда уста мои полны слов непотребных? Как я буду воспевать Тебя, когда совесть моя грехами осквернена? Как возлюблю Тебя порабощённый страстями? Как может обитать по мне истина Твоя, когда я опозорил себя ложью? Или как я стал бы призывать Тебя в молитвах моих: ведь я не сохранил Твоих заповедей!.. Не смотря на то, что я познал истину, все же я дерзок, раздражителен, всех обижаю и ссорюсь из-за малости, я завистлив и жесток к живущим со мною, питаю себя злыми помыслами, бываю немилосерден к нищим, гневаюсь, противоречу, спорю, я упрям, ленив, люблю роскошь в одежде, и доныне ещё очень много во мне нечистых помыслов, вспышек самолюбия, чревоугодия, сластолюбия, тщеславия, гордыни, зложелательства, пересудов, тайноядения, преслушания, любопрения, поношения ближних; я – ничто, а думаю о себе много; сам всегда лгу, а на лжецов негодую; сам оскверняю свой храм телесный блудными помыслами, а на блудников произношу строгое осуждение; постоянно осуждаю согрешающих, а между тем сам исполнен прегрешений; я осуждаю вора и ругателя, будучи сам не лучше их; я выступаю с достоинством чистоты и невинности, а сам – весь в нечистоте греховной; в Церкви и трапезе хочу занимать первое место, тогда как сам достоин оплевания. Когда я вижу монахинь, я превозношусь пред ними; когда вижу иноков, величаюсь; я стараюсь казаться приятным для женщин, и благочестивым для богатых, возношусь пред своими, выказываю себя рассудительным и благоразумным, а пред людьми благоразумными совершенным мудрецом; с благочестивыми обхожусь, как опытный в познании, а неразумных презираю, как безсловесных скотов; похулят ли меня, я пылаю мщением; окажут ли мне почесть и уважение – я презираю своих подчиненных; когда требуют от меня справедливого, я завожу тяжбу; кто говорит мне правду, того я почитаю за врага; а если меня обличают, я гневаюсь; когда обходятся со мною не ласково, я обижаюсь; достойного предпочесть не хочу, а сам будучи недостоин, ищу почести; сам трудиться не хочу, а если кто не хочет услужить мне, на того я гневаюсь; я не хочу идти с трудящимися (на дело общее), а если кто не поможет мне самому, того злословлю и называю гордецом; если брат находится в нужде, то я не хочу и знать его, а если он в добром здравии, то понуждаю его (послужить мне); я ненавижу немощного, а когда сам бываю немощен, требую себе любви от других; высшими я пренебрегаю, а низших презираю… Если мне придется удержать себя от неразумного пожелания, то я тщеславлюсь сим; если преуспеваю в подвиге всенощного бдения, впадаю в сети непокорности и прекословия; если воздержусь от пищи, утопаю в кичливости и высокомерии; если сдержу себя на молитве, побеждаюсь гневом и раздражительностью… и в какой бы добродетели я ни стяжал преуспеяние, всегда превозношусь пред моими братьями. Презрел я все мирские удовольствия, а суетного пожелания их не оставляю;… по наружности я смиренномудр, а в душе высокомерен; считаюсь человеком нестяжательным, а не деле ум мой болен любостяжанием, и к чему распространяться? По видимому я отрёкся от мира, а на деле имею мудрование мирское. Не говорю уже о безсмысленном выполнении церковных песнопений, о самовольном промедлении, о пустословии в собрании братии, о блуждании помыслов, о суетных воспоминаниях, лицемерных беседах, алчности к подаркам, об участии в чужих грехах и погибельном соперничестве. Вот – моя жизнь, вот зло, которым я гублю свое спасение, а гордость моя и тщеславие не попускают мне видеть язвы мои, дабы уврачевать себя. Вот – мои доблестные подвиги! вот каким множеством грехов враг ополчается на меня, и обличаемый в столиких беззакониях, я окаянный, домогаюсь прославиться святостью, и, пребывая в грехах, хочу, чтобы меня почитали за праведника; одно у меня на все это оправдание, что меня диавол опутал: но и Адам не получил пользы от такого оправдания. Зная я, что он уже научил и Каина (убить брата), но ведь и Каин не избежал грозного приговора. И что мне делать, если посетит меня Господь? нет у меня никакого оправдания в моем нерадении, боюсь, не принадлежу ли я к числу тех сосудов гнева, о которых упоминает Апостол Павел, которые подвергнутся одной участи с диаволом, и которых, за их нерадение о спасении, Бог предаст в страсти безчестия, – страшусь, чтобы и мне не подвергнуться такой же участи. Господи, мне грешному положил еси покаяние, меня недостойного спасти хотя; оживотвори, Жизнодавец, умерщвленную грехами душу мою, умягчи окаменение сердечное, просвети ослепление окаянного моего сердца и даруй ми источник умиления. Ты, источивший нам жизнь из живоносных ребер Твоих! Кто не воздохнул бы, кто не стал бы оплакивать мое мнимое отречение от мира? Я ещё не успел как должно отречься, а уже побежден гордостью; не успел вкусить постнического подвига, а уже опутан тщеславием; не увидел ещё и преддверия (подвижнической жизни), а уже мечтаю о том, что составляет внутреннее делание духовной жизни великих подвижников. Я ещё не имею опытного знания добродетели, а уже берусь руководить брата; сам ещё не достиг познания истины, а уже других предостерегаю от гордости… Все даровал тебе Всеблагой Бог душа моя: и разум, и смысл, и познание, и рассуждение, – познай же, что для тебя полезно; как осмеливаешься давать советы ближнему, когда сама ты омрачена грехом? уврачуй прежде себя, душа моя; если же не успела ты сего сделать, то оплакивай свою слепоту: ведь нет для тебя никакого извинения в твоем нерадении. Опомнись, бодрствуй, душа моя, воздохни, прослезись, облегчи воздержанием и постом тяжкое бремя беззаконий твоих! Боже Всевышний, Един имеющий власть живота и смерти! яви на мне грешном в оный грозный час страшного Твоего пришествия многие щедроты Твои, дабы там не страшном судилище Твоем, не быть мне с укоризною и великим стыдом пред Ангелами и Архангелами, Пророками и Апостолами, Патриархами и Мучениками, Преподобными и всеми Праведными. Лучше накажи меня, Спасе мой, здесь, где я предаюсь греховным наслаждениям, – накажи, как милосердый и чадолюбивый отец, а там прости мне, как Всемилостивый Бог, ибо Ты Един безгрешен. Всякий грех сделан мною, окаянным, всех превзошел я распутством и повинен муке вечной; а если бы и пожелал покаяться, то нет у меня слёз. Горе мне! какими очами я, презренный и грешный ленивец, буду взирать на оный Престол Твой, на котором воссядешь Ты, Господи, и обличишь все содеянное мною! Знаю я, что Ты – мой Судья грозный, знаю, что Ты придешь во славе Божества Твоего и обличишь все сокровенное; блудно иждих все житие мое окаянный; постоянно валялся я в тине страстей, – Един Ты, Создатель мой, ведаешь все тайные мои грехопадения и темное облако грехов моих! никто ещё не был таким жилищем греха, как я; никто ещё так не прогневал благость Твою, Владыка мой, как я, следуя греховным влечениям. Но поелику Ты пучина благости, иссуши мрачные пучины беззаконий моих: Ты милости бездна, потопи же бездну грехов моих и не воздай мне заслуженное по делам моим; не осуди меня в пламень геенский, ибо кто претерпит гнев Твой на нас грешных, Господи? Кто устоит против прещения Твоего? огнь наш на угаснет, и червь не скончается… Убойся, душе моя грядущего прещения: отряси тяжкий сон нерадения и дремоту лютой безпечности! Конец близок, суд при дверях; что-то встретит нас по разлучении с жизнью, о душе моя! Придите на помощь мне, Преподобные и Праведные, все добрым подвигом подвизавшиеся, и оплакивайте меня, как мертвеца, или же пожалейте о мне, хотя и живом, но почти уже умершем, ибо я исполнен стыда и не имею дерзновения пред Богом по множеству грехов моих, в полном сознании мною сделанных. Излейте на меня милосердие свое, как на пленника, как на покрытого ранами и гноем смердящим; смилуйтесь надо мною, как Милостивого Бога и Спаса нашего таинники, и умолите Его, дабы Сам Он обратил меня на путь покаяния туне (без всяких заслуг моих), дабы не явился я недостойным помилования в страшный час пришествия Его, и да не услышу страшный оный приговор: "или от Меня, делатель беззакония, сказываю тебе – Я не ведаю тебя"!.. О Свете истинный, Благословенный Сыне Благословенного Отца, образ Ипостаси Его, сидящий одесную величествия Его, Сыне Божий непостижимый, Христе, Боже неиспытуемый, похвала и радость всех ищущих Тебя, жизнь моя, Свете мой, Христе мой! Умоляю Тебя, не презри меня презренного, не отринь меня мерзостного, не оставь меня осужденного, ибо много величается враг мой, когда я прихожу в отчаяние среди окружающей меня отовсюду греховной мглы; он тому только и радуется, когда видит меня в плену отчаяния… Посрами же его надежды, явив на мне Твое милосердие, исторгни меня из его челюстей и покрой меня от умышлений его лукавых и от всякого злого действия его, какое бы он ни воздвигал против меня. Просвети меня, да познаю козни самого супостата моего – добра ненавистника, ибо он без числа распростирает сети впереди меня: всякие соблазны, препятствия, любостяжание, высокое положение в свете, удовольствия плоти, продолжительность настоящей жизни, в подвиге поста – робость, в молитве – леность, при псалмопении – сон и телесный покой, – и на сколько он прилагает тщания к моей погибели, на столько я, окаянный, предаюсь лености и нерадению, и чем более он расставляет мне сетей, тем более я делаюсь безпечным… Слушай, душа мой, позаботься о совести, отнюдь не смотри на чужие погрешности, но лучше всегда оплакивай свои преступления; не обращай внимания на сучек, сущий в очесе брата твоего и ближнего, но почаще взирай на свое бревно… Позаботься, поспеши примириться со Христом, Который за тебя плотью распялся, ибо если бы мы себя рассуждали, то не были бы осуждены там, где произносится суд строгий на веки!.. Пощади меня, Господи, ради милосердия Твоего, спаси меня ради единой благости Твоей, молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы и всех Святых Твоих, ибо Ты благословен во веки веков. Аминь.

4. Размышление четвертое. (Четверг).

Вот, снова припадаю к стопам Владыки моего, снова прошу, умоляю, поклоняюсь и взываю со страхом, ибо (знаю, что) лучше для провинившегося раба не укрываться от своего господина, а оставаться близ него. Услышь, о Владыка, плач мой, прими молитвы, мною, грешным, приносимые; излей на меня, окаянного, (хотя) малую каплю Твоего милосердия и просвети душу мою благодатью Твоею, дабы иметь мне хотя малый успех в исправлении самого себя; ибо если Твоя благодать не просветит души моей, то я не в состоянии буду познать пристрастие и нерадение, гнездящееся в сердце моем. Горе мне! Возобладавший мною грех предал меня, нашел во мне обильную пажить для себя и каждый час убивает, попирает и погружает меня (в глубину зол); я, окаянный, не перестаю прогневлять Бога, не страшусь огня оного неугасающего, не трепещу мук нескончаемых, ибо грех, обратившись в (злой) навык, увлекает меня в совершенную погибель. Я обличаю самого себя, и не перестаю давать обещания (исправиться), и все-таки остаюсь во грехах; я смотрю – и не вижу; я каюсь – и (в самом покаянии) погрешаю, ибо не углубляюсь в различение дел; я – раб греха, и – делаю злое, хотя и не желаю сего; я – воин, поставленный под власть греха, я подчиняюсь ему, и хотя мог бы убежать (от сего господина), но служу ему по (злому) обычаю, который царствует во мне. Радея о страстях, я несу оброки плоти: я знаю, что растление во мне усиливается, и едва оно подает мне знак, я подчиняюсь ему, как раб; хочу будто бежать, но, как пес на железной цепи, опять возвращаюсь к своему повелителю. Я ненавижу грех, отвращаюсь от беззакония, но все же остаюсь в рабстве у страстей; я побеждаюсь, окаянный, сластью против воли; я служу естеству по необходимости, а оно, подкупленное злым произволением, источает на меня грех. Кипят во мне страсти вопреки уму, – они срастворились с плотью и не терпят разлучения. – Я усиливаюсь переменить свое злое произволение, но предшествовавший навык никак не дает мне успеть в этом. Понуждаю себя, бедный, освободить душу от долгов: но злой заимодавец тут же вводит меня еще в большие долги. Он и не напоминает об уплате: он щедро дает еще и еще, и даже вовсе не желает брать обратно, желая только рабства моего: – дает и не взыскивает долга, дабы обогащался я страстями. Я хочу отдать ему старый долг, а он прибавляет новый. Если же делаю хотя малое себе понуждение вопреки влечения страстей, он, чтобы низложить меня, прилагает новые страсти, и, видя, что постоянное пребывание в долгу заставляет меня как бы поневоле быть грешным, вводит в мое сердце новые пожелания, а дабы я не исповедовался, тщится, чтобы я забыл свои страсти. Я делаюсь участником в чужих грехах, и, занятый ими, забываю свои; держусь с новыми страстями и снова оказываюсь в долгу; я спешу к ним, как к друзьям, а они, давая мне в долг, опять обходятся со мною, как властелины, и я, который не задолго пред тем старался отвязаться от них, делаюсь их закрепощенным рабом, я спешу разорвать их узы, и запутываюсь в новых тенетах, спешу освободиться от этой воинской повинности страстям, но, получив от них столько даров, оказываюсь невольно их покорным слугою… О, как далеко простирается надо мною власть греховных страстей! О, как велико господство злоковарного и льстивого змия! Как обычно, он и торгуется, и задаток дает, только бы продать ум самому греху. Он убеждает меня угодить плоти, под тем предлогом, что она нужна для служения душе, и вот – я уже побежден сластолюбием к невоздержанию, а оно склоняет меня к неумеренному сну, и я лишаюсь вовсе услуги тела для души. Когда я молюсь, он внушает мне о каком-нибудь ничтожном удовольствии, и ею, как бы медною цепью держит мой слабый ум, а когда он порывается бежать от нее, враг не ослабляет привязи. Так грех сторожит мой ум и запирает от меня двери познания. Зорко наблюдает он за умом, чтобы он не пришел как-нибудь в согласие с волею Божьей и не возбранил продать плоть; для сего он советует пропускать без внимания множество перепутанных помыслов, и заверяет, что на суде и речи не будет о такой малости, что невозможно даже и опознаться в сих помыслах и что все они будут преданы забвению. Но я вижу мысленным взором моим своего обличителя и знаю, что мне угрожает вечное мучение. Вот чем удерживает меня, вот чем вяжет, продает и покупает меня грех; вот чем обольщает он меня, льстит мне и подчиняет себе, как и Апостол сказал, что человек плотян, продан под грех. Грех, обитающий в плоти моей, властвует над умом, связывает душу чрез то, что дает жизнь плоти, и плотью побеждает душу. И если бы я захотел ослабить плоть, грех сею самою плотью побеждает меня; он связывает душу мою, как овцу на заклание, как птицу поднебесную, как сильного богатыря; он плотью же обсекает у нее руки и ноги, и я уже не могу ни бежать, ни помочь себе. Увы мне! я уже мертвец, хотя и живу ещё; я – слепец, хотя и смотрю глазами; я сделался псом, хотя я и человек; со мною, разумным творением, (страсти мои) обходятся как с неразумным скотом!.. Пожалей же себя, душа моя! Поспеши, пока ты не осуждена еще, сделай усилие над собою, пока ты не разлучена с телом, чтобы не остаться нам за дверьми вместе с юродивыми девами, где для смертных невозможно увидеть жизни или помыслить об оправдании; где нету борьбы, за которую достается или жизнь или смерть, и где нет плоти, ради которой постыжается враг, побеждаемый её немощью. Помилуй мя, Боже, во великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих, ибо если Ты помилуешь меня, я тотчас освобожусь при помощи Твоей от этой жалкой привязанности к страстям; если помилуешь меня, жажду быть послушников Твоей благости. Если сотворишь по множеству благости Твоей, то избавишь меня от греха, если изольешь на меня благость Свою, то спасусь; верую, что все сие возможно Тебе, и не отчаиваюсь в своем спасении. Знаю, что множество щедрот Твоих превосходит множество грехов моих; знаю, что Ты миловал и милуешь всех, обращающихся к Тебе всем сердцем своим. Исповедую, что и я много раз пользовался благодатью Твоею, но после отвергал её и грешил, как не грешил никто другой. Но Ты, воскреситель мертвых, воскреси и меня, грехом умерщвленного! Ты, исцелить слепых, просвети помраченные очи сердца моего! Ты, избавивший Адама от уст змеиных, извлеки меня из тины беззаконий моих, – ведь и я – Твоя овца, но по своим хотениям злым сделался пищею львов… Псом я стал по грехам моим, но я буду сыном, когда благодать Твоя исцелит меня; отвержен я, как прокаженный, но лишь только Ты восхочешь, я очищусь… Знаю я, что сознательно грешил я; но имею за себя молитвенниками Святых Твоих. Знаю, что превосхожу всякую меру грехами своими, но ведь и благость Твоя непреодолима. Ты, давший преимущество мытарю, окажи сию милость и мне, хотя я, – сознаюсь, – делал ещё больше худого. Ты, Господи, помиловал Закхея, как достойного, а меня помилуй, хотя и недостойного. Волком был Павел, некогда гонитель овец стада Твоего, – зверем лютым был он, когда терзал агнцев Твоих, но и он сделался добрым пастырем по благодати Твоей, и он стал усердно пасти овец Твоих… Знаю, что он по неведению грешил, и как не ведавший сподобился прощения грехов и великой благодати: но Ты, Господи, осуждая мой грех, сделанный мною в ведении, помилуй меня по преизбыточествующей благодати Твоей… Увы мне, увы мне! стыжусь тех, который теперь почитают меня, боюсь, чтобы не быть постыженным пред ними (там) за сокровенные грехи мои. Стыжусь родителей моих, чтобы они со временем не осудили меня, обещавшего жить не по мирскому. Хочу уподобиться оной вдове, которая долга безпокоила судию, и все же достигла цели своей; хочу уподобиться пред Тобою, Преблагим Владыкой моим, я, дерзновенный – неотвязному другу, чтобы обратил Ты душу мою, плененную грехами: тот просил хлеба для утоления голода, а я прошу душевного утешения; он просил плотской пищи, а я прошу возбуждения души. Святой и Всеблагой Боже! услышь глас мой и слезный плачь мой, – обрати меня, дабы принес я плоды покаяния. Ороси иссохшую совесть мою, обнови меня, обветшавшего греховными страстями, чтобы освободиться мне от рабства их; приятно вздохнуть мне воздухом свободы и в радости и веселии прославить благость Твою. Знаешь Ты, Владыка мой, что я дерзаю вещать сие пред Тобою от горестного изнурения души моей; ибо знаю я, грешный, что Милосерд Ты, Господи, и хочешь чтобы я изменился; – Ты только ждешь плода моего произволения; Ты готов помиловать меня, но ожидаешь моего доброго расположения, ибо, милуя, хочешь ты научить меня добру, и, прощая, желаешь сделать меня причастником царствия Твоего. – Горе безчувствию моему, горе моему окаянству! О, грубая, оземленившаяся душа! О, развращенное сердце! О, уста, исполненные горечи, и гортань – гроб отверстый! Почто не помнишь ты, душа моя, неизбежный путь разлучения твоего? Почему не готовишься в этот путь – дорогу? Зачем без жалости к себе готовишь свою погибель? Из-за чего навлекаешь на себя осуждение вечных мучений? Что ты делаешь, душа моя, живя, как несмысленное животное?.. Увы мне! Как это я вместо света избираю тьму? Как это вместо жизни предпочитаю смерть? Как удовольствие, которое сегодня у меня есть, а завтра его не будет, я ставлю выше вечных и неизреченных благ?.. Увы мне! Как это я вместо солнцезрачной оной ризы соглашаюсь надеть на себя одежду мрачную и темную? Как мрачное адское жилище я предпочитаю царству небесному? Увы мне, грешному! Я добровольно, сознательно уязвляю и гублю сам себя!.. Приди же наконец в себя, о душа моя! Убойся Бога, угождай Ему во всех добродетелях, дабы не воспринять от Него сугубо за свои согрешения! Возлюби своего Господа, идти по пути Его заповедей с мужеством! Пойми, душа моя, что сей век подобен поприщу, и змий крепкий усиливается над всеми одержать победу. И одними он низлагается и попирается, других сам низлагает и предает поруганию; одни бывают побеждаемы прелестью его, другие, вступая с ним в борьбу, получают венец; одни через горечь его получают наслаждение вечного блаженства, другие чрез сладость его обретают горечь вечного мучения. Одни, крайним нестяжанием (и безпристрастием к тленным вещам) легко побеждают его, а других, за их прилепление к земному, легко побеждает он. Для любящих Бога всею душою его нападение ничего не значит; а для любящих мир оно трудно и нестерпимо. Пойми же, душа моя окаянная, что радости века сего, его наслаждения и утехи полны печалей и горестей, а скорби, лишения и злострадания готовят неизреченную радость и вечную жизнь. Обратись же, душа моя, восприми подвиг в безмолвии раз и навсегда, чтобы, когда настанет час смерти и разлучения, ты не оказалась неготовою. Подумай, душа моя, ведь тебя призывает Сам Бог, а ты, живешь так нерадиво; из-за чего же и доколе ты будешь скорбеть и воздыхать, а дыша моя! Ведь ты свободна!..

5. Размышление пятое. (Пятница).

Душа скорбная приходит к Тебе, Святой Владыка; она со слезами жалуется Тебе на врага губителя, и со смирением припадает к стопам Твоим, умоляя Тебя защитить её от супостата, который не дает её покоя. Она дерзновенно притекает к Тебе: услышь ее скоро, и прибегающую к Тебе с любовью посети милосердием. Если Ты отринешь ее в скорби, то она погибла; если замедлишь услышать ее тугу сердечную, она в ничто обратится. Но если, по щедротам Твоим, посетишь ее, она живет; если призришь на нее (благосердым оком Твоим), она спасается; если услышишь вопль ее, она получает силу… Не презри ее, чтобы не возомнил враг, что Ты дал ей письмо разводное и отослал от Себя прочь; забудь мои досаждения, которыми я оскорблял благодать Твою, о Всемилостивый Владыка мой! Не сотвори со мною по делам моим, но даруй мне, грешному, хотя малое время для истинного покаяния, о Всеблагой Человеколюбец! От юности моей благодать Твоя терпела многому множеству беззаконий моих; да потерпит и ныне мое отступление, раздражение, наглость… Знаю, Господи, Самим Собою клялся Ты, что не хочешь смерти грешника, но по щедротам Твоим желаешь паче спасти его от грехов, какие он творит… И благость Твоя, Владыка Душелюбец, всегда преизобилует милосердием и щедротами: она милует и спасает любящих Тебя, она часто посещает и мое сердце, и когда находит в нем тишину, то входит в него и обитает в нем; а если находит его нечистым, тотчас удаляется от него; но щедроты Твои снова понуждают ее прийти, посетить меня, недостойного; а я окаянный, все также непостоянен и изменчив, изменчив по собственному произволению, а не по естеству. Я – всегда слаб, всегда ленив, всегда завистлив и лукав; по нерадению я не обращаю внимания на свой ум, а враг пользуется сим и всевает в него злые помыслы, представляет ему блудные дела… Он услаждает мой ум и оскверняет душу, и я часто снова обретаю себя повинным в прежних моих беззакониях и валяюсь, как в болоте, в скверных помыслах. Приходит благодать Твоя к сердцу моему, находит там зловоние скверных помыслов, и тотчас отвращается, не находя себе открытого входа и не имея возможности войти и вселиться во мне, как бы желательно ей. Однако же, она всё-таки уязвляет сердце мое дивною сладостью, дабы я восчувствовал, что вот – она посетила меня и не нашла себе входа, дабы, по крайней мере, уладившись ею я стал искать ее… И я знаю, что побуждаемая Твоим милосердием, чтобы помиловать меня, она не удаляется от меня навсегда! – О, сколь велика благодать и человеколюбие Божье! Как Он желает и возбуждает всех людей, чтобы спаслись!.. Пощади, Господи, непотребного раба Твоего; пощади, Милосердый Спасе, создание Твое; если Ты, Господи, не образумишь меня, окаянного, если Ты не дашь мне просвещения сердечного, то я, по ожесточению моему, не смогу сам увидеть свою безпечность и расслабление. Неустанно стужает мне злобный враг мой, постоянно он угнетает меня; а потому и я день и ночь вопию к Твоей благости: избавь меня от сетей его, – он ежечасно возобновляет против меня козни свои, ежечасно тревожит душу мою блудными помыслами и вожделением наслаждений. Сила Твоя, о Христе мой! запретившая некогда волнам морским, да запретит и ему, да исчезнет он от меня, непотребного раба Твоего, ведь он тщится овладеть моими помыслами, чтобы отвлечь их от сладости и доброго поучения во святых Твоих заповедях. Ниспошли, о Владыка мой, благодать Твою вскоре, да отженет она от раба Твоего змия великого, со всеми скверными и лукавыми его помыслами, потому что язвы от стрел его уже загноились на сердце моем, а я, страстный, всячески стараюсь прикрыть их от людей. Горе мне! Всеблагой Врач не требует с меня платы за исцеление, но леность моя не позволяет мне идти к Нему. Он Сам приходит уврачевать меня, и застает меня в то время, когда я вкушаю пищу, вредящую язвам моим… Он уговаривает меня бросить эту пищу, но сладость ее льстит моему сердцу: я и вкушаю, и каюсь в том, но такое раскаяние мое не есть покаяние истинное!.. О Ты, всех исцелений Податель и всяких щедрот Отец! Ты – Един даруешь всегда даяния благие просящим у Тебя! Я и сам часто на себе видел опыт безчисленных исцелений и даяний благих, которые Ты ниспосылаешь мне со дня на день… Беспредельна благодать исцелений Твоих, Владыка мой! всякому приходящему она подает исцеление, и мои язвы часто исцеляются Твоими щедротами, но по нерадению моему они снова начинают гноится… Вот почему я дерзновенно умоляю благость Твою, Христе Боже незлобивее, да сойдет на меня обычно благодать Твоя, да соберет она мои рассеянные помыслы, да исцелит снова мои сокровенные язвы… Ты, долготерпеливый, всегда исцеляющий благодатью и щедротами, – Ты исцеляешь по милосердию Своему частые недуги моей души грешной, но я не мог отплатить Тебе, Владыка мой, за Твои исцеления, ибо сии исцеления и дары благости Твоей чем могут быть оценены? Ни земля, ни небо не могут быть ценою, достойною Твоего врачевания и Твоих дарований, и сии создания рук Твоих ничтожны пред Тобою, но Ты подаешь блага Свои за слезы. Ты даруешь их всем и каждому – за горький плач о грехах!.. О слезы! Как велика ваша сила! Даруй, Господи, мне, недостойному рабу Твоему, всегда иметь слезы, даруй мне просвещение и крепость, да просветится сердце мое чистою молитвою, да будет оно источать непрестанно потоки слезные с умилением, чтобы малыми слезами моими загладилось пространное рукописание грехов моих, дабы малым плачем моим был угашен великий огонь, мне уготованный… Я знаю, что если здесь буду плакать, то там избавлюсь огня вечного и неугасимого… Вот, отовсюду собираю я помыслы мои, но никак еще не освободился от действия на меня духов злых, которые будут задерживать меня на воздушном пути за сии помыслы; еще не познал я всей тяжести множества грехов моих, все еще не освободился я от осуждения геенны огненной; то, что влечет меня в сию геенну, еще приносит плоды во мне, и дела ее живут в моем сердце, погружая меня в оную, – они приносят плоды в плоти моей! Долго ли мне, окаянному, упиваться без вина и жить в таковом нерадении? Горе мне! Тайный голос звучит в ушах моих: "тебе предстоит мука"! Знаю я, Господи, что тяжки пред Тобой грехи мои, сознаю и то, что помилованный Тобою я прогневляю Тебя, и ежечасно раздражаю долготерпение Твое; пред глазами у меня – зло мое, незабвенно и то, что Ты все долготерпишь мне по великой благости Твоей. Даруй же мне, Господи, врачевание обращения, дабы исцелиться мне от оскверненных язв моих. Сподобь меня вступить во святой подвиг воздержания, даруй мне в сердечном сокрушении проводить все дни жизни моей. Просвети омраченные очи ума моего и не допусти взору души моей помрачиться от лести вражьей. Укрепи меня, чтобы хотя одну седмицу с успехом потрудиться в винограднике Твоем, ибо оскудело время жизни моей, оно прошло в суете и срамных помыслах, – настал единонадесятый час жития моего суетного! Управь же, Господи, ладью купли моей и даруй мне, плохому купцу, разумение, как вести куплю свою, пока есть ещё у меня время. Ибо вот – близок конец плаванию ладьи моей, настала лютая зима, и пора выходить на берег; "иди, показывай, ленивец, все, что приобрел ты куплею за лето жизни твоей". И час смертный страшит меня, окаянного, ибо вот пред очами час разлучения, и я крайне убоялся, увидев нищету свою… Вместо того, чтобы радоваться, я еще более устрашился, ибо не сделал деяний, достойных полученной от Бога благодати!.. Страшно, поистине страшно, душа моя, приближение смерти, – страшно оно людям страстным, грешным, слабым, которые не заботятся жить непорочно в сем суетном мире… Делатели и совершенные подвижники радуются в час разлучения, имея у себя пред очами великий труд подвижничества своего, своих бдений, постов, поклонов, молитв, слез и вретищ: ликуют души их, ибо призываются они из тела своего выйти в покой. Но велика печаль для грешника в час разлучения с жизнью сею, когда видит он пред очами у себя только нерадение, невоздержание, слабость, пристрастие к стяжанию многих вещей; и не позволяют ему ничего сказать в свое оправдание; ибо безпощадно смерть делает свое дело… О, какое раскаяние объемлет тогда сердце человека, не радевшего здесь о своем спасении! Какие пытки для души его! Увы мне, увы мне, о душа моя! Что ты не радеешь о жизни своей? Что так легкомысленно проводишь дни свои? Внезапно придет к тебе приказ идти туда, – что же будешь делать там, пред судилищем страшного Судии, когда ты столь нерадиво пребываешь здесь? Как это враг обкрадывает тебя, а ты не разумеешь сего, о несчастная! Как это враг похищает у тебя небесное богатство, а ты и не знаешь о том, о неразумная! Помилуй меня, долготерпеливый Спасе мой; даруй мне, Сыне Божий, безгрешный Христе, непрестанное размышление о будущей жизни, чтобы никогда ничего не иметь в сердце моем, кроме сего поучения; чтобы, всегда исполняя Твои хотения, при содействии мне, грешному, от благодати Твоей, с любовью шествовать путем святых велений Твоих, дабы совершить добрую куплю на серебро, которое Ты Сам вручил мне, о Царь мой Небесный! – И как я предстану, многонемощный пред страшное судилище Твое? Как я, нетерпеливый и лишенный добрых плодов, окажусь среди совершенных, принесших Тебе здесь плоды праведности? По какому образу жизни признают меня, когда Святые узнают друг друга в чертогах небесных по делам своим? Преподобные и праведные обретутся в чертогах, а грешные и нечестивые в огне геенны… О душа моя неразумная! Ты всегда ненавидишь собственную жизнь свою! Долго ли тобою будут руководить земные попечения? Долго ли будет увлекать тебя гибельный навык лукавых помыслов? Или ты не понимаешь, что лукавые помыслы окружают тебя подобно облаку темному, чтобы ты не имела времени свободного обратиться к Богу? И ты полагаешь, в своем нерадении, что замедлит прийти Небесный Жених… Нет! подобно молнии будет пришествие Его! Бодрствуй, о душа моя, в час брани, с умилением и слезами умилостивляй Бога, взывай к Нему с болезнью сердечною, и Он не умедлит послать тебе на помощь доброго Ангела и избавить тебя от самого нападения и смущения вражья. – Очисти же, Господи, меня, грешного, и прости мне грехи мои, обрати меня, пока не пришло страшное повеление и не застало меня неготовым и постыженным, молитвами Пречистой нашей Богородицы и всех Святых Твоих, ибо Ты благословен во веки веков. Аминь.

6. Размышление шестое. (Суббота).

Вот и теперь, в сей самый день, с лицом постыженным и долу поникшим дерзаю вещать к Тебе, Владыка Ангелов и Создатель всего мира, а между тем ведь я только земля и пепел, поношение человек и уничижение людей, я – воистину червь, а не человек, – весь покрытый позором, полный скорби и уныния! Как подниму взоры ко благости Твоей, о Владыка! С каким расположением сердца? С какою совестью? Как осмелюсь я подвигнуть свой нечистый и оскверненный язык? С чего начну мою исповедь? – Выше меры оскорбил я, окаянный, имя Твое: хуже блудного сына жил я блудно; я осквернил в себе образ Твой и сделал его непотребным, я не послушал гласа повелений Твоих… Каких грехов прощения буду прежде просить, окаянный: тех ли, которые совершал я сознательно, и которые не заслуживают прощения, или тех, которыми я преступил святые заповеди Твои, или же тех, в которых я слагался со злыми помыслами? Ведаю, Господи, что по множеству душевных скверн моих и по нечистоте моей я недостоин именоваться святым именем Твоим, не могу стать на молитву пред Тобою, не могу воззреть и видеть высоту небесную, ибо я сам отверз двери непотребным похотениям, я сам поработил себя необузданным и безчинным порывам страстей, осквернил страстями бедную душу свою, поглощен был блатом горьких наслаждений чувственных, и злым произволением очернил одеяние души моей. Весь ум мой наполнен бесовскими помыслами; всеми делами, словами и помышлениями своими я преогорчил и доныне преогорчиваю благость Твою, а врага своего, который ведет брань против меня, я привлекаю к себе и угождаю ему… Совесть моя обличает – ум мой; стыдом покрываю лицо свое в моем собственном сознании; осуждаю сам себя прежде ожидающего меня суда праведного; есть обличитель у меня – это мое собственное невоздержание: ибо я постоянно погрязаю в тине чревоугодия, есть свидетель против меня – это злонравное житие мое: ибо я всегда омрачаю себя чувственными утехами; есть посрамляющий меня – это нагота души моей; ибо я, непрестанно погружаюсь в зловоние страстей, непрестанно оскверняю себя гнусными помыслами… С самого детства я сделался сосудом тлетворного греха, да и теперь, ежечасно слыша о суде и воздаянии, не имею желания, окаянный, воспротивиться плотским похотениям, воюющим на душу мою, но постоянно согрешаю вполне сознательно, страстный; постоянно поддаюсь самообольщению, делаюсь пленником греха и покрываюсь позором; а потому и бываю нищ и лишен образа Твоего и пуст благодати Твоей, Господи! Увы мне, Господи! худо воспользовался я долготерпением Твоим. Увы мне, многие годы оскорблял Духа Твоего Святого! Увы мне, время жизни моей протекло во всякой суете!.. Но Ты, Господи! не обличи меня во гневе Твоем, и ненавистных срамных дел моих не выставляй на всемирное позорище пред всеми Ангелами и человеками, к моему стыду и осуждению вечному, хотя я и вполне достоин всякого стыда и осуждения! Как буду я оплакивать ослепление души моей? Как буду оплакивать погибельное неведение себя самого и свою жестокую безчувственность? Как я оплачу страстное и нераскаянное произволение свое? Вот подвижники успокаиваются, утешаемые Духом Святым; а я смущаюсь, размышляя о нищете своей, которая происходит от моего же нерадения; вот веселятся они, ибо Дух Божий открывает им неведомые тайны, а я стыдом покрываюсь, ибо чужд стал всякой добродетели; вот радуются они, взирая на уготованное им сокровище воздания, а я горько плачу, ибо приложился скотам несмысленным и уподобился им… Наг стал я, окаянный, по лености своей, ибо совсем отстал от молитвенного бдения. Призри на меня, Владыка, милостью с высоты святой Твоей! Воззри на неисправимость души моей страстной, и имиже Сам веси судьбами помилуй и исправь меня. Как бы предстоя святому престолу славы Твоей, как бы касаясь Пречистых ног Твоих, так умоляю Тебя и в умилении прошу с сокрушенным сердцем: помилуй меня, Милостивый, помилуй создание Твое, обрати меня даром благодатью Твоею! Знаю, что Ты все можешь, и нет ничего невозможного для Тебя; не ожидай растленного моего произволения, ибо нет у меня усердия, чтобы исправить себя! – Всплачь о мне, всякое естество видимое и невидимое, всплачь о мне, состарившемся в грехах и страстях! Плачьте о мне, который по-видимому кажусь, быть может, целомудренным, а внутренне всегда услаждаюсь нечистыми помыслами! О, душа моя окаянная! Близко твое разлучение от тела, зачем ты ищешь утешения в том, что ныне же, может быть, придется оставить, и чего потом уже никогда не увидишь? Подумай, что и как ты сделала? С кем ты растратила время делания и приобретения? Кого ты возвеселила своим подвигом, чтобы вышел он во сретение тебе, когда настанет час исхода твоего от тела? Кому ты угодила на жизненном поприще, чтобы потом почить от трудов под кровом его? Ради кого ты трудилась, или понуждала себя в час бдения молитвенного, дабы встретить его с радостью? Какого друга стяжала ты, и что будет платить тебе за труд? Опомнись, окаянная душа моя, чтобы не встретить тебе в час кончины печаль и воздыхание, чтобы потом не плакаться без надежды во веки веков! Все тогда припомнится тебе, и ты, в слезах, и горьких рыданиях, скажешь сама себе: "ведь все сие ежечасно тревожило совесть мою, а я не заботилась о своем спасении"! Видь, о Владыка Христе, Спасителю, источники слез моих, видь сокрушенные воздыхания недостойной души моей, – да придет на меня великая милость Твоя, прежде чем постигнет меня повеление Твое грозное и застанет меня неготовым и постыженным! Пошли мне крепость паче слабой силы моей, да обращусь к Тебе и поживу в преподобии, по святой воле Твоей! Освяти сердце мое, сделавшееся вертепом и жилищем бесов, да святится на мне страшное и пресвятое имя Твое! – Было время, когда не было меня на земле, и благоугодно было Тебе, Владыка мой, по многим щедротам Твоим, создать меня во чреве матери моей, и родившись по Твоей милости, я сподобился быть сосудом благодати Твоей; и даровал Ты мне просвещение разума духовного; а я, гордый и грешный, отвергся и ныне отвергаюсь даров благодати Твоей: какого же после сего прощения заслуживаю я, окаянный? Нет! Я не достоин, Господи, и прощения просить себе, ибо нет у меня истинного покаяния; много раз я давал обещание покаяться и делался лжецом; много раз Ты миловал меня, а я отвращался от Тебя; много раз Ты принимал меня, а я возвращался; много раз ты восставлял меня, а я снова падал самоохотно! – Посему сам на себя произношу я приговор и признаю, что достоин я всякого наказания и мучения. Сколько раз я преисполнялся утешением благодати Твоей, Человеколюбец, и сиял радостью, и снова всегда прогневлял Тебя! Сколько раз была на мне благодать Твоя, и Ты насыщал меня алчущего и прохлаждал жажду мою! Сколько раз и просвещал Ты омраченный ум мой и собирал мои помыслы, прелестью вражьей расточенные! Сколько раз восполнял Ты нищету мою, очищал меня от гнилости душевной, а я постоянно пренебрегаю благодатью Твоей! Весь прихожу в трепет, помышляя о сем, весь погружаюсь в глубину недоумения, – ищу и не нахожу достаточного оправдания, окаянный! Сколько раз, о Владыка мой! благодать Твоя была для меня путем жизни, и просвещением, и радостью несказанною, – сколько раз была она в сердце раба Твоего мудростью и силою, красотою неизреченною, высотою и славою, – пищею, сладчайшею меда во устах раба Твоего! Как я перечислю все дары благодати Твоей, Господи, какие получил я, жалкий, но обращал и обращаю в ничто своим нерадением! Повинен я за сие мукам безчисленным, ибо Ты преисполнял меня, грешного, дарами без числа, а я, окаянный, воздаю Тебе лишь тем, что противно Тебе! – Но Ты, Господи, по естеству имущий пучину долготерпения и бездну милосердия, не дозволяй посечь меня, как безплодную смоковницу, не спеши пожать меня, на поле жизни еще не созревшего; не восхищай меня неготового, не бери меня, не возжегшего ещё светильника, не зови еще не имеющего у себя брачного одеяния; но помилуй меня, как Благой и человеколюбивый, дай мне еще и сие лето (Лук. 13, 8) на покаяние, и пред страшным неподкупным судилищем Твоим не поставь душу мою обнаженною, как жалкое позорище безславия; но человеколюбиво умилосердись, Господи, надо мною, нищим душою, обнаженным, жалким, немощным, нерадивым, нечистым, блудным, ленивым, ослепленным, утопающим в грехах, постыженным и неимущим дерзновения, безответным пред Тобою, осужденным и достойным всякой муки и томления. Если праведный едва спасается, то где явлюсь я, нечестивый и грешный? Если узок и тесен путь, вводящий в жизнь, то как я, сластолюбивый и страстный, получу спасение? Если и достойные многими скорбями достигают наследия Царствия Небесного, то где будет жребий для меня, живущего без трудов и печалей, и всегда ищущего одного лишь покоя? Увы мне, душа моя страстная! Так скоро проходит наша жизнь, так кратка она, так быстро течет время, приближающее к смерти! Как будешь отвечать ты, согрешая в сознании? Как мы с тобой снесем обличения? Какой страх овладеет нами, когда услышим оный грозный и плача исполненный приговор: не знаю вас? Умоляю всех вас, святые Божьи, молитесь за меня, грешного и ничтожного; пролейте ваши молитвы за меня к Богу Всещедрому, да обратит Он душу мою, страстями безчестия к аду приблизившуюся; да воссияет в ней святою благодатью Своей и просветит мой омраченный ум; да буду ко благому усерден и достоин покаяния силою святых ваших молитв. Ты, Господи, Спаситель Мой, Сыне истинного Бога нашего, Ты, как Сам знаешь и как Сам хочешь, по единой благодати Твоей, даром обрати меня от пребывающего во мне греха, спаси от погибели и вложи в душу мою красоту добродетели, угасив в ней огонь отчаяния. К милосердию Твоему прибегаю я, изъязвленный, Владыка мой! Прими воздыхания мои, как слезы блудницы, не погнушайся мною ради многих струпьев моих греховных: ведь Ты Сам знаешь, Владыка, удобопреклонность ко греху естества человеческого. Помяни, что един Ты – чист и пречист и чужд всякой скверны; помилуй меня Ты, по естеству благой, милосердый и милостивый, исцели слепоту мою, исправь меня, как Сам Ты знаешь, ибо одолевают меня греховные привычки, немоществую душою и телом и разумом, прошло время мое, исчезли в суете дни мои, настает конец моего жизненного поприща, а я все еще ленив и не в состоянии сам себя исправить; но отверзи, о Владыка мой, двери милости Твоей и не затворяй их от недостойно толкущего! Простри мне руку помощи, в пучине страстей и сластей обуреваемому, дай мне навык спасительный; ибо если Ты, Господи, чего не сделаешь, то, что бы сам я ни делал, все не будет иметь силы, все легко разрушится; что бы я ни начал, все безуспешно, все остается без конца. Ты знаешь, Господи, силу врага и немощь естества нашего, доколе же будешь отвращать лицо Свое от меня? доколе будет возноситься враг мой на меня? Обратись, Господи, избави душу мою от злодейства его, ибо вот – он всегда стоит и уязвляет меня, уязвляет и смеется над безсилием моим… Спаси меня ради милости Твоей, а не ради дел моих: ведь Ты знаешь, что эти дела – злы… Помяни, Господи, милости Твоя, яко от века суть простерты на грешных, – аще бо беззакония назриши, я буду ничто; да не одолеет же моя злоба и лукавство милосердие Твое, и да не одолеет мое леностное расслабление и безумие неизреченное человеколюбие Твое; не причти меня к козлищам шуиим, – меня, ожесточенного во грехе, страстного, недостойного милости; не осуди меня, Владыка, как раба злого и непотребного, и не погуби меня с глаголющими: Господи, Господи, и не творящими воли Твоей! Прими, Владыка, и услышь нечистую и недостойную мою молитву, Ты, спасающий уповающих на Тебя, не отвергающий моления грешных, подающий руку Свою поверженному на земле! Научи меня страху Твоему, дай мне слезы умиления, дай мне покаяние, ведущее ко спасению, ибо к Тебе возвожу я мысленные взоры души моей; велики щедроты Твои на всех призывающих имя Твое во истине, ибо благословен Ты во веки веков. Аминь.

7. Размышление седьмое. (Тот же день).

Благодать Твоя дает мне дерзновение говорить, а любовь к Твоему милосердию ободряет меня. Единый Благой и Всесвятой Создатель всякого творения! Прости беззакония и грехи мне, рабу Твоему грешному и неразумному. Знаю, Господи, что превосхожу грехами всякого человека, но у меня есть и прибежище – это всё препобеждающая бездна щедрот Твоих. Я верую, что Ты приемлешь и милуешь всех, притекающих к благости Твоей; я знаю, что Ты Сердцеведец, и видишь сердце каждого приходящего к Тебе: покончило ли оно все расчеты с миром, и прежде, чем он подойдет к дверям, Ты уже отверзаешь ему; прежде чем припадет он к Тебе, Ты простираешь ему руку; прежде чем он прослезится, Ты уже готов утешить его щедротами Твоими, и встречаешь приходящего к Тебе от всего сердца, как купца, пришедшего со многим богатством. Да! Ты любишь принимать покаяние, Ты желаешь видеть слезы кающихся, Ты радуешься прилежанию тех, кто подвизается ради стяжания душевной чистоты! Но поелику нельзя купить ни за какую цену исцеляющую силу благодати Твоей, и подаешь Ты ее даром, за одни лишь слезы, то дай же мне, недостойному рабу Твоему, эти слезы, дабы с просвещенным умом, любовью и верою (в сердце), умолил я неизреченную благость Твою, и исцелился от сокровенных язв моих! Покажи на мне самом великое милосердие Твое, о врач Благосердый! Очисти язвы мои!... Освободи меня от стужающих мне невидимых врагов и супостатов, да будет ведомо всем и всюду, что только одна благодать Твоя избавила меня! Владыка Господи! Наш немощный ум подобен новонасажденному дереву, которое всегда имеет нужду в орошении, – вот также и мысль наша, будучи немощна, постоянно нуждается в просвещении от благодати Твоей. Исцели меня, Господи, и я исцелюсь; и хотя я, бренное создание, уклоняюсь от Тебя; но Ты Сам наполни мое сердце Твоею благодатью и милосердием Твоим. Сердобольная мать, отвергаемая детищем своим, не презирает его, Господи; потому что побеждаема бывает материнскою любовью – и сердоболие птички изливается на птенцов ее; она ежечасно навещает их, носит им пищу и заботится о том, как бы возрастить их, ибо к тому побуждает ее врожденная любовь материнская. – Вот также и Твое милосердие, Господи, побуждается от свойственной Тебе благости миловать притекающих к Тебе от всего сердца. Но ведь для неразумной твари не будет суда, а я, страстный, сознательно согрешающий, я знаю, что буду осужден за то, что не помышляю о том страшном испытании, которому подвержен буду за каждое слово праздное, за каждое помышление неправое, за каждое вожделение злое. Не желаю я и своих малых трудов, (какие, при помощи Твоей же, подъемлю ради спасения) – но лишь только представляется мне удовольствие, тотчас же и вдруг я забываю все: и молитву, и слезы, и пост, и бдение, и коленопреклонение, и время, данное мне на покаяние, и, как безумный, снова работаю греху… Или (думаешь ты, что) Бог не правосуден, о душа моя!?... Или же Он хочет показать настоящую цену дел наших? Отчего находит на меня столь часто сухость сердечная и нерадение, отчего я, забывшись, делаюсь рассеян и неосторожен, тщеславен и гневлив, горделив и ленив, чревоугодлив сластолюбив, оскверняюсь нечистыми помыслами и не имею пред очами своими ни страха Божьего, ни будущего суда страшного?.. И вот, душою прискорбно снова и снова взываю к Тебе, Владыка, принуждаемый жаловаться на лютых врагов моих. Видь, Владыка, унижение мое, и будь мне прибежищем, – запрети злодеям, которые ежечасно обступают меня с лестью, а я того и не разумею: они возбуждают во мне превозношение, а я ни мало не смиряюсь; они полагают мне препятствия, дабы я не молился, ибо знают, что если я воззову со слезами к Твоей благости, то они не устоят… Увы мне грешному! Какие у меня супостаты в горестном состоянии души моей!.. Я притекаю к Тебе, Владыке моему милосердому, долготерпеливому, Всеблагому, имущему власть на небесах и на земле… Ускорь услышать меня, Господи! отомсти за меня – ведь я только на Тебя Единого и надеюсь во дни и в ночи… Владыка мой! Не умедли отомстить за меня врагам моим невидимым, отними меня у врагов сих, прими под Свою защиту, дабы я, победив их Твоим же заступлением и помощью, Тебя единого благословлял, Тебя единого и прославлял; да воссияет мне святая благодать Твоя в славе, да просветит она мое обезумевшее от пожеланий греховных разумение, да пленит его непостижимою и несказанною красотою славы Твоей. Пришествие благодати Твоей, о Владыка мой, подает сладость, безмолвие, тишину, умиление; ее волнами услаждается сердце, просвещаемое Духом Святым, все земное, все гибельные страсти вдруг покидают тогда душу мою, ибо волны благодатные согревают и ум, и разумение, и сердце; Ты, Всеблагой, изливаешь ее нам, и даруешь ее каждому по мере его подвигов, и обогащаешь ею; почерпай же, о душа моя грешная, почерпай постом и бдением дары от сего источника, изливающего воды небесные, пока есть у тебя время! Волны святой благодати Твоей, Господи, и просвещения Св. Духа в душе подобны раю Царствия Небесного, полному древес плодоносных и плодов прекрасных, имеющих многоразличный вкус и доставляющих устам сладость, сердцу – веселье, очам – красоту, а обонянию – несказанное благоухание. Счастлива душа, непоколебимо твердая в деле воздержания, ничем себя не оскверняющая, ибо в ней всечасно умножаются волны благодати Твоей, – она просвещается, утешается, веселится; ничто не утешает ее на земле, ею возобладала любовь Твоя, и утешения небесного чертога влекут ее к себе. Припадаю и я к щедротам Твоим, Сыне Божий Единородный, да посещает и меня, грешного, во всякое время благодать Твоя, да будет она мне просвещением, и покровом, и заступлением, и прибежищем, и укреплением, – дабы я мог укрыться под крылами ее, в час страшного суда Твоего, дабы стать мне одесную Тебя вместе с теми, которые мужественно подвизались и благоугодили Тебе, – и помилованный благодатью, спасенный милосердием, я буду славить и благословлять безконечно всемогущую благость Твою во веки веков. Аминь.

8. Размышление восьмое. (Воскресенье).

Как бы пред страшным престолом Твоим предстоя, Господи, вижу я осужденный и обличение дел моих, и Твой приговор праведный, отвергающий меня, грешного, от Святого Лица Твоего и осуждающий на муки нестерпимые. И как тогда я буду взывать к Тебе, так и теперь с трепетом и слезами вопию: праведен Ты, о Судия Праведнейший! и праведен суд Твой, и не потерпел я никакой неправды от сего суда! Добрый святейшие Ангелы! Проливайте обо мне слезы ^[3], ибо я сам себя не помиловал, я сам презрел милость Божью, и теперь воистину праведно приемлю муки… Я сам оскорбил человеколюбивое милосердие Божье, и по делам несу наказание… Когда Господь предлагал мне милость, я, безрассудный, не хотел слушать Его, и вот совершенно справедливо Он отвращается от меня. Тогда с гневом скажут мне Ангелы: теперь уже не время покаянию, о несчастный! Теперь время воздаяния; утешение ныне уже не имеет силы, безполезны и слезы покаянные, только слезы от мучения ныне льются потоком: не слышно здесь умиленных воздыханий обращения – а слышны одни рыдания безконечные… Иди же, получай горькое и тяжкое воздаяние за дела свои, – гори в пламени, как вещество нечистое, служи пищею геенны неугасимой и червя не засыпающего! Наслаждайся, как сын тьмы, тьмою вечною которую ты сам возлюбил, веселись, смотря на мрачные образы (демонов) за то, что ты сам отвратился от Света Присносущного! Вот там-то будет плач нескончаемый, будет болезненный скрежет зубов! Горе мне, горе мне, душа моя страстная, обнаженная от всех дел благих! Как ты воззришь на Судию неподкупного, когда Архангелы будут предстоять Ему в благоговейном страхе слуг Божьих, когда люди будут стоять в трепете пред страшным судилищем Создателя всех, и будет тогда суд без милости – не сотворишь здесь милости! Что тогда скажу я в свое оправдание, душа моя, когда буду рыдать и ни в ком не найду себе защитника! Видишь свои грехи, видишь долги неоплатные, – подумай же о грядущем суде! Пока еще есть время, воздыхай, плач, чтобы получить прощение своих согрешений, дабы не застал тебя последний час неготового, в нераскаянности, в служении страстям! Что мне сказать тогда, душа моя, когда я буду рыдать, в отчаянии поверженный на земле, когда придут за тобою Ангелы, и овладеет тобою страх и трепет несказанный, и будешь ты горько воздыхать, помышляя о том, что ты делала, а оправдаться в делах своих будешь не в состоянии! И увидишь ты безчисленное множество Ангелов, и приступит к тебе несчетное множество демонов; с одной стороны человеколюбивые Ангелы Божьи, с другой – человеконенавистные демоны, и будешь ты часто обращать взоры туда и сюда, и не будет никого, кто мог бы тогда защитить тебя и избавить от демонов… Покайся же, не медли, спеши, пока не настал для тебя оный грозный час, – сбрось с себя бремя греховное! Приди в сокрушение сердечное, душа моя, брось служение страстям, и постарайся проводить жизнь в покаянии, дабы не похитила тебя внезапно, как лев рыкающий, смерть безжалостная!... Единые безгрешный, Единый многомилостивый, источник благости и милосердия! Ты всем человекам желаешь спасения; Ты не хочешь смерти согрешающих пред Тобою; Ты всех зовешь к покаянию, – к Тебе припадаю, Владыка, я, раб осуждения достойный, к Тебе простираю руки, во всем виновный, – к Тебе возвожу очи и сердце мое, и умоляю благость Твою, о Владыка мой: спаси меня, окаянного, много пред Тобою согрешившего! Я превзошел всех согрешивших пред Тобою, я опередил всех в служении своим страстям: какая же тьма ожидает меня окаянного! Какой огонь уготован мне блудному! Я склоняю колена мои, я бью челом в землю, я приливаю слезы и рыдаю, я взываю к Тебе: Господи, Господи, помоги мне! Избавь меня от овладевших мною страстей! Не презри, Владыка, моей сокрушенной молитвы. Я простираю оскверненные грехом руки мои – не отвергни меня, обремененного страстями, – призри на меня человеколюбиво благоуветливым милосердием Твоим! Я осквернил себя угождением плоти, я опорочил красоту души моей, я поработил себя плотским мудрованиям, я погубил мое прежнее самовластие, я внимал советам врага моего, служил страстям, как идолам, исполняя пожелания плоти, помрачил свет ума моего, и почтенный честью сыновства от Самого Бога, уподобил себя скотам несмысленным. И вот, овладевает мною страх, трепет и ужас, когда представляю себе посечение смертное, неприметно приближающееся ко всякому, и все же остаюсь не исправляющимся! Из глубины (души) взываю к Тебе, Господи, – со слезами и воздыханиями припадаю: буди милостив ко мне, о Человеколюбец! В Тебе едином полагаю всю надежду мою: помоги мне избежать гнева грядущего и будущего осуждения; благоволи, да будет душа моя ожесточенная многоплодною в добродетелях, – мои помыслы безплодные истреби огнем Духа Святого, не посеки меня, как дерево безплодное, не предавай огню неугасимому, дабы не оказался я пищею огня, как плевелы, но как пшеницу возьми меня (в житницу Твою), о Боже мой! Не дерзая воззреть на небо, я преклоняю колена сердца, окаянный… Прими молитву из уст нечистых, единый безгрешный Создатель мой! Ты – Царь всех Всемогущий, Ты низложил мятежного велиара. Ты избавь меня от всяких беззаконий! И Ангелы, и люди, увидев обращение мое, составят праздник во славу Твою. Презрел я животворящие заповеди Твои, обольстился делами срамными, – не погнушайся мною, Преблагой Владыка, но избавь меня от рабства лукавого! Со страхом сердечным умоляю Тебя: Ты создал меня по благости Своей, обогатил меня дарами многими и возлюбил меня до того, что ради меня воплотился и смерть претерпел, а я не захотел помнить столикую любовь Твою, Избавитель мой, – я весь сделался рабом греховной сласти, осквернив и тело и душу; каждый день взываю: я согрешил! а грешить все же не перестаю.. И стою ныне осужденный пред Тобою, о Всеблагой! Даруй мне прощение злых дел моих, как Бог милостивый и Человеколюбивый!...

Богородице Дево, Мати Божья, дверь небесная и ковчег Божий, – Ты наше непостыдное спасение, спаси меня, – Владычице, хотя я и не заслужил сего!

Полки Ангелов на небесах заботятся о мне, дабы враги не похитили внезапно душу мою и не погрузился бы я в струях пламени геенского!

Законоподвижники св. Апостолы будут тогда сидеть на престолах вместе с Судьею Господом, меченосные Ангелы страшные разделять грешников от праведных, – всплачется тогда всякое дыхание, ибо не будет конца лютым мучениям!

Предупреди же все сие, о душа моя, – рыдай, как рыдала оная блудница (Евангельская)!

Избавь меня, Спасителю мой, страшного прещения мук оных ужасных! Тебя непрестанно воспевают Херувимы, сидящего на четверообразных Серафимах, Тебя прославляют, как слуги, все чины небесные, как Троицу во Единице. Ты Свет, нерожденный Отче, Ты имеешь Сына собезначального и Духа соприсносущного, дарующего всем дыхание жизни; Ты – Щедр и Благ и Милосерд; молитвами Мучеников, Пророков, Апостолов, Преподобных и Святителей услышь и нас, молящихся Тебе; Пренебесный Господи, – слава Тебе!

Царю веков, Безсмертному, Невидимому, Премудрому Богу честь и слава, по веки веков. Аминь.

---

^[1] Увы! Мы не может о себе сказать и сего, что полагаем начало ежедневно, как говорит блаженный Фикара, – мы о том и не думали ещё. Примеч. переводч.

^[2] У Фикары труд, у Ефрема Сирина любовь.

^[3] У Фикары здесь стоит: не проливайте слез… Но у Ефрема Сирина в параллельном месте: проливайте слезы, и сие чтение по ходу речи, особенно в связи с гневным ответом Ангелов на эту речь, нужно почитать более правильным.