Крест
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить
Вселенская Проповедь Вечного Евангелия. Сайт отца Олега Моленко - omolenko.com
  tolkovanie.com  
Rus
  omolenko.com  
Eng
  propovedi.com  
  Кредо Переписка Календарь Устав Аудио
  Имя Божие 3000 вопросов Богослужения Школа Видео
  Библиотека Проповеди Тайна ап.Иоанна Поэзия Фото
  Публицистика Дискуссии Эра Духа Святого История Фотокниги
  Апостасия РПЦ МП Свидетельства Иконы Стихи о.Олега Стримы
  Жития святых Книги о.Олега Исповедь Библия Избранное
  Молитвы Слово батюшки Новомученики Пожертвования Контакты
Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
YouTube канал отца Олега   Facebook страничка   YouTube канал проповедей отца Олега  


ВКонтакт Facebook Twitter Blogger Livejournal Mail.Ru Liveinternet

Апокалипсис Святой Руси

О духовных причинах падения Третьего Рима и наступления эпохи «последних времён»


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...  
к следующей страницек следующей странице


ПРИБЫТИЕ НА АФОН АРХИМАНДРИТА АРСЕНИЯ —
ГЛАВНОГО УЧРЕДИТЕЛЯ СОЮЗА РУССКОГО НАРОДА

— 2 —

 

После того, как «почил о Господе о. Иоанн Кронштадтский, о. Арсений и сам почувствовал близость своего переселения… Он возжелал закончить дни своей многотрудной жизни на Св. Горе Афонской», в связи с чем «подал в Синод прошение разрешить ему уехать на Св. Гору»114. 10 июня 1912 г. Св. Синод, "принимая во внимание болезненное состояние игумена Арсения", разрешил ему священнослужение, а 21 сентября 1912 г. ему было разрешено выехать на Афон115.

«Дивный промысел Божий призывает Своего раба на Афон в самое нужное для него время. В эти дни имяборческая ересь была там в самом разгаре, вторглась во Святую Гору Афон царица погибели, о чем еще в 1813 году предсказывал являвшийся из загробного міра Преподобный Нил М?роточивый. В это время, через сто лет, и надлежало быть на св. Афоне мужу ревности апостольской, отцу Арсению.

[…] Имяборческая ересь началась в 1911 году, через три года после кончины отца Иоанна Кронштадтского, из-за его же высокого молитвенно-богословского славословия Имени Спасителя: Имя Божие есть Сам Бог. Выразить эту истину и славу Имени Божия в наши дни мог только истинный молитвенник и богослов, каким и был наш приснопамятный добрый пастырь о. Иоанн Сергиев, Кронштадтский, друг и духовный брат о. Арсения. По своему служению в звании синодального миссионера вращаясь в синодальном кругу, о. Арсений об Афонском волнении слышал, но не знал сущности спорного вопроса — его корней и причин, которые тщательно скрывались от православного міра. Архиепископ Антоний Волынский, в услугу афонским старцам-диаволопоклонникам116, по своему злонравию извращал истину в вопросе об Имени Божием, обливал нас грязью, говорил, что Афонские монахи-имяславцы — мужики-лапотники, проповедуют Имя Божие четвертым лицом Божиим вместо Св. Троицы. Поэтому имяславцы — страшные еретики. Еще клеветали, будто бы имяславцы — пантеисты, т. е. многобожцы, обожествляют звуки и буквы Имени Божия. Вся эта сатанинская грязь изливалась на нас имяборческим засильем в Синоде. Хотя большая часть членов Синода была благочестива, но не могла противостать наглости кучи Антония Волынского117.

В защиту имяславцев выступил Еп. Саратовский Гермоген, но его немедленно исключили из состава Синода и заключили в Жировицкии монастырь со строгой изоляцией, под надзор настоятеля монастыря. Но даже эту проделку над еп. Гермогеном куча извратила. Куча в золотых митрах творила всякое беззаконие. О. Арсению не довелось расследовать и узнать правду об Имени Божием, он знал только то, что говорила куча. Когда же он подал прошение уйти на Афон, куча приняла это прошение и была довольна в надежде, что от лица Синода, силой своего слова, бывший синодальный миссионер добьется прекращения спора об Имени Божием и наведет порядок в двух русских обителях.

Наконец о. Арсений достиг своей цели, прибыл в св. жребий Божией Матери, в Гору Афонскую, с тем, чтобы здесь умереть и войти в сонм всечестного монашества Св. Горы Афонской, в непосредственное игуменство Царицы спасения. Прошли десятки лет с тех пор, как его, молодого студента Духовной Семинарии, в чине афонского послушника, всечестные старцы Пантелеимоновской обители напутствовали отеческим благословением на труды апостольского служения Св. Церкви Христовой. Теперь, после апостольских трудов, убеленный сединами глубокий старец опять в той же обители св. Пантелеймона, дабы упокоиться рядом с могилками старцев, благословлявших его на апостольское служение в России. На берегу Св. Горы Афонской, с парохода, его встретили старцы, начальники монастыря св. Пантелеймона, которые, при тогдашнем отъезде его в Россию, были послушниками того же монастыря. Узнавши друг друга, они в восторге и духовной радости заключились в братские объятья. О. Арсений был старше их по возрасту и поступал в обитель раньше их. Они воздали прибывшему гостю достойную честь, как старшему себя, и дали ему на архондарике (монастырской гостинице) самый лучший покой.

Отдохнувшего о. Арсения старцы пригласили в свой начальнический кружок, в особой зале архондарика, принять участие в дружеской трапезе, во время которой со слезами на глазах они начали изливать дорогому гостю постигшее русское монашество Горы Афонской искушение. Они говорили; вот появились еретики-имяславцы, которые в Св. Троицу ввели четвертое лицо, исповедуя не Троицу, а четверицу, т. е. Имя Божие почитают четвертым лицом Божества. Половина нашего Пантелеимоновского братства заражена этой ересью, а в Андреевском скиту — все братство погибло, игумена Иеронима изгнали из обители за то, что он не принял имяславческую ересь. И прочее другое старцы-начальники выплакивали отцу Арсению. И добавили: самый центр ереси сосредоточился в Андреевском скиту, из которого происходит вся сила зла.

О. Арсений услышал от своих товарищей то же самое, что и в Синодском кругу в Петербурге рассказывали ему. В своей ревности он вознегодовал на ересь имяславцев, обличить которую при полномочии от власти Синода он счел своим долгом, в надежде вразумить невежд монахов Андреевского скита, грубых, необразованных лапотников (так злословили и поносили нас и афонские старцы-идолопоклонники, и куча Синодская).

Знаменитый миссионер — проповедник, обладавший даром знания Божественного Писания и силой слова, о. Арсений был уверен, что поразит ересь, вразумит зараженное ересью Андреевское братство, примирит с игуменом Иеронимом, и к Святой Пасхе этого страдальца-изгнанника введут обратно в обитель. А после этого и половина Пантелеимоновской братии, зараженная имяславческой ересью, раскается, и в обитель вернутся мирный строй и благодушие. Своим предполагаемым планом действий о. Арсений утер слезы своих товарищей.

Приезд на Афон о. Арсения совпал с приближающейся Пасхой. Поэтому, чтобы ознаменовать свой приезд поражением имяславческой ереси, наведением мирного строя в русском монашестве Св. Горы Афонской, о. Арсений решил к делу приступить немедленно, чтобы Святую Пасху встретить всем в мире и любви. Старцы-диаволопоклонники в радости ликовали о предполагаемом успехе, лобызали руки примирителя и с пожеланием удачи отправили его в Андреевский скит. Никто из них, конечно, не решился сопутствовать миротворцу, ибо знали, что Андреевский скит никого не принимает, кроме прибывающих из России поклонников — богомольцев, от тринадцатого января накрепко закрыв врата своей обители.

О. Арсений прибыл к нам в Андреевский скит в Вербное Воскресенье в сопровождении своего келейника-послушника. Мы знали проповеднические труды и глубоко уважали этого знаменитого миссионера.

По прибытии к нам, после вечерни, о. Арсений произнес поучительное слово о высоте и глубине Божественного Писания, прикасаться к которому и толковать по произволу необразованного ума не должно, но только по руководству св. Отцов Церкви поучаться в нем. На другой день, в Великий Понедельник, после повечерия, о. Арсений вторично выступил с поучительным словом о Божественном Писании и подвел речь к тому, что мы, по своему невежеству, извлекли из Божественного Писания пагубные понятия об Имени Божием и возвели Его в четвертое лицо Божие. Отец Арсений, положительно не зная сути дела и причин возникшего вопроса об Имени Божием, держался стороны, враждебной истине. Он знал только то, что говорила ему в Петербурге Синодская куча и что сама гидра — старцы-диаволопоклонники, — по прибытии его на Афон выплакивала ему, умоляя помочь разделаться с ненавистными имяславцами в Андреевском скиту.

Подводя конец своему слову, обращенному к нам, о. Арсений заявил о своем полномочии от власти Св. Синода раскрыть гибельность нашего заблуждения, привести нас к примирению с изгнанным игуменом Иеронимом, испросить у него прощение и с честью ввести о. игумена в обитель, чтобы наступающий праздник св. Пасхи праздновать в мире и любви древнего иночества Св. Горы Афонской. При этих заключительных словах, к старцу проповеднику подошли два наших старших отца, защитники славы Имени Божия, с протестом его решению, и указали ему, что, не зная сути вопроса, не выслушав другую сторону, он решился на действия, не приемлемые для нашей стороны.

Но о. Арсений не стал слушать наш протест и решительно заявил: завтра, в Великий Вторник, идем к мученику-исповеднику игумену Иерониму и введем его обратно в обитель. С этими словами он спустился с амвона и направился к выходу из собора в свой номер на архондарик — гостиницу. К нему подошли ликующие старцы-имяборцы, сторонники Иеронима, взяли его под руки и, как архиерея, повели к выходу на паперть собора, целовали его руки, выражали благодарность ему за властное поучительное слово и за решение вернуть в обитель игумена Иеронима.

Опускаясь по ступеням паперти собора, о. Арсений хотел что-то сказать старцам, сопровождавшим его под руки, но язык не повиновался ему. Снова и снова с усилием напрягаясь, о. Арсений хотел что-то сказать, но язык замер. Несколько минут тому назад проповедник с присущей ему миссионерской ревностью произносил обличающую имяславцев речь. А теперь, непонятно почему, язык проповедника связался и уста замкнулись. Удивленные старцы-имяборцы довели его в архондарик до номера. Онемевший о. Арсений вошел в свой номер и заперся внутри его на ключ.

[…] Пантелеимоновские старцы — Натальины поклонники — считали о. Арсения своим товарищем. Зная его высокий дар слова и полномочие от власти Святейшего Синода, они имели твердую надежду и уверенность при посредстве его поразить имяславцев. Но внезапно и неожиданно для всех произошла чудная перемена действий о. Арсения, которая развеяла в прах все их надежды, а сам о. Арсений стал имяславцем апостольской ревности.

[…] [На следующий день] о. Арсений рассказал о себе следующее. “Вчера, после моей речи к вам, при выходе из собора, вдруг связался мой язык. Замкнувшись на ключ в этом номере, не ощущая в себе никаких телесных недугов, я онемел. Намеревался умиротворить вашу обитель возвращением игумена Иеронима, а сам и слова не мог произнести миротворного. […] Припоминая обстоятельства вашего обращения ко мне с неотразимым протестом, я все-таки упорно настоял на своем намерении. Уж не согрешил ли я этим? […] Этим и выяснилась причина моего онемения как чудесное вразумление Божие […]”.

[…] В это же утро Великого Вторника, узнав от пришедших к о. Арсению старших наших отцов коренную причину возникшей брани, он сказал им: «Сегодня, после повечерия, буду говорить слово в защиту славы Имени Божия». Лицо о. Арсения сияло радостью. И отцы ушли от него, так как он нуждался в отдыхе после тяжелых переживаний прошлой ночи.

О. Арсений пришел в собор к Великому повечерию и стоял в святом алтаре. По отпусте повечерия он вышел на амвон для произнесения слова. Все наше братство приблизилось и окружило его. Обратившись к святому алтарю и помолившись, о. Арсений по обычаю стал к нам лицом и, ознаменовав себя крестным знамением, произнес: «Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Мы ответили: «Аминь». Затем, обозрев нас умиленным взором и обняв своею любовью все наше собрание, он сказал:

«Честнейшие отцы и братия, начиная слово во славу Имени Божия, начинаю его покаянием. Припадаю к Господу Богу моему, ведающему наши сердца и утробы, приношу искреннее раскаяние за вчерашнее слово и молю Его благостыню, да простит мне милостиво это мое согрешение. Говорил я вчера слово по неведению истины дела и положил намерение выполнить данное мне поручение по воле власти земной. Но власть небесная, надзирающая все наши пути, возбранила и не допустила меня до совершения противобожного насилия, и чудесным вразумительным знамением на мне — внезапным связанием моего языка, глаголавшего неправду — просветила и уяснила мне истину. Уразумев истину Откровением Божиим, всем моим существом я тотчас же и обратился к ней и молю Бога о прощении содеянного вчерашнего греха, по моему неведению, а вместе с тем приношу благодарение Богу, что не попустил мне пасть в бездну погибели — в ересь имяборческую. И вас, дорогие мои честнейшие отцы и братья, умоляю, простите мне нанесенное вам вчера моим невежеством оскорбление и огорчение словом и намерением».

И, отступив назад два шага, о. Арсений падает на оба колена и смиренно кланяется до земли всему нашему братскому собранию. Все мы, тронутые до слез его глубочайшим смирением и раскаянием, умиленно ответили ему: «Бог да простит тебе, честнейший отче!» Встав с колен, старец-проповедник о. Арсений и сам с умиленным плачем обращается к нам с просьбой:

«Теперь, честнейшие отцы и братья, прошу вас принять меня в ваш исповеднический лик, в число вашего ангельского ополчения в защиту славы Имени Божия. От вас никуда не пойду, умру с вами в исповедании Имени Божия. С самого момента моего чудесного вразумления прошлой ночью я уже имяславец

Речь о. Арсения во славу Имени Божия, на радость и утешение наше, длилась более часа. Закончилась она строгим обличением еретиков-имяборцев, которые стояли в злобном ожесточении и нераскаянности, с мрачными и суровыми лицами. Наконец, вопреки вчерашнему решению: к Пасхе ввести Иеронима в обитель, — о. Арсений, во исполнение канонических правил о несообщении с еретиками, предложил нам немедленно отделить еретиков-имяборцев от нашего братства. В трапезной выделить для них отдельный стол, отдаленный от православных исповедников Имени Божия, не приветствовать их и не принимать от них приветствий с праздником св. Пасхи. Ибо, по учению св. апостола Иоанна Богослова: Глаголяй ему радоватися, сообщается делам его злым (2 Ин. 10—11). А так же дать им отдельный храм, а в собор не допускать»118.

Таким образом, ознакомившись с сутью догматических споров, о. Арсений, принявший в свое время пострижение в Пантелеимоновом монастыре и пользовавшийся значительным авторитетом в среде афонских иноков, занял активную про-имяславскую позицию. 11 апреля им был учрежден «Союз Архангела Михаила исповедников Имени Божия», предназначавшийся «для противодействия распространяющемуся имяборчеству и для предохранения […] от общения с имяборцами»119.

По словам иеромонаха Паисия, произошло это следующим образом: «Вступив в Андреевское братство и вчинив себя в наше ополчение против богохульной имяборческой ереси, о. Арсений нередко стал собирать нас на беседы в большой зале архондарика.

В одной из пасхальных бесед о. Арсений открыл нам свое желание объединить наше иноческое ополчение защитников славы Имени Божия, слиться в союз в духе благочестия, в единое воинство под хоругвь начальника горних сил безплотных св. Архистратига Михаила, молитвенно призывая его на помощь и защиту нашу.

О. Арсений сказал нам, что на поприще своего миссионерского служения Св. Церкви Христовой он уже основал в России несколько союзов, по потребностям, которые встречались ему, во славу Божию и в укрепление православной веры. «Каждый из союзов, — говорил о. Арсений, — я посвящал во имя святого, которого желало само общество. Сильно любя и почитая ревность Святого Архистратига Божия Михаила, при всем моем желании я не мог посвятить в честь его Имени ни одного из тех союзов, потому что их назначение не соответствовало назначению горних сил. А теперь, войдя в ваше священное ополчение против богохульной ереси, открылась возможность исполнить мое заветное желание, так как настоящая духовная брань наша — защита чести и славы Имени Божия — тождественна брани небесного воинства против того же прегордого и пресквернейшего духа тьмы, падшего с горних высот в бездну, — Денницы-сатаны. Первостоятель и Вождь Небесных Сил — Архистратиг Божий Михаил. Это вы знаете. Согласны ли вы составить священный союз во имя Святого Архистратига Михаила, чтобы и наше земное иноческое ополчение было под его хоругвью, в едином ополчении с воинством небесным?

На такое предложение о. Арсения мы единодушно, с радостью и любовью, дали согласие и в ознаменование этого сейчас же пошли в собор и совершили молебен святому Архистратигу Михаилу и всему Небесному Воинству. Затем составили письменную формулу союза во имя Архистратига Михаила, и все подписались в форменном документе союза поименно.

Об этом мы немедленно сообщили нашим братьям — имяславцам Пантелеимоновского монастыря. Они также с радостью приняли это благое начинание и стали приходить к нам в скит поставить свои имена в документ союза. […]»120.

28—30 апреля по указанию игумена Арсения из Андреевского скита было изгнано около 25 монахов, еще несколько десятков человек покинули скит самостоятельно121. Во время одного из многочисленных соборов о. Арсений вместе с о. Давидом предали анафеме и проклятию архиеп. Антония (Храповицкого), игуменов Мисаила, Иеронима и Максима.

«О. Арсений, как выдающийся и передовой синодальный миссионер, — указывал иеромонах Паисий, — был известен епископам всех епархий России и был; у них в большом почете. Среди них были некоторые, питавшие к нему чувства особенной дружбы и братской любви о Господе, например: еп. Феофан Полтавский, еп. Михей Архангельский и другие. Каждому из этих друзей своих он письменно изложил сущность возникшего вопроса во Св. Горе Афонской, пророчески наименовал его грозным, ибо последствие его угрожает не только восколебать землю, но коснуться и міра небесного… Его друзья-епископы, получив предуведомление своего прозорливого духовного брата, прекрасно уразумели истину и немедленно присовокупились духовно к афонским защитникам славы Имени Божия»122. Свои листовки союз рассылал и по всей России.

А в специальной брошюре «О Божественности Имени Иисус. С мнением игумена о. Арсения.» (1913 г. Печатня «Усердие». СПб.), в частности, говорилось следующее: «[…] О значении Имени Божия так говорит о. Иоанн: «Не премините взывать к Господу пред начатием дела: Иисусе, помоги мне! Иисусе, просвети меня»123. В этих словах праведник вполне отожествляет Имя Божие с Самим Богом. Отец Иоанн писал свои дневники в минуты отдыха и покоя душевного, когда мысли его обращались всецело к Богу и когда, следовательно, каждое слово его было строго обдумано. Он так и назвал свои записи: «Минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге». В собственноручно написанных предисловиях к изданию дневников отец Иоанн излагает: «Всё содержащееся в нем (издании) есть не иное что, как благодатное озарение души, которого я удостоился от Всепросвещающего Духа Божия в минуты глубокого к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы». Как же можно после этого утверждать, как делают это некоторые, что отец Иоанн Кронштадтский «свои переживания набрасывал на бумагу, не заботясь о догматической точности выражений». Нужно быть очень смелым и считать себя слишком высоко стоящим, чтобы выражаться так о праведнике, прославленном чудотворениями и благодатностью своих молитв, еще при жизни своей признававшемся народом, и русским и иноверным, за святого.

[…] В настоящее время, через 20 лет после выпуска впервые дневников отца Иоанна Кронштадтского, разошедшихся, с благословения епископов, в миллионах экземпляров по всем храмам Восточной и Западной Церквей и одобренных для руководства преподавателям Закона Божия, начинают оспаривать учение отца Иоанна — этого Праведника и Светильника Церкви Христовой. Взгляды отца Иоанна на Имя Божие разделяют монастыри Афонские и Российские; против них некоторые из высшей иерархии. Из Афонских монахов отстаивает мнения отца Иоанна талантливейший духовный писатель, иеросхимонах о. Антоний, в міру Булатович, издавший книгу «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисусово» в защиту учения пустынножителя о. Илариона, издавшего книгу «На горах Кавказа», в которой он подтверждает выводы о. Иоанна, что Имя Божие есть Сам Бог и что Имя Божие есть Сила Животворящая. Особенное, однако, значение имеют воззвания известного всей России могучего миссионера-проповедника, отца игумена Арсения, ныне подвизающегося на Святом Афоне. Отец Арсений горячо отстаивает истинность догматического учения отца Иоанна Кронштадтского и выпустил к верующим православным христианам особое, напечатанное в частной газете Св. Синода «Колоколе» следующее обращение.


к оглавлению
к оглавлению
к оглавлению

к предыдущей страницек предыдущей странице
  1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...  
к следующей страницек следующей странице



Главная страница сайта Печать страницы Ответ на вопрос Пожертвования YouTube канал отца Олега Вниз страницы Вверх страницы К предыдущей странице   К вышестоящей странице   К следующей странице Перевод
Код баннера
Сайт отца Олега (Моленко)

 
© 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова