Крест
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить
Вселенская Проповедь Вечного Евангелия. Сайт отца Олега Моленко - omolenko.com
  tolkovanie.com  
Rus
  omolenko.com  
Eng
  propovedi.com  
  Кредо Переписка Календарь Устав Аудио
  Имя Божие 3000 вопросов Богослужения Школа Видео
  Библиотека Проповеди Тайна ап.Иоанна Поэзия Фото
  Публицистика Дискуссии Эра Духа Святого История Фотокниги
  Апостасия РПЦ МП Свидетельства Иконы Стихи о.Олега Стримы
  Жития святых Книги о.Олега Исповедь Библия Избранное
  Молитвы Слово батюшки Новомученики Пожертвования Контакты
Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
YouTube канал отца Олега   Facebook страничка   YouTube канал проповедей отца Олега  


ВКонтакт Facebook Twitter Blogger Livejournal Mail.Ru Liveinternet

Апокалипсис Святой Руси

О духовных причинах падения Третьего Рима и наступления эпохи «последних времён»


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     11     12     13     14     15     16     17     18     19     20     ...  
к следующей страницек следующей странице


СУД МОСКОВСКОЙ СИНОДАЛЬНОЙ КОНТОРЫ

— 2 —

 

Заочный суд все же состоялся. На первых заседаниях, состоявшихся 24 апреля и 1 мая, в лоно Церкви было возвращено 10 иноков. Монахи обещали «пребывать в Церкви до конца дней, храня во всей неповрежденности ее учение и памятуя, что вне Церкви нет спасения», засвидетельствовав свой ответ целованием креста и Евангелия208.

Перед решающим заседанием Московской Синодальной конторы епископ Иерейский Модест (Никитин), на которого были возложены переговоры с монахами-имяславцами, не пожелавшими явиться на суд, провел несколько встреч с их представителями. Для этого он был командирован в Петербург и на станцию Любань Николаевской железной дороги Новгородской губернии, где проживали афонские имяславцы. Воспоминания об этой поездке сохранились в дневниковых записях архиепископа Арсения (Стадницкого), занимавшего в 1914 году новгородскую кафедру и, судя по записям, более сочувствовавшего убеждениям своего близкого знакомого архиепископа Никона. Епископ Модест поделился с архиепископом Арсением следующими своими впечатлениями от встречи с имяславцами: «Иноки-афонцы произвели на меня доброе впечатление. Они смиренны, дорожат догматами Православной Церкви, признают богоучрежденную иерархию. Особенность их мнений об имени Иисуса объяснятся тем, что они не шакомы с нашим общепринятым богословским языком, выражают свои мысли такими словами, которые у нас имеют несколько иной отпечаток. Отец Антоний (Булатович), бывший гвардейский офицер, производит впечатление очень интеллигентного человека, начитанного при этом в святоотеческих творениях. Из продолжительной беседы с ним я вынес впечатление, что душа его болеет от поднятого вокруг его имени шума, который, он боится, может породить мысль, что он будто бы идет против Православной Церкви. Он удивляется, почему его не хотят понять. Он не считает своего мнения об имени Божием догматом, не навязывает его другим, но хочет только, чтобы будущий собор высказался о нем и решил возникший богословский спор.

В Новгородской губернии, возле Любани, в трех избах, помещаются семнадцать иноков-афонцев. После молитвы и краткого моего слова к ним, я предложил им самим сначала высказаться, чем [сл. неразб.] их души, почему они чуждаются нас — архиереев Православной Церкви. Они стали говорить, я же терпеливо слушал их, а затем сам выяснил вопрос, как мог. Беседа наша длилась 6 часов. Я понял их болезнь и вынес убеждение, что они, согласные с догматами Православной Церкви, в своем учении об имени Иисуса также близки к нам, не умея только высказать свои мысли нашим богословским языком. Я видел их слезы от укоризны, что они будто бы имябожники. Я понял, что все души их трепещут при мысли, что их считают неправославными. Я у них увидел благоговение к сану епископа. Я увидел, что и мы с ними, как и прежде, будем славить единым седцем и едиными усты пречестное и великолепное имя Отца и Сына и Святаго Духа»209.

Отец Антоний выдвинул два условия, в случае выполнения которых возможно возобновление общения со Святейшим Синодом:

  1. признание исповедания иноков во всей его полноте за теологумен — частное богословское мнение;
  2. отложить окончательное решение данного вопроса до Поместного Собора, иноков призвать к церковному общению, потребовав от них засвидетельствовать свою веру в церковные догматы целованием Креста и Евангелия.

Афонские старцы были более категоричны и не согласились с термином «частное мнение», справедливо считая его унизительным для столь значительного вопроса. В свою очередь, кроме заявления о необходимости соборного обсуждения догматических вопросов, они выдвинули ряд дополнительных требований:

  1. оповестить по епархиям, что они всегда пребывали в Церкви Православной. Наименование «имябожники» — отменяется;
  2. оставить все священнические и монашеские звания;
  3. предоставить скит «Пицунда»;
  4. вознаградить монахов из сумм тех обителей, которые их изгнали210.

Результатом разбирательства Московской Синодальной конторы стал оправдательный приговор211. Контора в ходе заседания 7 мая сочла Заявление имяславцев об отказе от участия в суде плодом «недостаточного разумения ими своих деяний и намерений», постановив «прекратить судебное о них производство», кроме того Московская Синодальная контора признала, что в исповедании имяславцев «содержатся данные к заключению, что у них нет оснований к отступлению ради учения об именах Божиих от Православной Церкви». «Суд пришел к заключению, что в нас нет того состава преступления, за которое Святейший Синод предал нас церковному суду […], — писал позже отец Антоний, — и из этого заключил, что мы неповинны в приписанном нам было обожествлении самого тварного имени, взятого в отвлечении от Самого Бога, и, следовательно, что нет для нас оснований отлагаться от церковного общения с иерархией […], и иерархии нет оснований лишать нас ради нашего боголепного почитания Имени Божия причастия Святых Тайн и Священнослужения»212.

Святейший Синод заслушал донесение Московской синодальной конторы от 8 мая 1914 года за № 1443 на заседании, состоявшемся 10 мая и, несмотря на давление Императора, не согласился утвердить его. Часть афонских иноков постановлением Синода № 4136 от 10—24 мая 1914 года была поручена епископу Модесту с помещением в Московском Покровском монастыре и разрешением им рясоношения в монастырях (с сохранением запрета священнослужения и участия в Таинствах). Об иеросхимонахе Антонии и архимандрите Давиде было постановлено иметь особое суждение. В то же время, Синодальной конторе и преосвященному Модесту было поручено «приводить увещаемых иноков к сознанию, что учение имябожников, прописанное в сочинениях иеросхимонаха Антония (Булатовича) и его последователей, осуждено Святейшим Патриархом и Синодом Константинопольской Церкви и Святейшим Синодом Церкви Российской и что, оказывая снисхождение к немощам заблуждающихся, Святейший Синод не изменяет прежнего своего суждения о самом заблуждении»213.

В дневниковых записях архиепископа Арсения (Стадницкого), датированных маем 1913 года, мы находим следующую характеристику событий, связанных с судом над имяславцами и реакцией на его результаты членов Синода: «[…] явился архиеп. Никон, который и возмущался оборотом дела с имеборцами и двойственною политикою Саблера. Он принес постановление Синода, под которым не хочет подписываться. И действительно, в постановлении Синода обойден вопрос о суде над ними, о его прежнем решении, и в основу поставлено было донесение Модеста, который де был командирован Синодом в Новгородскую губернию, с согласия Новгородского Епархиального Начальства, и в их суждениях не нашел ничего еретического. А посему постановляется разместить их в Московские монастыри, и преимущественно в Знаменский, настоятелем которого состоял еп. Модест, под его руководство. По поводу согласия Новгородского Епарх. Начальства, я сказал, что это — неправда, так как никто меня об этом не спрашивал, и я случайно узнал о поездке еп. Модеста в мою епархию. Никон возмущался такою постановкою дела на основании донесения еп. Модеста, который, вопреки прежнему решению Синода, не находит в исповедании имебожников ничего еретического, а только пустое разногласие мнений, и что имебожники отдаются под руководство еп. Модеста, который сам не разбирается в этих вопросах и не признает в воззрениях их чего либо ложного. Митрополит [Петербургский Владимир] возмущался поверхностным отношением к этому вопросу митр. Московского Макария, который живет вне пространства и времени и живет детскими мечтами об Алтае, куда он и отправляется в трехмесячный отпуск. Оказалось, что митр. Макарий получил письмо от Государя, который высказал пожелание покончить это дело миром. С этого же письма Государь собственноручно снял копию и передал Обер-Прокурору для представления Синоду. […] В проекте постановления Синода сказано, что волю Царскую нужно принять к руководству. Никон возмущался таким постановлением, под которым не пожелал подписаться, не подписались также и другие члены. После переговоров с Саблером и решено было не подписываться членам Синода, а принять — к сведению. Вместе с тем преосв. Никон прочитал проект своего мотивированного отказа от подписи. Тут, между прочим, говорилось, что обязанность Св. Синода, как высшей Церковной власти и блюстителя правой веры, и состоит в том, чтобы обсудить этот вопрос. Вообще очень складно звучит этот отзыв. Я и спрашиваю: "а что же дальше?" — А ничего. "Как ничего?" — Приложат к делу, и больше ничего. — "Неужели такова судьба отдельных мнений? Ведь Царь не есть глава Церкви. Царь есть сын Церкви. Ведь и он может ошибаться. Синод должен блюсти за чистотою веры. В противном случае нужно Синоду, или Вам — уйти на покой. Ведь самодержавие Царя меньше всего должно касаться нашей веры". Со мною согласились, посетовали на порабощение Церкви, но по всему стало видно, что у Никона не станет смелости довести дело до конца, хотя бы ценою покоя»214. Таким образом, благодаря позиции членов Синода, принимавших ранее активное участие в борьбе с «имябожием», проект постановления, предоставленный Московской Синодальной конторой, был существенно переработан. Максимальная уступка имяславцам со стороны Синода — это разрешение ношения рясы без возможности священнослужения и причащения.

Указанное Определение Святейшего Синода не было опубликовано. Тщательное сокрытие Определения было мотивировано многими причинами. Во-первых, Синодом руководило два стремления — подтвердить истинность выводов, изложенных в Послании от 18 мая 1913 года и в то же время не встать в открытую оппозицию выводам Московской синодальной конторы и митрополита Макария, авторитетнейшего иерарха Российской Церкви, а также требованиям Государя Императора, Гос. Думы и широких масс общественности. Кроме того, это решение было продиктовано, с точки зрения членов Синода, и соображениями икономии: имяславцы, узнав о действительной позиции Синода не смогли бы возвратиться в подчинение ему, а это уже могло грозить расколом (в основании которого, напомним, лежало бы обвинение членов Синода в ереси). Сведения о решении Московской Синодальной конторы были преданы огласке и получили общественный резонанс, но в официальных церковных органах постановление Синодальной конторы опубликовано не было. Тем не менее, имяславцы пребывали в полной уверенности в том, что Синод своим постановлением оправдал их упование на имя Божие. Тем более, что в их руки попало письмо епископа Модеста к издателю журнала «Дым Отечества» А. Л. Гарязину следующего содержания: «Благодарение Господу Богу, все иноки-имяславцы оказались истинными чадами Церкви. Отец Антоний и виденные мною иноки Афонские назначены в число братии Знаменского монастыря. Употреблю все усилия, чтобы они остались пребыванием своим довольны […] Разность мнений не должна мешать единению и любви. Так было прежде (школы Антиохийская, Александрийская и др.), когда допускалось существование в Церкви мнений, которые потом Собором или объявлялись догматом или отвергались»215.

Информация о заседании Синода 10 мая была тщательно скрыта от церковной общественности. Сведения о суде Московской Синодальной конторы, напротив, нашли отражение на страницах прессы и вызвали широкий общественный резонанс. Прежде всего, отозвались сами имяславцы, в том числе те, которые 11 апреля заявили о своем отложении от общения с Синодом. 18 мая они направили на имя митрополита Макария заявление, в котором писали:

«С искреннею любовью припадая к стопам Вашего Высокопреосвященства, мы приносим глубочайшую благодарность за то, что Вы, Владыко святый, совместно с подведомственными Вам иерархами, не оставив вящую закона справедливость, милость и веру, сняли с нас несправедливое обвинение в ереси. Поэтому мы заявляем, что берем обратно поданное нами 11 апреля сего года в Святейший Правительствующий Синод заявление об отложении от него. Причины, вынудившие нас на сей шаг, ныне устранены, ибо ошибочно и соблазнительно выраженные в синодальном послании от 18 марта 1913 года тезисы, как видно из дела, оставлены в стороне. Просим это наше заявление довести до сведения Святейшего Синода. Заявляем также, что мы со спокойною духовною совестью возвращаемся к послушанию синодальной иерархии и готовы вверить себя окормлению Вашего Высокопреосвященства»216.

Далее в заявлении имяславцы говорят, что они свое учение "не возводят на степень догмата, ибо оно соборне еще не формулировано", однако ожидают, что "на предстоящем Соборе оно будет формулировано и догматизировано". Авторы заявления просят митрополита Макария доложить Синоду, что они остаются "глубоко оскорбленными словами и действиями архиепископов Антония и Никона". Архиепископ Антоний при этом назван "главным виновником афонской смуты", ибо "он возмутил духовное чувство иноков своими хульными выходками против Имени Иисуса". По поводу "многих клевет" архиепископа Никона в адрес имяславцев, а также бедствий, которые он причинил им "своим жестокосердием и несправедливостью", в заявлении говорится: "Сие да простит ему Господь Бог и мы прощаем". Заявление завершается просьбой о ходатайстве перед Его Императорским Величеством о предоставлении имяславцам скита "Пицунда" на Кавказе с тем, чтобы содержание его было обезпечено "соответствующей долей капитала Пантелеимоновского и Андреевского монастырей, хранящегося в Государственном банке"217.

Все же слухи об истинном положении дел доходили до монахов, и они обратились к епископу Модесту с письменной просьбой сообщить им действительное синодальное решение их участи. Отец Антоний непосредственно от обер-прокурора Саблера получил формальную выписку из постановления Святейшего Синода, «содержащую урезанный текст этого определения с искажением смысла его в обратный, оправдательный для учения имябожников»218. Узнав в 1918 году от своих противников о полной форме Указа, отец Антоний в Заявлении на имя Патриарха и Святейшего Синода писал: «Если бы эта оговорка не была бы от нас скрыта, то едва ли бы мы решились возвратиться к церковному общению»219.

Тем не менее небольшая часть иноков-имяславцев вернулась к общению с церковной властью. Широкой огласки в церковных кругах решение Суда Синодальной конторы не получило. Епархиальные священники продолжали руководствоваться указом Святейшего Синода от 29 августа 1913 года, не допуская подозреваемых в «имябожничестве» ко Святому Причастию и лишая возможности участия в других таинствах без письменного отречения от ереси.

 


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  ...     11     12     13     14     15     16     17     18     19     20     ...  
к следующей страницек следующей странице



Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
Код баннера
Сайт отца Олега (Моленко)

 
© 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова