Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

отец Олег Моленко

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВОЛЕ

На основании спора преподобного Максима Исповедника (в дальнейшем везде "М") с еретичествующим Пирром (в дальнейшем везде "П").

П. Невозможно, чтобы в одной личности (prosopo) две воли сосуществовали друг с другом без противоборства.

М. … Что ты считаешь этой причиной [противоборства]? Желание ли, согласное с природой, или грех? Но если ты назовёшь желание, согласное с природой, то мы знаем, что его причина – не кто иной, как Бог. Значит, по-твоему, Бог – создатель борьбы. Если же [к борьбе приводит] грех, то «греха Он не сотворил» (1 Петр. 2:22), и у воплощенного Бога не было никакого противоборства между воплощенными волями (292а–b).

П. Итак, желать – дело природы.

М. Просто желать – да. … Не одно и то же – воля желающего (thelontos thelema) и предмет воли (theleton), как зрение видящего и видимое, ведь одно присуще ему сущностно, а другое находится вовне.

...

Не одно и то же – желать и желать каким-то [определенным] образом. Ведь желать, как и видеть, – дело природы и присуще всем соприродным и единородным, а желать именно так, равно как и видеть определенным образом, то есть желать прогуляться и смотреть вправо или влево, или вверх, или вниз, или для вожделения, или для уразумения начал сущего, есть способ (tropos) употребления желания и зрения, присущий лишь пользующемуся и отделяющий его от других, согласно обычно подразумеваемому различию. Если же мы имеем такое свидетельство от природы: хотеть есть или не хотеть есть, хотеть гулять или не хотеть гулять, то это уничтожает не природное свойство желать, но определенное желание, то есть это – возникновение и исчезновение предметов желания. Ведь если мы предположим, что происшедшие от Бога вещи, будучи предметами Его желания, исчезнут, то вместе с ними не исчезнут ни сущностная (oysiodes), ни творческая (poietikon) Его воля, мыслимая прежде них.

П. Если ты говоришь о природной воле, а природное непременно и вынужденно, то разве не придется, говоря о природных волях во Христе, отрицать у Него всякое добровольное движение?

М. Не только у Божественной и нетварной природы ничто природное не вынужденно, но даже и у сотворенной и мыслящей. Ведь то, что по природе разумно, обладает разумным стремлением как природной способностью, которая и называется хотением мыслящей души (thelesis tes noeras psyches), посредством которого мы, желая, помышляем (logizometha), и, помышляя и желая, хотим (boylometha). И желая, мы ищем, рассматриваем и советуемся, и судим, и настраиваемся, и предпочитаем, и видим, и пользуемся (292b, c, 294a).

П. Если робость присуща нам по природе, а она из предосудительных вещей, то, по-вашему, значит, в нас по природе заложены предосудительные вещи, то есть грех.

М. Ты снова одноименностью обманываешь себя, а не истину. Ведь есть робость, согласная с природой и противная природе. И робость, согласная с природой, есть напряжение (systole), рожденное нашей привязанностью к сущему, а робость, противная природе – напряжение извращенное, неразумное. Ту, что против природы, поскольку она происходит от предательства помыслов, Он совсем не допустил к Себе, а ту, что согласна природе, добровольно (thelon) принял ради нас, как Благой, поскольку она проявляла присущую природе силу, борющуюся за бытие (antipoietikes toy einai dynameos). Ибо природные свойства в Господе не предшествуют желанию, как в нас, но, как действительно испытывая голод и жажду, Он испытывал их не тем же образом, что и мы, а превосходящим нас (ибо добровольно), так и воистину оробев, Он оробел не так, как мы, а превыше нас. Одним словом, у всего природного во Христе есть и сверхъестественный образ (tropon), сопряженный с Его собственным определением (logo), чтобы и природа удостоверялась (pistothe) через определение (logon), и домостроительство (oikonomia) – через образ (tropon) (297c–300a).

М. Итак, если мыслящим существам по природе присуще самовластное (ayteksoysios, = свободное) движение, то все мыслящее также по природе способно желать (theletikon, [есть] желающее, волящее). Ибо блаженный Диадох Фотикийский определил самовластное (ayteksoysion) как желание (thelesin). Если же все мыслящее так же по природе способно желать, а Бог Слово стал плотью, поистине одушевленной разумом и мыслью, то, значит, Он был сущностно (oysiodos) способен желать (theletikos) и как человек.

...

Раз природному не обучаются, то не учатся и хотеть; никто никогда не обучается [умению] хотеть, ибо по природе своей человек есть [существо] хотящее (theletikos) (301c, 304c).

М. … Однако как они хотят назвать эту одну волю? Ведь они по справедливости должны дать ей наименование.

П. Они называют ее гномической (gnomikon).

М. Если гномической, то и производной, а если производной, то намерение (gnomi), как первопричина (prototypon), будет сущностью.

П. Намерение не есть сущность.

М. Если оно не есть сущность, то оно – качество, и получится качество от качества, что невозможно. Так чем они называют намерение?

П. Намерение есть не что иное, как то, чем его определил блаженный Кирилл [Александрийский], то есть образ жизни (tropos zoes) (308a–b).

М. А образ жизни, скажем, в добродетели или в пороке, присущ нам по выбору или нет?

П. Конечно, по выбору.

М. Итак, мы выбираем желая и совещаясь, или без воли и совещания?

П. Общепризнанно, что желая и совещаясь.

М. Значит, намерение (gnomi) есть не что иное, как какое-нибудь хотение (thelesis), направленно держащееся чего-либо подлинно благого или полагаемого благим.

П. Ты верно истолковал отеческое определение.

М. Если же толкование отеческого определения было сделано правильно, то, прежде всего, нельзя говорить о гномической воле (gnomikon thelema). Ведь как допустить, чтобы от воли исходила воля? (308c–d)

М. … Ибо мы вообще-то по [своей] природе обладаем стремлением к тому, что является благим по [своей] природе, в отношении же того, чем оно хорошо, мы благодаря исследованию и совету имеем опыт. И потому применительно к нам о намерении говорится в точном смысле, поскольку оно есть способ пользования (tropos chreseos), а не определение природы (logos physeos), потому что природа бессчетное число раз меняется. Применительно же к человечеству Господа, которое осуществилось не просто так, подобно нам, но – божественно (ибо ради нас Явившийся от нас во плоти был Богом), нельзя говорить о намерении. Ведь само [Его] бытие, то есть осуществление в божественном качестве, по природе имело близость к добру и отчуждение от зла.

…

Говоря об одной воле, будь то гномической, произволительной (proairetikon) или властительной (eksoysiastikon), или как бы иначе они ее не захотели назвать, не будем спорить об этом, они будут вынуждены считать ее или Божественной, или человеческой, или ангельской. То есть с самого начала, какой бы они ее ни назвали, они назовут ее природной, раз каждое [наименование] указывает на природу… И, как следствие, если они назовут волю Божественной, то признают Христа по природе Богом, и только; если же – ангельской, то – ни Богом, ни человеком, но некоей ангельской природой; если же – человеческой, то покажут Его просто человеком и подвластным (308d–309a, 312d–313a).

А если они опровергают, что воля природна, то они назовут ее либо ипостасной, либо противной природе. Но если они скажут, что она ипостасна, то у Сына будет иное желание, чем у Отца. … Если же воля противна природе, то они утверждают ущерб Его сущности, ибо противное сущности разрушает то, что согласно с нею (313c). (Завершение спора)

о.Олег М.: Итак, в Господе нашем Иисусе Христе, Сыне Божием мы различаем две воли, которые так согласуются, что выглядят и проявляют себя, как одна. Описание подлинного воплощенного Бога задача невыполнимая и невозможная из-за апофатичности Божественной стороны. Тем не менее, Его Человеческая составляющая дает нам право и возможность как-то описывать Его качества, свойства, способности, воли и все прочее. Он есть и Сын Божий, как Одна из Ипостасей Единого Бога в трех Лицах, Он есть и Совершенный Человек со всем человеческим, кроме греха и некоторых функций, не нужных Ему (например, детородной). Но Он не просто Человек, Сын Человеческий, но Богочеловек. В Нем таинственно и непостижимо для нас сочеталось то, что казалось бы несочетаемо никак: Божественное и человеческое, Творец и тварное, умопостигемое и не доступное уму, духовное и материальное, господствующее и подчиненное, безграничное и ограниченное, и т.д. Прп. Максим писал: Применительно же к человечеству Господа, которое осуществилось не просто так, подобно нам, но – божественно (ибо ради нас Явившийся от нас во плоти был Богом), нельзя говорить о намерении. Ведь само [Его] бытие, то есть осуществление в божественном качестве, по природе имело близость к добру и отчуждение от зла.

...

Мы принимаем эту истину. Наши отношения с Богом и друг с другом есть взаимодействие наших воль, желаний, намерений и хотений. Но согласование двух разных воль - Бога и человека, двух людей - начинаются с договора, в котором они выражают свое согласие и достигнутое единоволие двух воль, едножелание, единое намерение и единое, общее хотение. Мф.18: "19 Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного". Бог предложил нам Новый Завет и мы, принимая его верой и любовью вступаем в согласие с Его волей и промыслом, и потому получаем благо, благодать, блаженство, приснобытие, жизнь и прочие дары. Но между обой мы не можем СОГЛАСИТЬСЯ, не УМЕЕМ и НЕ ЖЕЛАЕМ СОГЛАШАТЬСЯ, но каждый насьтаивает на своем понимании, интерпретации, вере, намерении и желании. При этом мы можем любить друг друга, желать блага, миловать, прощать, снисходить и помогать. Но получить от Бога все, чего бы не просили НЕ МОЖЕМ! Нас учили, что достаточно собраться во имя Бога и всё будет ... Мы собираемся, просим, но не получаем. Значит одного собрания вместе не достаточно. Надо иметь согласие воль и хотений. А это основывается на единодушии и единомыслии. А это возможно лишь при вселении Духа Святого в нас. Вселяясь в нас, Он дает на семь Своих даров, используя которые мы можем истинно и блаженно соединяться в полном, мирном и благом согласии, что открывает нам доступ ко всему Божественному сверх промыслительно, по нашим прошениям.