19. Русская традиция почитания Имени Божия и молитвы Иисусовой

"Апология" является прежде всего трактатом о величии, святости, вездеприсутствии и всеобъемлющем характере имени Божия. Не только Священное Писание и Предание Церкви являют величие имени Божия, но и весь тварный мир, все устройство вселенной и вся история человечества, которые, по мнению автора "Апологии", суть не что иное, как откровение различных имен Божиих:

«Господи, взираю кругом, и все, и небо, и земля написуют мне Имя Твое: Преблагий, Всесильный и Премудрый; и куда ни обращу взора моего, нигде не могу избежать того, чтобы не читать на всем Имя Твое написанное! Помыслю ли о небесных Силах, и они учат меня вопиять: "Свят, Свят, Свят, Господь Сил!" Проникну ли умом до самых глубин моря и до необитаемых краев земли, и там вижу, что на них излиялась премудрость Твоя, и не оставлены они вездесущим промыслом Твоим, так что и они гласят величие Имени Твоего. Обращу ли взор на себя и на род человеческий, зрю неизреченное Твое Имя: "Долготерпеливе, Многомилостиве, Любоблаже!" Ибо о Сем Имени Твоем вопиет история всех веков человечества, столь жестоковыйного и неблагодарного к Тебе, и столь милуемого и ущедряемого Тобою. Помяну ли дни древние, и паки чту Имя Твое в дивных Твоих чудесах, о которых свидетельствует Писание и Предание, и восклицаю: "Преславне, Творяй чудеса!" Помыслю ли о начальнике зла - диаволе и о бездне адовой [...] - читаю Твое Имя: "Страшный и Справедливый". Взираю ли на мир, который весь во зле лежит, читаю Имя Твое: "Всемогущий и Премудрейший, зло самим злом погубляющий" [...] Но еще и доселе не закончено написание Имени Божия, имеет еще написаться Имя Нестерпимо-Славного и Страшного и Святого, - и это Имя восчувствует во всей силе Его всякая словесная тварь, от начала создания жившая, как все ангельские чины и святые человеки, так и все грешные люди и все бесы! » (С. 90-91)

Для того, чтобы понять, какое содержание вкладывает иеросхимонах Антоний (Булатович) в понятие имени Божия, необходимо остановиться на его понимании имени вообще. Во всяком имени, в частности, в имени человеческом, он различает по крайней мере три уровня: 1) звуки и буквы имени, т. е. его внешнюю оболочку; 2) значение, которое мы вкладываем в произносимое имя; 3) значение, которое вложено в имя Самим Богом.

Вот как эта "философия имени" сформулирована в "Апологии":

«Имя так же объемлет одним именованием и все существо, и все присущности, и свойства, и особенности, и действия человека, как заглавие книги объемлет собой все свойства самой книги и всего, что в ней написано, и даже того действия, которое производит книга на читателей. Так, под названием собственного человеческого имени известно бывает другому человеку все то, что он знает о сем человеке, и хотя бы два человека назывались одним и тем же собственным именем, но человек с именем каждого соединяет в представлении своем и все, что знает о нем, почему, когда относит, например, имя Иоанн к Предтече, то объемлет сим наименованием все, что знает о Предтече, а когда относит имя Иоанн к Златоусту, то объемлет им все, что знает о Златоусте. Но Богу известны все свойства и действия каждого человека в совершенстве, и если человек о другом человеке знает как бы только несколько отрывочных страниц из его книги жизни, то Бог знает каждую букву и черту в ней, и все это неотделимо от заглавия сей жизни, т. е. неотделимо от собственного имени человека, объемлет им всего человека со всеми его делами, словами и мыслями, со всеми его желаниями, обстоятельствами жизни и проч. Поэтому, например, поминая, скажем, на проскомидии имена усопших, неведомых нам людей, мы как бы именуем заглавия неизвестных нам, но доподлинно известных Богу книг жизни этих людей, и Бог, хотя у Него множество бесчисленных и Иванов и Петров и Павлов, однако знает, что именно об этом Иване и Петре и Павле просим, а не о другом, и творит сему Ивану и Петру и Павлу милость, изглаждая черные страницы жизни из его книги» (С. 88-89).

Как автор "Апологии" понимает имя Божие и в каком смысле называет имя Божие Богом?

«[...] Бог в предвечности довольствовался созерцанием Самого Себя, т. е. действие Его Ипостасей было направлено к Самому Себе: "Слово бе к Богу"( Ин. 1,1). Так Отец, рождая присно Слово и отражая в Нем Свои совершенства, созерцал в Нем Себя; Слово же, присно рождаясь от Отца и присно именуя Его, созерцало совершенство Отца; Дух же Святый, присно исходя от Отца, вместе с рождаемым Словом исполнял Собою Слово. Так Бог самодовлел предвечно в именовании Самого Себя в Слове, почему у Евангелиста Иоанна Богослова и сказано, что Слово бе к Богу". Но Бог по благости Своей возжелал дать познать несколько совершенства Свои словесной твари и, создав ее, раскрыл ей постепенно в творении Своем и в Слове Своем некий луч просиянного Своего Имени. Но что сей луч Имени совершенств Божиих, как не умное и словесное действие Самого Божества? Что же Богооткровенное Имя Божие, как не Сам Бог? Поэтому и говорится в Писании, что Имя Божие "свято и страшно есть"( Пс. 110,9), потому именно, что оно и есть Сам Бог, как луч сияния Его славы; но, конечно, неименуемое Имя, т. е. полнота славы Божественных совершенств, которую ведает лишь Сын, еще безмерно святее и страшнее, подобно тому, как самое солнце нестерпимо светлее каждого из своих лучей(С. 30-31).

[...] Неименуемое Имя Божие есть Сын Божий, именуемые же имена Божии суть как бы лучи этого неименуемого Имени и имеют неотделимое от неименуемого Имени Божественное достоинство. Поэтому Святые Отцы и говорят об именах Божиих, именуемых человеками, что "святы сами по себе", и, следовательно, исповедают этими словами Божественное достоинство их, ибо святым по Себе и значит быть Богом(С. 32-33). »

Таким образом в некоторых случаях понятие "Имя Божие" указывает на Сына Божия, а в других случаях на словесную энергию Божества, в которой присутствует Бог всеми Своими свойствами. Есть, с одной стороны, "неименуемое Имя" Бога, т. е. Его непостижимая сущность, а есть "именуемые Имена" Божии - Его энергии, отражающие в себе и являющие "неименуемое Имя":

«Так как Имя Божие есть понятие многозначащее, то выразимся определеннее, в каком смысле исповедуем мы Божество Имени Божия в нем. Мы видели, что в самом высоком смысле своем Имя Божие есть Слово Божие, есть неименуемое Имя Божества, обладающее всеми Божественными свойствами. Во-вторых, в именуемых Именах Божиих мы почитаем их Божественное достоинство, ибо они суть истинные лучи истинного неименуемого Имени и, поелику суть словесное действие Божества, обладают Божественными свойствами. Впрочем, этих Божественных свойств: единосущия, присносущия, духовного существа, и пр. мы не приписываем тем буквам, которыми выражается Божественная истина, но лишь самому слову истины. Поэтому, когда мы говорим о Имени Божием, имея в виду сущность Самого Имени, которым именуем Бога, то мы говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, когда же мы имеем в виду буквы и слога, коими условно выражается истина о Боге и Имя Божие, то мы говорим, что Бог присутствует во Имени Своем »( С. 41).

Исходным пунктом рассуждений автора книги об имени Божием является утверждение о том, что Бог по Своей сущности неименуем, однако свойства и действия Божии могут быть именуемы. В основе этой мысли лежит паламитское различение между сущностью Божией и энергиями Божиими: сущность Божия, по учению Паламы, непостижима для человека и неименуема, тогда как энергии, т. е. действия, проявления сущности Божией в тварном мире, посредством которых человек приобщается к Богу, могут быть именуемы. Энергии, как и Сам Бог, являются нетварными, и в них Бог присутствует всем Своим существом. В этом смысле всякое действие Божие, всякое слово Божие, всякое проявление Бога вовне может быть названо "Богом":

«Бог неименуем, т. е. самая сущность Божества пребывает недо-ведомой и непостижимой для умов тварных и невыразима словом тварным; но поелику человеческая душа создана по образу и подобию Божиему, т. е. обладает свойствами, подобными тем, коими обладает Бог, то свойства Божий могут быть именуемы человеком по известным ему о Боге свойствам, которые Сам Бог открыл человеку, или из творения Своего, или в Слове Своем. Одно из свойств Божиих есть истинность Его, и, следовательно, всякое слово истины есть действие словесное Самого Бога, и следовательно, как действие Божие, и есть Сам Бог(С. 22).

До сотворения ангелов и человеков действие Божие было обращено к Самому Богу - "и Слово бе к Богу"( Ин. 1,1). Но вот Бог обратил Свое действие отчасти и к твари, и в творении стал прославлять Свои Божественные свойства, и, во-первых, будучи Сам Светом неприступным, излил Свой Божественный Свет на чины ангельские, в разной мере сделав их светоносными; и этот Свет, коим сияют ангелы, есть Сам Бог. Подобным же светом сияли некогда первозданные люди в раю, но грехопадение лишило их сего Света. Однако, хотя Бог лишил человека видимого осияния, но не вполне лишил его осияния светом истины, и по грехопадении продолжал являть людям истины Богооткровенные о Себе Духом Своим Святым через патриархов, пророков, и, наконец, воссиял умным Светом Истины в Солнце Правды - Единородном Сыне Своем. Итак, поелику Божественный зримый свет есть действие Божественного Света и есть Сам Бог, потолику и умный Свет Истины есть действие словесное Бога и есть Сам Бог. Итак, поелику Церковь признает Богом свет зримый Фаворский и изрекает анафему на тех, кои сей Свет за Бога не признают, потолику и слова Божий на Фаворе, то есть именование Иисуса "Сыном Возлюбленным"(Лк. 9,35), есть тоже Сам Бог, как словесное действие Бога; потолику и всякая вообще Истина Богооткровенная, возвещенная людям Духом Святым через Пророков и Апостолов и Богоносных мужей, а также изреченная Воплощенным Богом и Словом, также и всякая Богодвижимая молитва и молитвы церковные, кои внушил Церкви Дух Святый, - суть Бог, ибо суть словесное действие Бога. Следовательно, и всякое имя Божие, как истина Богооткровенная - есть Сам Бог, и Бог в них пребывает всем существом Своим, по неделимости существа Его(С. 4-5). »

В подтверждение этого учения о. Антоний приводит 5-ю анафему Константинопольского собора 1341 года против Варлаама Калабрий-ского, текст которой он передает следующим образом:

«[...] Тем, кои думают и говорят, вопреки Божественным словам Святых и образу мысли Церкви, что только об одном существе Бо-жием говорится Имя Бог, и не исповедуют того, что отнюдь не меньшим почитается Божественное действие, как тому научают нас Божественные тайноводители, почитающие во всех отношениях одинаковыми как существо Отца, и Сына, и Святого Духа, так и действие их, - анафема, анафема, анафема! » (С. 4)

В оригинальном греческом тексте анафемы говорится не об "имени Бог", а об "имени Божества" на что укажут критики книги о. Антония Булатовича¹⁶⁶. Перевод анафемы, сделанный им, будет признан неточным и тенденциозным. Суть дела, однако, не меняется от того, какой термин употреблен переводчиком, ибо святитель Григорий Палама употреблял термины "Божество" и "Бог" в качестве синонимов: и тот и другой термин использовались им по отношению к энергии Божией.

Многократно на протяжении всей "Апологии" иеросхимонах Антоний отвергает обвинение в обожествлении звуков и букв имени Божия:

«[...] Если противник наш мнит, что кто-либо из нас обоготворяет тварные звуки и тварные буквы, коими выговаривается и пишется Имя Божие, то он ошибается, ибо и мы этих условных знаков и букв не обожаем, ибо не воплощаем в них Истины Божественной, но смотрим на них лишь как на условные знаки, коими человечество приняло высказывать известные идеи; на эти тварные звуки и буквы мы смотрим лишь как на условную, так сказать, оболочку Самого Имени Божия, Богом же называем самую идею о Боге, Самую Истину о Триипостасной Истине [...]»(С. 101)

При этом, в заключительных тезисах "Апологии" говорится о том, что звукам и буквам имени Божия, хотя они и не являются действием Божества, а являются действием человеческого тела, "присуща благодать Божия ради Божественного Имени, ими произносимого" (С. 188).

Опровергается в "Апологии" и мнение о том, что имя Божие, не будучи сущностью Божией, не имеет божественного достоинства. Во всех энергиях Божиих, в том числе и в божественных именах, присутствует неименуемая сущность Божия, а потому они могут быть названы "Богом":

« Имяборцы приходят к заключению, что, следовательно, и Имя Божие отнюдь не имеет Божественного достоинства, ибо не есть самая сущность Божества, забывая то, что Божественным достоинством обладает не только сущность Сущего, но и Свойства и действия Сущего. Но мы признаем Божественное достоинство Имени Божия, ибо, именуя Бога по откровенным нам свойствам Его, мы хотя не именуем Самой сущности Сущего, но имеем эту сущность Сущего неотделимо в именуемых свойствах Божиих (С. 23). [...] Имяборцы смешивают два понятия: пребывание в твари Существа Божия, и приобщаемость ему твари. Сущность Божия неприобщаема твари, но тем не менее пребывает везде и всюду, и, во-первых, конечно, и во Имени своем (С. 40-41).

Сущность Божества неименуема; но Бог с самого начала миро-бытия стал открывать словесной твари имена свойств Своих чрез Сына Своего, "Имже вся, и мы Тем"(1 Кор. 8,6). Итак, во-первых, Бог написал имена премудрости и всемогущества Своего писалом Своего миротворения и миробытия. Затем, открыл Бог многие Имена Свои Духом Святым через Пророков, и однажды с горы Синайской вслух всего народа Израильского во гласе трубном и в пламени огненном возгласил Имя Свое и десять заповедей Своих: "Аз есмь Господь Бог Твой" [...] Наконец, напоследок сих дней "глагола нам в Сыне" Имена Своих Ипостасей и Имя Сына - Иисус, и заветы Свои. Эти Богом открытые людям Имена, хотя не именуют Самую Сущность Божию, которая непостижима и неименуема, но суть Имена свойств Ипостасей и свойств Существа Божия; поелику же Существо Божие неотделимо от свойств Его, то потолику и в Именах Божиих, во именуемом свойстве мы имеем все существо Вездесущего Бога. Так, невместимо вмещается в едином слове Имени Божия вездесущая Сущность Божества, не ограничиваясь им и ничем сущим (С. 33-34).»

Наконец, автор "Апологии" опровергает мнение о том, что, коль скоро все имена Божии произносятся на человеческом языке, они имеют человеческое, а не божественное происхождение. Как только человеческое имя или понятие будет употреблено применительно к Богу, оно становится носителем божественного присутствия, утверждает он:

« [...] Те имена, коими мы именуем Бога, хотя и берем мы их из понятий и слов человеческих, но когда мы относим их к Богу, то они и суть непреложно - Бог Сый и Живый [...] Имя Божие не только есть свет, но производит в нас действие света, то есть не только бездушно именует Бога светом, но низводит с собою и Самого Бога в души наши, и, следовательно, есть Сам Бог, будучи словесным действием Божества и обладая Божественными свойствами » ( С. 25).

Автор "Апологии" убежден в том, что учение о Божестве имени Божия основано на Евангелии, где вера в Самого Господа отождествляется с верой во имя Его(С. 6). Кроме того, это учение, по мнению автора, есть "один из главных устоев Церкви", а потому "посягательство на умаление имени Божия есть посягательство на Церковь". Именно потому иеросхимонах Антоний отстаивает это учение с такой ревностью.

[166] См.: Троицкий С. Афонская смута. - Церковные ведомости № 20, 1913. Цит. по: Начала № 1-4, 1995. С. 169-170

Русская традиция почитания Имени Божия и молитвы Иисусовой

"Имя Божие есть Сам Бог"