Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Скитский патерик

О стяжании евангельских добродетелей – сказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов христовой церкви

к оглавлению

...     41     42     43

41. Иди путем тесным и прискорбным, а не широким и веселым

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. Мф.7,13-14

Не позволяй себе беспечности, дерзости, вольности, распущенности, произвола во влечениях и действиях, наслаждения мирскими утехами и удовольствиями.

Авва Вениамин говорил: «Ходите царским путем, измеряйте версты и не будете беспечны».

Авва Агафон говорил: «Дерзость есть мать всем страстям».

Авва Пимен говорил: «Начало зол – рассеянность».

Он же говорил: «Похотение, услаждение и привычка к ним погубляют человека».

Обуздывай свои помыслы, отсекай для Бога собственные пожелания; во всем, хотя с насилием, управляй собой.

Авву Аммона спросили: «Какой путь есть путь тесный и прискорбный?». Он отвечал: «Тесный и прискорбный есть обуздание своих помыслов и отсечение собственных пожеланий для Бога. Сие значит: се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом» (Мф. 19, 27).

Авва Алоний говорил: «Если бы я не разрушал всего, то не мог бы и созидать самого себя».

Авва Дула говорил: «Отсекай мирские привычки, чтобы борьба твоя с помыслами не затрудняла тебя и не нарушала правила твоего безмолвия».

Авва Пимен говорил: «Повергаться пред Богом, смиряться и отвергаться своей воли – вот работные орудия души».

Еще говорил: «Воля человека есть медная стена между им и Богом, и камень отражающий. Если человек оставит волю свою, то говорит себе: Богом моим прейду стену (Пс. 17, 30). Но если правда его основывается на собственной воле, он изнемогает».

Брат просил авву Крония: «Скажи мне слово назидания». Кроний говорит ему: «Когда Елисей пришел к сонамитянке, то нашел ее не знающей мужа. Но пришествие Пророка дало ей силу зачать и родить сына (см.: 4 Цар. 4, 12-17)».– «Что же это значит?» – спросил брат. Старец сказал: «Если душа бодрствует, удерживается от рассеяния, отвергается своих пожеланий, к ней приходит Дух Божий, и тогда она может рождать, поелику сама по себе она неплодна».

Авва Ор сказал авве Сисою: «Бог с тем пребывает, кто владеет собой или во всем, хотя бы с насилием, управляет собой».

Авва Макарий спросил авву Захарию: «Скажи мне, какое дело доброго воина Христова?».– «Тебе ли спрашивать меня, отец?» – сказал Захария. Авва Макарий говорит: «Я хорошо знаю тебя, сын мой Захария! Но есть кто заставляет меня спросить тебя». Тогда Захария говорит ему: «По мне, отче, тот добрый воин Христов, кто во всем делает себе принуждение».

Возлюби внутренние и внешние скорби.

Авва Пимен говорил: «В Евангелии написано: кто имеет ризу, да продаст ее и купит нож (ср.: Лк. 22, 36), то есть кто живет в удовольствиях, тот должен оставить их и избрать тесный путь».

Мать Феодора говорила: «Старайтесь входить тесными вратами. Ибо как дерева не могут приносить плодов, если не вытерпят зимних бурь и дождей, так и для нас сей век есть зима, и мы не можем иначе сделаться наследниками Царствия Небесного как через многие скорби и искушения».

Авва Антоний говорил авве Пимену: «Великий подвиг для человека – раскаяние во грехах своих пред Богом и ожидание искушений до последнего издыхания».

Он же говорил: «Никто без искушений не может войти в Царствие Небесное. Ибо не будь искушений – никто и не спасется».

Авва Евагрий также говорил: «Не будь искушений – никто бы не спасся».

Авва Пимен говорил: «Отличительный признак воина Христова открывается в искушениях».

Он же рассказывал об авве Иоанне Колове: «Молился он Богу и был избавлен от страстей и стал спокоен. Пошел он к одному старцу и сказал ему: "Вот я теперь спокоен и не имею никакого искушения". Старец отвечает ему: "Пойди, молись Богу, чтобы пришло к тебе искушение и то сокрушение и смирение, которые ты имел прежде, ибо посредством искушений душа усовершается". Он стал молиться, а когда пришло искушение, уже не молился об освобождении его от искушения, но говорил: "Дай мне, Господи, терпение в искушениях!"».

Рассказывали о матери Сарре: тринадцать лет мужественно боролась она с демоном блуда и никогда не молилась о прекращении сей брани, но только взывала: «Боже, дай мне силу!».

Брат просил авву Матоя: «Дай мне наставление». Авва Матой сказал ему: «Пойди, моли Бога, чтобы Он ниспослал в сердце твое скорбь и смирение».

Авва Илия говорил: «Если душа не поет вместе с телом – напрасный труд. Если кто любит скорбь, впоследствии она доставит ему радость и успокоение».

Мать Синклитикия говорила: «Много подвигов и трудов сначала предстоит приходящим к Богу, но потом ожидает их неизглаголанная радость. Желающие воспламенить огонь сперва задыхаются от дыма и проливают слезы, а потом уже достигают, чего ищут. Так и мы должны воспламенять в себе Божественный огонь со слезами и трудами. Ибо Писание говорит: Бог наш огнь поядаяй есть (Евр. 12, 29)».

Авва Антоний говорил: «Бог в нынешние времена не допускает таких искушений, какие были прежде, ибо знает, что ныне люди слабы и не перенесут их».

Возлюби размышление о смерти, суде, рае и аде.

Брат спросил авву Крония: «Что делать мне с забывчивостью, которая пленяет ум мой и не дает мне помнить себя, доколе не приведет меня к самому греху?». Старец сказал ему: «В наказание за злые дела сынов Израилевых иноплеменники взяли кивот Господень и влачили его, пока не принесли во храм бога своего Дагона. И тогда идол пал на лицо свое».– «Что же это значит?» – спросил брат. Старец отвечал: «Когда враги успеют пленить ум человека по собственной вине его, то тайно влекут его, доколе не приведут к невидимой для него страсти. Если здесь ум обратится, взыщет Бога, вспомнит о вечном суде, то страсть тотчас падает и исчезает. Писание говорит: егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися и уразумееши, где еси был (Ис. 30, 15)».

Брат спросил авву Крония: «Чем человек достигает смиренномудрия?».– «Страхом Божиим»,– отвечал старец. Брат снова спросил его: «Как же человек приходит в страх Божий?».– «По моему мнению,– сказал старец,– человек должен отрешиться от всего, предать тело свое труду и всеми силами держаться памятования о смерти и о суде Божием».

Авва Евагрий говорил: «Сидя в келии, собери свой ум, вспомни о дне смерти; посмотри потом на умерщвление тела, подумай о бедствиях, примись за труд, презри суету мира, чтобы мог ты постоянно пребывать в любви к безмолвию и не ослабевать. Вспомни о настоящем состоянии душ во аде, подумай, каково им там! В каком они страшном молчании! Как горько стенают! В каком страхе, мучении и ожидании! Подумай об их непрестанной скорби, о душевном нескончаемом плаче! Вспомни также и о дне воскресения и явления пред Богом. Вообрази страшный и ужасный оный суд. Представь то, что приготовлено грешникам,– стыд пред Богом и Ангелами, и Архангелами, и всеми людьми, наказания, вечный огонь, червь неусыпающий, ад, мрак, скрежет зубов, ужасы, муки. Представь и блага, приготовленные праведникам, их общение с Богом Отцом и Его Христом, с Ангелами, Архангелами и всем ликом святых. Представь Небесное Царство, его блага, радость и наслаждение. Приводи себе на память то и другое. Скорб!и, плачь, об осуждении грешников, страшись, чтобы и тебе не быть между ними, но радуйся и веселись о благах, уготованных праведникам. Старайся сделаться причастником сих благ и избегнуть оных мучений. Смотри, чтобы это никогда не выходило у тебя из памяти, будешь ли в келии или вне оной, чтобы, хотя таким образом, избегать тебе нечистых и вредных помыслов».

Возлюби сокрушение и слезы о грехах.

Брат просил авву Пимена: «Дай мне наставление». Старец сказал ему: «Отцы начинали всякое дело плачем».

Однажды авва Пимен, идя в Египет, увидел женщину, которая сидела на могиле и горько плакала. Он сказал: «Если бы явились здесь все удовольствия мира, не освободили бы души ее от скорби. Так и мы должны всегда плакать».

Некогда он же шел с аввой Анувием в пределы Диолка. Проходя мимо кладбища, видят они женщину, которая страшно терзалась и горько плакала. Они остановились и смотрели на нее. Отошедши немного, встретились с одним человеком. Авва Пимен спросил его: «О чем эта женщина так горько плачет?». Тот отвечал: «У нее умерли муж, сын и брат». Авва Пимен, оборотясь к авве Анувию, говорит: «Уверяю тебя, если человек не умертвит всех вожделений плоти и не будет так плакать, не может быть истинным делателем или воином Христовым. Вся душа и жизнь этой женщины погрузилась в скорбь».

Авва Иосиф рассказывал, что авва Исаак говорил ему: «Сидел я однажды у аввы Пимена и увидел, что он был вне себя. Имея к нему большой доступ, я поклонился ему и спросил: "Скажи мне, авва, где ты был?". Он с принуждением отвечал: "Ум мой был там, где Святая Мария Богородица стояла и плакала при Кресте Спасителя, и я желал бы всегда так плакать"».

Возлюби частые и долгие молитвословия, соединенные с коленопреклонением и падением ниц.

Братия спросили авву Агафона: «Какая, отец, добродетель в подвижничестве труднее других?». Он отвечал им: «Простите мне, я думаю, нет еще такого труда, как молиться Богу. Всегда, когда только захочет человек молиться, враги стараются отвлечь его, ибо знают, что ничто так им не противодействует, как молитва к Богу. Во всяком подвиге, какой бы ни предпринял человек, после усиленного труда получает он успокоение, а молитва до последней минуты жизни требует борьбы».

Один брат сказал авве Антонию: «Помолись обо мне». Но старец отвечал ему: «Ни я, ни Бог не сжалятся над тобой, если ты не будешь заботиться сам о себе и молиться Богу».

Возлюби пост и безмолвие.

Мать Синклитикия говорила: «Не отказывайся от поста под предлогом болезни, ибо и не постящиеся часто подвергались таким же болезням. Начал ты доброе дело? Не отступай же назад. Пусть враг силится воспрепятствовать тебе, но он падет пред терпением твоим. Предпринимающие плавание сперва пользуются попутным ветром, а потом, распустив паруса, встречают и противный ветер. Но, несмотря на противный ветер, плаватели не разгружают корабля, а или останавливаются на короткое время, или вступают в борьбу с бурей и продолжают плавание. Так и мы, когда враждебный дух станет нападать на нас, распрострем крест вместо паруса и будем безопасно совершать наше плавание».

Брат спросил авву Моисея: «Для чего соблюдаются посты и бдения?». Старец отвечал ему: «Все это смиряет душу нашу».

Авва Иперхий говорил: «Пост есть узда греха. Кто сбросит сию узду, тот делается конем неистовым».

Авва Феодор говорил: «Воздержание в пище изнуряет тело». А другой старец сказал: «Бодрствование еще более изнуряет тело».

Авва Дула говорил: «Если враг принуждает нас оставить безмолвие, не будем слушать его, ибо нет ничего равного безмолвию и посту. Пост и безмолвие вместе помогают против врага, ибо они внутренним взорам доставляют остроту зрения».

Брат спросил авву Руфа: «Что такое безмолвие?». Старец отвечал ему: «Безмолвствовать – значит пребывать в своей келии в страхе Божием и в размышлении о Боге и воздерживаться от памятозлобия и высокоумия».

Авва Антоний пришел однажды к авве Аммону в гору Нитрийскую, и когда они увиделись друг с другом, авва Аммон говорит: «Молитвами твоими умножилась братия, и некоторые из них желают построить себе келии в отдалении, чтобы пребывать в безмолвии. В каком расстоянии велишь ты строить келии?». Авва Антоний отвечал: «Вкусим пищи в час девятый и пойдем походим по пустыне и посмотрим место». Они шли по пустыне до самого захождения солнца. Тогда авва Антоний говорит: «Сотворим молитву и поставим здесь крест, чтобы здесь строили желающие строить. Тамошние, ежели захотят посетить здешних, пусть приходят сюда, съевши свой малый кусок в девятом часе, а здешние пусть то же делают, отходя туда; и они не будут развлекаться при взаимном посещении». Расстояние же было на двенадцать верст.

Авва Иоанн Киликийский, игумен Раифский, говорил: «Будем подражать отцам нашим, в какой строгости и безмолвии они жили здесь!».

Один брат пришел взять корзин у аввы Иоанна. Авва вышел и говорит ему: «Чего ты, брат, хочешь?».– «Корзин, авва»,– отвечал он. Старец вошел в келию, чтобы вынести корзин, но позабыл и сел за плетение. Брат опять постучался. Когда вышел авва, он говорит ему: «Принеси, авва, корзин». Авва, войдя в келию, опять сел плести, а брат опять начал стучаться. Старец, выйдя к нему, говорит: «Чего ты хочешь брат?».– «Корзин, авва»,– отвечал он. Авва, взяв его за руку, ввел в келию и сказал: «Если хочешь корзин, возьми и ступай, а мне недосуг».

Однажды погонщик верблюдов пришел к авве Иоанну, чтоб взять у него корзин и пойти в другое место. Авва вошел в келию, чтобы вынести ему своего плетения, и забыл об этом, ибо ум его устремлен был к Богу. Погонщик опять просил и стучал в двери. Авва Иоанн, войдя в келию, опять забыл о нем. Когда же погонщик застучал в третий раз, то авва, входя в келию, твердил: «Плетение – верблюд, плетение – верблюд». Это твердил для того, чтобы не позабыть.

Брат пришел к авве Пимену на второй неделе Четыредесятницы, открыл ему свои помыслы и, получив утешение, сказал ему: «Едва было я не оставил намерение быть здесь сегодня».– «Почему же?» – спросил его старец.– «Я думал, что мне не отворят дверей по причине Четыредесятницы».– Авва Пимен сказал ему: «Мы учились запирать не деревянную дверь, а более дверь языка».

Однажды авва Исаак сидел у аввы Пимена. Послышался голос петуха. Исаак спросил: «Ужели здесь есть петухи, авва?». Старец отвечал: «Исаак! Зачем заставляешь меня говорить об этом? Ты и подобные тебе слышат это, а кто бодрствует, тому нет нужды до сего».

Авва Пимен сказывал: «Когда авва Захария приближался к смерти, авва Моисей спросил его: "Что ты видишь?". Захария отвечал ему: "Не лучше ли, отец мой, молчать?".– "Так,– сказал Моисей,– молчи, сын мой!". В самый час смерти его бывший при нем авва Исидор, подняв взор к небу, сказал: "Радуйся, сын мой Захария, ибо отверзлись тебе врата Небесного Царствия!"».

Возлюби труд и послушание ради Господа.

Спросили авву Агафона: «Что важнее – телесный труд или хранение сердца?». На это старец отвечал: «Человек подобен дереву: труд телесный – листья, а хранение сердца – плод. Поскольку же, по Писанию, всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. 3, 10), то очевидно, что должны мы иметь все попечение о плоде, то есть о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние и украшение, то есть труд телесный».

Брат спросил одного старца: «Что мне делать? Я скучаю за рукоделием; люблю плести корзины, но не умею делать их».– «Авва Сисой сказал,– отвечал старец,– что нам не надобно заниматься таким делом, которое приятно нам».

Авва Кроний говорил: «Если бы Моисей не привел овец к горе Синайской, то не увидел бы он огня в купине». Брат спросил старца: «Что разумеется под купиной?». Старец отвечал: «Под купиной разумеется телесное упражнение. Ибо написано: подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровену на селе (Мф. 13, 44)». Брат спросил старца: «Следовательно, без изнурения тела трудом человек не достигнет никакой почести?».– «О сем,– отвечал старец,– так говорит Писание: Взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащия Ему радости претерпе крест (Евр.12, 2). И пророк Давид также говорит: Аще дам сон очима моима и веждома моима дремание (Пс. 131, 4)».

Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре: «Всякую ночь плел он пальмовые корзины. Братия просили его, говоря: "Успокойся немного, ибо ты уже стар". Но он отвечал им: "Если бы сожгли Исидора и развеяли прах его по ветру, и тогда я не заслуживал бы еще никакой милости, ибо для нас сходил на землю Сын Божий"».

Сказывал авва Пимен: «Авва Исидор, пресвитер Скита, говорил однажды к народу так: "Братия, не для труда ли мы пришли в это место? А ныне здесь уже нет труда. Потому, взяв милоть свою, пойду я туда, где есть труд, и там найду покой"».

Авва Илия сказывал: «Один старец жил в капище. Демоны пришли и говорят: "Выйди из нашего места". Старец отвечал: "Вы не имеете места". Демоны начали разбрасывать его ветви. Старец терпеливо собирал их. После сего демон, схвативши его за руку, повлек вон. Когда же старец подошел к двери, то другой рукой ухватился за дверь и воскликнул: "Иисусе, помоги мне!". Демон тотчас убежал, а старец начал плакать. Господь сказал ему: "О чем ты плачешь?".– "О том,– говорит старец,– что демоны дерзают владеть человеком и это делать ему". Господь сказал ему: "Ты был нерадив, а когда взыскал Меня, ты видел, как скоро Я помог тебе". Говорю это к тому, что надобно много трудиться, а кто не будет трудиться, не может иметь Бога с собой, ибо Он был распят за нас».

Кто-то из старцев спросил авву Иоанна Колова: «Что есть воин Христов?». Он отвечал: «Труженик, ибо воин Христов всегда работает до утомления».

Авва Коприй говорил: «Блажен, кто переносит труд с благодарением».

Сказал некто блаженному Арсению: «Отчего мы, при всем нашем образовании и мудрости, никаких добродетелей не имеем, а сии простолюдины и египтяне имеют столь великие добродетели?». Авва Арсений отвечал ему: «Мы не имеем добродетелей по причине светского образования, а сии простолюдины и египтяне приобрели добродетели своими трудами».

Спрашивал некогда авва Арсений одного египетского старца о своих помыслах. Другой брат, увидя его, сказал: «Авва Арсений! Как ты, столь сведущий в науках греческих и римских, спрашиваешь о своих помыслах у этого простолюдина?». Арсений отвечал ему: «Римские и греческие науки я знаю, но азбуки этого простолюдина еще не выучил».

Авва Еперхий говорил: «Драгоценное украшение для человека есть послушание; кто имеет послушание, тот будет услышан Богом и с дерзновением предстанет пред Распятым, ибо распятый Господь послушлив быв даже до смерти (Флп. 2, 8)».

Авва Иосиф Фивейский говорил: «Три подвига драгоценны пред Богом. Во-первых, когда человек, впав в болезнь и подвергаясь новым искушениям, принимает их с благодарением. Во-вторых, когда кто старается, чтобы все дела его были чисты пред Богом и не имели ничего человеческого. В-третьих, когда кто пребывает в послушании своему духовному отцу и отказывается от всех своих желаний. Последний получает один лишний венец против прочих; а я избрал для себя немощь».

Авва Руф говорил, что живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, нежели тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельником. При этом рассказывал он об одном отце, который видел четыре чина на небе. В первом чине стоял человек, который болен и благодарит Бога; во втором чине – человек, который с любовью принимает странных и с терпением служит им; в третьем – отшельник, который живет в пустыне и никого не видит; в четвертом – человек, живущий в послушании духовному отцу своему и повинующийся ему ради Господа. Сей последний за послушание свое носил золотую цепь и щит и имел большую славу в сравнении с другими. «Я,– сказывал старец,– спросил своего путеводителя: "Почему этот меньший имеет большую пред другими славу?"». Он отвечал мне: «Страннолюбивый все делает по своей воле; кто живет в пустыне, удалился туда также по своей воле; а сей, живущий в послушании, отказывается от своих желаний и во всем зависит от Бога и отца своего. Потому он и получил большую славу в сравнении с другими. Итак, дети, доброе дело – послушание ради Господа! Дети! И вы слышали уже несколько о сей добродетели. О послушание! Ты спасение всех верных, ты мать всех добродетелей! Ты находишь Царство, ты отверзаешь небеса и возводишь людей от земли на небо! Ты питательница всех святых: они питались твоими сосцами и возрастали в совершенствах! Ты сожительница Ангелов!».

Авва Антоний говорил: «Покорность с воздержанием покоряет зверей».

Возлюби бедность и лишения, сколько можешь.

Авва Пимен говорил: «Нищета, скорбь, теснота и пост – вот работные орудия доброго воина Христова. В Писании сказано: аще будут сии трие мужие... Ное и Даниил и Иов ... живу Аз, глаголет Адонаи Господь ... тии же во правде своей спасутся... (Иез. 14, 14, 20). Ной изображает собой нестяжательность, Иов – терпение, Даниил – рассудительность. Если сии три добродетели есть в человеке, то Господь обитает в нем».

Один брат спросил авву Евпрепия: «Как жить?». Старец отвечал: «Ешь траву, коси траву и спи на траве, то есть все презирай и сделай сердце свое твердым, как железо».

Брат спросил авву Сисоя Петрейского об образе жизни. Старец сказал ему в ответ: «Даниил говорил: хлеба вожделеннаго не ядох (Дан. 10, 3)».

Возлюби терпение болезней и ран.

Мать Синклитикия говорила: «Когда болезнь тяготит нас, не надобно скорбеть нам о том, что от боли и язв мы не можем воспевать псалмы устами. Ибо болезни и раны служат к истреблению похотений, а и пост, и земные поклоны предписаны нам для побеждения страстей. Если же и болезни исторгают сии страсти, то не о чем заботиться. Великий подвиг – терпеливо переносить болезни и среди них воссылать благодарственные песни к Богу».

Она же говорила: «Испросив себе позволение, диавол поражает тяжелыми болезнями с тем, чтобы люди малодушные ослабели в любви к Богу. Посему-то тело иногда страдает сильной горячкой и томится несносной жаждой. Если ты грешник, то, страдая в болезнях, вспоминай о будущем наказании, о вечном огне, о мучениях после суда, не малодушествуй в настоящих страданиях, но радуйся, что Бог посетил тебя, и повторяй сие прекрасное изречение: Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя (Пс. 117, 18). Ты – железо, и огонь очистит твою ржавчину. Если ты праведник и подвергаешься болезням, то чрез сие от великого переходишь ты к большему. Ты – золото, и чрез огонь делаешься чище. Плоти твоей дадеся аггел (2 Кор. 12, 7) – торжествуй, смотри, кому ты уподобился? Ты удостоился части Павловой. Ты искушаешься горячкой? Наказуешься простудой? Но Писание говорит: проидохом сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой (Пс. 65, 12). Достиг ты первого – ожидай и второго. Успевая в добродетели, повторяй слова праведника: Нищ и боляй есмь аз (Пс. 68, 30). Сия двоякая скорбь соделает тебя совершенным. Ибо Псалмопевец говорит: в скорби распространил мя еси (Пс. 4, 2). В сих училищах нужд и страданий будешь образовывать свою душу подвигами. А враг у нас пред глазами».

По словам аввы Пимена, авва Коприй достиг такого совершенства, что хотя был болен и лежал в постели, но благодарил Бога, отвергнув собственную волю.

Авва Исаак заболел тяжкой болезнью и долго страдал от нее. Один брат приготовил для него немного варенья, в которое положил слив, но старец не хотел отведать. Брат просил его, говоря: «Поешь немного, авва, ради немощи». Старец отвечал ему: «Поверь, брат, тридцать лет желал бы я провести в этой болезни».

Подвижничество иногда ведет к высокомерию; всеми мерами противостой последнему.

Мать Синклитикия говорила: «Живя в киновии, мы должны предпочитать послушание подвижничеству, ибо последнее научает высокомерию, а первое смиренномудрию».

Соблюдай в подвижничестве умеренность и благоразумие. Неумеренность и нерассудительность всегда пагубны.

Авва Антоний говорил: «Есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством – и однако же удалились от Бога, потому что не имели рассудительности».

Авва Пимен говорил: «Хранение себя, внимание к самому себе и рассудительность, вот три добродетели – путеводительницы души».

Он же сказывал, что авва Аммой говорил: «Иной человек всю жизнь свою ходит с секирой и не может срубить дерева; а другой, искусный в рубке, и немногими ударами сваливает дерево». Секирою он называл рассудительность.

Мать Синклитикия говорила: «Надобно с рассуждением управлять своей душой».

Она же говорила: «Писание говорит: будите убо мудри яко змия, и цели яко голубие (Мф. 10, 16). Мудрость змииная заповедана нам, чтобы не скрывались от нас нападения и хитрости диавола. Ибо подобное из подобного легко познается. А незлобие голубя внушает нам чистоту в делах наших».

Еще говорила: «И враг установил свое подвижничество, и его ученики подвизаются. Чем же различить нам божественное и царское подвижничество от демонского и мучительного? Ясно – умеренностью».

Авва Исаак пришел к авве Пимену и увидел, что он льет воду на ноги свои. Будучи близок к нему, спросил его: «Почему же некоторые весьма строго обращались со своим телом, не щадя его?». Авва Пимен отвечал: «Мы учились умерщвлять не тело, а страсти».

Некто в пустыне, ловя диких зверей, увидел, что авва Антоний шутил с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что нужно иногда давать послабление братии, говорит ему: «Положи стрелу на лук свой и натяни его». Он сделал так. Старец говорит ему: «Еще натяни». Тот еще натянул. Опять говорит: «Еще тяни». Охотник отвечает ему: «Если я сверх меры натяну лук, тот он переломится». Тогда старец говорит ему: «Так и в деле Божием: если мы сверх меры будем напрягать силы братий, то они скоро расстроятся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии». Охотник, услышав это, пришел в сокрушение и пошел от старца со многой пользой. А братия, подкрепившись, возвратились в свое место.

Однажды авва Арсений сказал авве Александру: «Когда обрежешь прутья свои, приходи обедать со мной, а если придут странники, обедай с ними». Авва Александр работал спокойно и не спеша, так что, когда настал час обеда, у него еще оставались необрезанные прутья. Желая выполнить слово старца, он остался за делом, доколе не обрезал всех прутьев. Между тем авва Арсений, видя, что он замедлил, и думая, что у него странники, пообедал. Но авва Александр, как скоро окончил свое дело уже к вечеру, пришел к нему. Старец спрашивает его: «Были у тебя странники?». Он отвечает: «Нет!». Старец продолжает: «Почему же ты не приходил ко мне?». Александр отвечает: «Ты сказал мне: "Приходи, когда обрежешь прутья". Исполняя слово твое, я не приходил, ибо теперь только окончил дело». Старец удивился точности его и говорит ему: «Скорее разреши пост, соверши свое молитвословие, выпей воды, иначе тело твое скоро может ослабеть».

Однажды авва Аммон, намереваясь переехать через реку, нашел готовое судно и сел в него. К этому же месту шло другое судно, перевозившее известных людей. Сии говорят ему: «Поди и ты, авва, переправляйся с нами». Аммон отвечал им: «Я не взойду на судно, если оно не общественное». Он имел у себя связку пальмовых ветвей и во все время, пока был на лодке, плел веревку и опять расплетал ее, доколе переправился. Братия, поклонившись ему, спросила: «Для чего ты это сделал?». Старец отвечал им: «Для того, чтобы мысль не была у меня в постоянном напряжении». Вот пример, с какой осторожностью надобно нам идти по пути Божию!

Не соблазняйся примером сынов погибельных, хотя бы их было величайшее множество. Напротив, чем более худых людей и соблазнов, тем строже будь к себе. Помни: Господь затем и объявляет о множестве сынов погибели, чтобы предостеречь от увлечения их множеством. Несчастная погибель многих не спасет тебя. На суде Божием не защитит тебя то, что большая часть людей шли путем вольности и распущенности. Если действием лукавого, по причине множества сынов погибели, тесный и прискорбный путь Евангелия представляется твоему сердцу грустным, тяжким, непроходимым, то, пока собственным опытом не познал ты сладости и легкости сего пути, внимай свидетельству Господа, что тесный и прискорбный путь дает жизнь, радость и покой и что он благ и легок (см.: Мф. 11, 28-30), и свидетельству последователей Господа, что заповеди Его нетяжки (1 Ин. 5, 3).

Рассказывали об авве Нетре, ученике аввы Силуана. Когда жил в своей келии в горе Синайской, он в известной мере исполнял требования своего тела, когда же сделался епископом в Фаране, начал жить гораздо строже. Ученик его сказал ему: «Авва! Когда мы жили в пустыне, ты не так строго жил». Старец отвечал ему: «Там была пустыня, безмолвие и бедность, и я поддерживал тело мое, дабы не изнемочь мне и не искать того, чего я не имел. Но здесь мир, тут есть все удобства. Здесь если случится и заболеть мне, то есть кому помочь. Здесь боюсь я, как бы не погубить в себе монаха».

Не соблазняйся никогда никем и ничем.

Сказывали об авве Арсении: однажды, когда он сделался болен в Скиту, пошел пресвитер и перенес его в церковную больницу; положил его на постели, и небольшая подушка была у него под головой. И вот один старец пришел посетить авву Арсения; увидев его на постели и под головой у него подушку, соблазнился и сказал: «Таков-то авва Арсений! Вот на чем он почивает!». Пресвитер отвел его в сторону и спросил: «Какая у тебя была работа в деревне?». Он сказал: «Я был пастухом».– «Как ты жил?» – спросил еще пресвитер. Он отвечал: «В больших трудах жил я». Пресвитер спросил его: «А ныне как живешь ты в келии?» Старец отвечал: «Ныне живу я гораздо спокойнее». Тогда пресвитер говорит: «Видишь ли ты сего авву Арсения? В мире был он отцом царей (Аркадия и Онория, коих отцом был назван потому, что был их наставником и восприемником при крещении); тысяча слуг, опоясанных золотом, все в ожерельях, все в шелку, предстояли ему, и драгоценные ковры были под ногами его! Ты, будучи пастухом, не имел в мире того успокоения, которое теперь имеешь; а он имел в мире все удовольствия, теперь же не имеет их. Итак, ты теперь покоишься, а он терпит нужду». Услышав это, старец пришел в сокрушение, поклонился и сказал: «Прости мне, авва! Согрешил я. Совершенная правда, что авва Арсений смиряется, а я покоюсь». И, получив пользу, старец удалился.

Один монах, римлянин, бывший некогда знаменитым при царском дворе, пришел в Скит и поселился близ церкви. Он держал при себе и раба, который прислуживал ему. Настоятель, приметив его немощь и узнав, в каком довольстве жил он прежде, посылал к нему, если что сам приобретал или другие приносили для братии. Прожив двадцать пять лет в Скиту, римлянин сей получил дар прозрения и сделался славным. Один из великих египетских подвижников, услышав о нем, пришел посмотреть на него, надеясь найти у него какой-нибудь необыкновенный образ внешней жизни. Войдя к римлянину, египтянин приветствовал его, и, помолившись, они сели. Вот египтянин видит, что он одет довольно роскошно, под ним рогожа, покрытая кожей, и небольшая подушка; ноги у него чисты, обуты в сандалии. Видя сие, он соблазнился, потому что в этом месте прежде не так жили, но гораздо строже. Старец, по дару прозрения, понял, что посетитель его соблазнился, и говорит своему прислужнику: «Сделай нам ныне утешение ради аввы». Служитель взял немного овощей и сварил их. Когда пришло время, они встали и ели. Ради немощи своей старец имел у себя несколько вина, и они пили. Когда же наступил вечер, прочитали двенадцать псалмов и легли. То же сделали и ночью. Вставши утром, египтянин говорит старцу: «Помолись о мне»,– и пошел от него, не получив желаемой пользы. Когда он несколько отошел, старец, желая доставить ему пользу, послал за ним и воротил его. Когда тот пришел, старец опять принял его с радостью и начал спрашивать: «Из какой ты стороны?».– «Я египтянин»,– отвечал он.– «Из какого города?».– «Я не городской житель»,– отвечал египтянин.– Старец спросил: «Что же ты работал в своей деревне?».– «Я был сторожем».– «Где ты спал?».– «На поле».– «Имел ли постель под собой?».– «В поле какую постель мог я подстилать под себя?» – отвечал египтянин.– «Как же ты спал?».– «На земле». Далее спрашивает его старец: «Какую имел ты пищу в поле и какое пил вино?».– «Какая в поле пища и какое вино?» – отвечал опять египтянин.– «Как же ты жил?».– «Ел сухой хлеб с малым количеством соли, если удавалось найти ее, а пил воду».– «Великий же ты нес труд! – сказал старец.– А была ли в деревне баня, где бы вам можно было мыться?».– «Нет,– отвечал египтянин,– но когда хотели, купались в реке». Выслушав все это и узнав, как бедна была прежняя жизнь египтянина, старец в назидание ему рассказал о своей прежней жизни в мире: «Я, смиренный,– говорил он,– которого ты видишь перед собой, из великого города Рима и был знаменитым человеком при царском дворе». Египтянин, выслушав сие начало рассказа, пришел в умиление и внимательно слушал, что далее говорил ему старец. Тот продолжал: «Оставил я город и пришел в сию пустыню. Я, которого видишь перед собой, имел великолепные чертоги и великое богатство. Презрев все это, пришел я в эту малую келию. У меня были кровати из чистого золота, с драгоценными покрывалами, а теперь вместо них Бог дал мне сию рогожу с кожей. У меня были драгоценные одежды – вместо них ношу я это недорогое одеяние. На стол мой издерживалось много золота – вместо сего Бог дает мне несколько овощей и небольшую чашу вина. Мне служило множество отроков – и вот вместо всех них Бог внушил этому старцу прислуживать мне. Вместо бани я лью на свои ноги понемногу воды, а по немощи своей ношу сии сандалии. Вместо музыки и пения я прочитываю по двенадцать псалмов с вечера. То же малое мое служение в тишине совершаю я и ночью, за соделанные мной грехи. Итак, прошу тебя, авва, не соблазняйся моей немощью!». Выслушав это, египтянин из глубины души сказал: «Увы мне! От многой нужды мира перешел я сюда на покой и имею теперь то, чего не имел, живя в мире, а ты от такого довольства пришел к скорбям, от великой славы и богатства пришел к унижению и бедности!». Египтянин пошел от старца, получив великую пользу, сделался ему другом и часто посещал его ради пользы. Ибо старец отличался рассудительностью и исполнен был благоуханием Святаго Духа.

Помни: Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Тесный и прискорбный путь вводит в жизнь и радость. Напротив, широкий и веселый путь вводит в пагубу и мучение. Другого пути к приобретению Царствия Божия, кроме тесного и прискорбного, не было, нет и не будет: Аз есмь путь (Ин. 14, 6),– сказал Иисус Христос,– и иже хощет по Мне ити, да отвержется себе,– должен обуздать свои помыслы и отсечь для Бога собственные пожелания,– и возмет крест свой,– должен возлюбить внутренние и внешние скорби,– и по Мне грядет (ср.: Мф. 16, 24; Мк. 8, 34; Лк. 9, 23) – должен отобразить в себе Христа Господа, дабы представить себя Богу святым.

к оглавлению

...     41     42     43