|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Добротолюбие. Том 1
Наставления святого Антония Великого
к оглавлению
Предисловие 1 2 3 4 5
2. Наставления о доброй нравственности и святой жизни, в 170-ти главах
1. Люди обычно именуются умными, по неправильному употреблению сего слова. Не те умны, которые изучили изречения и писания древних мудрецов, но те, у которых душа – умна, которые могут разсудить, что добро и что зло; и злаго и душевреднаго убегают, а о добром и душеполезном разумно радеют и делают то с великим к Богу благодарением. Эти одни по истине должны именоваться умными людьми.
2. Истинно умный человек одну имеет заботу, вседушно повиноваться и угождать Богу всяческих. Тому и единственно тому поучает он душу свою, как бы благоугодить Богу, благодаря Его за Его благое промышление, в каких бы ни находился случайностях по жизни. Ибо неуместно врачей и тогда, как они дают нам врачевства горькия и неприятныя, не благодарить за оздоровление тела, а к Богу из за того, что кажется нам не радостным, оставаться не благодарными, не разумея, что все бывает по Его промышлению и на пользу нам. В таком разумении, и в такой вере в Бога – спасение и покой души.
3. Воздержание, незлобие, целомудрие, твердость, терпение и подобныя им великия добродетели, как бы силы (ратныя) получили мы от Бога, чтобы оне сопротивлялись и противостояли встречающимся с нами прискорбностям и помогали нам во время их: так что если мы будем упражнять сии силы и иметь их всегда на готове, то ничто из случающагося с нами не будет для нас тягостно, или болезненно, гибельно и несносно; ибо все то будет преодолеваемо сущими в нас добродетелями. Этого не имеют в мысли те, у коих душа не умна, ибо они не верят, что все бывает на пользу нам, чтобы просияли добродетели наши и мы увенчаны были за них от Бога.
4. Если почитая богатство и полное им наслаждение одною кратковременною призрачною суетою, и ведая, что добродетельная и богоугодная жизнь лучше богатства, ты твердо будешь стоять в сем убеждении и содержать то в памяти; то не будешь ни воздыхать, ни сетовать, ни роптать на кого-либо, но за все будешь благодарить Бога, когда увидишь, что худшие тебя прославляются за краснословие или ученость и богатство. Ненасытное желание богатства и удовольствий, славолюбие и тщеславие при неведении истины, суть самыя злыя страсти души.
5. Умный человек, разсматривая сам себя, познает, что должно и что полезно ему делать, что сродно душе его и спасительно и что чуждо ей и пагубно. И таким образом избегает того, что вредит душе, как чуждое ей.
6. Чем кто умереннейшую проводит жизнь, тем тот спокойнее бывает, потому что не печется о многом, – о рабах, земледельцах (наемных работниках) и приобретении скота. Когда же прилепляемся мы к сему, то, подвергаясь случающимся из-за того прискорбностям, доходим до того, что на Бога ропщем. Таким образом самопроизвольное наше желание (многаго) наполняет нас смятением и мы блуждаем во тьме греховной жизни, не зная себя самих.
7. Не должно говорить, что невозможно человеку проводить добродетельную жизнь, но что это не легко. И точно не для всякаго без различия удободостижимо это; но только те из людей приобщаются добродетельной жизни, которые благочестивы и имеют боголюбивый ум. Общий (обыкновенный) ум есть ум мирской и превратный; он дает помышления добрыя и худыя, изменчив и склонен к вещественному; а ум боголюбивый есть казнитель зла, которое бывает в людях от произвольной их безпечности.
8. Необразованные и простецы смешным делом считают науки и не хотят слушать их, потому что ими обличается их невежество, – и они хотят, чтобы все были подобны им: равным образом и невоздержные по жизни и нравам заботливо желают, чтоб все были хуже их, думая снискать себе обезвинение в том, что много злых. Гибнет и растлевается душа от зла греховнаго, которое многосложно и совмещает в себе блуд, гордость, алчность, гнев, продерзость, неистовство, убийство, ропот зависть, лихоимство, хищничество, нетерпеливость, ложь, сластолюбие, леность, печаль, робость, ненависть, осуждение, разленение, заблуждение, невежество, обольщение, богозабвение. Этим и подобным терзаема бывает бедная душа, удаляющаяся от Бога.
9. Истинно ли подвижнически проходит кто добродетельную и прехвальную жизнь, об этом должно судить не по нраву, притворно на себя принимаемому, и не по лживому виду жития; но по тому, если кто, подобно искусным живописцам и ваятелям, показывает свою добродетельную и боголюбезную жизнь самым делом, отвращаясь от всяких сластей, как от сетей.
10. Человек богатый и благороднаго происхождения без душевнаго образования и добродетельной жизни несчастен в глазах людей здравомыслящих; напротив, бедный и раб по состоянию – счастлив, если он украшен образованием и добродетелию. Как странники заблуждаются на дорогах (и гибнут), так погибают непекущиеся о добродетельной жизни, будучи увлекаемы пожеланиями.
11. Человекотворцем должно назвать того, кто успевает умягчить нрав необразованных и заставить их полюбить науки и образование. Равным образом и тех, кои людей невоздержной жизни приводят к жизни добродетельной и Богоугодной, тоже должно считать человекотворцами, потому что они будто возсозидают людей. Кротость и воздержание суть счастие и благая надежда для душ человеческих.
12. По истине должно людям надлежащим образом устроять свою жизнь и нравы. Когда это будет исправлено, тогда удобно познается и Бог. От всего сердца и со всею верою чтущий Бога промыслительно получает от Него помощь к укрощению гнева и похоти. Похоть же и гнев суть причина всех зол.
13. Человеком должно называть или того кто умен (по первому пункту), или того кто принялся исправлять себя. Неисправнаго не должно называть человеком; потому что это (т.-е. неисправимость) есть дело не человеческое. От таковых должно бегать. Сживающиеся со злом никогда не будут в числе безсмертных (т.-е. блаженным безсмертием).
14. Только самым делом, качествующая в нас умность (по первому пункту), делает нас достойными называться людьми; не имея же такой умности, мы разнимся от безсловесных одним расположением членов и даром слова. Итак, да познает разумный человек, что он безсмертен; и да возненавидит всякую срамную похоть, которая бывает для людей причиною смерти.
15. Как всякий художник показывает свое искусство тем, что обделывает в прекрасныя формы взятое им надлежащее вещество, – как то: один дерево, другой медь, иной золото и серебро, так и нам должно показывать, что мы люди не тем, что так устроены телесно, но тем, что истинно умны в душе, – тем, что покорствуем закону благожития, т.-е. добродетельной и богоугодной жизни. Истинно умная и боголюбивая душа знает все, чему как следует быть в жизни, и Бога любительно умилостивляет, и благодарит Его искренно, к Нему устремляясь всем желанием и всею мыслию.
16. Как кормчие осмотрительно направляют корабль вперед, чтобы не наткнуться на подводный камень, или скалу какую, так и ревнующие о добродетельной жизни пусть тщательно разсматривают, что им должно делать и чего убегать, полезным для себя почитая только то, что внушают истинные и Божественные законы, отсекая от души лукавыя помышления.
17. Как кормчие и кучера, при сообразительности и старании, успевают быть исправными в своем деле, так и тем, кои ревнуют о правой добродетельной жизни, должно внимательно соображать и заботиться о том, как бы пожить достодолжно и богоугодно: ибо хотящий сего и убедившийся в возможности для него достигнуть желаемаго, верою достигает нетления (чистой жизни).
18. Свободными почитай не тех, кои свободны по состоянию, но тех, кои свободны по жизни и нравам. Не должно, например, называть истинно свободными знатных и богатых, когда они злы и невоздержны, потому что такие суть рабы чувственных страстей. Свободу и блаженство души составляют настоящая чистота и презрение привременнаго.
19. Напоминай себе, что непрестанно должно являть себя умным, но являть доброю жизнию и самыми делами. Так и больные находят и признают врачей спасителями и благодетелями, не по словам, а по делам.
20. Чья душа действительно умна и добродетельна, – это обнаруживается во взоре, поступи, голосе, улыбке, разговорах и обращении. В ней все изменилось и приняло благообразнейший вид. Боголюбивый ум ея, как бодренный привратник, затворяет входы для злых и срамных помышлений.
21. Разсмотри окружающее тебя и знай, что начальники и владыки имеют власть над телом только, а не над душою, – и всегда содержи сие в мысли своей. Почему, когда они приказывают, например, убить, или другое что сделать неуместное, неправедное и душевредное, не должно их слушать, хотя бы они мучили тело. Бог создал душу свободною и самовластною, и она вольна поступать как хочет, – хорошо или худо.
22. Умная душа старается избавиться от безпутства, надмения, гордыни, обольщения, зависти, хищения и подобнаго, каковыя дела суть (дела) демонов и злаго произволения. Все же то, при заботливом старании и внимательном обдумывании, успевает совершить человек, у котораго пожелание не устремляется к низким удовольствиям.
23. Те, кои проводят жизнь в малых и невысоких подвигах, и опасностей избавляются, и не имеют нужды в особенных предосторожностях. Побеждая же во всем пожелания, они удобно обретают путь, к Богу ведущий.
24. Умным людям не нужно слушать всякаго рода беседы, но только те, кои приносят пользу, кои ведут к познанию воли Божией; ибо она есть путь, коим люди опять возвращаются к жизни и свету вечному.
25. Тем, кои стараются жить добродетельно и боголюбиво, надобно отстать от самомнения и всякой пустой и ложной славы, и стараться о добром исправлении жизни и сердца. Боголюбивый и непеременчивый ум есть руководство и путь к Богу.
26. Никакой нет пользы изучать науки, если душа не будет иметь доброй и богоугодной жизни. Причина же всех зол есть заблуждение, прелесть и неведение Бога.
27. Углубленное размышление о доброй жизни и попечение о душе производят добрых и боголюбивых мужей. Ищущий Бога обретает Его, побеждая всякое похотение непрестанною к Нему молитвою. Таковый не боится демонов.
28. Обольщающиеся земными благами и знающие все до слова, что должно делать проводящим добрую жизнь, походят на тех, кои приобрели лекарства и врачебныя орудия, а пользоваться ими не умеют и даже не заботятся о том. Посему в соделанных нами грехах не будем винить ни рождения нашего, ни другого кого, а только себя самих; ибо если душа самоохотно предается разленению, то не может быть не побеждаемою.
29. Тому, кто не умеет различить, что добро и что зло, не пристало судить, кто добр и кто зол из людей. Человек знающий Бога, – добр; а когда он не добр, то значит не знает (Бога) и никогда не будет познан (от Него): ибо единственный способ к познанию Бога есть доброта.
30. Добрые и боголюбивые мужи обличают в чем-либо худом людей, когда они есть на лицо, а отсутствующих не только не укоряют сами, но и тем, кои покушаются говорить что-либо о них, не позволяют того.
31. В собеседованиях не должно быть никакой грубости: ибо умных людей обыкновенно украшают скромность и целомудрие более, чем дев. Боголюбивый ум есть свет, осиявающий душу, как солнце – тело.
32. При каждой из душевных страстей, возстающих на тебя, помни, что те, которые право мудрствуют и желают постановить касающееся их (свою участь) на должном и прочном основании, считают для себя усладительным не приобретение тленнаго богатства, а истинную славу (на небесах). Вот что соделывает их блаженными. Богатство и окрадывается и бывает отнимаемо сильнейшими, а добродетель душевная – одна есть стяжание безопасное и некрадомое, и при том такое, которое по смерти спасает стяжателей своих. Тех, кои так разсуждают, не увлекает призрачный блеск богатства и других утех.
33. Непостоянным и необученным не следует испытывать умных мужей. Умен тот, кто Богу угождает и больше молчит, или, если говорит, то говорит немного – и только нужное и Богу угодное.
34. Стремящиеся к добродетельной и боголюбивой жизни, ревнуют о добродетелях душевных, как о таком стяжании, которое составляет неотъемлемую их собственность и вечное утешение. Привременным же пользуются они лишь столько, сколько нужно и как дает и хочет Бог, употребляя его с веселием и всяким благодарением, хотя бы то было и очень умеренно. Ибо богатый стол питает тела, как вещественныя, а познание Бога, воздержание, благость, благотворение, благочестие и кротость – обожают душу.
35. Властители, которые принуждают делать неуместныя и душевредныя дела, не господствуют над душою, которая создана самовластною. Они вяжут тело, но не произволение, котораго господином пребывает умный человек по дару Создателя своего, сильнейшаго всякой власти и принуждения и всякой силы.
36. Почитающие несчастием потерю денег, или детей, или рабов, или другаго имущества, да ведают, что во первых должно быть довольными тем, что подает Бог; а потом, когда потребуется отдавать, то (обратно) с готовностию и благодушием, не муча себя скорбию по причине лишения того, или лучше, обратнаго возвращения: подобно тем, кои попользовавшись не своим, опять отдают то обратно.
37. Дело человека хороших качеств не продавать свободу свою ради приобретения богатства, хотя бы достающееся ему было очень значительно. Ибо сну подобны житейския блага, и богатство имеет только призрачный блеск, неверный и маловременный.
38. Люди с истинно-человеческими достоинствами (по значению вышеизложенному) должны столько стараться о боголюбивой и добродетельной жизни, чтоб их добродетельная жизнь сияла между другими людьми, подобно тому, как малая порфира, набрасываемая поверх белых одежд в украшение им, выдается и всем заметна бывает. Ибо таким образом надежнее будет их ревность о душевных добродетелях.
39. Благоразумным людям должно осматривать свою силу (рать) и держать в строю находящиеся в душе добродетели, чтоб таким образом быть всегда готовыми воспротивиться нападающим страстям, с сущею в душе их силою (ратию добродетелей), естественно дарованною им от Бога. Таковы суть: против красоты и всякой душевредной похоти – воздержание; против нужды и бедности – терпение; против досаждения и гнева – незлобие и подобное сим.
40. Добрым и мудрым человеком вдруг сделаться нельзя; но сие достигается внимательным обсуждением, упражнением, опытом, продолжительным подвигом и (главное) сильным желанием добраго дела. Добрый и боголюбивый человек, истинно познавший Бога, покоя себе не дает, делая все без исключения угодное Богу. Но такие мужи редко встречаются.
41. Людям, не имеющих природных к добру расположений, не следует в отчаянии о себе, опустив руки, небречь о боголюбивой и добродетельной жизни, как бы она ни была недоступна и недостижима для них; но должно и им подумать, и посильное приложить попечение о себе. Ибо хотя и не возмогут они достигнуть верха добродетели и совершенства, но всячески, думая о себе и заботясь, они, или сделаются лучшими, или, по крайней мере, не станут худшими – и это немалая польза для души.
42. Человек по уму соприкасается с неизреченною Божественною силою, а по телу имеет сродство с животными. Но немного таких, которые, как настоящие люди, умные, стараются обращать мысль к Богу и Спасителю и иметь с Ним сродство, и это показывают делами и добродетельною жизнию. Большая же часть людей, несмысленные душою, оставив то Божественное и безсмертное всыновление, склоняются к мертвому, бедному и маловременному сродству с телами, и, как безсловесные, мудрствуя только о плотском и похотию разжигаясь, отлучают сами себя от Бога, и душу с неба низводят в пропасть плотских мучений.
43. Муж умный, помышляя о сопребывании и общении с Божеством, никогда не прилепится ни к чему земному или низкому, но устремляет ум свой к небесному и вечному, зная, что воля Божия – сия вина всякаго добра и источник вечных благ для людей, – есть та, чтоб человек спасся.
44. Когда встретишь человека, который, любя спорить, вступает с тобою в борьбу против истины и очевидности; то, прекратив спор, уклонись от него, совсем окаменевшаго умом. Ибо как дрянная вода делает ни к чему негожими самыя лучшия вина, так и злыя беседы растлевают людей добродетельных по жизни и нраву.
45. Если мы употребляем все старание и все средства для избежания смерти телесной; то тем паче должны стараться избежать смерти душевной: ибо кто хочет спастися, тому нет к тому никакого препятствия, – разве только нерадение и разленение души.
46. О тех, которые не любят узнавать, что им полезно, и что должно почитать добром, можно сказать, что они не в добром здоровьи; у тех же, кои, познав истину, безстыдно спорят против ней, умерщвлена разумность: нрав их сделался скотским, не знают они Бога и душа их не озарена светом.
47. Разные роды животных произвел Бог словом Своим для нашей пользы: одних для употребления в пищу, других для служения. А человека создал Бог, чтобы он был зрителем и благодарным истолкователем Его дел. Об этом и надобно стараться людям, чтобы иначе не умереть им не узревши и не уразумевши Бога и дел Его, подобно животным безсловесным. Ведать надлежит человеку, что Бог все может. Тому же, кто все может, никто не может противиться. Как из несущаго все, что ни восхотел, сотворил Он словом Своим, так (и ныне) все творит во спасение людей.
48. Небесныя существа безсмертны, по сущей в них доброте; а земныя стали смертными, по причине находящагося в них самопроизвольнаго зла, которое у неразумных умножается от разленения их и неведения Бога.
49. Смерть для людей, кои понимают ее, есть безсмертие; а для простецов, не понимающих ея, есть смерть. И этой смерти не следует бояться, а (бояться надобно) погибели душевной, которая есть неведение Бога. Вот что ужасно для души!
50. Грех нашел себе опору в вещественном, и тело стало седалищем его. Но умная душа, поняв сие, свергает с себя бремя вещественнаго, и, возникнув из-под сего бремени, познает Бога всяческих и внимательно смотрит за телом, как за врагом и противоборцем, не доверяя ему. И таким образом душа, победивши злыя страсти и вещество, венчается от Бога.
51. Грех, быв понят душею, ненавидим бывает ею, как зверь зловоннейший; непонятый же он бывает и любим непонимающим его, и порабощая любителя своего, держит его в плену у себя. А он несчастный и бедный не видит, что для него спасительно, даже не думает о том; но полагая, что грех красит его, рад ему.
52. Чистая душа, будучи добротна, освящается и осиявается Богом, и тогда ум помышляет о добром и раждает боголюбивыя намерения и дела. Но когда душа осквернится грехом, тогда Бог отвращается от нея, или лучше – сама душа отделяет себя от Бога, и лукавые демоны, вошедши в помысл, внушают душе неподобныя дела: прелюбодеяния, убийства, хищения и подобныя сим демонския злыя деяния.
53. Ведающие Бога исполнены бывают всякими благими помышлениями и, вожделевая небеснаго, презирают житейское. Но таковые не многим нравятся; так что за это они не только бывают ненавидимы, но и подвергаются поруганию многими из несмысленных. Они готовы терпеть крайнюю бедность, зная, что кажущееся для многих злом для них есть добро. Кто помышляет о небесном, тот верует Богу и знает, что все творения суть дело воли Его, а кто не помышляет о том, тот не верит никогда, что мир есть дело Божие и сотворен для спасения человека.
54. Исполненные греха и упивающиеся невежеством не знают Бога, ибо не трезвенствуют они душею; Бог же умствен (то-есть трезвенным умом только может быть познаваем). Он хотя невидим, но очень явствен в видимом, как душа в теле. Как телу нельзя жить без души, так все видимое и существующее не может стоять без Бога.
55. Для чего создан человек? Для того, чтобы, познавая творения Божии, он зрел Самого Бога и прославлял Создавшаго их для человека; ум, любовию к Богу прилепленный (боголюбец и боголюбезный), есть невидимое благо, от Бога даруемое достойным за добрую жизнь.
56. Свободен тот, кто не рабствует сластям (чувственным удовольствиям), но господствует над телом посредством разсуждения и целомудрия, и с полною благодарностию довольствуется тем, что подает ему Бог, хотя бы то было очень умеренно. Когда боголюбивый ум и душа войдут в согласие между собою, тогда тело смирно и не хотя, ибо тогда душа, действием ума, погашает всякое плотское движение.
57. Не довольствующиеся тем, что есть у них для поддержания жизни, но домогающиеся большаго, порабощают себя страстям, мятущим душу и влагающим в нее помыслы и мечтания все худшия и худшия, – что все нехорошо и что следовательно надо приобресть новое и лучшее. Как сверх меры длинныя одежды мешают идти путешествующим, так и желание имущества сверх меры не дает душе подвизаться и спастись.
58. В чем кто находится по неволе и неохотно, то для него есть темница и казнь. Итак, будь доволен тем, что есть у тебя; иначе, перенося (это состояние свое) без благодарения (с недовольством, неохотно), ты будешь тираном для себя самого, не сознавая того. Но путь к сему один – презрение житейских благ.
59. Как зрение имеем мы от Бога для того, чтоб распознавать видимое, – что бело и что цвету чернаго; так и разум дарован нам от Бога для того, чтоб различать, что душе полезно (и что вредно). – Пожелание, отвергаясь от разсудка, раждает пристрастие к чувственным удовольствиям, а это не дает душе спастися, или вступить в общение с Богом.
60. Не то грех, что делается по закону естества, но то, когда по произволению делают что худое. Вкушать пищу не есть грех, но грех вкушать ее без благодарения, неблагоговейно и невоздержно; не грех просто смотреть, но грех смотреть завистливо, гордо, ненасытно; не грех слушать мирно, но грех слушать с гневом; не грех заставлять язык благодарить и молиться, но грех позволять ему клеветать и осуждать; не грех утруждать руки милостыне-подаянием, но грех позволять хищение и убийство. Так каждый член грешит, когда по нашему свободному произволению делает злое вместо добраго, в противность воле Божией.
61. Если сомневаешься, что каждое дело твое видимо бывает Богом, то разсуди, что и ты – человек и прах – зараз в одно и тоже время можешь мысленно обзирать все известныя тебе места и помышлять о них: не тем ли паче все видит, как зерно горчичное, Бог, все животворящий и питающий по Своему хотению.
62. Когда затворишь дверь жилища твоего и останешься один, ведай, что тебе соприсущ определенный от Бога каждому человеку Ангел, котораго Еллины называют домашним духом. Он не дремлющ, и всегда будучи при тебе, все видит. Его обмануть нельзя и тьма не скрывает от него. Вместе с ним сознавай и Бога во всяком месте присущим. Ибо нет места, или вещества какого, где бы не было Бога, Который больше всех, и все содержит в руке Своей.
63. Если воины хранят верность царю ради того, что от него доставляется им пища; во сколько больше мы должны стараться, благодаря Бога немолчными устами, непрестанно угождать Ему, все создавшему для человека?
64. Благодарность Богу и добрая жизнь есть угодный Богу плод от человека. По как плоды земные не в один час созревают, а требуют времени, дождя и ухода, так и плоды человеческие требуют подвига, разсуждения, времени пождания, воздержания, терпения, пока явятся во всем блеске своем. Впрочем, если ради их покажешься ты иногда кому-либо мужем благоговейным, не верь себе, пока находишься в теле сем и ничего своего не считай вполне угодным Богу. Ибо знай, что неудобно (трудно) человеку до конца сохранить безгрешность.
65. У людей ничего нет честнее слова. Слово столь важно, что словом и благодарением мы Бога чтим. Употребляя слова непотребныя, или безчестныя, обличаем непотребство души своей. Несмысленному человеку свойственно за грехи свои винить рождение свое или другое что, когда самопроизвольно употребляет он худое слово или делает недоброе дело.
66. Если стараемся мы врачевать иныя телесныя болезни, ради того, чтоб не смеялись над нами те, с кем случается нам быть; то гораздо более необходимо нам со всею заботою постараться уврачевать болезни душевныя, чтоб не оказаться безчестными и осмеяния достойными – пред Богом, пред лицем Коего имеем суд прияти. Ибо имея самовластие, мы можем, если захотим, не делать худых дел даже тогда, как вожделеваем их; в нашей также власти есть жить благоугодно Богу и никто нас не принудит никогда сделать что-либо худое, если не хотим. Так подвизаясь, мы будем людьми Бога достойными, живя как Ангелы на небе.
67. Если хочешь, можешь быть рабом страстей, и если хочешь, можешь остаться свободным, не подклоняясь под иго страстей: ибо Бог создал тебя самовластным. Побеждающий страсти плотския венчается нетлением. Еслиб не было страстей, не было бы и добродетелей, ни венцов, даруемых от Бога людям достойным.
68. Не видящие, что для них полезно и незнающие, что добро, слепотствуют душою и разсудок их ослеп. Не должно смотреть на них, чтоб тому-же по необходимости не подвергнуться и нам непредвиденно, как слепым.
69. На согрешающих не должно гневаться, хотя бы совершаемые ими проступки были достойны наказания. Виновных, ради самой правды, должно обращать (на путь истинный) и наказывать, если потребуется, или самим, или чрез других, а гневаться на них, или серчать не следует, потому что гнев действует только по страсти, а не по суду и правде. Не должно одобрять тех, кои сверх должной меры милостивы, но и наказывать злых должно, ради самого добра и правды, а не ради собственной страсти гнева.
70. Одно только душевное стяжание безопасно и некрадомо; – есть же оно – добродетельная и богоугодная жизнь, ведение и творение добрых дел. Богатство есть слепой руководитель и советник несмысленный. Тот, кто употребляет богатство худо, в свое только удовольствие, губит обуморенную душу свою.
71. Людям надобно или совсем не приобретать ничего излишняго, или, имея то, быть твердо уверенными, что все житейское по естеству тленно, может быть отнято, потеряно и разрушено, и что потому, когда случится что, не должно малодушествовать.
72. Знай, что телесныя болезни естественно свойственны телу, как тленному и вещественному. Итак, в случае таких болезней, душе обученной (добру) должно с благодарностию показывать мужество и терпение, и не укорять Бога, зачем создал тело.
73. Подвизающиеся на олимпийских играх увенчаваются не тогда, как победят одного, или другаго, или третьяго; но когда победят всех, вступающих с ними в состязание. Так и всякому, желающему быть увенчану от Бога, надобно обучать душу свою целомудрствовать не только в отношении к телесным страстям, но и тогда, как бывает искушаем корыстолюбием, желанием похитить чужое, завистию, сластолюбием, тщеславием, укорами, опасностями смерти, и подобным сему.
74. Будем ревновать о доброй и боголюбивой жизни не ради человеческой похвалы; но изберем добродетельную жизнь ради спасения души; ибо каждодневно видится смерть пред глазами нашими, – и все человеческое ненадежно.
75. В нашей власти жить целомудренно, но сделаться богатым не в нашей власти. Итак, что-же? Не должно-ли осуждать душу нашу за желание маловременнаго и призрачнаго блеска богатства, котораго стяжать не имеем власти? О, как неразумно поступаем мы, желая все богатства! Не знаем разве, что выше всех добродетелей есть смиренномудрие, как больше всех страстей есть чревоугодие и ненасытное желание житейских благ.
76. Помнить непрестанно должно людям разсудительным, что подъемля в жизни сей небольшие и маловременные труды, после смерти получим мы величайшее утешение и блаженство вечное. – Борющийся с страстьми и желающий быть увенчанным от Бога, если падет, да не малодушествует и не остается в падении сем, отчаяваясь в себе; но возстав опять пусть борется и заботится получить венец, до последняго издыхания возставая от случающихся падений. Телесные труды суть орудия добродетелей и спасительны для души.
77. Лишение житейских удобств людей мужественных и борцев соделывает достойными венцов от Бога. Итак, должно в жизни сей умертвить уды свои для всего житейскаго: ибо мертвый не будет уже заботиться ни о чем житейском.
78. Душе умной и подвизающейся не должно тотчас падать духом и устрашаться, когда случится что скорбное, чтоб не быть осмеянною за боязливость. Душа, увлекаемая житейским блеском, выходит из своего чина. Душевныя добродетели делают нас достойными вечных благ, а самопроизвольные грехи человеческие суть причина вечных мучений.
79. Умный человек борим бывает страстьми душевными чрез чувства (телесныя), кои есть у разумных тварей. Телесных чувств пять: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Чрез сии пять чувств подпадая четырем своим собственным страстям, бедная душа берется в плен. Эти четыре страсти душевныя суть, – тщеславие, жажда утех, гнев и страх. Но когда человек с мудростию и разсуждением, хорошо повоевавши, одолеет и победит страсти, тогда уже не бывает борим, но мирствует душею и увенчавается от Бога, как победитель.
80. Из останавливающихся в гостинницах, некоторые получают постели, а другие, не имея постели, на полу ложатся и засыпают так же крепко, как и те, кои спят на постелях. Дождавшись конца ночи, утром те и другие оставляют постели и равно все выходят из гостинницы, неся с собою только свое собственное. Таким же образом и все шествующие путем жизни сей, – и те, кои жили в умеренном состоянии, и те, кои пожили в славе и богатстве, – выходят из жизни сей, как из гостинницы, не беря с собою ничего из сластей житейских и богатства, а одни только собственныя дела свои, соделанныя ими в жизни сей, – добрыя ли то, или злыя.
81. Имея большую власть, не грози сразу кому-либо смертию, зная, что по естеству и ты подлежишь смерти, и что всякая душа, как последнюю одежду, – скидает с себя тело свое. Разумея сие ясно, подвизайся быть кротким, делая добро, благодари всегда Бога. Кто немилостив, тот не имеет добродетели в себе.
82. Смерти избежать невозможно и нет способов. Зная сие, истинно умные люди, опытно навыкшие добродетелям и боголюбивому помыслу, встречают смерть без стенаний, страха и плача, имея в мысли, что она, с одной стороны, неизбежна, а с другой, – избавляет от зол, каким подвергаемся мы в жизни сей.
83. Забывших добрую и богоугодную жизнь и мудрствующих не по правым и боголюбивым догматам не должно ненавидеть, а более жалеть, как оскудевших разсуждением и слепотствующих сердцем и разумом: ибо принимая зло за добро, они гибнут от неведения. И Бога не знают они треокаянные и несмысленные душою.
84. Не со всяким веди беседы о благочестии и добром житии. Не по зависти говорю так, но потому, что пред неразумнейшим покажешься ты, думается мне, смешным. Подобное подобному сочувствует, а для таких бесед немного слушателей, или вернее, они очень редки. Лучше потому не говорить, ибо не этого хочет Бог для спасения человека.
85. Душа состраждет телу, а тело не состраждет душе. Так, когда тело разсекают, страдает, с ним и душа, и когда тело крепко и здорово, соуслуждаются тем и чувства душевныя. – Но когда душа раздумывает (раскаявается), не раздумывает (не раскаявается) вместе с нею и тело, а пребывает само по себе, оставаясь позади (не двигаясь): ибо раздумывание (раскаяние) есть болезненное чувство души; равно как – неведение, гордость, неверие, любостяжание, ненависть, зависть, гнев, малодушие, тщеславие, честолюбие, несогласие, нечувствие добра, и подобное, – душою производятся.
86. Помышляя о Боге, будь благочестив, независтлив, добр, целомудр, кроток, щедр по силе, общителен, неспорлив, и подобное: ибо всем этим угождать Богу есть некрадомое богатство души, а также не осуждать никого, или ни о ком не говорить, что он-де нехорош, согрешил, но лучше разыскивать свои худыя дела и свою жизнь разсматривать с самим собою, – угодна ли она Богу. Какое нам дело до того, что другой кто нехорош?
87. Истинный человек старается быть благочестивым. Благочестив тот, кто не желает чуждаго ему; чуждо же человеку все сотворенное. Итак, презри все, так как ты образ Божий. Образом Божиим бывает человек, когда живет право и богоугодно, а этому быть невозможно, если не отстанет человек от всего страстнаго. У кого ум боголюбив, тот искусен во всем, что спасительно для души, и во всяком благоговеинстве, требуемом от него. Боголюбивый муж не укоряет никого другаго, потому что знает, что и сам согрешает, и это есть признак души спасающейся.
88. Те, кои с усилием стараются иметь временное стяжание, и, забыв о смерти и погибели души своей, любят вожделение злых дел, а о том, что спасительно для них, не заботятся, не представляют, бедные, что претерпевают люди от зла по смерти.
89. Бог не есть виновник зла. Он даровал человеку разум, способность различать добро и зло и самовластие; злыя же страсти раждаются уже от нерадения и безпечности людей. Отнюдь не виновен в них Бог. По свободному выбору воли, демоны сделались злыми, равно как и большая часть людей.
90. Человек, благочестиво живущий, не попускает злу войти в душу. А когда нет в душе зла, тогда она бывает безопасна и невредима. Над таковыми ни злобный демон, ни случайности не имеют власти. Бог избавляет их от зол и живут они невредимо хранимы, как богоподобные. Похвалит ли кто таковаго человека, он в себе самом посмевается над хвалящими его; обезславит-ли, он сам не защищается пред поносящими его, и не негодует за то, что так говорят они о нем.
91. Зло приражается к естеству, как ржавчина к меди, и грязнота к телу. По как не медник произвел ржавчину и не родители грязноту; так не Бог произвел зло. Он даровал человеку совесть и разум, чтоб избегал зла, зная, что оно вредно для него и готовит ему муку. Смотри же внимательно, увидев какого счастливца в силе и богатстве, ни под каким видом не ублажай его, прельщен будучи демоном. Но тотчас смерть да будет у тебя пред глазами; и никогда не возжелаешь ты ничего худаго, или житейскаго.
92. Бог наш тем, кои на небе, даровал безсмертие, а тех, кои на земле, создал подлежащими изменению; всему (прочему) даровал жизнь и движение, – и все для человека. Итак, да не увлекают тебя житейския прелести, когда диавол будет влагать злыя помышления в душу твою; но тотчас вспомни о небесных благах и скажи себе самому: если захочу, в моей состоит власти победить и это возстание страсти; но я не побежду, если захочу удовлетворить моему желанию. Таким-то подвизайся подвигом, могущим спасти душу твою.
93. Жизнь есть соединение и сочетание ума (духа), души и тела; а смерть есть не погибель этих сочетанных (частей), а расторжение их союза; все это Бог хранит и по расторжении.
94. Ум не есть душа, но дар Божий, спасающий душу. Богоугодный ум течет впереди души и советует ей презреть временное, вещественное и тленное, а возлюбить блага вечныя, нетленныя и невещественныя, так чтоб человек, живя в теле, умом представлял и созерцал небесное и Божественное. Таким образом ум боголюбивый есть благодетель и спаситель человеческой души.
95. Душа, поблажая телу, омрачается удовольствием и погибает, Боголюбивый ум действует противно сему: он причиняет скорбь телу и спасает душу, как врач, разсекающий и жгущий тела.
96. Те души, которыя не обуздываются разумом и не управляются умом, который бы остепенял, удерживал и направлял (куда следует) страсти их, т. е. скорбь и удовольствие, – такия души погибают, как неразумныя животныя; потому что у них разум увлекаем бывает страстями, как кучер лошадьми, вышедшими у него из повиновения.
97. Величайшая болезнь души, крайняя беда и пагуба, – не знать Бога, все создавшаго для человека и даровавшаго ему ум и слово, коими, возносясь горе, может он вступать в общение с Богом, созерцая и прославляя Его.
98. Душа в теле, в душе – ум, в уме – слово, коими созерцаемый и прославляемый Бог обезсмертивает душу, даруя ей нетление и наслаждение вечное. Ибо Бог всему сущему даровал бытие по единой Своей благости.
99. Бог, сотворив человека самовластным, как независтный (всещедрый) и благий, доставил ему возможность, если захочет, угождать Богу. Угодно же Богу то, чтоб в человеке не было зла. Ибо, если люди хвалят хорошия дела и добродетели святой и боголюбивой души, а дела срамныя и злыя осуждают, не тем ли паче Бог, хотящий спасения человеку?
100. Благо получает человек от Бога, как благаго; а злу подвергается человек сам от себя, от сущаго в нем зла, от похоти и нечувствия.
101. Безразсудная душа, по естеству безсмертная и госпожа тела, становится рабою тела из-за чувственных удовольствий, не разумея, что услаждение тела – пагуба душе. Но впадши в нечувствие и объюродевши, заботливо печется она о сем услаждении тела.
102. Бог благ, а человек зол. На небе нет зла, а на земле нет истиннаго блага. Но умный человек избирает лучшее: познает Бога всяческих, благодарит и воспевает Его; телом-же гнушается прежде смерти и злым его чувствованиям (требованиям, желаниям) не позволяет приходить в исполнение, зная их пагубность и злое действие.
103. Грехолюбивый человек любит многостяжание; а о правде нерадит, не помышляя о неверности, непостоянстве и маловременности жизни, и не помня о неподкупности и неизбежности смерти. Если же и в старости кто бывает так срамен и несмыслен, – то он, как древо гнилое, негож ни на какое дело.
104. Удовольствие и радость чувствуем мы после того, как испытываем скорбное: ибо несладко пьет тот, кто не томился жаждою, несладко ест, кто не голодал, несладко засыпает, кого сильно не клонила дремота, не сильно чувствует радость, кто прежде не был в скорби: – так и вечными благами не насладимся мы, если не презрим маловременныя.
105. Слово есть слуга ума. Что хочет ум, то и слово выражает.
106. Ум все видит, даже то, что на небе, и ничто не помрачает его, кроме одного греха. Для чистаго же ничего нет неудобопонятнаго, как для слова его, – неизглаголаннаго.
107. По телу человек смертен, а по уму и слову – безсмертен. Молча ты умствуешь, и, умствуя говоришь в себе: ибо в молчании ум раждает слово. Благодарное же слово, Богу приносимое, есть спасение для человека.
108. Говорящий несмысленно не имеет ума; ибо говорит, ничего не думая. Но разсмотри, что полезно тебе делать для спасения души.
109. Слово умное и душеполезное есть дар Божий; напротив, слово пустопорожнее, хотящее определять меру и разстояние неба и земли, и величину солнца и звезд, есть изобретение человека, всуе трудящагося, который по пустому самомнению ищет того, что никакой ему не приносит пользы, как бы желая решетом зачерпнуть воды; ибо этого людям нет возможности найти.
110. Неба никто не видит, и того, что на нем, познать никто не может, кроме человека, ревнующаго о добродетельной жизни, который ведает и прославляет Сотворшаго оное (небо) во спасение и живот человеку. Таковый боголюбивый муж несомненно знает, что без Бога нет ничего, но что Он есть везде и во всем, яко Бог, ничем неограннченный.
111. Как из матерняго чрева выходит человек, так из тела душа выходит голою, и бывает иная чиста и светла, иная запятнана падениями, а иная черна от многих прегрешений. Почему умная и боголюбивая душа, поминая и разсуждая о бедах и крайностях послесмертных, живет благочестиво, чтоб не быть осужденною и не подвергнуться им. А неверующие не чувствуют и грешат, презирая имеющее быть там, безумные душою.
112. Как, изшедши из чрева, не помнишь того, что было в чреве; так, изшедши из тела, не помнишь того, что было в теле.
113. Как, из чрева изшедши, стал ты лучше и больше телом; так, изшедши из тела чистым и нескверным, будешь лучшим и нетленным, пребывая на небесах.
114. Как телу, когда совершенно разовьется во чреве, необходимо родиться; так душе, когда она достигнет положеннаго Богом предела ея жизни в теле, необходимо выдти из тела.
115. Как ты будешь относиться к душе, пока она в теле; так и она отнесется к тебе, вышедши из тела. Хорошо послуживший здесь телу своему, доставляя ему всякия утехи, худую сам себе оказал услугу по смерти (как известно из притчи о богатом и Лазаре); ибо подверг осуждению душу свою, как безразсудный.
116. Как тело, вышедшее из матерней утробы несовершенным, не может жить; так душа, изшедшая из тела, не достигнув боговидения чрез доброе житие, спастися или быть в общении с Богом, не может.
117. Тело, соединяясь с душою, выходит на свет из мрака чрева; а душа, соединяясь с телом, заключается во мраке тела. Посему надобно не жалеть, а обуздывать тело, как врага и противоборца души; ибо множество яств и сласти возбуждают злыя страсти в людях, воздержанное же чрево усмиряет страсти и спасает душу.
118. Орган зрения телеснаго – глаза, а орган зрения душевнаго – ум. Как тело, не имеющее очей, слепо; не видит солнца, освещающаго всю землю и море, не может наслаждаться светом его: так душа, не имеющая благаго ума и доброй жизни, слепа: – не ведает и не славит Бога, Творца и Благодетеля всех (тварей), и войти в наслаждение Его нетлением и вечными благами не может.
119. Неведение Бога – от нечувствия и безумия души: от сего неведения раждается зло; от боговедения – же прибывает людям добро и спасает душу. Итак, если, пребывая в трезвении и боговедении, стараешься ты не исполнять своих пожеланий, то ум твой обращен на добродетели; если же, опьянев неведением Бога, в удовольствие свое стараешься исполнять злыя пожелания свои, то погибнешь подобно безсловесным, не помня тех бед, какия имеют встретить тебя по смерти.
120. Дело промысла есть и то, – что бывает по непреложному порядку, Богом для мира определенному, как наприм. то, что солнце восходит и заходит каждодневно и земля приносит плоды. Все-же человека ради сотворено.
121. Что Бог творит, как Благий, для человека творит; а что человек делает, то делает сам для себя, как доброе, так и злое. Чтоб не быть тебе в недоумении относительно благоденствия злых людей, знай, что как города содержат палачей не потому, чтоб похваляли их злейшее произволение, но для того, чтоб посредством их наказывать достойных того; так и Бог попускает злым преобладать в житейском для того, чтоб чрез них наказывать нечестивых. После же их самих предает Он суду, потому что не Богу служа, а своей собственной злобе раболепно удовлетворяя, причиняли они людям зло.
122. Еслиб почитающие идолов знали и видели сердцем, что почитают, то не совратились бы с пути благочестия, несчастные; но созерцая красоту, чин и промысл во всем сотворенном и бывающем от Бога, познали бы Сотворившаго все сие для человека.
123. Человек, будучи зол и неправеден, может убить; Бог же непрестанно дарует жизнь и недостойным. Будучи независтен (ко всем щедр) и благ по естеству, восхотел Он, чтоб был мир, и он стал быть и продолжает быть для человека и спасения его.
124. (Настоящий) человек есть тот, кто понял, что такое тело, – именно, что оно тленно и маловременно. Таковый и душу понимает (как следует) – именно, что она божественна и безсмертна, и, будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию. Понявший же душу, как следует, живет право и богоугодно, не доверяя и не поблажая телу. Созерцая Бога умом своим, он зрит умно и вечныя блага, даруемыя Богом душе.
125. Бог, будучи благ и независтен (щедродателен), дал человеку свободу в отношении к добру и злу, одарив его разумом, чтоб созерцая мир и что в мире, познавал он Сотворшаго всяческая для человека. – Но человек неправедный может желать и не разуметь сего, может, к своему несчастию, не веровать и мыслить противно истине. Такую имеет человек свободу в отношении к добру и злу!
126. Таково Божие определение, чтоб, по мере возраста тела, душа исполнялась умом, – дабы человек из добра и зла избирал угодное уму (т.-е. добро), душа же, не избирающая добра, не имеет ума. Почему хотя все тела имеют душу, но нельзя сказать, чтобы всякая душа имела ум. Ум боголюбивый бывает у целомудренных, преподобных, праведных, чистых и благих, милостивых и благочестивых. Присутствие ума бывает помощно человеку в его отношениях к Богу.
127. Одно только невозможно человеку – быть не смертну (миновать смерти). С Богом возыметь общение он может, если поймет, как сие возможно. Ибо при желании и понимании (дела) ради веры и любви, свидетельствуемой доброю жизнию, человек становится собеседником Богу.
128. Глаз видит видимое, а ум постигает невидимое. Боголюбивый ум есть свет души. У кого ум боголюбив, тот просвещен сердцем и зрит Бога умом своим.
129. Ни один добрый не срамен. Кто не добр, тот, конечно, и зол, телолюбив. Первоначальная добродетель человека есть презрение плоти. Отрешение от благ привременных, тленных и вещественных, по произволению, а не по бедности, соделывает нас наследниками благ вечных и нетленных.
130. Кто имеет ум, тот знает о самом себе, что он есть, именно, – что он есть человек тленный. Себя же познавший знает и обо всем, что оно есть творение Божие, и создано для спасения человека. Так все разуметь и право веровать состоит во власти человека. Таковый муж твердо знает, что презирающие житейския блага труд имеют очень небольшой, а утешение и покой вечные получают от Бога по смерти.
131. Как тело без души мертво, так душа без ума бездейственна (безплодна) и Бога достоянием своим иметь не может.
132. Одного человека Бог слушает, одному человеку Бог является; ибо человеколюбив есть Бог, и где бы ни был человек, там есть и Бог; один человек есть достойный Бога поклонник; для человека Бог преображается.
133. Для человека создал Бог небо, украшаемое звездами, для человека создал Он землю, – и люди возделывают ее для себя. Не чувствующие такого Божия промышления – несмысленны душою.
134. Добро невидимо, как невидимо сущее на небе; а зло видимо, как видимо сущее на земле. Добро есть нечто сравнения не имеющее; человек же, имеющий ум, избирает добрейшее. Один человек способен познавать Бога и творения Его.
135. В душе действует ум, а в теле природа. Ум обожает душу, а природа разлагает тело. В каждом теле действует природа, но не в каждой душе бывает ум; почему не всякая душа спасается.
136. Душа есть в мире, как рожденная; а ум превыше мира, как нерожденный. Душа, понимающая что есть мир и желающая спастися, имеет неотложным законом – каждый час помышлять в самой себе, что вот ныне подвиг (смертный) и истязание (дел), на коем не стерпишь (взора) Судии, и что будто уж гибнет душа. Помышляя так, она хранит себя от ничтожных и срамных удовольствий.
137. На земле положены Богом рождение и смерть, а на небе полнота всего и неизменность. Все же сотворено для человека и спасения его. Не нуждающийся ни в каких благах, Бог для человека устроил небо, землю и стихии, доставляя ему чрез них всякое наслаждение благами.
138. Смертное подчинено безсмертному и служит ему, т. е. стихии человеку, по человеколюбию и существенной благости Создателя Бога.
139. Убогий, не имеющий сил вредить, не ставится в числе деятельно благочестивых. Но кто может причинить вред и не употребляет силы своей на зло, а щадит уничиженных, по благочестию пред Богом, тот бывает причастником воздаяний благих и по смерти.
140. По человеколюбию создавшаго нас Бога, ко спасению есть весьма много путей, обращающих души и возводящих их на небеса. Души человеческия получают за добродетель награды, а за грехи – наказания.
141. Сын в Отце, Дух в Сыне, Отец в Обоих. Верою человек познает все невидимое и умопредставляемое. Вера же есть свободное убеждение души в том, что возвещается от Бога.
142. Как те, кои по каким-либо потребностям и обстоятельствам вынуждаемы бывают переплывать большия реки, если бывают трезвы, сохраняют жизнь; ибо хотя бы случилось сильное стремление вод, хотя бы даже зачерпнулась и вода лодкою, – они спасаются, ухватившись за что либо, бывающее обычно при берегах; если же бывают пьяны, то хотя бы тьмократно покушались доплыть до края, будучи одолеваемы вином, погружаются в волнах и остаются вне круга живых: таким же образом, если и душа, впадши в волны и кружение течении жизни, сама не возникнет из-под плотолюбия и не познает самой себя, – именно, что она, будучи божественною и безсмертною, соединена с вещественным телом, маловерным, многострастным и смертным только на испытание, и позволит себе увлечься плотскими страстями на пагубу себе; то как презрительница себя самой, пьяная неведением и о себе незаботящаяся, погибает и остается вне круга спасаемых. Ибо тело, подобно реке, часто увлекает нас к непотребным удовольствиям.
143. Умная душа, стоя непоколебимо в своем добром намерении, как коня обуздывает гнев и похоть – эти неразумнейшия свои страсти, и за то, что борется с ними, укрощая и преодолевая их, увенчивается и удостоивается пребывания на небесах, получая сие, как воздаяние за посев и труды от создавшаго ее Бога.
144. Истинно умная душа, смотря на счастие злых и благоденствие недостойных, не возмущается, помышляя о их наслаждениях в сей жизни, как это бывает с людьми безразсудными; ибо такая душа ясно знает и непостоянство счастия, и безвестность пребывания здесь, и мало-временность жизни сей, и нелицеприятность суда, и верует, что Бог не небрежет о том, что необходимо для ея пропитания.
145. Жизнь плотская и наслаждение в жизни сей большим богатством и властию бывает смертию для души; напротив труд, терпение, бедность с благодарением и умерщвление тела есть жизнь души и путь к вечному утешению.
146. Умная душа, презирая вещественное стяжание и маловременную жизнь, избирает утешение небесное и жизнь вечную, которую и получит от Бога за доброе житие.
147. Имеющие на себе замаранную одежду марают платье тех, кои прикасаются к ним. Таким же образом люди злые нравом и неисправные поведением, обращаясь с простейшими и говоря к ним неподобающия речи, как грязью оскверняют душу их чрез слух.
148. Начало греха есть похоть, чрез которую погибает умная душа. Началом же спасения и царствия небеснаго бывает для души любовь.
149. Как медь, брошенная в небрежении и оставленная без должнаго о ней попечения, повреждается ржавчиною, появляющеюся на ней от долговременнаго лежания в связках и неупотребления в дело, и чрез то делается недобротною и непотребною: так и душа, в бездействии пребывающая и незаботящаяся о доброй жизни и обращении к Богу, злыми делами своими лишая себя покрова Божия, снедается злом, разраждающимся от такого нерадения в веществе тела, и чрез то является недобротною и негожею ко спасению.
150. Бог благ и безстрастен и неизменен. Если кто, признавая благословным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает однакож, как Он (будучи таков) о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; то на сие надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается: ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтоб Божеству было хорошо, или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредить, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу возсиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах: то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть тоже, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения.
151. Благочестивая душа знает Бога всяческих: ибо быть благочестивым есть не что иное, как исполнять волю Божию, а это и значит знать Бога, т. е. когда старается кто быть независтливым, целомудренным, кротким, щедрым по силе, общительным, не любопрительным, и делать все, что угодно воле Божией.
152. Ведение Бога и страх Божий суть врачевство против страстей плоти. Почему когда в душе есть неведение Бога, тогда страсти, оставаясь неисцеленными, портят душу. Она тогда растлевается от живущаго в ней зла, как от долговременнаго вереда. Но Бог не виновен в этом, потому что Он даровал людям ведение и разум.
153. Бог исполнил человека ведением и разумом, стараясь очистить страсти и самопроизвольное зло и по Своей благости желая преложить смертное в безсмертие.
154. Ум, находящийся в чистой и боголюбивой душе, истинно зрит Бога – не рожденнаго, невидимаго, неизглаголаннаго – Единаго Чистаго для чистых сердец.
155. Венец нетления, добродетель и спасение человека есть благодарно переносить несчастие. Обуздание же гнева, языка, чрева и сластолюбия весьма великою бывает помощию для души.
156. То, чем держится мир, есть промышление Божие, и нет ни одного места, котораго не касалось бы сие промышление. Промышление же есть самосовершительное Слово Божие, образователь входящаго в состав мира сего вещества, Устроитель и Художник всего бывающаго. Никак не возможно веществу принять прекрасное устройство без разсудительной силы слова, которое есть образ, ум, мудрость и промышление Божие.
157. Возбуждаемая воспоминанием похоть есть корень страстей, родственных тьме. Находясь в сем похотном воспоминании, душа не знает о себе, что она есть вдуновение Бога и бросается на грех, не помышляя о крайней беде, в какой будет находиться по смерти, – безумная.
158. Самая большая и неисцельная болезнь души и пагуба ея есть богозабвение и тщеславие. Похотение зла есть лишение блага; благо-же наше состоит в том, чтоб охотно делать всякое добро, которое угодно Богу всяческих.
159. Один человек способен принимать Бога. Ибо с этою одною живою тварию беседует Бог, ночью чрез сновидения, а днем чрез ум, и всячески предсказывает и предзнаменует Он достойным Его людям будущия блага.
160. Для верующаго и желающаго нисколько не трудно познать Бога. Если же хочешь зреть Его, смотри на благоустройство всего и промышление о всем, что было и бывает словом Его. – И все это для человека.
161. Святым называется тот, кто чист от зла и грехов. Почему величайшее совершенство души и дело весьма Богу угодное есть то, когда нет зла в человеке.
162. Имя есть означение одного из числа многих (нарицательное). Но неразумно думать, чтоб Бог, Который есть Един и единствен, имел соименных Себе: ибо слово Бог означает безначальнаго, все сотворшаго для человека.
163. Если сознаешь за собою худыя дела, отсеки их от души твоей, в чаянии благ: ибо Бог праведен и человеколюбив.
164. Знает Бога и знаем бывает от Бога тот человек, который старается быть всегда неотлучным от Бога; неотлучным же от Бога бывает человек добрый во всем и воздерживающийся от всякаго чувственнаго удовольствия, не по недостатку средств к тому, а по своей воле и свободной воздержности.
165. Благодаря тому, кто обижает тебя, и Бога будешь иметь другом. Никому не наговаривай на врага своего. Подвизайся в любви, в целомудрии, в терпении, в воздержании и подобном; ибо то и есть познание Бога, чтоб посредством смиренномудрия и подобных добродетелей последовать Богу. Но такия дела не всякому свойственны, а только душе умной.
166. Против тех, кои дерзают говорить, что растения и травы имеют душу, написал я сию главу к сведению для простейших. Растения имеют жизнь физическую, но души не имеют. Человек называется разумным животным, потому что имеет ум и способен приобретать познания. Прочия же животныя – земныя и воздушныя, у которых есть голос, имеют дыхание и душу. Все растущее и умаляющееся можно назвать живым потому, что живет и растет, но нельзя сказать, чтоб все такое имело душу. Живых существ четыре различных вида: одни из них безсмертны и воодушевлены, каковы Ангелы; другия имеют ум, душу и дыхание, каковы люди; иныя имеют дыхание и душу, – каковы животныя; а иныя имеют только жизнь, – каковы растения. Жизнь в растениях держится и без души, и без дыхания, и без ума и безсмертия; но и прочее все без жизни быть не может. Всякая человеческая душа есть приснодвижна.
167. Когда восприимешь мечтание о каком-либо чувственном удовольствии, поберегись, чтоб не быть тотчас увлечену им; но несколько отстранив его, вспомни о смерти и помысли, сколько лучше сознать себя тогда победившим эту прелесть сластолюбия.
168. Бог приличнейшим образом положил преграду злу в людях тем, что даровал им ум, ведение, разум и различение добра, чтобы познавая зло, что оно вредит нам, мы убегали его. Но безумный человек идет вслед зла, и даже величается им, и как бы в сеть попавшись, бьется он, будучи опутан им внутрь и не имея сил возникнуть когда-либо из-под него, чтоб увидеть и познать Бога, все создавшаго во спасение и обожение людей.
169. Смертные должны заботиться о себе, зная наперед, что их ожидает смерть. Ибо блаженное безсмертие бывает уделом преподобной души, когда бывает доброю, и смерть вечная сретает ее, когда она бывает злою.
170. Когда склоняешься на свое ложе, со благодарением воспоминай в себе благодеяния и Промысл Божий. Тогда, исполненный этим благим помышлением, ты полно возвеселишься духом и будет для тебя сон тела трезвением души, смежение очей твоих – истинным видением Бога, и молчание твое, будучи преисполнено чувством блага, от всей души и силы воздаст восходящую горе – сердечную славу Богу всяческих. Ибо когда нет зла в человеке, тогда благодарение и одно, паче всякой многоценной жертвы, – приятно Богу. Емуже слава во веки веков. Аминь.
к оглавлению
Предисловие 1 2 3 4 5
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
