Это правильно. И так можно описать молитву. Но я не об этом. Ты перечисляешь пять важных частей молитвы: 1) предстояние пред Богом; 2) внимание; 3) облечение мыслей в слова; 4) сокрушение; 5) покаяние. Посмотрим, что тут есть собственно от молитвы как таковой. Молитва - это и предстояние пред Господом Богом, но не только. В книге Иова находим, что и сатана предстоял пред Господом Богом, но это не было молитвой. Конечно, сатана предстоял без сокрушения и покаяния. Но что нам говорит словосочетание "предстояние пред Господом"? Сам факт нашей обращенности к Богу, направленность к Нему, сосредоточенность (внимание) к излагаемому пред Ним (в мыслях или словах), неподвижность (стояние) на дела, слова и помыслы мира сего, плоти и бесов. Это важные и необходимые условия (вещи ) сопровождающие молитву и сохраняющие ее, но не сама молитва. Молимся Кому? - Богу. Направляем ум свой и мысли к Кому ?- к Богу. Делаем это как? - со вниманием, в покаянии и сокрушении. Это предстояние пред Богом, но не суть молитва. Еще выражаем свои мысли, облекая их в слова. Но и это не есть молитва, но лишь средство, причем по нашей немощи. Разе молясь Богу можно молиться не Богу (речь не идет о греховных уклонениях), не к Нему направлять свой ум, не выражать смысл мыслями и словами? Ясно, что нет! Поэтому соблюдая все это мы должны еще и МОЛИТЬ-ся, мо-ЛИТЬ, у-МОЛЯТЬ, из-ЛИТЬ свои чувства, отношение, переживания пред Богом. А разве Богу нужны наши слова? Или Он не знает наших мыслей? Это нам по нашей немощи и несовершенству нужно сперва (в новоначалии) облекать мысли в подходящие для молитвы слова, затем, когда ум много очиститься и окрепнет в благодати, можно будет молиться только в мысли и это будет сильнее и несокрушимее словесной молитвы. После этого перестанем растекаться и дробиться мыслью, т.е. излагаться многими мыслями или прочитывать мысль-предложение (напр. Господи-Иисусе-Христе-Сыне-Божий-помилуй-мя) по словам, но будем зреть ее всю единомоментно, расширяясь вместе с ней на всю вселеную (что и есть истинная умная молитва). После этого оставляем мысли вообще, как способ изложения смысла и обращения к Богу и откладываем ум за ненадобностью, вместе со всеми умопостигаемыми вещами как этого мира, так и того, что около Бога, и посредством своего обоженного духа соединяемся непостижимым и непередаваемым образом с Самим Богом, который есть Чистый Дух и созерцаем Его как Он есть. Но это уже не молитва, а то обожение, к которому она приводит. Сокрушение же и покаяние необходимо нам лишь по причине нашей греховности и для противостояния гордости (гарант против гордости), ибо только эта одежда приличествует молящемуся Богу грешнику. Когда человек достигает покаянием и молитвой обожения, то он, как укоренненный благодатью в несокрушимом и истинном смирении пред Богом, отлагает плач и покаяние, по сказанному: сеющии слезами, радостью пожнут; блажены плачущии (в покаянии своем), ибо они утешатся богообщением; в Царстве Благодати отбежит всякая печаль (о грехах и погибели своей), болезнь (покаянных трудов) и воздыхание (пред Богом, как грешника); и отрет Бог (при личной встрече с покаявшимся уже человеком) всякую слезу (как уже не нужную), ибо невозможно душе очистившейся и усвоившейся Богу покаянием плакать при зрении Бога. Итак, святые люди (как Ангелы небесные) могут молиться и без покаяния (ибо уже прошли его) и сокрушения (ибо уже примирились с Богом и не о чем больше сокрушаться), а для нас это немыслимо. Так, что же такое тогда сама молитва, если бывает и без слов, и без покаяния?
|