|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Авраам Норов
Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе.
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17
Фиатира
и
Дорога в Смирну
«И побеждающему и соблюдающему дела Моя до конца, дам
ему власть на языцех. И упасет я жезлом железным:
яко сосуды скудельничи сокрушатся…».(Апокал. III. 26-27).
По мере отдаления от озера по дороге к Акгиссару, почва ежеминутно оживляется растениями и деревьями. В деревеньке Мермере, в двух часах расстояния от озера, производилась ломка мрамора, от чего и селение получило свое название. За Мермере появляются опять кое-где надгробные курганы и через час пути встречается приток рыбного Гилуса, как называет эту реку Омир. Долины Гилуса плодородны, оживлены жилищами и радуют взор; деревенька Кенес красиво рисуется на холме, близ светлого ручья; могильные холмы не оставляют вас также и здесь, - и наконец, через три часа езды, является, одетый садами Ак-Гиссар, которого белые мечети и мрачные, высокие кипарисы великолепно встают из обширной долины обнсенной живописными хребтами гор. Это Фиатира. Следы этого города, где была одна из семи церквей Апокалипсиса, едва не исчезли совсем с лица земли; - в продолжение нескольких веков не знали уже, где была её местность и только в конце XVII столетия, английский консул в Смирне, Рико (Ricaut), по многим изысканиям наведен был в Ак-Гиссар, где довольно большое количество уцелевших древних надписей с именем Фиатиры обнаружили её прошедшее существование на этом месте. И самые развалины её уже совершенно исчезли; только несколько капризов, капителей или надписей промелькивают кое-где на кладбищах или в стенах новых домов, где они вмазаны. Фиатира была Лидийским городом, на границе Мизии; её населила колония македонцев [1]; её древнейшее имя было: Пелопиа (Pelopia) и Евгиппа (Euhippa), но Селевк, Греко-сирский царь, назвал её Фигатейра, нынешнее название Ак-Гиссар, или белый замок, дан ей по причине белого мрамора, находящегося во множестве в окрестных горах её. Во всех древних надписях она названа великою, а её Сенат: державным. Она упоминается в войнах Сирийских царей. Сципион покорил её римлянам. Надписи свидетельствуют о поклонении её жителей Диане [2]. В первое время христианства мы знаем о Фиатире только из Деяний Апостольских и из Апокалипсиса. Когда Апостол Павел проповедовал слово Божие в македонском городе Филиппах, то одна женщина из города Фиатиры, по имени Лидия, торговавшая багряницею, чтущая Бога, слушала, и Господь отверз сердце её, внимать тому, что говорил Павел. Это самое подтверждает сказанное Стравоном, что Фиатира была населена македонцами, и можно заключить, что уже тогда церковь Фиатирская существовала и вероятно обязана своим началом св. Апостолу Павлу или Иоанну. Весьма замечательно, что доселе торговля багряницами, о чем упомянуто в Деяниях Апостольских, составляет главный торг Фиатиры. «На большом красильном заведении, здесь находящемся, красят преимущественно бумагу, получаемую из Келембе и Андина, пряденую в красный цвет, получаемый тоже в окрестностях; её отправляют в Смирну, откуда она идёт по большей части в Россию» [3].
Вот увещание Сына Божия, чрез Иоанна, - церкви Фиатирской.
«Ангелу Фиатирской церкви напиши: тако глаголет Сын Божий, имеяй очи Свои яко пламень огнен и нозе Его подобни халколивану:
Вем твоя дела, и любовь, и службу, и веру, и терпение твое, и дела твоя, и последняя больша первых.
Но имам на тя мало, яко оставляеши жене Иезавели, глаголющей себе быти пророчицу, учити и льстити Моя рабы, любодействовати, и снести жертву идольскую.
И дах ей время, да покается от любодейства своего, и не покаяся.
Се, Аз полагаю ю на одре, и любодеющыя с нею в скорбь велию, аще не покаются от дел своих.
И чада их умрут смертию: и уразумеют вся церкви, яко Аз есмь испытаяй сердца и утробы: и дам вам комуждо по делом вашым.
Вам же глаголю и прочым сущым в Фиатире, иже не имут учения сего, и иже не разумеют глубин сатаниных, яко же глаголют: не возложу на вы тяготы иныя.
Токмо, еже имати, держите, дондеже прииду.
И побеждающему и соблюдающему дела Моя до конца, дам ему власть на языцех.
И упасет я жезлом железным: яко сосуды скудельничи сокрушатся, якоже и Аз приях от Отца Моего.
И дам ему звезду утреннюю.
Имеяй ухо слышати до слышит, что Дух глаголет Церквам».
Иезавель, о которой упоминается в Апокалипсисе, была, по мнению некоторых писателей, лживая пророчица Фиатирская, совращавшая с пути верных: - но ещё вероятнее, что это имя употреблено здесь в смысле иносказательном, чтоб выразить нечестие и порочность жителей сего города. Теперь нет уже и следов древней Фиатирской церкви, даже не могут указать места, где она некогда стояла; однако здесь теперь две церкви православные, - есть также и армянская. Одна из греческих церквей находится в пещере, под кладбищем, и напоминает первый века гонений на христианство. Утешительно думать, что здесь ещё сохранилось малое число тех, которые согласно увещанию Спасителя соблюдают Его закон до конца, которым обещана власть над язычниками и звезда утренняя. Жители Фиатиры были оттого весьма долго заражены монтановою ересью, - основанная у них Апостольская церковь долго не получала полного устройства, что и дало повод еретикам, против которых писал св. Епифаний, отвергать Апокалипсис, по той только причине, что в нём говорится о церкви Фиатирской, которая якобы тогда не существовала. Мы находим мало положительных источников об управлении церковью Фиатирской. Мы о ней начинаем знать с половины третьего века по истории страданий св. Карпа и Папилы при Императоре Деки. Там сказано, что Карп, будучи поставлен епископом, возвещал таинства благочестия в Фиатире, имея при себе диакона Папила. Возбраняя поклонение идолам, они были преданы истязаниям в Сардах, куда их привлекли пеших, но привязанными к коням; с ними же пострадал их слуга Агафодор. Св. Карп и Папила были уроженцы из Пергама. Во время первого Никейского собора был в Фиатире епископом некто Созон, а на Ефесском Вселенском Соборе подписался Фуск или Фоск, епископ Фиатирский. В соборном послании провинции Лидийской к Императору Льву, об умерщвлении св. Протерия Александрийского, видно имя Диамония, епископа Фиатирского. На седьмом соборе подписался правящий Фиатирским епископским престолом, пресвитер Исоний; а на соборе, созванном по случаю восстановления Патриарха Фотия, - Василий Фиатирский. Хотя большая часть домов Ак-Гиссара мазанки, крытые черепицею, но окружающие их кипарисы и тополи и бегущие по водопроводам светлые ключи, при довольно живой торговле, делают это место довольно привлекательным на взгляд. Здесь считают около 12000 жителей, из коих только до 500 человек греков, но число армян гораздо многочисленнее [4].
……………………………………………………………………………………………………………………………………
Из Сардиса мы отправились на Кассабу довольно поздно. Не любивши следовать вместе с нашими вьюками тряскою и большою рысью, утомлявшею нас до крайности, мы имели привычку, я и мой спутник, пускать во весь опор наших борзых коней и далеко опереживать нашу свиту. В этот раз, забыв про ночную пору, мы неосторожно увлеклись слишком далеко, и, в одну из таковых прытей, я потерял даже моего товарища. Я тогда только это заметил, когда доскакал до одного распутья, где сходились три дороги. Не зная, по какой следовать, желая дождаться моего товарища и всей нашей свиты, я должен был остановиться. Ночь была тихая и месячная; я склонился на гриву лошади и сбирался дремать, как вдруг пистолетный выстрел и просвистевшая мимо моего уха пуля вывели меня из этой дремоты; я поспешно взвёл курки моих пистолетов – и в сасое это время услышал за теми кустами, откуда последовал выстрел, слитый шум человеческих голосов. Не могу себе отчёта в своём намерении, но я пустил свою лошадь во весь опор прямо туда, готовый к обороне, но к моему удивлению, через несколько минут я столкнулся со всею нашею свитою, которая также немало была удивлена моим быстрым появлением; я поспешил спросить у них: стреляли ли по ним также, как и по мне. «Как! По вас стреляли?» – воскликнули наши люди в один голос. – «Не далее как несколько минут, отвечал я, пуля едва не свалила меня с лошади». Необыкновенное смущение моего человека меня поразило; - я поспешил успокоить его тем, что я цел и невредим; а он мне в ответ: «это я, я едва вас не убил!». Вот объяснение: потеряв нас, наша свита была в недоумении; - суруджи догадывался, что мы сбились с пути; потеряв надежду нас найти, мой человек вздумал подать нам сигнал пистолетным выстрелом, но вместо того, чтоб выстрелить к верху, он направил свой выстрел горизонтально, и, случайно, прямо на меня. Одно недоумение кончилось, - но мы впадали в другое; моего товарища не было с нами; - он не попал ни на тот, ни на другой путь; долго мы его выжидали, давали сигналы, но уже холостыми выстрелами; - уже было гораздо за полночь; я согласился продолжать путь в Кассабу, но не иначе как отрядив двух из наших анатолийцев за условленную плату, чтобы они объездили все дороги взад и вперед инее прежде бы возвращались, как испытав все способы к отысканию моего товарища. Я грустно продолжал путь с ноги на ногу, питая надежду дождаться товарища, но безпокойство моё возросло до высочайшей степени, когда уже Кассаба была перед нами, - зная неверность пути в этом краю, особенно в ночную пору. Мы въехали в Кассабу в глубокую ночь, но с большим шумом от ударов бича нашего суруджи, перебудив всех спящих на террасах хана, где нас ожидал ночлег. Уныло сошёл я с лошади и последовал за вожатым на террасу, где я думал провести безсонную ночь; - несколько обритых голов пробужденных мусульман поднялись с моим приходом; но как выразить мое удивление и радость, когда среди этих голов приподнялась обвязанная мне индейским фуларом голова моего товарища; он удивился моей тревоге и весьма равнодушно рассказал мне, как, потеряв меня из виду и сбившись полусонный с дороги, он пустил повода своей лошади, которая, прямо и благополучно привезла его в этот хан. Анатолийцы возвратились не прежде 8 часов утра.
Около Кассабы находят много обломков мраморных, карнизов, колонн, барельефов и кое-где небольшие надгробные курганы; но был ли тут какой древний город, неизвестно; - никакая надпись не навела на предположения. Не здесь ли был Лидийский город, Гипепа (Hyp?pa) – его местоположение, описано у Овидия, довольно сходствует с местоположением Кассабы:
… freta prospiciens, late riget arduus alto
Tmolus in adscensu; clivoque extentus utroque,
Sardibus binc, illinc parvis finitur Hyp?pus.
(Metam. XI. 150-152).…»Высокий Тмол, смотрящий на море и к которому доступ так труден, по его крутизне, разстилается с одной стороны к Сардам, а с другой к скромному Гипепу».
Торговое местечко Кассаба более населено чем город Ак-Гиссар; здесь считают до 15 тысяч жителей [5], в том числе греки, армяне и евреи. Православная церквоь здесь одна, а мечети довольно многочисленны. Прилив Гермуса, речка Кодус, протекает возле Кассабы. Хлопчатая бумага составляет главную торговлю её жителей.
По мере отдаления от Кассаба местность делается ежечасно живописнее; слева, хребты Тмолуса, а справа хребты Сипила, отклоняющиеся к Магнезии, рисуются в разнообразных видах. Мы обедали в небольшом селении Пифии, расположенном возле развалин замка, стоящего на прилежащей высоте. Дорога от Нифи ещё привлекательнее, рощи платанов, кипарисов, олив, кусты тамаринов, дикие скалы, глубокие овраги с шумящими ручьями; разбросанные там и здесь жилища, тучные стада, бродящие по цветочным лугам, безпрестанно меня развлекали и заставляли меня забыть усталость пути. В одном из живописнейших дефилеев мы сошли отдохнуть возле кофейного дома; я никогда не забуду того радостного впечатления, которое произвел на меня неожиданно открывшийся передо мною сквозь ущелья гор вид на блестящую плоскость Средиземного моря и на минареты Смирны, роскошно раскинутой среди садов, в ужасной глубине, на берегу моря. «Исмир!» – закричал мой суруджи, подскакав ко мне: - так турки называют Смирну. Сердце мое радостно забилось, видя конец трудного странствования, и мысли мои быстро полетели через море и Константинополь в Россию.
По мере как мы спускались с крутых хребтов Сипила, роскошные долины Смирны развертывались перед моими глазами: - край Омира, родина Илиады и Одиссеи! Вот уже почти три тысячи лет как странники не престают приветствовать этим великим именем, сделавшимся как бы таинственным, - живописные берег Смирнского залива! Вот, обрывистая гора Пагус, которой вся вершина увенчана полуразвалившимися стенами бывшего Акрополиса Смирны, на циклопейских основаниях которого в разные временам возобновлялась цитадель Смирны, которая столько же сама возобновлялась. Теперешние развалины имеют отпечаток зодчества византийского. Передо мною мелькали рощи кипарисные, масличные, платановые, с веселыми загородными домами или с грустными кладбищами, яркая зелень лугов, кусты тамаринов, - и наконец, в светлом потоке, то шумящем по камням, то роскошно омывающем этот живописный ландшафт, я узнал поэтический Мелес, вспоивший своими струями несравненного Омира! – я слез с лошади, и черпнул от его струй. – «Хотя я скиф, и хотя гармония стихов Омира, приводящая в очарование греков, часто ускользает от моих грубых органов» [6], - но я невольно принёс дань моего восторга великому поэту! В сладком мечтании я уже подъезжал к знаменитой Смирне и проехал мост, под которым также грохотал Мелес, но к моему удивлению я почти не встречал прохожих, - сады были пусты, все вотора загородных домов затворены; это опустение при въезде в столицу Ионии меня удивило. Мы остановились возле первого дома; на стук у ворот нам отвечали издалека, - и страшное слово – la pesta! – чума! – поразило мой слух столь же больно как то, которое я услышал, плывя в Александрию со встретившегося нам брига. Таким образом чума встретила меня при первом шаге на землю Востока, и она же меня провожала оттуда. По узким и грязным закоулкам и чрез несколько извилистых и молчаливых улиц, из которых весьма немногие напоминают роскошные города Востока, я достиг наконец до итальянской гостиницы, куда я с большим трудом был принят. Через несколько минут по моем водворении я услышал во дворе и в окрестностях ружейные и пистолетные выстрелы; я поспешил узнать причину этой тревоги и мне сказали, что эти выстрелы имеют предметом уничтожение кошек, которые, бродя с крыши на крышу, заносят в дома чуму!
Примечания.
[1] Strab.
[2] Th. Smith. Opuse. p. 20
[3] Обозр. Мал. Аз. II. 89
[4] Моё описание Фиатиры и Пергама должно было принадлежать другой поездке чрез Брусу и Трою; но я помещаю его здесь, вместе, как принадлежащее одному предмету. Я продолжаю теперь, по моему журналу, описание пути от Сардиса до Смирны.
[5] Обозр. Мал. Азии II. 91
[6] Barthelemy. Voyage du j. Anacharsis. Introd
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
