Крест
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить
Вселенская Проповедь Вечного Евангелия. Сайт отца Олега Моленко - omolenko.com
  tolkovanie.com  
Rus
  omolenko.com  
Eng
  propovedi.com  
  Кредо Переписка Календарь Устав Аудио
  Имя Божие 3000 вопросов Богослужения Школа Видео
  Библиотека Проповеди Тайна ап.Иоанна Поэзия Фото
  Публицистика Дискуссии Эра Духа Святого История Фотокниги
  Апостасия РПЦ МП Свидетельства Иконы Стихи о.Олега Стримы
  Жития святых Книги о.Олега Исповедь Библия Избранное
  Молитвы Слово батюшки Новомученики Пожертвования Контакты
Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
YouTube канал отца Олега   Facebook страничка   YouTube канал проповедей отца Олега  


ВКонтакт Facebook Twitter Blogger Livejournal Mail.Ru Liveinternet

Неизвестный афонский исихаст

Трезвенное созерцание.


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     Видение  
к следующей страницек следующей странице


Сладчайшее видение об этой книге бывшее писателю после того,
как он при содействии благодати Божией написал ее

Как-то я встал в полунощное время, чтобы совершить по четкам последование ко Святому Причащению, дабы после «Честнейшей» начать приготовления к Литургии. Вечером предшествующего дня я подъял чрезвычайный телесный труд, после которого, потому что понуждал до боли свое сердце к молитве, лишился не только телесных сил, но и душевных. По этой причине я не смог даже поужинать и лег спать голодным и уставшим.

Итак, когда в полночь я восстал от сна, слабость моего сердца и тела еще не прошла. То есть грудь моя еще не оправилась от боли, которую получила от понуждения молитвы, и тело не отдохнуло от прежних огромных трудов. Поэтому я, будучи не в силах стоять, по своему обычаю, сел лицом на восток. Сидя так, я, по причине, о которой сказал выше, занимался молитвой без сильного понуждения, однако не без боли в груди и тяже-лых сердечных воздыханий. Но, болезнуя, я часто воздыхал из глубины себя, вспоминая об изобретательной злобе демонов, о своем собственном недостоинстве и о всех своих остальных долгах, по причине которых я каждый день являюсь пред Богом должником, но не оплачиваю своих долгов так, как нужно.

Таким образом прошел почти час, и тогда я, сидя, погрузился в сон. И тотчас в видении я узрел некие таинственные вещи, говорить о которых я не в силах потому, что путается мой язык. Некоторые из них, как только я пришел в себя, покинули мою память, будучи весьма высокими и непостижимыми. Но несмотря на то, что мысль моя вращается в них, а их образ запечатлен в моей мысли,– несмотря на это, язык мой не в силах поведать о них так чисто и подробно, как они изображены в моей мысли. Однако насколько хватит моего скудного знания и насколько сможет мой варварский язык, я говорю и глаголю.

Итак, в видении мне предстал Господь наш Иисус Христос, наш мириады раз желанный и сладчайший Архиерей, Который был облачен в архиерейские ризы и священнодействовал, в точности следуя церковному уставу. Но и Сам Христос, и Его облачения казались непостижимыми.

Я, ничтожнейший, и мой старец служили вместе со Христом. Но Христос странным образом Сам был и Приносящим и Приносимым. Ибо Сам Христос, несмотря на то что мы по видимости служили вместе с Ним, несмотря на это, говорю, Он Сам чудесным образом был Тем, Кому мы служили. Служил же вместе с нами и некий диакон. Когда он поминал имена христиан, Христос приклонял к состраданию Свои утробы. Если же выразиться более ясно, то, по изречению Пророка, говорящего: приклони, Господи, ухо Твое, и услыши мя, Христос, приклонив Свое ухо в сторону диакона, говорил: «И сии пусть примут участие в Моем Царствии». Но познать, кто был этот диакон, я не смог.

Из братства моего старца некоторые присутствовали на Литургии. Из них лица двух братьев (которых я знал очень хорошо) были подобны лицам Ангелов и сияли благодатью Божией. От их лиц исходили яркие золотистые лучи. Их вооружение, то есть их схима, схимнический крест и тот крест, который они держали в руках, сияли ярче молнии. А одежды, бывшие на них, я не могу описать словом, и не смог бы, даже если бы был у меня язык ангельский. Но в моем развращенном рассудке и непостоянном уме запечатлен вид славы и красоты их одежд.

Я же, увидев их одежды и то, что благодать и слава их лиц превосходили всякий ум и всякую человеческую мысль, восхищался, и душа моя благоговела пред ними как пред Божиими Ангелами и друзьями Христа. Мантии же их были во много раз, как бы сказать, белее снега.

Во время Литургии мой старец был исполнен неизреченной радости, а веселие его сердца разливалось по его лицу. Я же с начала Литургии, благодаря тому что сердце мое подвигнулось к умилению, все плакал от радости и умилялся к безмерной сладости своей души. Видя же пред собой сладкого моего Иисуса, Который превыше всякой сладости, я плакал. Точнее, я плакал, радуясь и изумляясь тому, что сподобился насладиться сладчайшим видением и явлением Иисуса, моего Владыки и Бога, тем явлением, насладиться которым уже давно желала душа моя. И сердце мое тогда горело как пламя, когда я помышлял о нем, проливая потоки слез.

Когда же я обнял Его и припал на Его пречистую и пренепорочную грудь, то почувствовал внутри, в своей утробе Духа Святого (и дух прав обнови во утробе моей, говорит Давид). Дух Святой все более и более согревал мой дух и мое сердце к эросу Иисуса моего и делал так, что в этот час я как воск таял от многого умиления, которое, будто журчащий источник, бурлило в моем сердце и заставляло мои очи проливать пред Иисусом обильнейшие и сладчайшие слезы, подобные двум ручьям прохладной и сладкой воды.

Получив же от этого некоторое дерзновение, я, ничтожный, проливая слезы, сказал, смиренный, моему Христу:

– Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем.

И услышал я от сладкокаплющего и медоточивого языка моего Иисуса:

– Да будет по слову твоему.

(О божественный, о любезный, о сладчайший Твой глас, которым глаголали всеистинные Твои уста, неложный Христе мой!)

Снова с благоговением сказал я Владыке моему Христу:

– Позволь мне, Господи, малому пред Тобою, сказать то немногое, что я давно желал Тебе сказать.

И Спаситель сказал мне:

– Глаголи с дерзновением, ничего не страшась.

Тогда я сказал Ему с большим смирением и скромностью:

– Скажи мне, Господи, та смиренная книжечка, которую я написал об умной молитве, написана при помощи благодати Твоей или нет?

И Он сказал мне:

– Да! Она написана при помощи Моей благодати.

Тогда я сказал снова:

– Из чего я могу понять, Господи, что она написана при содействии Твоей благодати?

Спаситель мне сказал:

– От умиления, которое приходило к тебе, когда ты писал ее.

Я снова сказал:

– И как это, Господи? Иногда, когда я писал, ко мне приходило такое умиление, что из очей моих слезы текли ручьем. Иногда же ко мне приходило совсем небольшое умиление, и слезами орошались лишь мои веки.

Спаситель сказал мне:

– Когда ты писал, умиление изобиловало в тебе, и ты плакал, тогда глаголал в тебе Дух Мой Святой. Когда же ты писал и приходил в небольшое умиление, тогда это было посещение Моей благодати. Как только она забиралась у тебя, тотчас прекращалось и умиление. Поэтому ты и не мог писать со свободой ума, несмотря на то, что желал писать. Если же и писал, то писал без умилительной сладости мысли, отчего и прекращал писать.

Я сказал снова:

– Скажи мне, Господи, еще: почему иногда я видел умно бесчисленные духовные мысли и, видя их, с великой охотой и расположением желал их записать, однако все мысли я был не в силах подъять, отчего удерживал и записывал лишь немногие? Остальные же, несмотря на то, что я их созерцал умно, ум мой не мог удержать и описать пером. И посему имел великую печаль.

Спаситель сказал мне:

– Разве ты не ведаешь этого? Когда в видении Я показал тебе бесчисленных белых голубей, белых как снег, подобных песку морскому, ты поймал лишь очень немногих, которые летали вокруг тебя. Ты радовался тем, которых поймал, но печалился о том, почему не смог поймать больше. И как в видении с голубями, Я благоволил, чтобы об умной молитве ты написал столько, сколько человеческое естество может сотворить на деле. А остальные голуби, которых ты лишь видел, но не поймал, являли те мысли об умной молитве, быть записанными которым Я не благоволил. Ибо они относятся лишь к созерцанию и желанию человека, но не к деланию.

Я сказал снова:

– И почему, Господи, иногда, когда множество сладких мыслей окружает мой ум, подобно тому как орел описывает круги над тем местом, где желает сесть,– внезапно, когда мне кажется, что они уже почиют на моем уме, они тотчас становятся невидимыми для ума? Также и орел, иногда, готовясь сесть, вдруг воспаряет в воздух и летит туда, куда пожелает.

Спаситель сказал мне:

– Разве ты не помнишь, что когда ты видел голубей, некоторые из них, только приблизившись к тебе, тотчас взмывали вверх, в эфир, и ты более их уже не видел? Или ты не ведаешь, что суды Мои – великая бездна?

Я сказал снова:

– Господи, когда Ты показал мне тех бесчисленных голубей, я видел еще и некую реку, которая, как казалось, вытекала из середины земли и медленно, удивительно спокойно несла свои воды. Некоторые голуби, подлетая к реке, хлопали крыльями по воде, как бы радуясь и играя. Что являла собой, Господи, эта река и то, что делали голуби?

Спаситель сказал мне:

– Эта река являет неиссякаемое умиление, истекающее из сердец, достигших Моей любви. То же, что делали голуби, являет радость, которой радуется благодать Моя в сокрушенном и умиленном сердце.

Я сказал снова:

– Что это, Господи? Иногда, когда из сердца моего струятся некоторые помыслы, одновременно исходит оттуда и некое живое утешение, которое утешает мою мысль неизреченно, подобно тому, как летом опаленного зноем путника утешает прохладный ветерок, приходящий из того места, где текут источники.

Спаситель сказал мне:

– Это то, о чем Я сказал в Своем Евангелии: Кто верует в Меня, у того из чрева потекут реки воды живой.

Я сказал снова:

– Почему, Господи, когда я сплю, то иногда чувствую в своем сердце бурление и клокотание Твоего божественного имени, то есть сердце мое говорит само: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», а иногда – имени Преславной и Пречистой Твоей Матери, ибо снова сердце мое само произносит: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою; благословена Ты в женах, и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших»?

Спаситель сказал мне:

– Когда ты чувствуешь, что во время сна в твоем сердце и в твоих устах сама кипит умная молитва, иногда Моим именем, а иногда – Пречистой Моей Матери, знай, что вот-вот последует Мое посещение и Моей Пречистой Матери. Или в этот час отступник сатана вместе со своим войском готовится напасть на твое сердце, чтобы овладеть им и снова сделать своим жилищем. И если предстоит произойти Моему посещению и Пречистой Моей Матери, тогда Моя благодать, которая охраняет твое сердце, подвигает твое сердце к подготовке для встречи Меня и Пречистой Матери Моей. Так поступают и царские люди, охраняющие какую-либо страну. Когда они узнают, что в ту страну должен прибыть царь или царица, они уведомляют о том всю страну и поднимают ее на подготовку к встрече царя и царицы. Так часто случалось и с твоим сердцем. Но если царские люди узнают и увидят, что на ту страну, где они находятся, явно или с коварством наступают с великой стремительностью отступники царевы, чтобы, если возможно, поработить ту страну и стать в ней царями, тогда царевы люди поднимают всех жителей, чтобы они воевали вместе с ними, выкладывая все свои силы. Поднимают их, чтобы они противостали до смерти царским врагам и отступникам, одних убивая, других же наказывая великим наказанием, доколе не отразят их совершенно. Как по Моей благодати часто бывало и с тобой.

Тогда я сказал:

– Поскольку из этого я узнал, что написанное мною в смиренной сей книжке – от Твоей благодати, прошу Тебя, позволь мне посвятить ее Тебе как Твою собственную и сотвори с ней то, что пожелаешь.

Спаситель сказал мне:

– Не беспокойся об этом. Теперь спрячь ее. А когда Я пожелаю, вышлю ее с этой Горы.

Сказав это в последний раз, Спаситель больше не являлся мне, став предо мной невидимым. И когда я еще обдумывал сказанное, по-прежнему пребывая в созерцании, вот слышу голос, по сладости подобный голосу ангельскому, а по тону и громкости похожий на голоса многих громогласных людей.

Подняв взор, я увидел своего старца, который громко, с крайней сладостью, подобно Ангелу Господню пел: «Радуйся, двере Господня непроходимая, радуйся, Стено и Покрове притекающих к Тебе, радуйся, необуреваемое Пристанище и Неискусобрачная, рождшая плотию Творца Твоего и Бога, молящи не оскудевай о воспевающих и кланяющихся Рождеству Твоему».

И вместе с этим словом я из видения пришел в себя. И в тот день не мог остановить в сердце своем умиления, которое самопроизвольно наполняло мое сердце, когда память возвращалась к явленному мне видению. Богу же нашему слава, держава, хвала и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     Видение  
к следующей страницек следующей странице



Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
Код баннера
Сайт отца Олега (Моленко)

 
© 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова