|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Выдержки из книги
"Акты Патриарха Тихона"
М. 1994
Обратите особое внимание на выделенные и подчеркнутые места документов
- 16.06.1922 Декларация о признании Сергием Страгородским обновленцев-живоцерковников
- 18.06.1923 Воззвание патриарха Тихона
- 30.06.1923 Беседа патриарха Тихона с секретарем английского национального комитета "Руки прочь от России" мистером В. П. Коутсом
- 1923 Указ патриарха Тихона о поминовении за богослужениями "предержащих властей страны нашей"
- 08.1923 Воззвание патриарха Тихона и группы высших иерархов Православной Русской Церкви к верующим об отмежевании Церкви от контрреволюции
- 24.09.1923 Постановление патриарха Тихона и "Малого Собора епископов" о переходе на "новый" (григорианский) календарный стиль в богослужебной практике
- 08.10.1923 Указ патриарха Тихона и состоящего при нем Высшего Церковного Управления об упразднении Карловацкого Синода (вторичный)
- 24.01.1924 Обращение патриарха Тихона и членов Патриаршего Священного Синода в советскую прессу в связи со смертью Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ульянова (Ленина)
- 22.03.1924 Беседа патриарха Тихона с корреспондентом РОСТА в связи с состоявшимся постановлением Президиума Центрального Исполнительного Комитета СССР о прекращении производством "Дела гр. Белавина и др."
- 08.04.1924 Постановление патриарха Тихона и вновь организовавшегося при нем Патриаршего Священного Синода, по вопросу о деятельности зарубежного русского Высшего Церковного Управления
- 29.07.1927 Декларация митрополита Сергия о том, что он – друг врагам Креста и Христа
- 15.02.1930 Интервью с митрополитом Сергием Страгородским и его Синодом
- 11.03.1931 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. Письмо многоуважаемому чекисту тов. Ивану Васильевичу
- 27.03.1931 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. Председателю ОГПУ товарищу В. Р. Менжинскому Митрополита Петра Полянского (Крутицкого), Патриаршего Местоблюстителя Заявление
- 25.05.1931 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. Председателю ОГПУ тов. В. Р. Менжинскому Митрополита Петра Полянского (Крутицкого) Заявление
- 20.11.1932 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. ПП ОГПУ по Уралу тов. Тучкову Евгению Александровичу Заявление
- 20.12.1932 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. Заместителю ПП ОГПУ по Уралу тов. Тучкову Евгению Александровичу
- 19.03.1933 Письма "стойкого" митрополита Петра Полянского. Полномочному представительству ОГПУ по Уралу митрополита Петра (Полянского) Крутицкого Заявление
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.218-219
Воззвание, или Декларация, трех высших иерархов Православной Русской Церкви – Сергия [Страгородского], митрополита Владимирского, Евдокима [Мещерского], архиепископа Нижегородского, и Серафима [Мещерякова], архиепископа Костромского, о признании ими каноничности самочинного обновленческого (живоцерковного) Высшего Церковного Управления (ВЦУ) 16 июня 1922 года
Мы, Сергий (Страгородский), Митрополит Владимирский и Шуйский, Евдоким (Мещерский), Архиепископ Нижегородский и Арзамасский Серафим (Мещеряков), Архиепископ Костромской и Галичский, рассмотрев платформу Временного Церковного Управления, заявляем, что целиком разделяем мероприятия Церковного Управления, считаем его единственной канонической законной Верховной Церковной Властью, и все распоряжения, исходящие от него, считаем вполне законными и обязательными.
Мы призываем последовать нашему примеру всех истинных пастырей и верующих сынов Церкви, как вверенных нам, так и других епархий.
Сергий, митрополит Владимирский и Шуйский.
Евдоким, архиепископ Нижегородский и Арзамасский.
Серафим, архиепископ Костромской и Галичский.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.286-28718.06.1923.
Божиею милостию Патриарх Московский и всея России смиренный Тихон архипастырям, пастырям и пасомым Православной Церкви Российской
Возлюбленные отцы и братья, к вам обращаем Мы слово Свое в уповании, что оно найдет горячий отклик в сердцах ваших.
Тяжелое время переживает наша Церковь. Появилось много разных групп с идеями "обновления церковного", о коих Мы уже высказали Свое мнение в предыдущем Нашем обращении к православному народу. Обновленцы эти бессознательно или сознательно толкают Православную Церковь к сектантству, вводят совершенно ненужные реформы, отступая от канонов Православной Церкви. Никакие реформы из принятых бывшим Собором Мы одобрить не можем, за исключением [...] нового календарного стиля в церковное обращение и новой орфографии в церковных книгах, что и Мы благословляем.
Наряду c этим, пользуясь происходящей у нас неурядицей в Церкви, римский папа всяческими путями стремится насаждать в Российской Православной Церкви католицизм, и при поддержке польских властей на территории Польши уже закрываются православные храмы и многие из них обращены в костелы: так, например, в одной Холмщине закрыто более 300 церквей и оставлено всего лишь около пятидесяти.
Разные сектанты – баптисты, евангелисты и другие, как противники Православия, также направляют все усилия к тому, чтобы умалить значение Православной Церкви и привлечь на свою сторону православных людей. Всем им Мы заявляем, что Церковь Православная не даст себя превратить в сектантскую группу, и уповаем, что не отойдет Она ни на шаг от заветов учения.
Получив ныне возможность возобновить Свою прерванную деятельность служению Святой Православной Церкви и сознавая Свою провинность перед Советской властью, выразившуюся в ряде Наших пассивных и активных антисоветских действий, как это сказано в обвинительном заключении Верховного Суда, т. с. в сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафематствовании Советской власти, воззвании против Брестского мира и т.д. Мы по долгу христианина и архипастыря – в сем каемся и скорбим о жертвах, получившихся в результате этой антисоветской политики. По существу, виноваты в этом не только Мы, но и та среда, которая Нас воспитала, и те злоумные люди, которые толкали Нас на эти действия. С самого начала существования Советской власти, как враги ее, они старались свергнуть ее через Церковь нашу, для чего, как Главу последней, старались использовать. Будучи бессильными побороть Советскую власть открыто и прямо, они хотели добиться ее уничтожения окольными путями, прибегая к Церкви и Ее пастырям.
Сознав Свою провинность перед народом и Советской властью, Я желал бы, чтобы так поступили и те, которые, забыв свой долг пастыря, вступили в совместные действия с врагами трудового народа – монархистами и белогвардейцами и, желая свергнуть Советскую власть, не чуждались даже входить в ряды белых армий. Как ни тяжко сознаваться в этом преступлении, но Мы должны сказать хоть и горькую, но истинную правду сию. Мы осуждаем теперь такие действия и заявляем, что Российская Православная Церковь аполитична и не желает отныне быть ни "белой", ни "красной" Церковью. Она должна быть и будет Единою, Соборною, Апостольскою Церковью, и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены.
Исходя из этих соображений, мы в апреле месяце 1922 года на соединенном заседании Священного Синода и Высшего Церковного Совета уже осудили заграничный церковный собор Карловацкий за попытку восстановить в России монархию из дома Романовых. Мы могли бы ограничиться этим осуждением владык, бывших на соборе, во главе с Высокопреосвященным Антонием, Митрополитом Киевским, если бы они раскаялись в своих поступках и прекратили дальнейшую деятельность в этом направлении, но нам сообщают, что они не только не прекратили, а еще более того ввергают Православную Церковь в политическую борьбу совместно с проживающими в России и за границей злоумными противниками Советской власти, принесшими немало несчастий родине нашей.
Пусть хотя теперь они сознают это, – смирятся и покаются, а иначе придется звать Преосвященных владык в Москву для ответа пред церковным судом и просить власть о разрешении им прибыть сюда.
Господь да умудрит всех нас искать каждому не своих си, а Правды Божией и блага своей Церкви.
Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России. Донской монастырь. 18 июня (1 июля) 1923 г.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.28830.06.1923.
В пятницу 13 июля бывшего патриарха Тихона посетил секретарь Английского комитета "Руки прочь от России" В. П. Коутс.
Сообщив, что капиталистическая печать за границей распространяет слухи о плохом обращении с Тихоном во время его заключения, Коутс просил патриарха сообщить, каково положение вещей было на самом деле.
Тихон ответил, что он не имеет решительно никаких оснований жаловаться на обращение с ним и что вообще условия его заключения были вполне хороши.
В. П. Коутсом Тихону был задан также вопрос:
– Правда ли, что в России существует гонение на религию?Тихон ответил, что ни в каком преследовании какой бы то ни было религии Советскую власть обвинять нельзя и что в России каждый сейчас имеет полную свободу следовать своим религиозным убеждениям.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.2951923.
Указ патриарха Тихона о поминовении за богослужениями "предержащих властей страны нашей".
Акты патриарха Тихона стр.295"Впоследствии ... поминовение властей постепенно привилось и окончательно вытеснило обычное тогда диаконское прошение: "О плавающих, путешествующих, недугующих, плененных и заключенных..."
Акты патриарха Тихона стр.737"Надо иметь в виду, что поминовение властей ввел еще патриарх Тихон в 1923 г. и сам поминал и распорядился поминать, но его, в сущности, не послушались"
В. М. Еремина.
Из истории Русской Православной Церкви (1921-1946гг.): так называемые "правые" расколы. (Лекция для студентов МВПХШ)"В Высоко-Петровском монастыре, где настоятелем был архиепископ Варфоломей (Ремов), "Декларация" митрополита Сергия была принята с момента ее обнародования. Монахи Петровского монастыря в мире совести и покойном сознании поминали сущих у власти по указанию святителя Тихона и до издания "Декларации"
Журнал "АЛЬФА И ОМЕГА" № 3 / 1999"...патриарх (Тихон – ред.) вынужден был дать ГПУ принципиальное согласие на издание указа о поминовении Советской власти за богослужением.
Согласованная таким образом с Тучковым формула поминовения властей была принята особым постановлением Св. Синода и разослана указами к исполнению по всем епархиям и приходам, а также была обнародована Тучковым и через советские газеты."
Протопресвитер Василий Виноградов
О некоторых важнейших моментах последнего периода жизни и деятельности патриарха Тихона (1923-1925 гг.)
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.29608.1923.
Ныне Церковь решительно отмежевалась от всякой контрреволюции. Произошла социальная революция. Возврат к прежнему строю невозможен. Церковь не служанка тех ничтожных групп русских людей, где бы они ни жили – дома или за границей, которые вспомнили о Ней только тогда, когда были обижены русской революцией, и которые хотели бы Ею (Церковью) воспользоваться для своих личных политических целей. Церковь признает и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога. Церковь возносит молитвы о стране Российской и о Советской власти. Православные епископы убеждены, что смута церковная прекратится только тогда, когда будет восстановлен канонический строй церковного управления и когда верующими в точности будут соблюдаться касающиеся Церкви законы государства. Православное Церковное Управление прежде всего не должно вмешиваться в жизнь тех общин, которые не выразят свободного и добровольного согласия подчиниться его руководству. Православные общины, сознающие необходимость для них иметь законно-преемственную иерархию, сами вступят в духовный свободный союз с Православным Церковным Управлением.
Православное Церковное Управление должно считать для себя обязательным соблюдение церковных канонов и законов Российской Республики. Государственный строй Российской Республики должен быть основой для внешнего строительства церковной жизни. Церковь переживает важный исторический момент. Поэтому от всего церковного общества требуется проявить возможно больше церковной сознательности. Этой сознательностью должны, прежде всего, обладать руководители церковной жизни. Священники обязаны подробно выяснять себе и своим пасомым, что Русская Православная Церковь ничего общего не имеет с контрреволюцией. Долг пастыря довести до сознания широких масс верующего народа о том, что отныне Церковь отмежевалась от контрреволюции и стоит на стороне Советской власти.
Подписали:
Патриарх Тихон;
Серафим Александров, архиепископ Тверской и Ржевский;
Тихон Оболенский, архиепископ Уральский и Покровский;
Иларион Троицкий, архиепископ бывший Верейский.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.29924.09.1923.
По почину Вселенского патриарха и в согласии с другими Православными Автокефальными Церквами, пропустить в времяисчислении 13 дней так, чтобы после 1 октября старого стиля следовало 14.
Вопрос о времени празднования Пасхи решить в согласии с Православными Церквами по постановлениям бывшего в Константинополе, в сем году Православного Собора.
Призвать особым посланием всех архипастырей, пастырей и верующих мирян без смущения принять исправление церковного время исчисления, так как это исправление нисколько не затрагивает ни догматов, ни священных канонов Православной Церкви, необходимо по требованиям астрономической науки и потребно для согласования церковной жизни с установленным уже во всех христианских странах времяисчислением...
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.30408.10–10.11.1923.
...Запросить митрополита Евлогия [Георгиевского], назначенного... управлять заграничными церквами, какое и на основании чего существует в настоящее время церковное управление за границей под именем Архиерейского Синода...
Подписали:
Патриарх Тихон;
архиепископ Петр Полянский;
архиепископ Тихон Оболенский;
архиепископ Серафим Александров;
архиепископ Иларион Троицкий.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.31124.01.1924.
Прошу через Вашу газету выразить Мое соболезнование правительству Союза Советских Республик по поводу тяжкой утраты, понесенной им в лице неожиданно скончавшегося Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ульянова (Ленина).
Патриарх Тихон
Митрополит Тихон (Оболенский)
Митрополит Серафим (Александров)
Митрополит Петр (Полянский)
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.31322.03.1924.
Сотрудник РОСТА посетил в Донском монастыре бывшего патриарха Тихона.
Вчера утром Тихон еще не знал о решении Президиума ЦИК СССР. Прочтя постановление, он встал, перекрестился (!!! - ред.) и сказал:
"Передайте Советскому правительству и Президиуму ЦИК СССР глубокую благодарность - как от меня, так и от моей паствы за такое милосердное отношение к моей прошлой деятельности. Правительство может быть вполне уверено, что оно найдет во мне лояльнейшего гражданина Советского Союза, добросовестно выполняющего все декреты и постановления гражданской власти".
В дальнейшей беседе Тихон опроверг сообщение газеты "Накануне" о том, что с ним был удар. Врачи, лечившие его, нашли у него нефрит (болезнь почек) и предписали избегать переутомления. Касаясь планов своей дальнейшей деятельности, Тихон сказал, что он займется теперь организационной стороной своей Церкви, считая, что рамки советского законодательства дают для этого широкий простор.
Что касается замешанного в контрреволюционной деятельности американского митрополита Платона (Рождественского), то Тихон заявил, что уже наметил ему заместителя, который в скором времени и будет послан в Америку для вручения Платону указа о вызове в Москву и для принятия от Платона дел.
Тихон отрицает газетные сообщения, исходящие из кругов Синода, о своих сношениях с католическою церковью.
– Ни у меня, ни у моих епископов, – говорит Тихон, – не только не было разговора о каком бы то ни было примирении с католичеством, но и не возникало этого в мыслях. Примирения с Ватиканом нет и быть не может. Этот план противоречил бы всему мировоззрению Православной Церкви.Относительно примирения с Синодом и той частью духовенства, которая стоит за ним, Тихон говорит, что его точка зрения на этот вопрос не изменилась: он по-прежнему ждет покаяния от Синода и молится о том, чтобы Бог вразумил и смягчил сердца его членов.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.31308.04.1924.
Высшее Церковное Управление считает необходимым:
1) Заявить, что со всей политической деятельностью заграничных иерархов, имеющей целью дискредитировать нашу государственную власть, ни Святейший Патриарх, ни существующее при нем Церковное Управление не имеют ничего общего и таковую деятельность осуждают.
...
3) Запросить митрополита Евлогия (Георгиевского), назначенного после закрытия в апреле 1922 г. заграничного Церковного Управления управлять заграничными церквами, какое и на основании чего существует и в настоящее время Церковное Управление за границей под именем Архиерейского Синода.
4) Заявить, что митрополит Антоний (Храповицкий), находящийся за границей, не имеет никакого права говорить от имени Русской Православной Церкви и всего русского народа, так как не имеет на это полномочий.
Подписали:
Патриарх Тихон,
архиепископ Тихон (Оболенский),
архиепископ Серафим (Александров),
архиепископ Петр (Полянский, будущий Местоблюститель)
архиепископ Иларион (Троицкий).С подлинным верно.
Управляющий делами Патриаршего Священного Синода,
епископ Питирим (Крылов).
Акты патриарха Тихона, М. 1994, стр.509-51329 июля 1927 г.
Божиею милостию смиренный Сергий, митрополит Нижегородский, Заместитель Патриаршего Местоблюстителя и Временный Патриарший Священный Синод.
Одною из забот почившего Святейшего отца нашего Патриарха Тихона перед его кончиной было поставить нашу Православную Русскую Церковь в правильные отношения к советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Умирая, Святейший говорил: "Нужно бы пожить еще годика три". И, конечно, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских трудов, он довел бы дело до конца. К сожалению, разные обстоятельства, а главным образом, выступления зарубежных врагов советского государства, среди которых были не только рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждая естественное и справедливое недоверие правительства к церковным деятелям вообще, мешали усилиям Святейшего, и ему не суждено было при жизни видеть свои усилия увенчанными успехом.
Ныне жребий быть временным Заместителем Первосвятителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия, а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело Почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мною и православными архипастырями, как будто не остаются безплодными: с учреждением при мне Временного Патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона.
Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас у всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, созидая атмосферу взаимного недоверия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обязательнее для нас всех, кому дороги ее интересы, кто желает вывести ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством.
Засвидетельствовать это и является первой целью настоящего нашего (моего и Синодального) послания.
Затем извещаем вас, что в мае месяце текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Временный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский Митрополит Арсений, еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчались успехом. Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам, вполне легальное центральное управление: епархиальное, уездное и т.д. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений... Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, тако благоволившему о Святой нашей Церкви. Выразим всенародно нашу благодарность и советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем заверим правительство, что мы не употребим во зло оказанное нам доверие.
Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно осознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому (Имеется в виду казнь советского посла в Польше Войкова – одного из главных палачей Царской Семьи, совершенная в июне 1927 года в Варшаве русским гимназистом Борисом Ковердой (1907-1987). Прим.ред.), сознается нами как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха, но и по совести", как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что с Божией помощью, при вашем общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена.
Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это – недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Учреждение советской власти многим представлялось недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. Забывали люди, что случайности для христианина нет, и что во всем совершающемся у нас, как везде и всегда, действует та же Десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять "знамений времени", и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже с монархией, не порывая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выражавшееся, конечно, и в словах и в делах и навлекавшее подозрение советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отношения Церкви с советским правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что "тихо и безмятежно жить" по своему благочестию мы можем лишь, повинуясь законной власти (1 Тим. 2, 2) или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти.
Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и безспорно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и оставить свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры, или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и православно-христианская жизнь остаются незыблемы.
Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами заграницу. Ярко противосоветские выступления некоторых наших архипастырей заграницей, сильно вредившие отношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (5 мая/22 апреля 1922 года). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколов заграничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к советскому правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что, размежевавшись так, мы будем обезпечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и родиной.
Не менее важной своей задачей мы считаем и приготовление к созыву и самый созыв нашего второго Поместного Собора, который изберет нам не временное, а уже постоянное центральное церковное управление, а также вынесет решение и о всех "похитителях власти" церковной, раздирающих хитон Христов. Порядок и время созыва, предметы занятий Собора и прочие подробности будут выработаны потом. Теперь же мы выразим лишь наши твердые убеждения, что наш будущий Собор, разрешив многие наболевшие вопросы нашей внутренней церковной жизни, в то же время своим Соборным разумом и голосом даст окончательное одобрение и предпринятому делу установления правильных отношений Церкви к советскому правительству.
В заключение просим вас всех, Преосвященные Архипастыри, пастыри, братия и сестры, помогите нам каждый в своем чину вашим сочувствием и содействием нашему труду, вашим усердием к делу Божию, вашей преданностью и послушанием Святой Церкви, в особенностями же вашими о нас молитвами ко Господу, да даст Он нам успешно и богоугодно совершить возложенное на нас дело к славе Его святого имени, к пользе Святой нашей Православной Церкви и к общему спасению.
Благодать Господа Нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа со всеми вами. Аминь.
За Патриаршего Местоблюстителя Сергий, Митрополит Нижегородский; Члены Временного Патриаршего Священного Синода: Серафим, Митрополит Тверской; Сильвестр, Архиепископ Вологодский; Алексий, Архиепископ Хутынский, управляющий Новгородской Епархией; Анатолий, Архиепископ Самарский; Павел, Архиепископ Вятский; Филипп, Архиепископ Звенигородский, управляющий Московской епархией; Константин, епископ Сумский, управляющий Харьковской епархией; Сергий, епископ Серпуховской, управляющий делами.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.682-68615 февраля 1930 года
Представители советской печати обратились с рядом вопросов к митрополиту Сергию и присутствовавшим при беседе членам Синода. На поставленные вопросы митрополит Сергий и Синод дали следующие ответы:
Вопрос: Действительно ли существует в СССР гонение на религию и в каких формах оно проявляется?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Гонения на религию в СССР никогда не было и нет. В силу декрета об отделении Церкви от государства исповедание любой веры вполне свободно и никаким государственным органом не преследуется. Больше того. Последнее постановление ВЦИК и СНК РСФСР о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 г. совершенно исключает даже малейшую видимость какого-либо гонения на религию.
Вопрос: Верно ли, что безбожники закрывают церкви, и как к этому относятся верующие?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но производится это закрытие не по инициативе власти, а по желанию населения, а в иных случаях даже по постановлению самих верующих. Безбожники в СССР организованы в частное общество, и поэтому их требования в области закрытия церквей правительственные органы отнюдь не считают для себя обязательными.
Вопрос: Верно ли, что священнослужители и верующие подвергаются репрессиям за свои религиозные убеждения, арестовываются, высылаются и т. д.?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Репрессии, осуществляемые советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам, за разные противоправительственные деяния. Надо сказать, что несчастье Церкви состоит в том, что в прошлом, как это всем хорошо известно, она слишком срослась с монархическим строем. Поэтому церковные круги не смогли своевременно оценить всего значения совершившегося великого социального переворота и долгое время вели себя как открытые враги соввласти (при Колчаке, при Деникине и пр.). Лучшие умы Церкви, как, например, Патриарх Тихон, поняли это и старались исправить создавшееся положение, рекомендуя своим последователям не идти против воли народа и быть лояльными к советскому правительству. К сожалению, даже до сего времени некоторые из нас не могут понять, что к старому нет возврата и продолжают вести себя как политические противники советского государства.
Вопрос: Допускается ли в СССР свобода религиозной пропаганды?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Священнослужителям не запрещается отправление религиозных служб и произнесение проповедей (только, к сожалению, мы сами подчас не особенно усердствуем в этом). Допускается даже преподавание вероучений лицам, достигшим совершеннолетия.
Вопрос: Соответствуют ли действительности сведения, помещаемые в заграничной прессе, относительно жестокостей, чинимых агентами соввласти по отношению к отдельным священнослужителям (например: "Морнинг Пост" от 20 :декабря 1929 г. и 4 февраля 1930 г.)?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Ни в какой степени эти сведения не отвечают действительности. Все это – сплошной вымысел, клевета, совершенно недостойная серьезных людей. К ответственности привлекаются отдельные священнослужители не за религиозную деятельность, а по обвинению в тех или иных антиправительственных деяниях, и это, разумеется, происходит не в форме каких-то гонений и жестокостей, а в форме, обычной для всех обвиняемых.
Вопрос: Как управляется Церковь и нет ли стеснений для управления?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: У нас, как и в дореволюционное время, существуют центральные и местные церковные управления. В центре Патриархия, т. е. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя и Священный Синод, а в епархиях – Преосвященные архиереи и епархиальные советы. Кроме этого, при каждом приходе существует дополнительный орган, избираемый верующими. В управлениях всех наших органов до сих пор не было никаких стеснений, и Преосвященные находятся на местах своих епархиях.
Вопрос: Пользуется ли какое-либо религиозное течение привилегиями со стороны соввласти перед другими религиозными течениями и не оказывается ли светским правительством поддержка одному из этих течений?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: По советскому законодательству, все религиозные организации пользуется одинаковыми правами.
Вопрос: Как вы смотрите на дальнейшие перспективы религии вообще?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Конечно, нас беспокоит быстрый рост безбожия. Но мы, искренно верующие люди, твердо верим, что божественный свет не может исчезнуть и что со временем он прочно утвердится в сердцах людей.
Вопрос: Как бы вы смотрели на материальную поддержку из-за границы и, в чем бы она могла выразиться?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Наше положение как священнослужителей в достаточной степени обеспечивается материальной поддержкой наших верующих. Мы считаем для себя нравственно допустимым содержание нас только верующими. Получение же материальной поддержки людей другой веры и извне было бы для нас унизительным и налагало бы для нас большие моральные, а может быть, даже и политические обязательства и связывало бы нас в нашей религиозной деятельности.
Вопрос: Были ли случаи вынесения смертных приговоров священнослужителям за неуплату налогов?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Такие случаи нам неизвестны. Были случаи наложения на служителей культа штрафов за неуплату налогов.
Вопрос: Каково теперешнее положение Церкви?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Теперешнее положение Церкви значительно разнится от прежнего. Сейчас, благодаря тому, что хозяйство страны претерпевает коренные изменения, сводящиеся к смене старых форм хозяйствования новыми (коллективизация сельского хозяйства, индустриализация всей страны), происходит ухудшение положения Церкви. Но мы не теряем надежду на то, что и при новом хозяйственном строительстве вера останется и Церковь Христова будет и дальше существовать.
Вопрос: Существуют ли в СССР пастырские, богословские и т. п. школы?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Да, в Москве до сих пор существует богословская академия у обновленцев. Если же у нас теперь академии нет, то это происходит прежде всего в силу отсутствия достаточных материальных средств для этой цели, и к тому же мы считаем теперь наиболее целесообразной персональную подготовку отдельных лиц, чувствующих призвание к служению церковному.
Вопрос: Как вы относитесь в недавнему обращению папы Римского?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Считаем необходимым указать, что нас крайне удивляет недавнее обращение папы Римского против советской власти. Папа Римский считает себя "наместником Христа", но Христос пострадал за угнетенных и обездоленных, между тем как папа Римский в своем обращении оказался в одном лагере с английскими помещиками и франко-итальянскими толстосумами. Христос так не поступил бы. Он заклеймил бы такое отступление от христианского пути.
Тем более странно слышать из уст главы католической Церкви обвинения в гонениях на инаковерующих, что вся история католической Церкви есть непрерывная цепь гонений на инаковерующих, вплоть до пыток и сожжения их на кострах. Нам кажется, что папа Римский в данном случае идет по стопам старых традиций католической Церкви, натравливая свою паству на нашу страну и тем поджигая костер для подготовки войны против народов СССР.
Мы считаем излишним и ненужным это выступление папы Римского, в котором мы, православные, совершенно не нуждаемся. Мы сами можем защищать нашу Православную Церковь. У папы есть давнишняя мечта окатоличить нашу Церковь, которая, будучи всегда твердой в своих отношениях к католицизму, как к ложному учению, никогда не сможет связать себя с ним какими бы то ни было отношениями.
На днях нами будет издано специальное обращение к верующим с указанием на новые попытки папы Римского насадить среди православных христиан католицизм совершенно непозволительными путями, к каким прибегает папа.Вопрос: Как вы относитесь к выступлению архиепископа Кентерберийского на кентерберийском церковном Соборе?
Ответ м.Сергия Страгородского и его Синода: Нам кажется вообще странным и подозрительным внезапное выступление целого сонма глав разного рода церквей – в Италии, во Франции, в Германии, в Англии – в "защиту" Православной Церкви. Внезапный необъяснимый порыв "дружеских" чувств к Православной Церкви обычных противников Православия невольно наводит на мысль, что дело тут не в защите Православной Церкви, а в преследовании каких-то земных целей. Мы не беремся объяснять, какие это земные цели, но что они имеют мало общего с духовными запросами верующих, в этом нет никакого сомнения.
Что касается, в частности, выступления архиепископа Кентерберийскога, то оно грешит той же неправдой на счет якобы преследований в СССР религиозных убеждений, как и выступление Римского папы. Трудящиеся люди Лондона расценивают выступление архиепископа Кентерберийского как выступление, "пахнущее нефтью". Нам кажется, что оно если не пахнет нефтью, то, во всяком случае, пахнет подталкиванием паствы на новую интервенцию, от которой так много пострадала Россия.Сергий [Страгородский], митрополит Нижегородский.
Серафим [Александров], митрополит Саратовский.
Алексий [Симанский], архиепископ Хутынский.
Филипп [Гумилевский], архиепископ Звенигородский.
Питирим [Крылов], епископ Орехово-Зуевский.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88511 марта 1931 г.
Многоуважаемый тов. Иван Васильевич!
Пользуясь дозволением, решаюсь беспокоить вас настоящим письмом. Уполномоченный ПП ОГПУ по Уралу тов. Костин сообщил мне, что к Евгению Александровичу отправлено на распоряжение дело по расследованию о ведении мною якобы пораженческой агитации среди населения села Абалак и села Хэ. В протоколах допроса даны показания относительно клеветнического характера этого обвинения. О чем и перед вами заявляю со всей решительностью и добавляю, что моя ссыльная жизнь протекала в большой сфере неприязни трех обновленческих священников Абалакского, Хэнского, поначалу скрывавшего свое обновленчество, и Абдорского. В данном случае, надо полагать, прежде всего фигурировала материальная сторона дела. В их храмы я не ходил, а глядя на меня, уклонялись от посещения и верующие, которых и без этого было незначительное количество. Абдорский священник между прочим стремился в Хэ, но потерпел поражение, приписав последнее, конечно, моему влиянию, хотя я стоял совершенно в стороне. Та листовка от имени старосты Вятской епархии, которая, как я слышал, была распространена и по Москве, говорят, дело его рук. В обвинении указаны и предметы агитации: близкая война и падение советской власти, а также упоминается о том, что я руководил будто бы церковниками для активной борьбы с нею. Какая наглая ложь, даже слышать неприятно. О войне я мог знать не больше того, что сообщалось в газетах. Строить же отсюда какие-то фантастические выводы, а тем более брать на себя роль для ведения какой-то активной борьбы – это в моем положении значит или обладать совершенно детской наивностью или совсем лишиться рассудка. Очень прошу Евгения Александровича и вас проявить ко мне советскую справедливость. Не откажите в ускорении выяснения моей дальнейшей участи и дайте мне возможность испытать чувство свободного человека. Всеж-таки, Иван Васильевич, не теряю надежды, что в конце концов мы протянем друг другу руку взаимного доверия. Одно только жаль, что конец-то мой уже у дверей. Седьмой месяц сижу и положительно задыхаюсь без пользования наружным воздухом (только 20 минут поздним вечером). Не имею также подходящего питания и испытываю лишения со стороны ухода, столь необходимого вследствие моей крайней слабости и начинающих появляться обмороков. И в моральном отношении нахожусь в каком-то безвыходном тупике. Будучи предоставлен только самому себе, я продолжаю нести бремя гнетущей неизвестности относительно правильного решения поставленного вами вопроса. В связи с этим вопросом возникает и другой, не менее острый вопрос: смена местоблюстителя не повлечет ли за собой и смену его заместителя. Возможно, конечно, что мой преемник, если бы ему не пришлось непосредственно осуществлять свои обязанности, оставит заместителем то же самое лицо, это его право; но то, по моему мнению, несомненно, что исполнение обязанностей этим заместителем должно прекратиться одновременно с уходом замещаемого им лица, подобно тому, как по заявлению митр. Сергия с его уходом прекращает свое существование и учрежденный им синод. Все это, равно и другие вопросы требуют всестороннего и авторитетного обсуждения и канонического обоснования. Поверьте, что лично я ни на что не претендую. Я только желаю, чтобы мои действия были закономерные. Очень извиняюсь за свою бывшую беседу с вами в несколько повышенном настроении, причина которого крылась и в неожиданном аресте после продолжительной и в невыносимых условиях ссылки и в совершенной неожиданности самого предмета беседы. Видите ли, тюремная и ссыльная жизнь на протяжении в общем более 8-ми лет так измотала и исковеркала, что порой совсем не узнаешь себя и иной раз дозволяешь себе сказать что-нибудь неуместное, как это и случилось и в беседе с вами. Еще раз прошу извинить и не поставить это мне в вину. Во всяком случае худых намерений у меня не было. Будьте добры передать митр. Сергию, за невозможностью мне самому это сделать, мой поклон и усердную просьбу, чтобы он вместе с митр. Серафимом и архиеп. Филиппом, которым также кланяюсь, посодействовали моему освобождению. Убедительно прошу их защитить меня, еле движущегося старика. Я всегда был проникнут к митр. Сергию чувством глубокого уважения и признательности, и мысль о каком-либо ухудшении наших взаимоотношений повергла бы меня в невыразимую скорбь. Потрудитесь передать привет Евгению Александровичу, тоже шлю и вам.
Митр. Петр (Полянский).
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88527 марта 1931 г.
Решаюсь просить у Вас милостивого отношения к моему настоящему положению. Мне была назначена пятилетняя ссылка, которую я отбывал на далеком севере среди жесточайших морозов, постоянных ветров-буранов, скупого примитива во всем и голи во всем. (Я постоянно стоял на краю могилы. [Я постоянно был лицом к лицу со смертью]). Но годы прошли, оставалось до конца ссылки 4 месяца, и снова началось для меня повторение задов – я снова подвергаюсь аресту и препровождаюсь в тюрьму при ПП ОГПУ по Уралу. Спустя некоторое время меня посетил здесь тов. И. В. Полянский и предложил отказаться от местоблюстительства. Но такого предложения я принять не мог по следующим основаниям, имеющим для меня решающее значение. Прежде всего я нарушил бы установленный порядок, по которому местоблюститель остается на своем посту до созыва поместного собора. Собор, созванный без санкции местоблюстителя, будет считаться неканоническим и постановления его недействительными. В случае же моей смерти местоблюстительские полномочия перейдут к другому лицу, которое довершит то, что не сделано его предшественником. Далее, моя смена должна повлечь за собою и уход моего заместителя Митрополита Сергия, подобно тому как, по заявлению последнего, с оставлением им заместительства прекращает свое существование и учрежденный им Синод. К такому обстоятельству я не могу отнестись равнодушно. Наш одновременный уход не гарантирует церковную жизнь от возможных трений, и, конечно, вина ляжет на меня. Поэтому в данном случае необходимо наше совместное обсуждение, равно как и совместное разъяснение вопросов в связи с моим письмом Митрополиту Сергию, датированным декабрем 1929 г. Наконец, мое распоряжение, вышедшее из тюрьмы, несомненно, [вызовет разговоры, догадки] будет истолковано как вынужденное, с разными нежелательными выводами. Если вспомните, подобные распоряжения уже имели место при аналогичной обстановке, но одни из них не прошли в жизнь, а другие оказались неудачными и лишь были аннулированы, однако до сих пор не перестают нарушать церковный мир. Откровенно скажу, что лично о себе я не хлопочу: дней моей жизни осталось немного, да и, кажется, я уже потерял интерес к жизни, скитаясь в общем более 8 лет по тюрьмам и ссылкам. Я только опасаюсь, что распоряжением, с деланием наобум, могу нарушить свой долг и внести смуту в среду верующих. Позволю еще обратить Ваше внимание на один момент. После 2/3 месяцев моего заключения мне совершенно неожиданно было предъявлено обвинение в том, что, находясь в ссылке, я будто бы вел среди населения пораженческую агитацию. И без того измученный, усталый, едва движущийся, я долго не мог успокоиться от этой потрясающей душу клеветы. Никто из ближайших представителей власти раньше не связывал меня [ни] с чем подобным. Ни одним словом не намекал на это и приезжавший на место моей ссылки представитель ПП ОГПУ (с ним я и уехал) и пробывший там несколько дней. Но вот прошло уже более 8 месяцев, как предъявлено обвинение, и более 2-х месяцев, как расследование по нему, согласно заявлению здешнего уполномоченного, отправлено в центр, я же все еще продолжаю находиться в заключении, досиживая 7-й месяц. Правда, я не могу не выразить искренней признательности администрации за внимательное отношение к моим нуждам. Но мое крайне слабое здоровье с сильными припадками удушья, участившимися обморочными состояниями, тяжелым миокардитом, ларингитом, катаром желудка и болезнью печени требует такого ухода, сложного лечения, постоянного пользования внешним воздухом и диеты; передачи мне не разрешены. Я совершенно беспомощен. Усердно прошу Вас освободить меня из заключения, и если будет признано невозможным возвратиться на место моего постоянного жительства, то разрешите поселиться в таком пункте, который был бы обеспечен умеренным климатом и наличием медицинской помощи и хорошей библиотеки. Проживать буду в качестве частного обывателя и от всего стоять в стороне. Даю твердое обещание до конца своей жизни быть преданным пролетарскому Государству. Прошу поверить в искренность моих слов; я человек старый, мне уже 70-й год, и почти умирающий; я знаю, что Советская власть принимает во внимание чистосердечное заявление, и на этом основании не откажите удовлетворить мою просьбу.
Митр. Петр Полянский.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88525 мая 1931 г.
Решаюсь снова обратиться к Вам с ходатайством. Начался уже 10-й месяц моего ареста (с 17 августа 1930 г.), а в ходе моей жизни не произошло никаких перемен и лишь в ходе моих болезней последовало ухудшение. В настоящее время я настолько изнурен, что затрудняюсь двигаться, стоять и даже говорить. Припадки удушья, иногда совместно с обморочными состояниями участились, и всякий раз после них делаюсь совершенно разбитым и словно немыслящим. Лишение существенных потребностей слишком велико, и все мои мысли фиксированы на одном вопросе: когда же наконец окончатся мои скитания по тюрьмам и ссылкам, продолжающиеся вот уже 9 лет? Особенно трудно обходиться без необходимых медицинских применений (массажа, банок, клизмы и др.), без постоянного ухода, без соответствующего питания и пользования открытым воздухом. За все время ареста я еще ни разу не видел солнца. Мне приходится положительно подвизаться, сидя в камере. Мои 20-минутные прогулки (точнее – сидение у тамбура, ведущего в каменный подвал) по условиям тюремной жизни обычно совершаются между 10 – 11 1/2 ночи, да и то с перерывами. Угнетает также изоляция, лишение права переписываться с родными и получать от знакомых пищу. Каждый день, проведенный в тюрьме, действует на меня убийственно, причем сознание своей полной невиновности невольно вызывет тревожную мысль, что как будто бы я являюсь каким-то отверженным человеком, от которого необходимо во что бы то ни стало избавиться. Это, в свою очередь, окончательно подрывает весь организм. Расстроенное здоровье и преклонный возраст не позволили бы мне со всею серьезностью и чуткостью отнестись к роли осведомителя, взяться за которую предлагал тов. Е. А. Тучков. Нечего и говорить, что подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре. Не сомневаюсь, что в результате роль осведомителя сменилась бы на роль мученика не своего и непосильного дела. Так случилось, что неожиданный поворот беседы в эту сторону не дал мне возможности в несколько минут охватить всю сложность положения вещей, посмотреть на меня объективно. В голове пронеслась вереница бессвязных мыслей, и я не сумел отдать себе в них отчета. И лишь потом, когда собрался с мыслями и сосредоточил внимание на ряде поставленных себе вопросов, невыполнимость означенного предложения стала очевидною. Об этом я считал нужным предупредить Евгения Александровича, когда он еще находился в Свердловске, и с этой целью обращался два раза к дежурному надзирателю с просьбою пригласить в мою камеру следователя тов. Костина, участвовавшего при беседе; но его, по сообщению надзирателя, в Учреждении не оказалось. Тогда на другой день я передал для Евгения Александровича письмо, а вскорости и другое. Если в данном случае мною допущена оплошность, то усердно прошу извинить меня. Переживаемая обстановка сделала мою голову такою же пустою, как и моя жизнь.
С особою настойчивостью утверждаю, что контрреволюцией я никогда не занимался, каких-либо противоправительственных деяний не совершал и пролетарскому Государству всегда верен, о чем доказал своим охотным участием в многочисленных подписных листах и пожертвованиями по личному усмотрению и о чем неоднократно свидетельствовал другими способами, связанными с моим положением и званием. Обращаюсь в лице Вашем к Советской справедливости и убедительно прошу Вас освободить меня из заключения и возвратить на место постоянного жительства, где бы я мог основательно заняться лечением у пользовавших меня раньше профессоров и иметь общение с сослуживцами(?) - архиереями – моим Заместителем и другими. Поверьте в мою искренность и хорошие побуждения.
Митрополит Петр Полянский.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88520 ноября 1932 г.
Согласно объявленному мне постановлению Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 23/VII-1931 г. я должен отбывать свое наказание в концлагере. Между тем вот уже третий год содержусь в предварительном заключении, подвергаясь мучительным лишениям и ограничениям. Так как, во 1-х, причины, вызвавшие столь неожиданную катастрофическую развязку при всей своей уважительности, о чем я неоднократно писал Вам, не приняты во внимание, так как, во 2-х, мое стремление через искреннее и чистосердечное раскаяние в своей идеологической погрешности обеспечить себя доверием со стороны Советского Правительства и тем улучшить свое положение, несмотря на инициативу и обнадеживание т. Костина, по-видимому достигли обратной цели – угнетающей отброшенности, среди которой теперь живу, и так как, в 3-х, в течение продолжительного времени не получаются результаты ни относительно моего заявления датированного сентябрем на имя Особого совещания; ни относительно замены концлагерного заключения ссылкой, о чем я имел некоторое основание думать после разговора с тт. Прокурором и начальником УСО, то, покорно склоняясь пред обстоятельствами, ставлюсь в необходимость обратиться к Вам с просьбой не отказывать в возможной поспешности к отправке меня по назначению. Позволю себе заметить, что как ни грустно и ни жутко просить об этом и как ни тяжело было бы в концлагере, все-таки легче одиночки, окончательно искалечившей меня и приблизившей к могиле. Каждый день, проведенный в тюрьме, усиливает припадки удушья и сердечные боли, здесь трудно дается и борьба с цынгой. В концлагере, надеюсь, не встретится препятствий для общения с тамошними обитателями, которые не откажутся присматривать за мной, а равно и для сношения с родственниками и друзьями, в участии которых крайне нуждаюсь по делам личного обихода. Там же на Соловках, по всей вероятности, придется закончить свое бренное существование.
Митр. Петр (Полянский) Крутицкий.
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88520 декабря 1932 г.
Прежде всего примите поздравления со днем 15-летия зоркого стража пролетарской диктатуры (20 декабря, в день рождения ЧК митрополит Петр Полянский поздравляет кагеБесов с 15-летием ВЧК-ГПУ! – ред.), а затем не откажите отнестись снисходительно к нижеследующим строкам. Считая Вас ближайшим вершителем моей участи прошу стать на сторону справедливости оказать содействие для ее улучшения. Откровенно говоря, многое Вы не хотите видеть во мне так, как оно есть. Если бы Вы потрудились восстановить в памяти прошлое, то едва ли могли бы извлечь оттуда что-нибудь компрометирующее меня. Позволю себе напомнить, что главная причина моего расхождения с Вами заключалась в том, что я не мог выполнить предложенной комбинации относительно Митрополита Сергия и Архиепископа Григория. Первого Вы имели намерение снять с заместительства и перевести в какую-либо Сибирскую епархию, – помнится, – называли Красноярскую. На этом настаивала и Александра Азарьевна и даже старалась убедить меня в политиканстве Митрополита Сергия. Но я не считал возможным применить к нему такую черезвычайную меру. Это было бы произволом, отклонением с пути закона на путь личных столкновений и могло вызвать в церковной жизни замешательство. Если же с учреждением коллегии Митрополит Сергий освобождался от Заместительства, то, судя по обстоятельствам, он был в праве и не принять моего распоряжения как по причине условной формы выражения, так и по причине моей неосведомленности о фактическом положении вещей, что и случилось на самом деле. Мне было неприятно, что пришлось разойтись и в вопросе о включении Архиепископа Григория в проектируемый патриарший синод, о чем речь возбуждалась много раз. Все дело в том, что он состоял под запрещением в священнослужении и уже никак не мог претендовать на место в синоде, само собою разумеется, что он не попал бы и в состав коллегии (упраздненной), если бы в то время я был осведомлен о его запрещении. Нет сомнения, что в решении моей участи вопрос об Архиепископе Григории являлся самым существенным моментом. Вот собственно и есть то, с чего началась моя сложная и большая трагедия, которая 8-й год раздирает меня, не давая знать в жизни покоя. Во всех других случаях каких-либо особенных недоразумений не возникало. Правда, спустя некоторое время, я изменил свое отношение к коллегии, но это вызывалось условиями ее возникновения, о которых раньше я не знал. Так обнаружилось, что Архиепископ Николай Добронравов, вопреки уверению, находился не на свободе, а под арестом, что Архиепископ Дмитрий Беликов, согласно словам т. Казанского и показанной Вами телеграмме, должен был дня через 3-4 прибыть в Москву, но он совсем и не собирался выезжать из Томска и что Архиепископ Григорий, будучи запрещенным, не сдавал своей позиции, а даже наоборот, своевольно присвоил себе председательство, не имея на то никакого права. Не слышно было и о приезде в Москву Митрополита Арсения Стадницкого, о вызове которого, по Вашему предложению, мною была подписана телеграмма. Когда, таким образом, стало ясно, что при учреждении коллегии я находился, так сказать, впотьмах и что опыт этот мог вызвать не только удивление, но и повлечь к серьезным недоразумениям, то ничего не оставалось, как только поправить ошибку, т. е. упразднить коллегию, которая несколькими распоряжениями ... и была упразднена (из внутренней тюрьмы во врученном Вам письме о подтверждении Митрополита Сергия в заместительстве, и из Суздаля в письме на имя Митрополита Агафангела, и из Перми в обращении к пастве – об упразднении коллегии и подтверждении запрещения Архиепископа Григория и его сообщников, причем обо всем этом лично сообщил ему в Свердловской тюрьме). Прошу Вас встать на мою точку зрения – и тогда Вы убедитесь, что я прав и поступить иначе не мог. Надеюсь, Вы припомните, что когда был прямо поставлен вопрос о местоблюстительстве в пользу Митрополита Агафангела, то я в сторону не уклонился, я был единомыслящим с Вами. В данном случае не могло быть речи о каких-либо затруднениях и препятствиях, потому что Митрополит Агафангел считался вторым кандидатом на местоблюстительство, и из письма Митрополита Сергия мне было известно, что он получил полную свободу. Тем не менее успеха к моим внешним обстоятельствам не приложилось. По поводу последнего Вашего предложения осмеливаюсь еще раз заявить, что бесспорно, я заслуживаю упрека, как нарушивший моральный принцип. Искренне говорю, что я представляю сплошную рану, все – боль, все - страдания. В Вашем присутствии я еще сохранял относительное спокойствие, подбадриваемый надеждой услышать от Вас что-нибудь утешительное. Но после Вашего ухода, меня охватило чувство невыразимого страха и боязни, под напором которых я и вынужден был попятиться назад. Одиночка и обессиливающее влияние переживаемых невзгод ставят в такое положение, что иногда невольно валишь(?) на свою голову. Виноват и каюсь. Наконец, позволю себе сказать несколько слов и по поводу поставленного против меня обвинения по 58\10 ст. Как-то т. Костин, сопровождая меня в баню, между прочим заметил, что это обвинение не представляет особого значения. Оно и совсем не имеет никакого значения, потому что не опирается ни на один факт. Я легко мог бы доказать это, если бы мне была предоставлена возможность.
По-видимому, разрушились шансы и на мое искреннее стремление показать на деле, а не на одном только заявлении свое отношение к советской власти. Тут я проявил полное подчинение ее представителю, призвавшему меня к раскаянию при совершенно определенной надежде на выход из положения.
Вот все, что долг и совесть побуждают высказать. Если не закрывать намеренно глаза, то казалось бы, нет основания составить отрицательное представление обо мне, а тем более нанести такой жестокий укол, как присуждение после проведенных 5 лет в тюрьмах и ссылках, к новым 5 годам заключения при этом не принять в расчет года предварительного заключения. Из общей сложности (11 лет) 7 лет уже отбыты, остается еще более 3 1/2 лет. Простите, что пишу Вам так откровенно, – угасая физически, я нуждаюсь в Вашей помощи. Настоящее заключение – не место для дряхлого старика, изнуренного болезнями, а оно продолжается уже 3-й год и разъедает организм, как ржа. Сознание одиночества в опасности перед смертью тяжелым, холодным камнем ложится на сердце. Убедительно прошу Вас облегчить ношу моих страданий, – и не откажите поддержать мое ходатайство пред Председателем тов. Менжинским об оказании возможной милости. Заодно уже прошу Вашего разрешения заказать зубы, без которых мне очень трудно обходиться, – цынга лишила последних.
Митрополит Петр (Полянский) Крутицкий
из книги "Акты патриарха Тихона", М. 1994, стр.88519 марта 1933 г.
Безмерно тяжелая обстановка моего заключения побуждает просить Полномочное Представительство войти в мое положение и пощадить меня, как несовершившего ничего противузаконного. Круг моих потребностей ограничен до последних пределов. Мои прогулки большею частью начинаются с 9 часов вечера и позже, в такое неудобное время, когда неизменно впадаю в болезненный кризис, затрудняющий даже одеться, так что нередко приходится отказываться от этих прогулок и целые сутки безвыходно сидеть в камере. При том, слишком учащенные и глубокие дыхания на воздухе небезопасны в отношении горла, пораженного ларингитом. А между тем в свежем воздухе я очень нуждаюсь и мог бы среди дня пользоваться им с меньшим напряжением моих слабых сил. Вследствие невозможности получать продукты, необходимые для моего больного организма, глубоко вкоренилась цынга, угрожающая оставить без ног и лишившая последних зубов, что крайне затрудняет принятие твердой пищи. В настоящих условиях едва ли можно избавиться от этой страшной болезни, продолжающейся более 7 месяцев. Боязнь перед опасностью окончательно слечь приводит в ужас. Отсутствие необходимого призора и беспомощность, являющаяся вообще моим уделом, вызывают особую тревогу в моменты припадков, переходящие границы терпения. Ночи провожу почти без сна и трачу их на борьбу с болезнями. Настойчиво заявляют о себе неизвестность положения родственников и нужда в некоторых вещах. (Говоря коротко, непрерывная безрадостность и жгучие муки, разъедающие, как ржа, лишают всякой силы и воли к жизни и так изо дня в день, недели, годы пока, по-видимому, смерть не закроет глаза). Позволю себе заметить, что в общей сложности уже заканчиваю 10-летие (без 3-4 месяцев) своего скитания по тюрьмам и ссылкам. Если мое ходатайство 3 месяца назад пред т. Председателем ОГПУ об оказании мне милости по преклонному возрасту (71 г.) и болезненному состоянию, а также и по случаю величайших побед и событий в нашей стране оставлено без удовлетворения, то прошу Полномочное Представительство заменить мне или походатайствовать замену настоящего заключения на ссылку, приняв в соображение, что уже 2 года 7 месяцев (с 17 августа 1930 г.) томлюсь в строжайшей изоляции, к которой не был присужден, и что никогда еще мне пребывание в тюрьме не являлось наиболее мучительным, бьющим по здоровью, постоянно дергающим и чрезвычайно болезненно нервирующим, как теперь. Такая продолжительная беспросветная жизнь (воплощающая всю совокупность человеческого страдания), смею думать, должна бы послужить основанием для освобождения меня и от концлагерной жизни, которая, по состоянию моего здоровья, была бы также трудно переносимой.
Митрополит Петр (Полянский)
Крутицкий.
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
