Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Николай Амврази

История о чудесном обращении ко Христу еврейского раввина Исаака

к оглавлению

...     21     Послесловие

МОЛЧАНИЕ ИСААКА

Прошло много-много месяцев после получения этого письма, а обещанное третье так и не приходило. Я не имел его адреса, куда написать, дабы услышать хоть что-нибудь о пропавшем друге. Что случилось с ним? Куда он пропал? Не расправились ли с ним фанатичные иудеи? Ведь и Сам Господь страдал от них и предсказывал, что "Меня изгнали и вас исжденут, и что приходит час, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что этим служит Богу" (от Иоанна, гл.15, ст.20 и гл.16, ст.2). Много скорбных мыслей терзало меня, я желал узнать правду, но узнал ее позже - и не посредством письма. Бог, избавивый из челюсти льва пророка Даниила и сохранивый трех отроков в печи Вавилонской, Бог, спасший апостола Петра от злобы Ирода, Бог сохранил и моего дорогого друга, о чем я и поведаю тебе теперь, мой читатель.

В дни каникул в год сей пришлось мне выехать по делу в Константинополь. Посещая еврейские кварталы в Балатане и Хаскиойе, я всячески пытался разузнать о судьбе пропавшего Исаака, но никто не мог мне ничего поведать о нем. Я посетил и все селения, находящиеся близ Босфора, но все было напрасно. Горечи моей не было предела. Желая утешиться, я решил посетить и Богословскую школу в Халке, где когда-то учился, и где прошли лучшие годы моей юности.

Я сел на пароход, полный разного люда, где меня поразило многообразие одежд и разноязычный говор, который сливался в неугомонный шум восточного базара. Проезжая знакомые острова, я предался воспоминаниям. Четверть столетия пробежало, как я не был в этом дорогом моему сердцу месте, где когда-то изучал богословие и штудировал греческую, латинскую, французскую, славянскую, русскую, турецкую и еврейскую философию. Так много лет протекло с той незабвенной поры, что теперь едва ли живы наши когда-то не старые учителя! Посетил я и аскетов, которые жили в другой части острова, близ Паса-Лимани. К удивлению моему, я нашел там еще цветущего в старости знакомого мне отца Григентия. Несмотря на многолетнюю жизнь в глубоком подвиге поста и молитвы, он сохранил бодрый вид и поражавшую всех крепость. Конечно же, этому содействовал здоровый климат, в котором жили аскеты этих мест. Он принял меня с неподражаемой любовью, прося остаться на вечер в его келье, ибо желал о многом расспросить, особенно о Родине моей. Мне было легко согласиться. Он устроил в честь меня богатую трапезу, утешая меня вкусными яствами и великолепным вином. Долго расспрашивал он о Родине нашей и был расстроен до слез, узнав, что теперь мало утешительного совершается в мире. Эгоистические интересы и забвение долга мешают созидать нам Отечество, направляя его по предначертанному Богом пути. Затем он спросил меня о цели моего приезда в Константинополь, и я поведал ему о делах моих, не преминув открыть и дивную историю об Исааке. Вдруг старец сделался оживленным и с веселым видом спросил меня:

– Итак, ты желаешь видеть раввина Исаака?

– Да, - ответил я, удивляясь его неожиданно веселому виду.

– Так это ты первый, - снова переспросил он меня, - кто помог обрести ему истину?

– О, это Господь просветил его! Я был просто орудием в Промысле Божием. Итак, отче, вы действительно знаете Исаака?

– Конечно же! Но теперь он уже не Исаак и не раввин, а священник Христов и зовут его отец Иоанн.

– Где же находится он? - воскликнул я, схвативши его за правую руку.

– Не спешите, брат мой! Сегодня вечером я ничего не скажу вам о священнике Иоанне, которому сам Патриарх дал прозвище Златоустый.

– Почему же, отче? - возопил в смущении я. - Отчего мне не позволено сейчас же, этим вечером, узнать об Исааке?

– Да, потому что желаю, - начал он, по-детски улыбаясь, -устроить тебе, говоря по-французски, сюрприз, поскольку ты очень нетерпеливый.

– Подумайте, отче, как мне будет тяжко дожидаться такого сюрприза! Эта ночь покажется мне целой вечностью!

– Сейчас, друг мой, мы не сможем найти Исаака. Уже ночь, и пароходы туда, где находится он, уже не ходят. Потерпи до завтра, и мы отправимся вместе, чтобы встретиться с ним.

– Завтра? - вскричал я. - Это правда?

– Абсолютная правда! - сказал он, вставая.

Была уже полночь. Пришел час молитвы. Мы прочитали повечерие, затем старец проводил меня в отдельную узкую келейку, где была узкая кровать, маленький столик и множество духовных книг. Стены были увешаны иконами, с которых смотрели на меня лики святых пустынников и чудотворцев.

Немного поразмыслив, я лег в постель и мирно уснул, утешаясь надеждой, что старец не обманет меня и поможет мне снова встретиться с дорогим другом. Ночью я видел поразительный сон, который до сего дня при одном воспоминании наводит на меня трепет. Вижу, будто нахожусь я в Патриаршем Соборе святаго великомученика Георгия. Храм полон дивного света. Паникадила сияют золотом. Слышится непередаваемое словом Божественное пение, захватывающее дух неизъяснимым блаженством. Благоухание ладана разливается по церкви. Служит Сам Христос! Он облачен в золотые патриарший ризы и митру, усеянную сказочными бриллиантами. Молниеобразный свет исходит от венца, украшающего Его Главу. Множество священников и дьяконов сослужат Ему. Христос стоит в Царских вратах и два дьякона раскрывают перед Ним золоченую Книгу - Святое Евангелие. И вдруг из уст Господа зазвучали с небесной властью мне знакомые с детства слова: "Итак, идите и проповедуйте Евангелие всем народам, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдати все, что Я заповедал вам. И вот Я с вами есть во все дни до скончания века. Аминь". Мне помнится, что стоял я на правом клиросе и услышал, как хор запел: "Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе!" А рядом со мной стоял друг мой, Исаак, в облачении раввина и тоже пел вместе со мной: "Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе!"

Вдруг меня разбудил голос отца Григентия:

– Ты что там поешь? Голос твой хорош, но ведь еще рано и ты мешаешь мне спать!

Оказывается, нас разделяла лишь тонкая стенка, и пение мое было так громко, что пробудило его. Я открыл глаза. Уже светало, и из окна доносился многообразный говор слетевшихся птиц, - они тоже славили своего Творца! Меня обдало свежей прохладой. Какой живительный воздух в этих краях! Я встал и пошел к келье старца Григентия.

– От полуночи ты все поешь! И что за странное пение! Вот "Слава Тебе, Боже наш!" было четвертого гласа и звучало прекрасно!

– О, я видел сон, - начал оправдываться я.

– Твой сон был такой прекрасный, что и мне не дал даже вздремнуть!

Я поведал ему, что мне приснилось.

– Слова Господа до сих пор еще звучат в ушах моих, - закончил я свой рассказ,

– Видно, Сам Господь откликнулся на горячее желание твое видеть друга твоего - Исаака.

– Так я увижу его, это правда?

– Сущая правда, - ответил он, - вот уже скоро придет пароход, и нам нужно собираться.

– Куда же мы поедем, отче? - не унимался я.

– Об этом узнаешь, когда приедем. Не забывай, что через несколько дней будет праздник Успения Божией Матери.

И правда, день тот был 10 августа.

Мы сели на пароход и приплыли в Галату, откуда отходил другой нужный нам корабль. Это был австрийский пароход, доставивший нас во Врайлан, откуда железной дорогой мы прибыли в столицу Румынии - Бухарест. Мы заночевали в гостинице, а утром 15 августа отец Григентий привел меня в церковь, где служил теперь друг мой Исаак.

Церковь эта находилась в трех часах езды от Бухареста в одном из прекрасных селений. Мы подъезжали как раз в тот момент, когда люди шли в церковь. Мужчины, женщины, дети со свечами в руках входили за обширную ограду, за которой красовался замечательный сад. За деревьями я увидел купол, увенчанный деревянным Крестом.

– Вон, видишь? - указал мне рукою старец, - это и есть церковь Пресвятой Богоматери. Здесь служит теперь Исаак.

Отец Григентий радостно перекрестился, напевая архангельское приветствие: "Богородице, Дево, радуйся. Благодатная Мария, Господь с Тобою..".

Итак, мы вошли в храм и - о, чудо! - меня сразу же поразил необычайный облик внутреннего убранства! Это была церковь единственная в своем роде! Над крестом, которым был увенчан Иконостас, было написано большими еврейскими буквами: "Иешуа а Машиах Нацроф Малхеги Гехуда", то есть "Иисус - Мессия Назорей Царь Иудейский".

Ниже те же слова по-гречески и по-римски. Вокруг икон были особые надписи. Так вокруг иконы Христа были написаны слова из первой главы Евангелия от Иоанна: "Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса..." (гл.1, ст.45).

Кроме икон известных Святых, выделялись иконы праотцев: Авраама, Исаака и Иакова, а также пророка Давида и всех других пророков. Над иконой Пречистой Девы Марии выделялась начертанная крупными буквами надпись: "Альма, ашер хаза Йеша-ягу", то есть "Дева, которую предвидел пророк Исайя". Так это было необычно для других православных церквей! Мой провожатый, старец Григентий, указал мне на самый верх, где красовалась написанная по-гречески надпись: ИЗ ИУДЕЕВ ХРИСТИАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Было такое ощущение, что я нахожусь как бы во сне, в далекой апостольской древности, когда первые церкви созидались из иудеев-христиан. Сама одежда прихожан была особая, какую носят обычно иудеи Востока. Все это поразило меня до глубины души. Но вот открылись Царские Врата и из них вышел молодой дьякон и, встав перед ними, звучно внушительно возгласил на чистом еврейском языке:

– Благослови, Владыко!

Тогда из алтаря послышался величественный возглас: "Барух ата Елохену...", то есть "Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа всегда ныне и присно и во веки веков!" Это был голос Исаака! Я не мог поверить своим ушам! Боже мой! Ведь как бы вчера он был еще раввином, а сегодня уже православный священник и служит Божественную Литургию! Это ли не чудо, совершающееся на наших глазах! Вера, наша вера, по словам апостола Иоанна Богослова, побеждает мир! Меня поразило, с каким благоговением и страхом Божиим молился народ. Было два хора, один пел по-еврейски, другой - по-гречески, и они гармонично дополняли друг друга. Литургия шла обычным свом чередом, как это принято в Православной Церкви. Я внимательно следил за всем и радовался, видя друга моего Исаака, которого называли теперь отец Иоанн Хризостом. Когда он вышел из алтаря и направлялся к амвону, вдруг увидел меня. От радости, не сдержавшись, воскликнул: "Николай! Брат Николай!" И бросился обнимать меня! Все устремили свои взоры в нашу сторону. Я с великой любовью поцеловал его правую руку. Исповедую, что еще никому в жизни я не целовал руку с таким благоговением, как этому человеку! Ибо это был воистину человек, ставший настоящим христианином!..

Отец Иоанн поднялся на амвон, исполненный живой веры и любви к людям. Подняв глаза к небу, как бы испрашивая благословение и помощь свыше, он начал проповедь, объясняющую прочитанный сегодня отрывок из Святаго Евангелия от Луки, который обычно читают в праздники Богоматери: "Марфа, Марфа, печешися и молвиши о мнозем. Едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея..." [1]

– Братья мои возлюбленные! - начал он, - из всего рода нашего мы с вами почти единственные, кто избрал благую часть Господню! Ах, как горько видеть всем нам, как народ наш, некогда народ Божий, избранный народ Израильский, которому принадлежат все обетования, не понял времени посещения его Долгожданным Мессией и до сего дня хлопочет и суетится о многом, не ведая, в чем состоит его спасение! Отравленный фанатичными раввинами, извратившими истинный смысл богооткровенных пророчеств, он ненавидит явившуюся в мир Истину и гонит от себя Свет, воссиявший от Пречистой Девы! Едино же есть на потребу!

Едино! Услышать благое Слово пришедшего Мессии, принять Божественный Свет дарованной нам Истины и последовать за этой Вечной Любовью, зовущей нас в Свое Царство! Этот глас услышал некогда великий иудей Савл, бывший учеником знаменитого тогда учителя Гамалиила, и откликнулся на него и из гонителя превратился во вселенского проповедника - апостола Павла, и своею огненною проповедью увлек тысячи язычников в спасительные сети евангельских истин! Он глубоко переживал трагическую обреченность находящихся в слепоте своих братьев по крови. Вот что он пишет в своем послании к Римлянам: "Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; Их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь!"

Други мои, и мы, подобно апостолу Павлу, желаем от всего сердца спасения собратьям нашим по плоти, и мы жалеем их материнскою любовью! Послужим же насколько это возможно для просвещения их! Нам помогут в этом Пророки, глаголавшие Духом Святым! Их голос, как глас Самого Бога, должен застучать в их сердцах! Ибо именно Они, пророки, жившие в народе нашем, - они были первыми апостолами, предсказавшими пришествие Христа, Его проповедь, Его чудеса. Его страдания, позорную Смерть и славное Воскресение! Откроем же эту Истину нашим собратьям, поможем понять им смысл сокровенных пророчеств, и они подобно нам пойдут вслед за давно пришедшим Мессией! Эту благую часть Господь благоволил даровати нам с вами! Мы теперь Новый Израиль, истинные чада Отца Небесного!

Если бы опустели синагоги и наполнились христианские храмы заблудшими овцами Дома Израилева, - как бы радовался Господь наш, Истинный Пастырь, предавший Себя за нас, грешных, дабы и мы стали участниками Его блаженства! Велика радость на небесах и об одном грешнике кающемся, то сколь неописуемо будет ликование о возвращении народа Израильского в объятия Отца Небесного! Потрудимся же усердно на поприще сем, вдохнем надежду в измученные сердца собратьев наших! Нас ожидают многие испытания, - будем же мужественны! Крестный путь предлагает нам Господь - изберем же эту благую часть Господню, - и молитва и предстательство Богоматери будет помогать нам нести благое иго Господне! Ее Покров простерт над

всем миром и материнские слезы Ея ходатайствуют за отпадший род еврейский. Будем же и мы молиться о них, и я верю, что Бог наш, призревый на две лепты жены-вдовицы, призрит и на нашу малую лепту, ибо она в очах его будет видеться более всех всесожжении и жертв! Потрудимся же, други мои, и Бог мира и Любви да пребудет с нами во веки! Аминь!"

Такова была проповедь друга моего Исаака, таков был пафос пламенной веры его! Мы исполнились восхищения и радости от сладостных словес его! Вот он. Новый Златоуст, рожденный в среде богоизбранного народа!

После проповеди литургия продолжалась обычным своим чередом. "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!" т.д. пели умилительно на еврейском языке: "Кадош, Кадош, Калош Адонаги Цеваот" и т.д.

В конце литургии, как принято, народ подходил под благословение, получая антидор и целуя правую руку священника. Закончив раздачу антидора, Исаак вошел в алтарь и через несколько минут вышел с дьяконом через Царские Врата, направляясь к нам.

– Синесий! - сказал, обращаясь к дьякону О.Иоанн, - видишь этого человека? - и он указал на меня.

– Как через меня, недостойного, ты познал Истину и стал христианином, так я через брата Николая обрел Мессию-Христа...

– О! Это тот самый Николай! - и дьякон бросился обнимать меня, целуя мне правую руку.

– Брат Николай! Этот дьякон и есть тот самый раввин Саму-эль, о котором я писал вам в последнем письме. Некогда раввин, а теперь служитель Истиннаго Бога, как и я...

Я не мог удержаться... Слезы брызнули у меня из глаз... Радость всего совершившегося трудно передать словами...

Исаак проводил нас со старцем в домик, находящийся близ церкви. Комната, куда мы вошли, вся блистала чистотой и убранством. На стенах висели иконы и картинки, изображающие различные события Священной Истории Ветхого и Нового Заветов. Большой Крест был изящно украшен чудными цветами. Их свежесть благоухала, дивным ароматом разливаясь по комнате. Не удержавшись, я спросил отца Иоанна:

– Кто же успел так рано украсить цветами этот Крест Христов?

– Моя Ревекка, - ответил о. Иоанн, - жена моя, матушка Ревекка.

– Как! Разве ты женатый священник? - спросил я.

– Конечно! Иначе бы я нарушил канон, воспрещающий мирскому священнику быть неженатым.

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла юная жена, исполненная скромности. Приветствовала нас сердечно, когда о, Иоанн представил нас ей, и благодарила за оказанную честь быть вместе с нами в такой праздничный день.

– Это и есть моя жена Ревекка, - представляя свою матушку, сказал О.Иоанн.

Вскоре вошел и дьякон Синесий вместе со своей супругой -двадцатилетней Рахилью, которая в крещении получила имя Рода, в память той самой служанки Роды, которая открыла дверь апостолу Петру, когда он, освобожденный ангелом от оков тюремных, пришел тайно в дом, где собирались тогда ученики Христовы. Об этом повествует в 12 главе Деяний Апостольских св. евангелист Лука.

Когда все собрались, была предложена роскошная трапеза. Меня поразила скромность и молчаливость матушек Ревекки и Роды. Невольно на ум приходили слова апостола Петра из его 1-го послания, обращенные к женам: "Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом" (гл.З, ст.З, 4).

К концу трапезы отец Иоанн сказал:

– Думаю, теперь пришло время поведать вам, дорогие друга мои, о нашем обращении. Помнишь, Николай, как в письме я выразил тебе надежду, что буду содействовать многим моим собратьям по крови в обращении ко Христу? Ты также знаешь и об обращении Самуэля, - об этом я писал тебе подробно во втором моем послании.

После Самуэля ко Христу обратились наши будущие жены - Ревекка и Рахиль.

– Видно, здесь вы столкнулись с большими сложностями? - спросил я его.

– О! Для Отца нашего Небесного все возможно! Как и нас, Он призвал и эти два создания Свои в спасительное стадо. Они обе окончили школу благородных девиц, знали прекрасно три языка - еврейский, греческий и испанский - и с большим усердием читали Священное Писание. Мы указали им на особые места у пророков, где говорится о пришествии в мир Христа и Его Мессианской спасительной роли в освобождении всего человечества от власти греха, смерти и дьявола. Наши будущие жены отнеслись с великим доверием к откровениям пророческим и много молились, чтобы Господь дал им дух разумети Писания. После искреннего убеждения в верности всего предсказанного, они уверовали во Христа-Мессию и захотели креститься. Их удивительная ревность вдохнула и в нас смелость, и мы открыли им, что являемся сами христианами и тоже хотим креститься.

Когда Исаак рассказывал нам об этом, жены, краснея, склонили головы свои долу и ответили, что ничего особенного не сделали, а лишь исполнили свой долг.

– Как же осуществилось то, чего так искренне желала душа ваша? - вопросил я отца Иоанна.

– Бог помог нам, - ответствовал он, - ибо Сам во Святом Евангелии сказал: "Ищите и обрящете, стучите и отверзется вам, просите и дастся вам".

– Так как же все-таки на деле случилось все это с вами? - в нетерпении снова вопросил я своего друга.

В этот момент дьяконисса принесла всем кофе, и мы приготовились слушать историю, достойную подробного описания.

– Итак, - начал Исаак, поворачивая главу свою в сторону собрата своего, дьякона, - скажи мне, Синесий, какой мы праздновали праздник тогда в тот день, когда порешили навсегда уже покинуть синагогу и соединиться со Спасителем нашим Иисусом Христом?

– Иудеи тогда празднуют или, точнее, отмечают день печали, посвященный разрушению Иерусалима, - ответил дьякон.

– Помню, держали мы тогда строжайший пост и в глубокой печали распевали "Плач" пророка Иеремии из 5 главы: "Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше: наследие наше перешло к чужим, домы наши - к иноплеменным; мы сделались сиротами, без отца; матери наши - как вдовы. Воду свою пьем за серебро, дрова наши достаются нам за деньги. Нас погоняют в шею, мы работаем - и не имеем отдыха. Протягиваем руку к Египтянам, к Ассириянам, чтобы насытиться хлебом. Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их. Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их. С опасностью жизни от меча, в пустыне достаем хлеб себе. Кожа наша почернела, как печь, от жгучего голода. Жен бесчестят на Сионе, девиц - в городах Иудейских. Князья повешены руками их, лица старцев неуважены. Юношей берут к жерновам, и отроки падают под ношами дров. Старцы уже не седят у ворот, юноши не поют. Прекратилась радость сердца нашего; хороводы наши обратились в сетование. Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили! От сего-то изнывает сердце наше, от сего померкли глаза наши. Оттого, что опустела гора Сион, лисицы ходят по ней. Ты, Господи, пребываешь вовеки; престол Твой - в род и род. Для чего совсем забываешь нас, оставляешь нас на долгое время? Обрати нас к Себе, Господи, и мы обратимся; обнови дни наши; как древле. Неужели Ты совсем отверг нас, прогневался на нас безмерно?"

Распевание "Плача Иеремии" сопровождалось рефреном "Богу моему душа моя". После пения всей пятой главы "Плача", Саму-эль поднялся на амвон и за основу проповеди своей взял седьмой стих пятой главы: "Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их". Вот что он сказал: "Отцы и братия, и весь Израиль! (ве киоль Хисраэль!) Рыдали мы, рыдаем и поныне вместе с пророком Иеремией о несчастии, постигшем народ наш, о разрушении Сиона, пленении людей, о расхищении святынь наших и о бесчестии девиц и рабстве юношей наших! Увы! Увы! Тебе, возлюбленный Сион! Тебе, народ Израиля! ("Здесь, - пояснил нам Исаак, - Самуэль по-настоящему заплакал и стоны его раздались по всей синагоге, и народ, тронутый до глубины души, плакал вместе с ним!") Затем Самуэль продолжал: "Постились мы, братья, постимся каждый год, плача и рыдая о случившемся. Но что пользы? Бог наш уже не внимает нам! Почему же? Что мешает Ему услышать вопль наш, призреть на пост наш и слезы? Увы! Братия мои! Об этом ясно говорит пророк: "Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их". Но усвоили ли мы с вами горький урок сей? Увы! К сожалению, нет. Посему и попустил Господь пленение Вавилонское, как говорит пр. Иеремия, на семьдесят лет. Но скажите мне, - воскликнул снова Самуэль, - за какой же грех наказал их на целых семьдесят лет?

– Ибо были они бесчестны и отвергли Бога своего и кланялись истуканам, делу рук человеческих, - ответили громко собравшиеся.

– Верно! За идолопоклонство наказаны они! - подтвердил Самуэль, - но спрашиваю вас, есть ли больший грех, чем идолопоклонство?

– Нет! Нет! - ответствовал народ.

– Но тогда скажите мне, - снова вопросил Самуэль, - если за идолопоклонство наказал нас Господь на целые семьдесят лет, то за какой же грех, грех более тяжкий, вот уже 1800 лет народ наш терпит изгнание? За какой же ужаснейший грех мы лишены с вами Родины, не имеем ни храма, ни жертвы? Где наше священство? Где Святое Святых - Кодеш-Кодашим Иерусалимского храма? Увы! Где? Отвечайте мне!

Народ в ужасе замолк. Гробовая тишина воцарилась вдруг в синагоге.

– Почему же вы молчите? Почему не отвечаете мне? Потому, что нечего вам сказать!.. Но я помогу вам понять и открою вам горькую правду. Послушайте! О ком говорит пророк Исайя в 53 главе (и Самуэль начал читать): "Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в нем ни вида, ни величия, и мы видели Его, и не было в Нем вида, который бы привлекал нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал Уст Своих; как овца Он веден был на заклание, и как агнец пред стригущим Его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? Ибо он взят от земли живых; за преступление народа моего потерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его... Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем".

– Итак, братие мои. Кто же, - воскликнул в энтузиазме Самуэль, - Кто же Этот, о ком пророчествует здесь Исайя? Кто Эта Личность, претерпевшая столько мучений?

– Это народ израильский! - ответствовали начальствующие из иудеев, - Так нам объясняют и толкуют раввины.

– Народ иудейский, говорите, - снова переспросил их Самуэль, - тогда что же значит фраза, сказанная пророком: "За преступление народа моего Он потерпел казнь"? И если народ, повашему, терпит казнь за свой грех, - ибо народ ведь израильский согрешил! - как же Он может понести на Себе грех и сделаться ходатаем за преступников, если сам стал преступником? И не говорит ли 9 стих этой главы, что Лицо, претерпевшее казнь, "ие сделало греха и не было лжи во устах Его"? Ведь не может пророк противоречить сам себе, говоря о грехе народа и об искуплении этого греха этим же самим безгрешным (а на самом деле грешным) народом!!! Как видите, выходит абсурд! Здесь раввины явно ошиблись - подумайте сами! И по всему ясно, что в Этой Личности подразумевается Некто Иной.

От этих слов вся синагога пришла в движение, многие смутились от неожиданного поворота событий и недоумевали в себе. И правда, как может быть мучим народ наш за конкретные грехи и в то же время не иметь в себе греха и лжи во устах своих? Здесь какая-то трагическая ошибка!

И вот в этот момент, когда мы ясно увидели с Самуэлем, - продолжая повествование свое, сказал нам Исаак, - что Дух Божий коснулся многих сердец, и что Отец наш Небесный взыскует Своих заблудших овец, мы исполнились особого дерзновения, и Самуэль воскликнул громким голосом:

– Братья мои, что смущаетесь? Ведь Истина подобна Солнцу, и как бы падший человеческий разум не затемнял ее чистоту. Она воссияет во всем своем блеске, и ничто не помрачит ея Величия и Красоты! Зачем же нам, подобно тучам мрачным, закрывать Солнце и не давать лучам его светить миру Правдой? Послушайте же, друга мои, послушайте голоса Истины и приимите ея! Здесь Исайя пророк говорит не о народе, а о конкретном Лице, о Некоей конкретной Личности, Личности безгрешной, которая страдает за грехи других, будучи сама безгрешна, ибо не было лжи во устах Ея. Итак, Кто же эта самая личность?

– Это и есть Мессия - Машиах! - ответствовали громко мы с Самуэлем.

– Какой Мессия? - не унимались, уже негодуя, многие иудеи.

– Тот Самый, - сказал Самуэль, - о Котором пророчествует Исайя, Который родился от Девы (Альма) и называется Эль-Гибор (Бог Крепкий) и Эммануэль (то есть "С нами Бог!"). Который был распят между двумя разбойниками и был изъязвлен за беззакония наши и был погребен во гробе богатого Иосифа Аримафейского, члена Синедриона, и за нас, грешных, соделался Ходатаем пред Богом-Отцом, за нас, которые не хотят признать Его Мессией, то есть Спасителем и Господом нашим!

– Что? Неужели родился уже Мессия? - завопили в исступлении фанатичные из иудеев, изрыгая пену из скверных уст своих.

– Да, родился, ибо об этом и свидетельствует история, а также само Благословение Божие, излитое на избранных чад Его.

– Какая это история? - в ярости снова завопили безумные из иудеев, - и на ком же это благословение?

– На христианах! - воскликнул, уже ничего не боясь, Самуэль.

Что тут началось! Боже мой! Шум! Свист!! Дикие крики!! Вся синагога превратилась в многоволнующееся море!

Безумные из иудеев воспользовались общим шумом и бросились бить Самуэля, в неистовстве крича: "Вниз его! Вниз! Смерть ему! Смерть этим предателям!!"

Но нас спасли молодые образованные евреи, которые поняли правду наших слов и, заслонив нас от фанатиков, отбросили их, угрожая им Судом Божиим:

– Прочь, прочь от них, убийцы, - дружно закричали наши спасители, - вы подобны отцам вашим, которые проливали кровь пророков и убили Истинного Мессию, Который пришел спасти нас! Да здравствует Истинный Мессия! Мы - истинные дети Авраама!

Невероятное зрелище представляла тогда синагога! Образовались как бы два лагеря - один, который понял и принял Христа, другой изрыгал хулу и жаждал нашей смерти! На наше счастье, кто-то вызвал полицию. Начальствующий офицер строго вопросил зачинщиков: "Отчего такой шум, что случилось? Почему так неистово кричат в синагоге?" Один из влиятельнейших иудеев, огромный ростом Хаим Вамвана, вышел из среды фанатичных собратьев и рыдающим голосом обратился к офицеру:

– Многоуважаемый господин! Мы пришли сюда молиться, как всегда делаем по обычаю нашему, но вот эти (и он указал на нас с Самуэлем), которым мы оплачиваем пребывание здесь как раввинам, сегодня вместо того, чтобы согласно с верой отцов наших истолковать нам пророков, - вот эти предатели пытались сегодня сделать нас христианами!!

– Именно так! Именно так! - закричали фанатики-иудеи, - правду говорит Хаим Вамвана, синьор.

– Просим вас, - завопила другая часть безумцев, - свяжите их и бросьте в темницы тюремные, ибо недостойны они и жить! Вот, смотрите! Скольких юнцов они совратили в свое учение!

– Никто не совратил нас, - ответили смело наши последователи, - мы сами исследовали пророков и, познав Истину, последовали за ними! Мы не обманывали вас, господин офицер. Следует как раз связать этих неверующих правде безумцев, вопящих, подобно дикарям, и противящихся Истине!

– Вижу, что вы более благоразумны, - подтвердил офицер искреннее признание новообращенных, - кто же из вас здесь старший раввин? - и он обратился ко мне, - Вы?

– Да, синьор, - ответил я, вставая, - действительно, сегодня мы согласно вере и упованиям нашим вместе с моим собратом Самуэлем (и я указал на него) объясняли народу Писания, то есть Ветхий Завет и Пророков. Согласно откровению этих духоносцев в мир должен прийти Мессия-Избавитель. Евреи говорят, что Он еще не пришел и ждут Его, а христиане говорят, что уже пришел и верят во Христа как истинного Мессию. Так вот мы, достодолжно исследовав пророков и видя, что все сказанное о Мессии уже исполнилось, уверовали и об этом сегодня поведали нашим собратьям!

Тогда офицер, устремив грозный взор свой на фанатиков-иудеев, приказал им быстро разойтись по домам и не сметь поднимать больше уже никакого шума.

На следующий день все газеты Бухареста описали случившееся в синагоге. Затем было напечатано об этом и в Греции, и в Армении, и во французских и английских газетах. Но газеты самих иудеев обошли это событие молчанием.

Вы, конечно же, спросите, что случилось потом? Чем все это закончилось? Мы оставили синагогу и отправились вместе с Самуэлем в Константинополь в патриархию. Нас принял милостиво сам патриарх, и мы смогли подробно описать ему нашу историю. Он пришел в неописуемый восторг и назвал нас исповедниками. Узнав о нашей осведомленности в Законе Господнем, благословил нас принять святое крещение. После нескольких дней поста и молитвы, мы сподобились небесного дара - нас покрестили во имя Святой Троицы и воды крещальные омыли с нас первородный грех и всю нечистоту ветхого человека. Радости нашей не сможет описать никакое перо! Мы были счастливейшие из людей! Бог сподобил нас преклониться пред Его Всесвятым Именем, которому - как предсказано! - поклонится всякое колено небесных и земных, и преисподних, и всяк язык исповесть Иисуса Христа как Славу Бога-Отца! Патриарх даровал нам новые имена, назвав меня Иоанном, а Самуэля Синесием.

И поскольку за нами последовали многие иудеи, патриарх благословил нас устроить Церковь из Иудеев. Нас рукоположили и даровали нам все потребное для богослужений. И вот за несколько лет более двух с половиной тысяч евреев уверовали во Христа и обратились в Православие. Мы перевели на еврейский язык Божественную литургию и устроили службу на еврейском и греческом языках. Мы сообразовали христианское богослужение с еврейским преданием, чтобы верующим евреям было легче принять Истину и войти в нашу Церковь. Мы видим дивную руку Господню, все устрояющую во спасение, и желаем, чтобы Бог Отцов наших не оставил в ожесточении собратьев наших, но и им даровал Свет Жизни и веру во Спасителя-Христа!

Конечно, нам трудно было вначале, ибо все сродники возненавидели нас, христиан, и всячески оклеветывали и распространяли о нас ложные слухи. Но Бог научал нас смирению и кротости, и вот именно любовь наша победила их злобу. И теперь многие приходят к нам, и некоторые из них уже крестились. Вот, к примеру, вчера пришли два сродника нашего церковного старосты и стали высматривать и исследовать все. Им понравились еврейские надписи на иконах. Они вопрошали нашего старосту, что мы читаем в церкви, какими молитвами молимся. Он мудро ответил, что читаем мы то же, что они в синагоге. Читаем Писания и молимся, распевая псалмы царя Давида. Ибо Тора, то есть Пятикнижие Моисея, и Пророков (Невиим) мы действительно читаем часто.

– А главное, - сказал староста, - мы читаем Новый завет, то есть Берит Хадеша, ибо без Новозаветного Откровения совсем невозможно понять и усвоить все, что предсказанно в Ветхом Завете. Ибо именно в Новом Завете видна вся полнота того благословения, которое Адонаи Элогим Цеваот обещал Отцу нашему Аврааму и семени его. Ибо духовное его потомство преумножил Господь, и оно подобно звездам небесным и бесчисленно, как песок морской. Мы, верные христиане, и являемся как раз истинными сынами Авраама. Призадумались глубоко его юные сродники и поняли, что и им пора принять уже давно пришедшего Мессию.

– И я верю, - подчеркнул, заканчивая свой рассказ отец Иоанн, - что эти юноши, став христианами, привлекут других в спасительное лоно нашей Церкви. Ведь мы устроили огласительную школу в нашей Церкви и каждое воскресение с 8 до 10 часов утра проводим катехизацию детей различного возраста. Дети должны открыть для себя Христа, полюбить Его Божественную Личность и усвоить дарованное нам Откровение и полноту благодати, действующую в спасительных таинствах, предлагаемых Церковью верным чадам ея. В этом наша цель, и Бог благословил наше начинание, и мы радуемся, видя, как преумножается избранное стадо Его.

Так окончил удивительный рассказ наш дорогой друг Исаак, ставший пастырем овец Христовых в избранном народе его. Мы погостили с другом моим старцем целую неделю в этом дивном уголке, где нас принимали с любовью Авраама. К сожалению, я должен был возвращаться на Родину, ибо уже заканчивались каникулы, и меня ждала моя школа, где надо было вести уроки. Я с горечью покидал наших дорогих друзей. Мы прослезились, прощаясь с отцом Иоанном, с дьяконом Самуэлем, с их трогательными женами и со всеми верными собратьями во Христе. Отец Иоанн, помолившись, благословил наше отшествие, передавая свой низкий поклон и благословение моей полюбившейся ему семье. Детям моим он посылал много подарков и просил всегда сообщать о себе, обещая уже никогда не прерывать со мной своей переписки. И правда, вскоре по приезде моем на Родину я получил от него письмо, где он с радостию сообщал, что двое юношей, тех самых сродников их церковного старосты уже прошли катехизацию и вскоре Великим Постом будут крещены и станут живыми членами Божественной Церкви Христа. И мне представлялось, что и он, подобно апостолу Павлу, в конце жизни своей сможет сказать: "Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, Праведный Судия" (2-ое послание к Тимофею, гл.4, ст.5-9).

КОНЕЦ И БОГУ СЛАВА!

 

 

[1] В переводе на русский: "Марфа! Марфа! Ты суетишься и заботишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нея".

 

 

к оглавлению

...     21     Послесловие