Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

О упражнении молитвою Иисусовою

Аскетические опыты, том 1, стр. 257-295

 

Ученик. Изложи правильный способ упражнения молитвою Иисусовою.  

Старец. Правильное упражнение молитвою Иисусовою вытекает само собою из правильных понятий о Боге, о всесвятом имени Господа Иисуса и об отношении человека к Богу.

Бог есть существо неограниченно-великое, всесовершенное, Создатель и Возсоздатель человеков, полновластный Владыка над человеками, над Ангелами, над демонами, над всею тварию видимою и невидимою. Это понятие о Боге научает нас, что мы должны предстоять пред Богом молитвою в глубочайшем благоговении, в величайшем страхе и трепете, устремляя к Нему все внимание наше, сосредоточивая во внимании все силы ума, сердца, души, отвергая разсеянность и мечтательность, как нарушение внимания и благоговения, как нарушение правильности в предстоянии Богу, правильности, настоятельно требуемой величием Бога (Иоан. 4,23-24; Матф. 22, 37; Марк 12, 29-30; Лук. 10,27). Прекрасно сказал Исаак Сирский: "Когда припадешь пред Богом в молитве, будь, в помысле твоем, как муравей, как земные гады, как червячек, как лепечущее дитя. Не скажи пред Ним чего нибудь разумнаго; младенческим образом мыслей приближайся к Богу" (Слово 49). Стяжавшие истинную молитву ощущают неизреченную нищету духа, когда предстоят пред Богом, славословя Его, исповедуясь Ему, повергая пред Ним прошения свои. Они чувствуют себя как бы уничтожившимися, как бы несуществующими. Это естественно! Когда молящийся ощутит обильное присутствие Божие, присутствие Само-Жизни, Жизни необъятной и непостижимой: тогда его собственная жизнь представляется ему мельчайшею каплею, сравнимою с безпредельным океаном. В такое состояние пришел праведный многострадальный Иов, достигши высшаго духовнаго преуспеяния. Он почувствовал себя истаявшим (Иов. 42, 6), как тает и исчезает снег, когда упадут на него лучи палящаго солнца.

Имя Господа нашего Иисуса Христа – Божественно; сила и действие этого имени – Божественны; оне – всемогущи и спасительны; оне – превыше нашего понятия, недоступны для него. С верою, упованием, усердием, соединенными с великим благоговением и страхом, будем совершать великое дело Божие, преподанное Богом: будем упражняться в молитве именем Господа нашего Иисуса Христа. "Непрестанное призывание имени Божия, – говорит Великий Варсонофий,- есть врачевание, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач прилагает лекарственныя средства или пластыри на рану страждущаго, и они действуют, при чем больной и не знает, как это делается: так точно и имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы и не знаем, как это совершается" (Ответ 421).

Наше обычное состояние, состояние всего человечества, есть состояние падения, прелести, погибели. Сознавая, и, по мере сознания, ощущая это состояние, будем молитвенно вопить из него, вопить в сокрушении духа, вопить с плачем и стенаниями, вопить о помиловании. Отречемся от всякаго наслаждения духовнаго, от всех высоких молитвенных состояний, как недостойные их и неспособные к ним. Нет возможности воспеть песнь Господню на земли чуждей (Пс.136)- в сердце, обладаемом страстями. Еслиж услышим приглашение воспеть ее: то да знаем наверно, что приглашение это делается пленившими нас. На реках Вавилонских можно и должно только плакать.

Таково общее наставление для упражнения молитвою Иисусовою, извлеченное из Священнаго Писания и писаний святых Отцов, из весьма немногих бесед с истинными молитвенниками. Из частных наставлений, преимущественно для новоначальных, признаю полезным упомянуть нижеследующия:

Святый Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы, и, сколько бы раз он не устранялся из слов, опять вводить его (Слово 28, гл.17). Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании: тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением, – молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем. Слова молитвы должно произносить очень неспешно, даже протяжно, чтоб ум имел возможность заключаться в слова. Утешая и наставляя общежительных иноков, занимающихся монастырскими послушаниями, ободряя их к усердию и тщаливости в молитвенном подвиге, Лествичник говорит: “От монахов, занимающихся послушаниями, Бог не требует молитвы, вполне чистой от развлечения. Не унывай, будучи окрадываем разсеянностью! Благодушествуй, и постоянно понуждай ум твой возвращаться к себе. Совершенная свобода от разсеянности – принадлежность Ангелов” (Слово 4, гл.93). Порабощенные страстям! Будем молиться Господу постоянно, неотступно: потому что все безстрастные перешли такою молитвою к состоянию безстрастия из состояния страстнаго. Если ты неослабно будешь приобучать ум твой, чтоб он никуда не удалялся из слов молитвы: то он и во время трапезования твоего будет при тебе. Если же попущено ему тобою невозбранное скитание повсюду: то он не возможет никогда пребывать у тебя. Великий делатель великой и совершенной молитвы сказал: хощу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком (Кор.14,19). Такая молитва – благодатная молитва ума в сердце, чуждая парения – не свойственна младенцам: и потому мы, как младенцы, заботясь о качестве молитвы – о внимании при посредстве заключения ума в слова – будем молиться очень много. Количество служит причиною качества. Господь дает чистую молитву тому, кто молится безленостно, много и постоянно своею оскверняемою развлечением молитвою" (Лествица, Слово 28, гл.21).

Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Невозможно, вскоре по вступлении в монастырь или по вступлении в подвиг, достичь этой верховной добродетели. Нужны и время и постепенность в подвиге, чтоб подвижник созрел для молитвы во всех отношениях. Как цвет и плод произрастают на стебле или древе, которые сами прежде должны быть посеяны и вырости: так и молитва произрастает на других добродетелях, иначе не может явиться, как на них. Не скоро инок справится с умом своим: он не скоро приучит ум свой пребывать в словах молитвы, как бы в заключении и затворе. Отвлекаемый усвоившимися ему пристрастиями, впечатлениями, воспоминаниями, попечениями, ум новоначальнаго непрестанно расторгает спасительныя для него узы, оставляет тесный путь, уносится на широкий: любит он странствовать свободно в поднебесной, в стране обольщений, с духами, низверженными с неба, – странствовать без цели, безразсудно, зловредно для себя. Страсти – эти нравственные недуги человека – служат основною причиною развлечения при молитве. Соответственно ослаблению страстей уменьшается развлечение. Страсти обуздываются и умерщвляются мало по малу истинным послушанием и истекающими из истиннаго послушания самоотвержением и смирением. Послушание, самоотвержение и смирение суть те добродетели, на которых зиждется преуспеяние в молитве. Непарительность, доступная человеку, даруется Богом в свое время такому подвижнику молитвы, который постоянством и усердием в подвиге докажет искренность своего желания стяжать молитву.

Священноинок Дорофей (сведения о сочинителе Цветника, священноиноке  Дорофее,  помещены  в  1  томе  "Аскетических опытов" в  статье "Посещение  Валаамскаго  монастыря"),   наш   соотечественник, великий  наставник  духовному  подвигу,  подходящий  этим достоинством своим к святому Исааку Сирскому,  советует приобучающемуся  к  молитве  Иисусовой сперва произносить ее гласно. Он говорит, что гласная молитва сама собою переходит в умную (Цветник священноинока Дорофея, Поучение 30 и 32). "От молитвы гласной многой, - говорит священноинок, – истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва сердечная. Произносить молитву Иисусову должно не громким голосом, но тихо, вслух себе одному" (Цветник, поучение 32). При особенном действии разсеянности, печали, уныния, лености очень полезно совершать молитву Иисусову гласно: на гласную молитву Иисусову душа мало по малу возбуждается от тяжкаго нравственнаго сна, в который обычно ввергают ее печаль и уныние. Очень полезно совершать молитву Иисусову гласно при усиленном нашествии помыслов и мечтаний плотскаго вожделения и гнева, когда от действия их разгорячится и закипит кровь, отъимутся мир и тишина у сердца, когда ум поколеблется, ослабеет, как бы ниспровергнется и свяжется множеством непотребных помыслов и мечтаний: воздушные князи злобы, присутствие которых не обличается телесными очами, но познается душею по производимому ими действию на нее, услышав грозное для них имя Господа Иисуса, придут в недоумение и замешательство, устрашатся, не замедлят отступить от души. Его надо соединять с механизмом святаго Иоанна Лествичника, то есть, не спеша, произносить молитву Иисусову гласно, вслух себе одному, не спеша, и заключая ум в слова молитвы: заключение ума в слова молитвы завещавается самим священноиноком (Цветник, Поучение 32).

Механизм святаго Иоанна Лествичника необходимо соблюдать и при способе, который изложен преподобным Нилом Сорским во 2 Слове его Предания или Устава Скитскаго. Преподобный Нил заимствовал способ свой от греческих отцов, Симеона Новаго Богослова и Григория Синаита, и несколько упростил. Святый Нил говорит: "Сказанное этими святыми об удержании дыхания, то есть чтоб не часто дышать, и опыт вскоре научат, что это очень полезно к собранию ума". Некоторые, не поняв этого механизма, придают ему излишнее значение, непомерно удерживают дыхание, и тем повреждают легкие, вместе причиняя вред душе усвоением ей понятия неправильнаго. Все разгоряченныя и излишне напряженныя действия служат препятствием к преуспеянию в молитве, развивающейся единственно на лоне мирнаго, тихаго, благоговейнаго настроения по душе и телу. "Все, неумеренное – от демонов" – говорил Пимен Великий (Патерик Скитский, Достопамятныя Сказания, гл.129).

Начинающему обучаться молитве Иисусовой очень вспомоществует к обучению ей ежедневное келейное правило из известнаго числа земных и поясных поклонов, соответственно силам. Полагают поклоны неспешно, с чувством покаяния, и при каждом поклоне произносится молитва Иисусова. Образец этого моления можно видеть в "Слове о Вере" преподобнаго Симеона Новаго Богослова. Описывая ежедневный вечерний молитвенный подвиг блаженнаго юноши Георгия, святый Симеон говорит: "Он помышлял, что предстоит Самому Господу, и препадает к пречистым ногам Его; он молил Господа со слезами, чтоб Господь умилосердился над ним. Молясь, он стоял неподвижно, подобно некоему столбу, не дозволяя себе никакого движения ни ногами, ни другою какою частью тела, не дозволяя очам любопытно обращаться на стороны: он стоял с великим страхом и трепетом, не допуская себе дремания, уныния и лености". Число поклонов, на первый раз, может быть ограничено двенадцатью. Соображаясь с силами, с удобством, доставляемым обстоятельствами, это число может постоянно возрастать. При умножении числа поклонов должно строго наблюдать, чтоб качество молитвеннаго подвига сохранилось, чтоб нам не увлечься к безплодному, вредному количеству, по причине плотскаго разгорячения. От поклонов тело согревается, несколько утомляется: такое состояние тела содействует вниманию и умилению. Остережемся, остережемся, чтоб это состояние не перешло в плотское разгорячение, чуждое духовных ощущений, развивающее ощущение естества падшаго. Количество, столь полезное при правильности настроения и цели, может быть очень вредным, когда оно приводит к плотскому разгорячению. Плотское разгорячение познается по плодам своим, ими оно отличается от духовной теплоты. Плоды плотскаго разгорячения – самомнение, самонадеянность, высокоумие, превозношение, иначе гордость в различных видах ея, к которым удобно прививается прелесть. Плоды духовной теплоты – покаяние, смирение, плач, слезы. Правило с поклонами всего удобнее совершать отходя ко сну: в это время, по окончании дневных попечений, можно совершать правило продолжительнее и сосредоточеннее. Но и утром, и среди дня полезно, особенно юным, полагать умеренное количество поклонов, – поклонов до 12 и до 20. Этими поклонами поддерживается молитвенное настроение и распятие плоти, поддерживается и усиливается усердие к молитвенному подвигу.

Предложенных мною советов, полагаю, достаточно для новоначальнаго, желающаго обучиться молитве Иисусовой: "Молитва, - сказал преподобный Мелетий Исповедник, – учителя не требует, но тщания, но рачения и особеннаго усердия – и бывает учителем ея Бог" (Избранные Классы, издание Оптиной Пустыни 1848 года). Святые Отцы, написав много сочинений о молитве, чтоб доставить делателю правильное понятие о ней и верное руководство к упражнению ей, предлагают и поощряют вступить в самый подвиг для получения существеннаго познания, без котораго учение словом, хотя и извлеченное из опытов, мертво, темно, непонятно, как нуждающееся в объяснении и оживлении опытами. Наоборот: тщательно занимающийся молитвою и уже преуспевший в ней, должен часто обращаться к писаниям святых Отцов о молитве, ими поверять и исправлять себя, помня, что и великий Павел, хотя имел благовестию своему превысшее всех свидетельств свидетельство Духа, но ходил в Иерусалим, и предложил бывшим там Апостолам благовестие, возвещенное им между язычниками, на разсмотрение,- да не како воотще теку, или текох (Гал. 2,2), – говорит он.

Ученик. Какия книги святых Отцов должен читать желающий заниматься молитвою Иисусовою под руководством Боговдохновеннаго учения?

Старец. Это зависит от того рода жизни, который проводится подвижником молитвы. Разсмотри сочинения Каллиста и Игнатия Ксанфопулов о безмолвии и молитве, – и увидишь, что оно написано для иноков, пребывающих в затворе или проводящих жизнь отшельническую, подобную жизни иноков Египетскаго Скита, в котором каждый старец жил в отдельной келлии, имея одного, двух и не более как трех учеников. Проводящих такой род жизни святые Отцы называют безмолвниками (Лествица, Слово 1, глава 26). Безмолвник располагает собою и своим временем по собственному усмотрению или обычаю, заимствованному от его наставников, а иноки, находящиеся в общежитии, обязаны участвовать в общественном Богослужении и заниматься монастырскими послушаниями, не имея ни права, ни возможности располагать собою и своим временем своевольно; притом к безмолвию допускаются одни преуспевшие в монашеской жизни, обучившиеся ей предварительно в общежитии, сподобившиеся благодатнаго осенения: и потому книги святых Отцов, написанныя для безмолвников, никак нейдут для новоначальных и вообще для иноков, подвизающихся в монастырях общежительных. Сказанное о книге Ксанфопулов, должно сказать и о книгах Григория Синаита, Исаака Сирскаго, Нила Сорскаго, священноинока Дорофея. Занимающийся молитвою, при занятии монастырскими послушаниями, может ознакомиться и с этими книгами, но не для руководства ими, а единственно для знания, наблюдая при том осторожность, чтоб оне не повлекли его безвременно в уединение и затвор или к несвойственному подвигу. Часто случается то и другое к величайшему вреду обманутаго ревностью безразсудною. Дети и отроки, когда, по неразумию своему и легкомыслию, покусятся поднять тяжесть, превышающую силу их, то надрываются, нередко губят себя окончательно: так и несозревшие в духовном возрасте подвергаются великим бедствиям от духовнаго подвига, не соответствующаго устроению их, нередко впадают в разстройство неисправимое. Сочинения святых Исихия, Филофея и Феолипта, помещенныя в Добротолюбии, очень полезны для общежительных и для уединенных иноков. Особенно полезны предисловия схимонаха Василия: в них изложено учение о молитве покаяния, учение столько полезное, столько нужное для нашего времени. Находится много назидательных наставлений о молитве в книге Варсанофия Великаго: надо заметить, что в первой половине ея заключаются ответы к безмолвникам, а во второй, с 220 ответа, к инокам, подвизавшимся в общежитии.

Ученик. Что значит место сердечное, о котором говорят святые Симеон Новый Богослов, Никифор монашествующий и другие Отцы?

Старец. Это – словесная сила или дух человека, присутствующий в верхней части сердца, против леваго сосца, подобно тому, как ум присутствует в головном мозге. При молитве нужно, чтоб дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, при чем ум действует словами, произносимыми одною мыслию или и с участием голоса, а дух действует чувством умиления или плача. Соединение даруется в свое время Божественною благодатию, а для новоначальнаго достаточно, если дух будет сочувствовать и содействовать уму. При сохранении внимания умом, дух непременно ощутит умиление. "Дух" обыкновенно называется "сердцем", как и вместо слова "ум" употребляется слово "голова". Молись со вниманием, в сокрушении духа, помогая себе вышеисчисленными механизмами: при этом само собою откроется опытное познание места сердечнаго. О нем удовлетворительно объяснено в предисловиях схимонаха Василия.

Ученик. Мне показалось, что ты отвечал неохотно на вопрос мой о сердечном месте, и, отослав меня к предисловиям схимонаха Василия, этим уклонился от изложения собственных понятий и взглядов. Умоляю тебя: для пользы моей и других, выскажись откровенно на вопрос мой.

Старец. Вопрос твой навел скорбь на мое сердце. Этот вопрос делали мне многие, – и был он часто выражением, которым выражалось состояние самообольщения, состояние душевнаго повреждения. С трудом исправляется душевное повреждение, произведенное неправильным упражнением в духовных подвигах, – по большей части остается неисправимым. Остается оно неисправимым или по причине гордости повредившихся, или по причине оконченности повреждения. Яд лжи – страшен: с упорством держится он в тех, которые приняли его произвольно; оставляет он смертоносное действие в тех, которые, сознав его, не отвергли его и не извергли из себя с решительным самоотвержением. Зодчие (архитекторы строения) воздушных замков, видя здание свое возвышающимся до небес, любуются и восхищаются этим обольстительным зрелищем: они не любят напоминания евангельской заповеди, возвещающей, что всякому человеку, зиждущему храмину, подобает ископать, и углубить, и положить основание на камени (Лук. 6,48). Камень – Христос. Христос предстоит взорам ума нашего в Евангелии: предстоит Он взорам ума поведением Своим; предстоит взорам ума учением Своим; предстоит взорам ума заповедями Своими; предстоит взорам ума смирением Своим, по причине котораго Он послушлив был до смерти, смерти же крестныя (Фил. 2,8). Тот возлагает на себя тяжкий труд копания земли и углубляется в нее, кто, в противность влечению сердца, нисходит в смирение, кто, отвергая свою волю и свой разум, старается изучить с точностию заповеди Христовы и предание Православной Церкви, с точностию последовать им; тот полагает в основание прочные камни, кто прежде и превыше всех других подвигов заботится о том, чтоб исправить и направить свою нравственность сообразно поведению, учению и завещанию Господа нашего Иисуса Христа. Нет места для истинной молитвы в сердце, не благоустроенном и не настроенном евангельскими заповедями. Напротив того прелесть насаждена в каждаго из нас падением: по этому состоянию самообольщения, составляющему неотъемлемую принадлежность каждаго из нас, "обычно уму, – говорит преподобный Григорий Синаит,- особенно в людях легкомысленных, преждевременно стремиться к усвоению себе высоких молитвенных состояний, чем и малое устроение, данное Богом, утрачивается, а делатель поражается мертвостью ко всему доброму. И потому должно тщательно разсматривать себя, чтоб не искать преждевременно того, что приходит в свое время, и чтоб не отвергнуть того, что подается в руки, направившись к исканию другаго. Свойственно уму представлять себе мечтанием высокие молитвенные состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении. Очень опасно, чтоб такой делатель не лишился и того, что дано ему, чтоб не подвергся умоповреждению и сумасшествию от действия прелести" (Глава 68). Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильнаго молитвеннаго подвига.

Монашеское жительство – наука из наук, Божественная наука. Это относится ко всем монашеским подвигам, – в особенности относится к молитве. В каждой науке имеется свое начало, имеется своя постепенность в преподавании познаний, имеются свои окончательныя упражнения: так и в обучении молитве существует свой порядок, своя система. Тщательное последование порядку или, что то же, системе служит в каждой науке ручательством основательнаго успеха в ней: так и правильное упражнение в молитве служит ручательством преупеяния в ней, – того преуспеяния, которым благоугодно Богу ущедрить подвижника. Отвержение системы при изучении науки служит источником превратных понятий, источником знания, которое хуже незнания, будучи знанием неправильным, отрицательным: таково и последствие безпорядочнаго упражнения в молитве. Неизбежное, естественное последствие такого упражнения – прелесть. Самочинное монашество – не монашество. Это – прелесть! Это – карикатура, искажение монашества! Это – насмешка над монашеством! Это – обман самаго себя! Это – актерство, очень способное привлечь внимание и похвалы мира, но отвергаемое Богом, чуждое плодов Святаго Духа, обильное плодами, исходящими от сатаны.

Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всею ревностью и разгорячением, со всею безразсудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение – наиболее кровяные и плотския; что оне преисполнены нечистоты и примеси, не поняв, что при изучении науки из наук – монашества – нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность. Увы! скрываются от нас пути Божии, правые; скрываются от нас по причине слепоты, произведенной и поддерживаемой в нас падением. Избираются нами в руководители преимущественно те наставники, которых мир провозгласил святыми, и которые находятся или в глубине прелести, или в глубине неведения. Избираются в руководители книги, написанныя инославными подвижниками, находившимися в ужаснейшей бесовской прелести, в общении с бесами. Избираются в руководители писания святых Отцов православной Цервки, изложивших возвышенный молитвенный подвиг преуспевших иноков, подвиг, недоступный для понимания новоначальных, не только для последования ему, – и плодом духовнаго подвига чудовищно является душевное разстройство, погибель. Поясте пшеницу, а терние пожасте (Иер.12,13), – говорит с болезнованием Святый Дух человекам, извращающим добро во злое неправильным употреблением добра. Горестное, точно горестное зрелище! На возвышеннейшем делании ума, на делании, возводящем к Богу того, кто идет по установленным ступеням, стяжавается неправильным действованием омрачение и растление ума, умоповреждение, умопомешательство, порабощение демонам, погибель. Такое зрелище, зрелище, которое нередко представлялось взорам моим, послужило причиною скорби для сердца моего при вопросе твоем. Не хотелось бы мне слышать его ни от тебя, ни от кого другаго из новоначальных. "Не полезно тебе, – сказали Отцы, – узнать последующее прежде, нежели стяжешь опытное знание предшествовавшаго" (Преподобнаго Марка Подвижника, О законе духовном, глава 84). Такое любопытство – признак праздности и кичащагося разума (1 Кор.8,1. По объяснению преподобнаго Марка Подвижника, в той же 84 главе). Указал же я на предисловия схимонаха Василия, как на сочинение истиннаго делателя молитвы, особенно полезное для современности. Сочинение это наставляет непогрешительному пониманию Отеческих писаний о молитвенном подвиге, писаний, составленных для преуспевших монахов, преимущественно для безмолвников.

Чтоб исполнить твое желание, повторю, лишь иными словами, уже сказанное мною. Упражнение молитвою Иисусовою имеет два главнейших подразделения или периода, оканчивающиеся чистою молитвою, которая увенчивается безстрастием или христианским совершенством в тех подвижниках, которым Богу благоугодно дать его. Святый Исаак Сирский говорит: "Не многие сподобились чистой молитвы, но малые: достигший же к таинству, совершающемуся после нея, и перешедший на другой берег (Иордана) едва встречается один из поколения в поколение, по благодати и благоволению Божиим" (Слово 16, Здесь слово "благоволение" прибавлено для точнаго выражения мысли Писателя). В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенныя в сердце, приходят в движение, и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга (Святый Исаак Сирский, Слово 55), в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностию (Святый Исаак Сирский, Слово 61, очень замечательное).

Во втором периоде благодать Божия являет ощутительно свое присутствие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом. На эти два состояния указывают святые Отцы. Из них преподобный Нил Сорский, ссылаясь на преподобнаго Григория Синаита, говорит: "Когда придет действие молитвы: тогда оно удерживает ум при себе, увеселяет его и освобождает от парения" (Слово 2). Для нестяжавших благодатнаго действия, преподобный признает удержание ума от разсеянности и внимательную молитву самым трудным, тяжким, неудобным. Чтоб достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и принести плод в терпении (Лук. 8,15). Первое состояние молящагося можно уподобить обнаженным древам во время зимы; второе – тем же древам, покрывшимися листьями и цветами от действия теплоты весенней. Силу для произведения листьев и цветов деревья накопляют во время зимы, когда состояние их имеет весь образ состояния страдательнаго, состояние под областью смерти. Не дозволим себе искушать Господа. Не дозволим себе приступать к Нему легкомысленно, с безстрастием, с двоедушием, с настроением сумнящейся пытливости, за которую возбраняется вход в землю обетованную (Евр. 3,8-11). Приступим как погибшие, как существенно нуждающиеся во спасении, которое даруется Богом за истинное покаяние. Душею и целию молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние. За покаяние, приносимое при одном собственном усилии, Бог дарует, в свое время, покаяние благодатное, – и Дух Святый, вселившись в человека, ходатайствует о нем воздыханиями неизглаголанными: Он ходатайствует о святых сообразно воле Божией, которую ведает один Он (Рим. 8,26-27).

Из этого явствует со всею очевидностию, что для новоначальнаго искание места сердечнаго, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание – начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми Отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнаго внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтоб ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно. Некоторые подумали, что в самом производстве дыхания заключается нечто особенно важное, и, не поняв, что неспешное и тихое дыхание заповедано Отцами для удержания ума от разсеянности, начали чрезмерно удерживать дыхание, и этим разстроили телесное здравие, столько способствующее в молитвенном подвиге. "Удерживай, – говорит преподобный Григорий Синаит,- и дыхание, то есть движение ума, смежив несколько уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, то есть, чувственное, как это делают невежи, чтоб не повредить себя, надымаясь" (О прелести). Не только в процессе дыхания, но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и скромность. Все это очень способствует к удержанию ума от разсеянности. Ум, молящийся внимательно, непременно привлечет сердце в сочувствие себе, в чувство покаяния. Между сочувствием сердца уму и соединением ума с сердцем или схождением ума в сердце – величайшее различие. Святый Иоанн Лествичник признает значительным преуспеянием в молитве то, когда ум будет пребывать в словах ея (Лествица, Слово 28, гл.19). Этот великий наставник иноков утверждает, что молитва молящагося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественною благодатию (Лествица, Слово 28, гл.17,21,27,28). Когда молитва осенится Божественною благодатию: тогда не только откроется сердечное место, но и вся душа повлечется к Богу непостижимою духовною силою, увлекая с собою и тело. Молитва преуспевших в ней произносится из всего существа. Весь человек делается как бы однеми устами. Не только сердце обнавленнаго человека, не только душа, но и плоть исполняется духовнаго утешения и услаждения: радости о Бозе живе (Пс.83,3), о Боге, действующем ощутительно и могущественно благодатию Своею. Вся кости истиннаго молитвенника рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? Избавляяй нища из руки крепльших его, и нища и убога от расхищающих его молитву и надежду: от помыслов и ощущений, возникающих из падшаго естества и возбуждаемых демонами (Пс.34,10). К преуспеянию в молитве покаяния должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые Отцы приглашают всех христиан. Напротив того они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою. "Умная молитва, – говорит преподобный Нил Сорский, – повторяя слова преподобнаго Григория Синаита,- выше всех деланий, и добродетелей глава, как любовь Божия. Безстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и часто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами" (Слово 11).

Умоляю, умоляю обратить все должное внимание на грозное воспрещение Отцов. Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом деле, не могущие, по несчастной привычке, воздержаться от падений, покушаются на упражнение в сердечной молитве. Может ли быть что либо безразсуднее, невежественнее, дерзостнее этого начинания? Молитва покаяния дана всем без исключения, дана и обладаемым страстями, и подвергающимся насильственно падениям. Они имеют все право вопить ко Господу о спасении; но вход в сердце для молитвеннаго священнодействия возбранен для них: он предоставлен исключительно архиерею таинственному, хиротонисанному законно Божественною благодатию. Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход: отверзается он тогда, когда человек нетолько престанет от деятельнаго греха, но и получит от десницы Божией силу противиться страстным помыслам, не увлекаться и не услаждаться ими. Мало по малу зиждется сердечная чистота: чистоте постепенно и духовно является Бог. Постепенно! Потому что и страсти умаляются и добродетели возрастают не вдруг: то и другое требует значительнаго времени.

Вот тебе завет мой: не ищи места сердечнаго. Не усиливайся тщетно объяснить себе, что значит место сердечное: удовлетворительно объясняется это одним опытом. Если Богу угодно дать тебе познание: то Он даст в свое время, – и даст таким способом, какого даже не может представить плотский человек. Занимайся исключительно и со всею тщательностию молитвою покаяния; старайся молитвою принести покаяние: удостоверишься в успехе подвига, когда ощутишь в себе нищету духа, умиление, плач. Такого преуспеяния в молитве желаю и себе и тебе. Достижение вышеестественных благодатных состояний было всегда редкостию. Пимен Великий, инок Египетскаго Скита, знаменитаго по высокому преуспеянию его монахов, живший в 5 веке, в котором особенно процветало монашество, говаривал: "О совершенстве беседуют между нами многие, а действительно достигли совершенства один или два" (Патерик Скитский). Святый Иоанн Лествичник, аскетический писатель 6 века, свидетельствует, что в его время очень умалились сосуды Божественной благодати в сравнении с предшествовавшим временем, причину этого святый видит в изменении духа в обществе человеческом, утратившем простоту и заразившемся лукавством (Слово 26, гл.52). Святый Григорий Синаит, писатель 14 века, решился сказать, что в его время вовсе нет благодатных мужей, так сделались они редки; причину этого Синаит указывает в необыкновенном развитии пороков, происшедшем от умножившихся соблазнов (Гл.118, Добр.). Тем более в наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Боговдохновенных наставников нет у нас! Целомудрие, простота, евангельская любовь удалилась с лица земли. Соблазны и пороки умножились до безконечности! Развратом объят весь мир! Господствует над обществом человеческим, как полновластный тиран, любовь преступная в разнообразных формах! Довольно, предовольно, если сподобимся принести Богу единое, существенно нужное для спасения нашего делание: покаяние.

Ученик. Удобна ли для обучения молитве Иисусовой жизнь в монастыре, посреди более или менее многочисленнаго братства и молвы, неизбежной в многолюдстве? Не удобнее ли для этого жизнь в безмолвии?

Старец. Жизнь в монастыре, особенно в общежительном, способствует новоначальному к успешному и прочному обучению молитве, если только он жительствует правильно. Жительствующему правильно в общежитии представляются непрестанно случаи к послушанию и смирению, а эти добродетели, более всех других, приготовляют и настроивают душу к истинной молитве. "От послушания – смирение" – сказали Отцы. (Преподобный Кассиан, собеседование 2; Лествица, Слово 4, гл.106). Смирение рождается от послушания и поддерживается послушанием, как поддерживается горение светильника подливаемым елеем. Смирение вводит в душу мир Божий (Филип. 4,7). Мир Божий есть духовное место Божие (Пс.75,3), духовное небо; восшедшие в это небо человеки соделываются равноангельными, и, подобно Ангелам, непрестанно поют в сердцах своих духовную песнь Богу (Ефес. 5,19), то есть, приносят чистую, святую молитву, которая в преуспевших есть точно песнь и песнь песней. По этой причине послушание, которым доставляется безценное сокровище смирения, признано единодушно Отцами (Святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов о безмолвии и молитве гл. 14-16) за основную монашескую добродетель, за дверь, вводящую законно и правильно в умную и сердечную молитву, или, что то же, в истинное священное безмолвие. Святый Симеон Новый Богослов, говорит о внимательной молитве: “Как я думаю, это благо проистекает нам от послушания. Послушание, являемое к духовному отцу, соделывает всякаго безпопечительным. Таковый какою привременною вещью может быть побежден или порабощен? Какую печаль и какое попечение может иметь такой человек?” (О третьем образе внимания и молитвы). Попечения и пристрастия, отвлекая постоянно мысль к себе, служат причиною развлечения при молитве; гордость служит причиною сердечного ожесточения; гнев и памятозлобие, основывающиеся на гордости, служат причиною сердечнаго смущения. Послушание служит начальною причиною, уничтожающею разсеянность, от которой молитва бывает безплодною; оно служит причиною смирения, смирение уничтожает ожесточение, при котором молитва мертва; прогоняет смущение, при котором молитва непотребна, помазует сердце умилением, от котораго молитва оживает, окрыляется, возлетает к Богу. Следовательно: послушание не только действует против разсеянности, но и охраняет сердце от ожесточения и смущения, содержит его постоянно кротким, благим, постоянно способным к умилению, постоянно готовым излиться пред Богом в молитве и плаче, столько искренних, что они по всей справедливости могут назваться и исповеданием (Пс. 103, 104, 105, 106, 110) души пред Богом и духовным явлением Бога в душе. Если инок будет вести себя в монастыре подобно страннику, не заводя знакомства вне и внутри монастыря, не ходя по братским келлиям и не принимая братию в свою келлию, не заводя в келлии никаких излишеств, не исполняя своих пожеланий, трудясь в монастырских послушаниях со смирением и добросовестностию, прибегая часто к исповеди согрешений, повинуясь настоятелю и прочим властям монастырским безропотно, в простоте сердца: то, без сомнения, преуспеет в молитве Иисусовой, то есть, получит дар заниматься ею внимательно и проливать при ней слезы покаяния. "Видел я, – говорит святый Иоанн Лествичник,- преуспевших в послушании и не нерадевших по возможности о памяти Божией (Памятию Божиею и Поучением называют Отцы непрестанную молитву Иисусовою. О поучении или памяти Божией имеется особенная статья во 2 части "Аскетических Опытов"), действуемой умом, как они, внезапно став на молитву, вскоре преодолевали ум свой и изливали слезы потоками, совершалось это с ними потому, что они были предуготовлены преподобным послушанием" (Слово 28, гл.31). Святый Симеон Новый Богослов, преподобный Никита Стифат и многие другие Отцы обучились молитве Иисусовой и занимались ею в обителях, находившихся в столице Восточной Империи, в обширном и многолюдном Константинополе. Святейший патриарх Фотий обучился ей уже в сане патриарха при многочисленных других занятиях, соединенных с этим саном. Святейший патриарх Каллист обучился, проходя послушание повара в лавре преподобнаго Афанасия Афонскаго на Афонской горе (Предисловие схимонаха Василия). Преподобные Дорофей (Варсонофия Великаго ответ 268) и Досифей (Житие преподобнаго Досифея в начале поучения преп. Аввы Дорофея) обучались ей в общежитии святаго Серида, первый неся послушание начальника больницы, второй – прислужника в ней. В общежитии Александрийском, которое описывает святый Иоанн Лествичник, все братия упражнялись в умной молитве (Лествица, Слово 4, гл.17). Этот святый, равно как и Варсонофий Великий, заповедует боримому блудною страстью особенно усиленное моление именем Господа Иисуса (Лествица, Слово 15, гл.55; Ответы 252 и 255). Блаженный старец Серафим Саровский свидетельствовал, наставленный собственным опытом, что молитва Иисусова есть бич против плоти и плотских похотений (Из рукописнаго наставления архимандриту Никону). Увядает пламень этих похотений от действия ея. Когда она воздействует в человеке: тогда, от действия ея, плотские похотения утрачивают свободу в действовании своем. Так хищный зверь, посаженный на цепь, сохраняя способность умерщвлять и пожирать человеков и животных, теряет возможность действовать соответственно способности.

Святый Симеон и Андрей, юродивые ради Христа, находились в особеннейшем молитвенном преуспеянии, будучи возведены в него своим полным самоотвержением и глубочайшим смирением. Ничто не доставляет такого свободнаго доступа к Богу, как решительное самоотвержение, попрание своей гордости, своего "я". Обильное действие сердечной молитвы святаго Андрея описано сотаинником его, Никифором, иереем великия церкви царственнаго Констатинополя. Действие это, по особенности своей достойно быть замеченным. "Он, – говорит Никифор,- приял такой дар молитвы в тайном храме сердца своего, что шопот уст его звенел далеко. Как котел воды, приведенный в движение безмерным кипением, издает из себя пар: так и у него выходил пар из уст от действия Святаго Духа. Одни из видевших его говорили, что в нем живет демон, и потому выходит из него пар; другие говорили: нет! сердце его, мучимое неприязненным духом, производит такое дыхание. Ни то ни другое мнение не было справедливым: в этом явлении отражалась непрестанная, Богоприятная молитва – и не знакомые с духовным подвигом составили о великом Андрее понятие, подобное тому, какое составлено было некогда при внезапно открывшемся даре знания иностранных языков" (Деян.2,13. Великия Четьи Минеи митрополита Макария). Очевидно, что угодник Божий производил молитву из всего существа своего, соединяя умную и сердечную молитву с гласною. Когда святый Андрей был восхищен в рай, то, как поведал он иерею, обильная благодать Божия, наполняющая рай, произвела в нем такое духовное действие, которое обыкновенно производится умною молитвою в преуспевших: она привела в соединение ум его и сердце, причем человек приходит в состояние духовнаго упоения и некотораго самозабвения. Это упоение и самозабвение есть вместе ощущение новой жизни. Святый Симеон говорил сотаиннику своему, диакону Иоанну, что посреди самых сильных соблазнов ум его пребывает всецело устремленным к Богу, – и соблазны остаются без обычнаго действия своего (Житие преподобнаго Симеона, июля в 21 день). В тех, которые сподобились благодатнаго осенения, постоянно восхищается душа из среды греховных и суетных помыслов и ощущений умною молитвою, как бы таинственною невидимою рукою, и возносится горе: действие греха и мира остается безсильным и безплодным (Святый Исаак Сирский, Слово 43).

Во дни новоначалия моего, некоторый старец, в искренней беседе, поведал мне: "В мирской жизни, по простоте прошедших времен и господствовавшему тогда благочестивому направлению, узнал я о молитве Иисусовой, занимался ею, и ощущал по временам необыкновенное изменение в себе и утешение. Вступив в монастырь, я продолжал заниматься ею, руководствуясь чтением Отеческих книг и наставлением некоторых иноков, которые казалось имели понятие о ней. У них я видел и низменный стулец, упоминаемый преподобным Григорием Синаитом, сделанный на подобие тех стульцев, которые употреблялись в Молдавии, особливо в Нямецком монастыре. Сначала был я в послушании трапезнаго: занимаясь послушанием, занимался и молитвою, соединяя ее с действующими ей смиренномудрыми помышлениями, по наставлению Отцов (Смиренномудрые помышления, содействующие молитве, описаны в Слове святаго Симеона Новаго Богослова. О них много говорят святые Исаак Сирский, Исайя Отшельник и другие Отцы). Однажды ставил я блюдо с пищею на последний стол, за которым сидели послушники, и мыслию говорил: примите от меня, рабы Божии, это убогое служение. Внезапно в грудь мою впало такое утешение, что я даже пошатнулся; утешение продолжалось многие дни, около месяца. Другой раз случилось зайти в просфорню; не знаю с чего, по какому то влечению, я поклонился братиям, трудившимся в просфорне, очень низко, – и внезапно, так воздействовало во мне молитва, что я поспешил уйти в келлию, и лег на постель по причине слабости, произведенной во всем теле молитвенным действием" (О изнеможении, производимом благодатным утешением, упоминает святый Исаак Сирский, в слове 44).

В описании кончины святителя Димитрия Ростовскаго повествуется, что он найден почившим на могиле. За несколько часов до кончины был у него любимый его певчий; прощаясь с певчим, Святитель поклонился ему едва не до земли. Из одного сердечнаго настроения истекли смирение и молитва. Иноческое общежитие, как уже сказано мною, служит величайшим пособием для обучения молитве Иисусовой в первых степенях ея, доставляя новоначальному непрестанные случаи к смирению. Удобно может испытать над собою, скоро может увидеть каждый инок действие послушания и смирения на молитву. Ежедневное исповедание духовному отцу или старцу своих помыслов, отречение от деятельности по своему разуму и по своей воле начнет в непродолжительном времени действовать против разсеянности, уничтожает ее, удерживает ум в словах молитвы. Смирение пред старцем и пред всеми братиями немедленно начнет приводить сердце в умиление и содержать в умилении. Напротив того, от деятельности по своей воле и по своему разуму немедленно явится попечительность о себе, предстанут уму различныя соображения, предположения, опасения, мечты, уничтожат внимательную молитву. Оставления смирения для сохранения своего достоинства по отношению к ближнему, отымет у сердца умиление, ожесточит сердце, убьет молитву, лишив ее существенных свойств ея, внимания и умиления. Каждый поступок против смирения есть наветчик и губитель молитвы. На послушании и смирении да зиждется молитва! Эти добродетели – единственно прочное основание молитвеннаго подвига.

Безмолвие полезно для преуспевших, понявших внутренню брань, окрепших в евангельской нравственности основательным навыком к ней, отвергнувших пристрастия (Цитата из жития преподобнаго Саввы Освященнаго в Слове Никифора Монашествующаго): все это должно стяжать предварительно в общежитии. Вступившим в безмолвие без предварительнаго, удовлетворительнаго обучения в монастыре, безмолвие приносит величайший вред: лишает преуспеяния, усиливает страсти (Преподобный Кассиан Римлянин о духе гнева, книга 8 Общежительных наставлений), бывает причиною высокоумия (Ответы 311 и 313 преподобных Варсанофия Великаго и Иоанна), самообольщения и бесовской прелести (Патерик Печерский, жития преподобных Исаакия и Никиты). "Неопытных, необученных опытно тайнам монашескаго жительства, безмолвие губит" (Лествица, Слово 27, гл.55),- сказал святый Иоанн Лествичник. "К Истинному безмолвию, - замечает этот же святый, – способны редкие: те, которые стяжали Божественное утешение в поощрение трудам и Божественное содействие в помощь при бранях" (Лествица, Слово 4, Гл.120).

Ученик. Ты сказал прежде, что неочищенный от страстей не способен ко вкушению Божественной благодати, а теперь упомянул о молитвенном благодатном утешении в мирянине и новоначальном послушнике. Здесь представляется мне противоречие.

Старец. Научаемые Священным Писанием и писаниями святых Отцов, мы веруем и исповедуем, что Божественная благодать действует как прежде, так и ныне в Православной Церкви, не смотря на то, что обретает мало сосудов, достойных ея. Она осеняет тех подвижников Божиих, которых ей благоугодно осенить. Утверждающие, что ныне невозможно христианину сделаться причастником Святаго Духа, противоречат Священному Писанию, и причиняют душам своим величайший вред, как об этом прекрасно разсуждает преподобный Макарий Великий (Слово 3, гл.12-14). Они, не предполагая в христианстве никакой особенно высокой цели, не ведая о ней, не стараются, даже нисколько не помышляют о достижении ея: довольствуясь наружным исполнением некоторых добродетелей, лишают сами себя христианскаго совершенства. Что хуже всего – они, удовлетворяясь своим состоянием и признавая себя, по причине своего наружнаго поведения, возшедшими на верх духовнаго жительства: не только не могут иметь смирения, нищеты духовной и сердечнаго сокрушения, но и впадают в самомнение, в превозношение, в самообольщение, в прелесть, уже нисколько не заботятся об истинном преуспеянии. Напротив того уверовавшие существованию христианскаго совершенства, устремляются к нему всеусердно, вступают в неослабный подвиг для достижения его. Понятие о христианском совершенстве охраняет их от гордости: в недоумении и плаче предстоят они молитвою пред заключенным входом в этот духовный чертог. Введенные Евангелием в правильное самовоззрение, смиренно, уничиженно думают они о себе: признают себя рабами непотребными, не исполнившими назначения, приобретеннаго и предначертаннаго Искупителем для искупленных Им человеков (Заимствовано из вышеприведенных 12-14 глав 3 Слова пр. Макария Великаго; также см. 2 Слово пр. Нила Сорскаго, стр.100 по изданию Святейшаго Синода 1882 года). Отвержение жительства по заповедям Евангелия и по учению святых Отцов – жительство самовольное, основанное на собственном умствовании, хотя бы и очень подвижное или очень благовидное – имеет самое вредное влияние на правильное понимание христианства, даже на догматическую Веру (1 Тим.1,19). Это доказано со всею ясностию характером тех нелепых заблуждений и того разврата, в которые вринулись все отступники, все еретики и раскольники.

Вместе с этим, опять основываясь на Божественном Писании и на писаниях Отеческих, мы утверждаем, что ум и сердце, не очищенные от страстей покаянием, неспособны сделаться причастниками Божественной благодати, утверждаем, что сочиняющие для себя благодатные видения и благодатныя ощущения, ими льстящие себе и обманывающие себя, впадают в самообольщение и бесовскую прелесть. Несомненно веруя существованию благодатнаго действия, столько же несомненно мы должны веровать недостоинству и неспособности человека, в его состоянии страстном, к принятию Божественной благодати. По причине этого сугубаго убеждения погрузимся всецело, безкорыстно, в делание покаяния, предав и вручив себя всесовершенно воле и благости Божией. "Нет неправды у Бога, – наставляет преподобный Макарий Великий: Бог не оставит неисполненным того, что Он предоставил исполнять Себе, когда исполним то, что мы обязаны исполнить" (Слово 4, гл.8). Монах не должен сомневаться о получении дара Божественной благодати, – говорит святый Исаак Сирский,- как сын не сомневается в получении наследства от отца. Наследство принадлежит сыну по закону естества. Вместе с этим святый Исаак называет прошение в молитве о ниспослании явнаго действия благодати начинанием, заслуживающим порицания, прошением, внушенным гордынею и самопревозношением; он признает желание и искание благодати настроением души неправильным, отверженным Церковью Божиею, душевным недугом. Усвоивших себе такое желание он признает усвоившими гордыню и падение, то есть, самообольщение и демонскую прелесть. Хотя самая цель монашества и есть обновление Святым Духом принявшаго монашество; но святый Исаак предлагает идти к этой цели покаянием и смирением, стяжать плач о себе и молитву мытаря, столько раскрыть в себе греховность, чтоб совесть наша свидетельствовала нам, что мы – рабы непотребные, и нуждаемся в милости. "Божие, – говорит святый, – приходит само собою, в то время, как мы и не помышляем о нем. Ей так! Но если место чисто, а не оскверненно" (Слово 55 и Слово 2).

Чтож касается до упомянутаго новоначальнаго: то из самих приведенных случаев с ним видно, что он вовсе не ожидал такого молитвеннаго действия, какое в нем внезапно отрылось, даже не понимал, что оно существует. Это – строение промысла Божия, постижение котораго нам недоступно. Тот же святый Исаак говорит: "Чин (порядок) особеннаго смотрения (промысла, суда Божия) отличается от общаго человеческаго чина. Ты следуй общему чину, и путем, по которому прошли все человеки, по последованию преемничества, взойди (Слово 1) на высоту духовнаго пирга (башни)".

Ученик. Мне привелось узнать, что некоторые старцы, весьма преуспевшие в молитве Иисусовой, преподавали новоначальным прямо молитву умную, даже сердечную.

Старец. Знаю это. Такие частные случаи не должно принимать за общее правило, или основываясь на них, пренебрегать преданием Церкви, то есть тем учением святых Отцов, которое Церковь приняла в общее руководство. К отступлению от общаго правила приведены были упомянутые тобою преуспевшие старцы или по замеченной ими особенной способности новоначальных к упражнению в умной молитве, или по собственной неспособности быть удовлетворительным руководителем других, несмотря на свое молитвенное преуспеяние. И последнее случается! В Египетском Ските некоторый новоначальный монах просил наставления по одному из случаев иноческаго подвижничества у аввы Ивистиона, старца очень возвышенной жизни. Получив наставление, новоначальный нашел нужным поверить наставление советом с преподобным Пименом Великим. Великий устранил наставление аввы Ивистиона, как слишком возвышенное, невыносимое для новоначальнаго и страстнаго, преподал монаху способ более удобный и доступный, произнесши при этом следующее, достойное внимания изречение: "Авва Ивистион и делание его на небе, с Ангелами: утаилось от него, что мы с тобою на земле и в страстях" (Патерик Скитский и Достопамятные сказания, о Пимене Великом, глава 62). Очень верно замечает преподобный Григорий Синаит, что находящиеся в молитвенном преуспеянии обучают молитве других сообразно тому, как сами достигли в ней преуспеяния (Из 15 глав глава 5). Из опытов я мог убедиться, что получившие благодатную молитву, по особенному смотрению Божию, скоро и не общим путем, поспешают, соответственно совершившемуся с ними, сообщать новоначальным такия сведения о молитве, которыя новоначальными никак не могут быть поняты правильно, понимаются ими превратно, и повреждают их. Напротив того получившие дар молитвы после продолжительной борьбы со страстями, при очищении себя покаянием и при образовании нравственности евангельскими заповедями, преподают молитву с большою осмотрительностию, постепенностию, правильностию. Монахи Молдавскаго Нямецкаго монастыря передавали мне, что знаменитый старец их, архимандрит Паисий Величковский, получивший сердечную благодатную молитву по особенному смотрению Божию, а не общим порядком, по этой самой причине не доверял себе преподавание ея братиям: он поручал это преподавание другим старцам, стяжавшим дар молитвы общим порядком. Святый Макарий Великий говорит, что по неизреченной благости Божией, снисходящей немощи человеческой, встречаются души, соделавшиеся причастницами Божественной благодати, преисполненныя небеснаго утешения и наслаждающиеся действием в них Святаго Духа, – вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающия как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном в отношении к тому состоянию, которое требуется и доставляется истинным подвижничеством (Слово 7, гл.14). Мне пришлось видеть такое дитя-старца, осененнаго обильно Божественною благодатию. С ним познакомилась дама цветущих лет и здоровья, громкаго имени, жизни вполне светской, и, получив уважение к старцу, сделала ему некоторые услуги. Старец, движимый чувством благодарности, желая вознаградить великим душеназиданием послугу вещественную и не поняв, что этой даме прежде всего нужно было оставить чтение романов и жизнь по романам, преподал ей упражнение молитвою Иисусовою, умною и сердечною, с пособием тех механизмов, которые предлагаются Отцами для безмолвников и описаны в 1 и 2 частях Добротолюбия. Дама послушалась святаго старца, пришла в затруднительнейшее положение, и могла бы повредить себя окончательно, еслиб другие не догадались, что дитя-старец дал ей какое нибудь несообразнейшее наставление, не извлекли у ней признание и не отклонили ее от последования наставлению.

Упомянутому здесь старцу говаривал некоторый, близко знакомый ему инок: "отец! твое душевное устроение подобно двухъэтажному дому, котораго верхний этаж отделан отлично, а нижний стоит вчерне, отчего и доступ в верхний этаж очень затруднителен". В монастырях употребляется о таких преуспевших старцах изречение: "свят, но не искусен", и наблюдается осторожность в совещаниях с ними, в совещаниях, которые иногда могут быть очень полезными. Осторожность заключается в том, чтоб не вверяться поспешно и легкомысленно наставлениям таких старцев, чтоб поверять их наставления Священным Писанием и писаниями Отцов (Преподобнаго Симеона Новаго Богослова, гл.33), также беседою с другими преуспевшими и благонамеренными иноками, если окажется возможность найти их. Блажен новоначальный, нашедший в наше время благонадежнаго советника! “Знай, – восклицает преподобный Симеон Новый Богослов, – что в наши времена появилось много лжеучителей и обманщиков!” Таково было положение христианства и монашества за восемь столетий до нас. Чтож сказать о современном положении? Едва ли не то, что сказал преподобный Ефрем Сирский о положении тех, которые займутся исканием живаго слова Божия во времена последния. Они будут, – пророчествует преподобный, – проходить землю от востока к западу, и от севера к югу, ища такого слова – и не найдут его (Слово 106 по славянскому тексту). Как истомленным взорам заблудившихся в степях представляются высокие домы и длинныя улицы, чем заблудившиеся вовлекаются еще в большее, неисходное заблуждение: так и ищущим живаго слова Божия в нынешней нравственной пустыне представляются во множестве великолепные призраки слова и учения Божия, воздвигнутые из душевнаго разума, из недостаточнаго и ложнаго знания буквы, из настроения духов отверженных, миродержителей. Призраки эти, льстиво являясь духовным эдемом, преизобилующим пищею, светом, жизнию, отвлекают обманчивым явлением своим душу от истинной пищи, от истиннаго света, от истинной жизни, вводят несчастную душу в непроницаемый мрак, изнуряют голодом, отравляют ложью, убивают вечною смертью.

Преподобный Кассиан Римлянин повествует, что в современных ему Египетских монастырях, в которых особенно процветало монашество и соблюдались с особенною тщательностию и точностию предания духовных Отцов, никак не допускали того инока, который не обучился монашеству правильно, в послушании, к обязанности наставника и настоятеля, хотя бы этот инок и был весьма возвышенной жизни, даже украшенный дарами благодати. Египетские Отцы признавали дар руководить братий ко спасению величайшим даром Святаго Духа. Необученный науке монашества правильно, утверждали они, не может и преподавать ее правильно (Книга 11 об уставе ночных молитв и псалмов, гл.3). Некоторые были восхищены Божественною благодатию из страны страстей и перенесены в страну безстрастия,- этим избавлены от тяжкаго труда и бедствий, испытываемых всеми, преплывающими бурное, обширное, глубокое море, которым отделяется страна от страны. Они могут поведать подробно и верно о стране безстрастия, но не могут дать должнаго отчета о плавании чрез море, о том плавании, которое не изведано ими на опыте. Великий наставник монашествующих святый Исаак Сирский, объяснив, что иные, по особенному смотрению Божию, скоро получают Божественную благодать и освящение, решился присовокупить, что, по мнению его, тот, кто не образовал себя исполнением заповедей и не шествовал по пути, по которому прошли Апостолы, недостоин называться святым.

"Кто же победил страсти при посредстве исполнения заповедей и многотруднаго жительства в благом подвиге: тот да ведает, что он стяжал здравие души законно. Порядок предания таков: терпение с понуждением себя борется против страстей для приобретения чистоты. Если страсти будут побеждены: то душа стяжает чистоту. Истинная чистота доставляет уму дерзновение во время молитвы. В послании к преподобному Симеону чудотворцу святый Исаак говорит: ты пишешь, что чистота сердца зачалась в тебе и что память Божия" – умная молитва Иисусова – "очень воспламенилась в сердце твоем, разогревает и разжигает его. Если это – истинно, то оно – велико, но я не хотел бы, чтоб ты написал мне это: потому что тут нет никакого порядка" (Избрано из разных мест 55 Слова). "Если хочешь, чтоб сердце твое было вместилищем тайн новаго века: то прежде обогатись подвигом телесным, постом, бдением, служением братии, послушанием, терпением, низложением помыслов и прочим тому подобным. Привяжи ум твой к чтению и изучению Писаний; изобрази заповеди пред очами твоими, и отдай долг страстям, побеждаясь и побеждая; приучайся к непрестанной молитве и молению, и постоянным упражнением в них исторгни из сердца всякий образ и всякое подобие, которыми грех запечатлел тебя в прежней жизни твоей". "Ты знаешь, что зло взошло в нас при посредстве преступления заповедей: из этого явствует, то здравие возвращается исполнением заповедей. Без делания заповедей нам даже не должно желать очищения души или надеяться на получение его, когда не ходим по тому пути, который ведет к очищению души. Не скажи, что Бог может и без делания заповедей, благодатию даровать очищение души: это – судьбы Божии, и Церковь вопрещает просить, чтоб совершилось с нами такое чудо. Иудеи, возвращаясь из Вавилона в Иерусалим, шли обыкновенным путем и в течение определеннаго на такой путь времени; совершив путешествие, они достигли святаго града своего, и увидели чудеса Господа. Но пророк Иезекииль сверхъестественно восхищен был действием духовным, поставлен во Иерусалим, и по Божественному откровению соделался зрителем будущаго обновления. По образу этого совершается и относительно чистоты души. Некоторые входят в чистоту душ и путем, проложенным для всех, путем законным: хранением заповедей в жительстве многотрудном, проливая кровь свою. Иные же сподобляются чистоты по дару благодати. Дивно то, что не дозволено испрашивать молитвою даруемое нам благодатию, оставя деятельное жительство по заповедям". "Немощному, нуждающемуся быть вскормленным млеком заповедей, полезно жительство со многими, чтоб он и обучился и был обуздан, чтоб был заушен многими искушениями, падал и возставал, и стяжал здравие души. Нет такого младенца, который не был бы вскормлен молоком - и не может быть истинным монахом тот, кто не воспитан млеком заповедей, исполняя их с усилием, побеждая страсти, и таким образом сподобляясь чистоты" (Избрано из разных мест 55 слова).

Можно и новоначальному и юному преподать умную и сердечную молитву, если он к ней способен и подготовлен. Такия личности были очень редки и в прежние времена, предшествовавшия времени общаго растления нравов. Я был свидетелем, что старец, стяжавший благодатную молитву и духовное разсуждение, преподал советы об умной и сердечной молитве некоторому новоначальному, сохранившему девство, предъуготовленному с детства к принятию таинственнаго учения о молитве изучением христианства и монашества, ощутившему уже в себе действие молитвы. Старец объяснил возбуждение молитвеннаго действия в юноше его девственностию. Совсем другому правилу подлежат и молодые люди и люди зрелых лет, проводившие до вступления в монастырь жизнь разсеянную, при скудных, поверхностных понятиях о христианстве, стяжавшие различныя пристрастия, особливо растлившие целомудрие блудом. Грех блуда имеет то свойство, что соединяет два тела, хотя и незаконно, в одно тело (1 Кор.6,16): по этой причине, хотя он прощается немедленно после раскаяния в нем и исповеди его, при непременном условии, чтоб покаявшийся оставил его; но очищение и изтрезвление тела и души от блуднаго греха требует продолжительнаго времени, чтоб связь и единение, установившияся между телами, насадившияся в сердце, заразившия душу, изветшались и уничтожились. Для уничтожения несчастнаго усвоения Церковь полагает впавшим в блуд и в прелюбодеяние весьма значительные сроки для покаяния, после чего допускает их к причащению всесвятым телу и крови Христовым. Точно так для всех, проводивших разсеянную жизнь, для запечатленных различными пристрастиями, особливо для низвергшихся в пропасть блудных падений, для стяжавших навык к ним, нужно время и время, чтоб предочиститься покаянием, чтоб изгладить из себя впечатления мира и соблазнов, чтоб изтрезвиться от греха, чтоб образовать нравственность заповедями Евангелия, и таким образом соделать себя способным к благодатной, умной и сердечной молитве. "Каждый да обсуживает свою душу – говорит преподобный Макарий Великий – разсматривая и изследывая тщательно, к чему она чувствует привязанность, и если усмотрит, что сердце находится в разногласии с законами Божиими, то да старается всеусильно охранять как тело, так и душу от растления, отвергая общение с нечистыми помыслами, если хочет ввести душу в сожительство и лики чистых дев, по данному обету" при крещении и при вступлении в иночество: "потому что вселение и хождение Божие обетовано Богом только в душах вполне чистых и утвержденных в правильной любви" (Patrologiae Graecae, Tomus 34, Macarii Aegiptii liber de libertate mentis, cap.5,6). "Рачительный к пашне земледелец сперва обновляет ее и исторгает из нея плевелы, потом уже засевает ее семенами: так и тот, кто ожидает, чтоб душу его засеял Бог семенами благодати, вопервых должен очистить душевную ниву, чтоб семя, которое впоследствии повергнет на эту ниву Святый Дух, принесло совершенный и многочисленный плод. Если этого не будет сделано прежде всего, и если человек не очистит себя от всякой скверны плоти и духа: то он пребудет плотью и кровью, и далеко отстоящим от жизни" в Боге.(...) "Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно: тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог по естественной благости Своей человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжет навыка в них: то или лишается полученной благодати, или, вознесшись, ниспадает в гордость, или оставаясь на низшей степени, на которую взошел, уже не преуспевает более и не растет. Престолом и покоем, так сказать, для Святаго Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы. И так, кто захотел бы, совокупляя и собирая в себе все добродетели равно и без исключения, тщательным приумножением их достичь совершенства: тот вопервых да насилует себя, как мы уже сказали, и постоянно поборая упорное сердце, да тщится представить его покорным и благоугодным Богу. Употребивший вопервых такое насилие над собою, и все, что ни есть в душе противодействующаго Богу возвративший, как бы укрощеннаго дикаго зверя, в покорность велениями Божиим, в повиновение направлению истиннаго, святаго учения, благоустроивший таким образом свою душу, если будет молиться Богу и просить Бога, чтоб Бог даровал преуспеяние начинаниям его: то получит вкупе все просимое, человеколюбивейший Бог предоставит ему все во всеобилии, чтоб дар молитвы в нем возрос и процвел, будучи услажден Святым Духом". (Patrologiae Graecae Tomus 34, Macarii Aegiptii liber de libertate mentis, cap.19). "Впрочем знай, что во многом труде и поте лица твоего восприимешь утраченное сокровище твое: потому что безтрудное получение блага несообразно с твоею пользою. Полученное без труда ты потерял, и предал врагу наследие твое" (Liber de patientia et discretione, cap.19).

Ученик. Когда я молюсь, то уму моему представляется множество мечтаний и помыслов, не допускающих чисто молиться: не может ли возникнуть из этого прелесть или какой другой вред для меня?

Старец. Множеству помыслов и мечтаний естественно возникать из падшаго естества. Даже свойственно молитве открывать в падшем естестве сокровенные признаки падения его и впечатления, произведенныя произвольными согрешениями (Святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, гл.49). Так же диавол, зная, какое великое благо – молитва, старается во время ея возмутить подвижника греховными, суетными помыслами и мечтаниями, чтоб отвратить его от молитвы или молитву сделать безплодною (Пр. Нил Сорский, Слово 3). Из среды помыслов, мечтаний и ощущений греховных, из среды этого порабощения и плинфоделания нашего, тем сильнее возопием и будем вопить молитвою ко Господу, подобно израильтянам, возстенавшим от дел и возопившим. И взыде, – говорит Писание, – вопль их к Богу от дел. И услыши Бог стенание их (Исх. 2,23-24).- Общее правило борьбы с греховными начинаниями заключается в том, чтоб отвергать грех при самом появлении его, убивать таинственных вавилонян, доколе они – младенцы (Пс.136,9). "Разумно борющийся, – сказал преподобный Нил Сорский,- отражает матерь злаго мысленнаго сонмища, то есть, первое прикосновение лукавых мыслей к уму его. Отразивший это первое прикосновение, разом отразил и все последующее за ним сонмище лукавых мыслей" (Слово 2 в начале). Если же грех, по причине предварившаго порабощения ему и навыка к нему, насилует нас: то и тогда не должно унывать и приходить в разслабление и отчаяние; должно врачевать невидимыя побеждения покаянием, и пребывать в подвиге с твердостию, мужеством, постоянством. Греховные и суетные помыслы, мечтания и ощущения тогда могут несомненно повредить нам, когда мы не боремся с ними, когда услаждаемся ими, и насаждаем их в себя. От произвольнаго содружества с грехом и от произвольнаго общения с духами отверженными зараждаются и укрепляются страсти; может вкрасться в душу неприметным образом прелесть. Когда же мы противимся греховным помыслам, мечтам и ощущениям: тогда самая борьба с ними доставит нам преуспеяние и обогатит нас деятельным разумом. Некоторый старец, преуспевший в умной молитве, спросил другаго инока, также занимавшагося ею: "кто обучил тебя молитве?" Инок отвечал: "демоны". Старец улыбнулся и сказал: "какой соблазн произнес ты для незнающих дела! однако скажи, каким образом демоны выучили тебя молитве?" Инок отвечал: "Мне попущена была тяжкая и продолжительная брань от лютых помыслов, мечтаний и ощущений, не дававших мне покоя ни днем ни ночью. Я истомился и исхудал неимоверно от тяжести этого неестественнаго состояния. Угнетенный натиском духов, я прибегал к молитве Иисусовой. Брань достигла такой степени, что приведения начали мелькать в воздухе пред глазами моими чувственно. Я ощущал постоянно, что горло мое перетянуто как бы веревкой. Потом, при действии самой брани, я начал чувствовать, что молитва усиливается и надежда обновляется в сердце моем. Когда же брань, делаясь легче и легче, наконец совсем утихла, – внезапно появилась молитва в сердце моем сама собою".

Будем молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог, в свое время, даст благодатную, чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своею нечистою молитвою, кто не покидает малодушно молитвеннаго подвига, когда молитва долго не поддается ему. Образец успеха настойчивой молитвы Иисусовой видим в Евангелии. Когда Господь выходил из Иерихона в сопровождении учеников и народнаго множества, тогда слепец Вартимей, сидевший при пути и просивший милостыни, узнав, что Господь проходит мимо, начал кричать: Сыне Давидов, Иисусе, помилуй мя! Ему воспрещали кричать, но он тем более кричал. Последствием неумолкающаго крика было исцеление слепца Господом (Марк 10, 46-52). Так и мы будем вопить, несмотря на возстающие из падшаго естества и приносимыя диаволом помыслы, мечтания и ощущения греховныя, для воспрепятствования нашему молитвенному воплю, – и несомненно получим милость.

Ученик. Какие истинные плоды молитвы Иисусовой, по которой новоначальный мог бы узнать, что он молится правильно?

Старец. Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которою превыше псалмопения и прочаго молитвословия (Пр. Нил Сорский, Слово 11). От внимания рождается умиление, а от умиления усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя разсеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божии. Как желание стяжать молитву мы доказываем принуждением себя к ней: так и желание стяжать внимание и умиление доказываем понуждением себя к ним. Далее плодом молитвы бывает постепенно разширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушеннаго и смиреннаго, действующее из глубины сердца и объемлющее душу. Потом являются ощущение присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем, и, в свое время, осеняются тонким, святым душевным ощущением страха Божия. Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотскаго, даже душевнаго человека. Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий – действие Святаго Духа. От внушения этого чуднаго действия начинают истаявать страсти, ум и сердце начинают привлекаться к непрерывному упражнению молитвою. По некотором преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без различия добрых от злых, терпения скорбей, как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием безконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии ея, не может быть сравнена ни с какою любовью, движущеюся в падшем естестве, как бы ни была эта естественная любовь правильною и священною. Одобряется закон естественный, действующий во времени; но закон вечный, закон духовный настолько выше его, насколько Святый Дух Божий выше духа человеческаго. О дальнейших плодах и последствиях моления святейшим именем Господа Иисуса остановлюсь говорить: пусть блаженный опыт научит им и меня и других. Последствия и плоды эти подробно описаны в Добротолюбии, этом превосходном, Боговдохновенном руководстве к обучению умной молитве для преуспевших иноков, способных вступить в пристанище священнаго безмолвия и безстрастия. Признавая и себя и тебя новоначальными в духовном подвиге, имею преимущественно в виду, при изложении правильных понятий о упражнении молитвою Иисусовою, потребность новоначальных, потребность большинства. "Стяжи плач – сказали Отцы – и он научит тебя всему" (Патерик Скитский, изречение Феодора Енатскаго. Также преподобнаго Симеона Новаго Богослова). Восплачем и будем постоянно плакать пред Богом: Божие не может придти иначе, как по благоволению Божию, – и приходит оно в характере духовном, в характере новом, в таком характере, о котором мы не можем составить себе никакого понятия в нашем состоянии плотском, душевном, ветхом, страстном (Святый Исаак Сирский, Слово 55).

Достойно особеннаго замечания то мнение о себе, которое насаждается правильно молитвою Иисусовою в делателе ея. Иеромонах Серафим Саровский достиг в ней величайшаго преуспеяния. Однажды настоятель прислал к нему монаха, которому благословил начать пустынножитие, с тем, чтоб отец Серафим наставил этого монаха пустынножитию столько, сколько сам знает этот многотрудный образ иноческаго жительства. Отец Серафим, приняв инока очень приветливо, отвечал: "и сам я ничего не знаю". При этом он повторил иноку слова Спасителя о смирении (Матф. 11, 29) и объяснение их святым Иоанном Лествичником чрез действие сердечной молитвы Иисусовой (Наставления отца Серафима, изд.1844 года). Разсказывали мне следующее о некотором делателе молитвы. Он был приглашен благотворителями монастыря в губернский город. Посещая их, инок постоянно затруднялся, не находя, что говорить с ними. Однажды был он у весьма благочестиваго Христолюбца. Этот спросил монаха: Отчего ныне нет беснующихся? "Как нет? – отвечал монах – их много". Да гдеж они? - возразил Христолюбец. Монах отвечал: "вопервых вот – я". Полноте! что вы говорите! – воскликнул хозяин, посмотрев на монаха с дикою улыбкою, в которой выражались и недоумение и ужас. "Будьте уверены..." – хотел было продолжать монах. – Полноте, полноте! – прервал хозяин, и начал речь с другими о другом, а монах замолчал. Слово крестное и самоотвержение юродство есть (1 Кор. 1,18) для непонимающих действия и силы их. Кто, незнающий молитвеннаго плача и тех таинств, которыя он открывает, поймет слова, изшедшия из глубины плача? Достигший самовоззрения посредством духовнаго подвига видит себя окованным страстями, видит действующих в себе и собою духов отверженных. Брат вопросил Пимена Великаго: как должен жительствовать безмолвник? Великий отвечал: "я вижу себя подобным человеку, погрязшему в болоте по шею, с бременем на шее, и вопию к Богу: помилуй мя" (Патерик Скитский). Этот святый, наученный плачем глубочайшему, непостижимому смиренномудрию, говоривал сожительствовавшим ему братиям: "поверьте мне - куда ввергнут диавола, туда ввергнут и меня" (Патерик Скитский). Воспоминанием о совершенном иноке, о Пимене Великом, заключим нашу беседу о молитве Иисусовой.

Ученик. Мое сердце жаждет слышания: скажи еще что нибудь.

Старец. Очень полезно для упражняющагося молитвою иметь в келлии иконы Спасителя и Божией Матери, довольно значительнаго размера. По временам можно обращаться при молитве к иконам, как бы к Самим присутствующим тут Господу и Божией Матери. Ощущение присутствия Божия в келлии может сделаться обычным. При таком постоянном ощущении мы будем пребывать в келли со страхом Божиим, как бы постоянно под взорами Бога. Точно: мы находимся всегда в присутствии Бога, потому что Он вездесущ – находимся всегда под взорами Бога, потом что Он все и всюду видит. Слава всемилосердому Господу, видящему нашу греховность и согрешения, долготерпеливо ожидающему нашего покаяния, даровавшему нам не только дозволение, но и заповедь умолять Его о помиловании.

Воспользуемся неизреченною милостию Божиею к нам! Примем ее с величайшим благоговением, с величайшею благодарностию! Возделаем ее во спасение наше с величайшим усердием, с величайшею тщательностию! Милость даруется Богом во всем обилии; но принять ее и отвергнуть, принять ее от всей души или с двоедушием, предоставляется на произвол каждаго человека. Чадо! от юности твоея избери наказание, и даже до седин обрящеши премудрость. Якоже оряй и сеяй приступи к ней, и жди благих плодов ея: в делании бо ея мало потрудишися, и скоро будеши ясти плоды ея (Сир. 6,18-20). В заутрии сей семя твое, и в вечер да не оставит рука твоя (Еккл. 11,6. По объяснению преподобнаго Григория Синаита). Исповедайтеся Господеви и призывайте имя Его. Взыщите Господа и утвердитеся: взыщите лица Его выну (Пс.104;1,4). Этими словами Священное Писание научает нас, что подвиг служения Богу, подвиг молитвы, должен быть совершаем от всея души, постоянно и непрерывно. Скорби внешния и внутренния, долженствующия непременно повстречаться на поприще этого подвига, подобает преодолевать верою, мужеством, смирением, терпением и долготерпением, врачуя покаянием уклонения и увлечения. И оставление молитвеннаго подвига, и промежутки на нем крайне опасны. Лучше не начинать этого подвига, нежели, начавши, оставить. Душу подвижника, оставившаго предпринятое им упражнение в молитве Иисусовой, можно уподобить земле обработанной и удобренной, но впоследствии заброшенной. На такой земле с необыкновенною силою вырастают плевелы, пускают глубокие корни, получают особенную дебелость. В душу, отрекшуюся от блаженнаго союза с молитвою, оставившую молитву и оставленную молитвою, вторгаются страсти бурным потоком, наводняют ея. Страсти стяжавают особенную власть над такою душею, особенную твердость и прочность, запечатлеваются ожесточением и мертвостью сердца, неверием. Возвращаются в душу демоны, изгнанные молитвою, разъяренные предшествовавшим изгнанием, возвращаются они с большим неистовством и в большем числе. Последняя человеку тому бывают горша первых (Матф. 12,45), по определению Евангелия состояние подвергшагося владычеству страстей и демонов после избавления от них при посредстве истинной молитвы несравненно бедственнее, нежели состояния того, кто не покушался свергнуть с себя иго греховное, кто меча молитвы не вынимал из ножен его. Вред от промежутков или от периодическаго оставления молитвеннаго подвига подобен вреду, происходящему от совершеннаго оставления; вред этот тем значительнее, чем промежуток продолжительнее. Во время сна подвижников, то есть, во время нерадения их о молитве, приходит враг, невидимый чувственными очами, непримеченный подвижниками, попустившими себе увлечение и разсеянность, насевает плевелы посреде пшеницы (Матф. 13,25). Сеятель плевлов очень опытен, коварен, исполнен злобы, легко ему посеять плевел самый злокачественный, ничтожный по наружности и в начале своем, но впоследствии обхватывающий и перепутывающий многочисленными отпрысками всю душу. Иже несть со Мною – сказал Спаситель – на Мя есть, и иже не собирает со Мною, расточает (Лук.11,23). Молитва не доверяет себя делателям двоедушным, непостоянным; стропотна есть зело ненаказанным, и не пребудет в ней безумный: яко камень искушения будет крепок на нем, и не замедлит отврещи ея. Слыши, чадо, и прими волю мою, и не отвержи совета моего: и введи нози твои в оковы ея, и в гривну ея выю твою. Подложи рамо твое и носи ю, и не гнушайся узами ея. Всею душею приступи к ней, и со всею силою твоею соблюди путь ея. Изследи и взыщи, и познана ти будет и емся за ню, не остави ея. Напоследок бо обрящеши покой ея, и обратится тебе в веселие: и будут ти пути ея в покой крепости, и гривны ея на одеяние славы (Сир. 6, 21-30). Аминь.