Архиепископ Аверкий (Таушев)
Современность в свете Слова Божия
Слова и речи
Том 4
к оглавлению
СОВРЕМЕННЫЕ «ИРОДЫ».
Мысли в Неделю по Рождестве Христовом.
"Тогда Ирод, видев, яко поруган бысть
от волхвов, разгневася зело и послав
изби вся дети, сущыя в Вифлееме и во
всех пределах его"
(Мф.2,16) |
Об этом мы уже слышали евангельское чтение на второй день праздника Рождества Христова. Ныне оно вновь предлагается нашему вниманию, без сомнения для того, чтобы поражающее душу содержание его глубже внедрить в нашем сознании. Средоточием здесь является ужасная злодейская личность Ирода, которого с полным правом мы можем разсматривать, как воплощение всех зол, всех страстей и пороков, в конечном итоге своем всегда приводящих человека к самому страшному и непоправимому злу — возстанию против Самого Бога — богоборчеству.
В самом деле! Едва успел родиться в мiр Божественный Младенец-Христос, как сатана, почуяв в Нем своего смертельного врага, уже стремится уничтожить Его. Орудием своего злобного замысла он избрал царя Ирода, отличавшегося как раз порочными чертами характера, которые и нужны были сатане — бешеной страстью властолюбия и честолюбия, мнительностью и подозрительностью и необычайной свирепостью и жестокостью. В своей болезненной подозрительности он совершил целый ряд ужасных злодеяний: утопил брата своей жены, убил зятя и тестя, казнил жену и тещу и, наконец, умертвил двух своих сыновей. Весь, до самых глубин своей души, преданный неукротимым страстям и порокам, он готов был с дикой яростью уничтожать все, что стояло на пути к удовлетворению его неистовых вожделений. И потому, как только он услышал от волхвов, что родился некий «Царь Иудейский», по-видимому, могущий стать его соперником, он тотчас же вознамерился уничтожить Его. Можно себе представить, в какое бешенство впал он, когда волхвы разстроили его планы, иным путем отошедши в страну свою и ничего не сообщили ему о новорожденном Царе Иудейском! В ярости своей он дошел до такого зверства, что повелел избить 14.000 ни в чем неповинных младенцев, руководясь тайной надеждой, что, быть может, в числе их будет уничтожен и неизвестный ему новорожденный Царь Иудейский.
Какой страшный вопль, какое рыдание тысяч несчастных матерей пронеслось над целой страной! Об этом выразительно говорит св. евангелист, воспроизводя слова пророка: «Глас в Раме слышан бысть, плач и рыдание и вопль мног: Рахиль плачущися чад своих, и не хотяше утешитися, яко не суть» (Матф. 2, 18).
Но потерявшему от дикой страсти облик человеческий Ироду все нипочем. Что ему кровь невинных младенцев, что ему вопли матерей? Он весь одержим своей страстью, ослеплен ею и, кроме нее, ничего не видит, не слышит и не соображает.
Таков страшный нечеловеческий образ человека поправшего в себе образ Божий, не желающего жить по велениям Закона Божия, но весь смысл жизни своей видящего лишь в удовлетворении своих порочных страстей!
Такой человек перестает быть человеком: он превращается в отвратительное хищное животное, конец его — гнусная смерть и вечная погибель. Он не избежит страшной кары Божией, как не избежал ее и Ирод, заживо съеденный червями.
Вот, что значит, братие, не слушать голоса совести и жить, угождая только страстям своим!
И нельзя думать, что это удел лишь каких-то совсем исключительных злодеев, каковым был Ирод. Нет! Всякая страсть начинается с малого ничтожного и, как кажется, извинительного послабления себе, а затем, ничем не обуздываемая, не укрощаемая здравым смыслом, растет все больше и больше, целиком захватывает человека и делает его рабом своим. Может быть, иной раз и хотел бы он выпутаться из цепких объятий ее, но уже нет сил: страсть, не укрощенная своевременно слишком укоренилась в нем, поработила его разум и волю — и вот, он — раб, презренный раб, гадливое животное, чудовище порока.
Необходимо тут оттенить одну черту, которая была неотъемлемым свойством характера Ирода, как и всех ему подобных людей. Эта черта характера особенно широко распространена в современном человечестве, ее считают более или менее нормальным явлением или, по крайней мере, не борются с ней, как бы следовало, и она пожинает свои гибельные плоды среди современных людей, незаметно производя величайшее опустошение в душах человеческих и отравляя существование, как самому обладателю этой пакостной черты, так и всем окружающим.
Что же это за черта?
Отчего так особенно неистово разгневался Ирод, почему он пришел в такое бешенство, что приказал умертвить всех младенцев в Вифлееме и пределах его?
На это мы как раз и находим объяснение в сегодняшнем евангельском чтении.
«Тогда Ирод, видев, яко поруган бысть от волхвов, разгневася зело» (Матф 2, 16). Итак, вот в чем причина этого особенно страшного гнева и неистовства Ирода. Ирод увидел себя «поруганным», то есть осмеянным волхвами, и это именно привело его в такое неистовое бешенство.
Но разве волхвы действительно хотели надругаться над Иродом?
Ничего подобного!
Они просто «получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Матф. 2, 12). Они даже не задавались мыслью, какое впечатление произведет на Ирода их уход, а просто, по долгу совести, исполнили данное им повеление
Где же тут какое-либо надругательство?
А между тем, Ирод решил, что волхвы именно надругались над ним.
Какая же эта черта характера, что это за свойство души?
Это — крайне-обостренная мнительность и подозрительность.
Мнительному и подозрительному человеку все что-то кажется, чего даже и в помине нет. Он никогда не может быть спокойным, душа его постоянно терзается сомнениями, подозрениями, всякаго рода предположениями, выводами и умозаключениями, лишенными нередко всякой тени правдоподобия, но причиняющими ему страшные душевные муки и могущими привести его в состояние неистовства. Такой мнительный и подозрительный человек несносен для самого себя, а окружающим он часто создает истинный ад кромешный.
«Мнительность», говорит наставник христианского благочестия, св. Авва Дорофей, «это — страшная болезнь души». Вот почему свв. отцы-подвижники заповедуют нам никогда не принимать никаких подозрений на ближних, но стараться всегда предполагать в них скорее хорошее, чем дурное. А кто дает волю своей подозрительности, тот, если вовремя не остановится, легко может дойти до ярости и бешенства Ирода, сделавшись способным на всякое злодеяние, на всякое преступление.
В лице Ирода мы ясно видим, до какого диавольского безумия может довести человека оскорбленное самолюбие, даже только кажущееся и как опасно давать волю в себе властолюбию и честолюбию, соединенным к тому же с мнительностью!
Сколько таких «иродов» и до сего времени встречается среди нас, несчастных людей, именующих себя христианами, но не желающих жить по Закону Божию, по заповедям Христовым, а только по своей развращенной злой воле, по своим неразумным прихотям и разнузданным животным инстинктам!
Сколько среди нас таких «иродов», которые выше всего на свете ставят свое больное самолюбие и ни за что не желают поступиться им, даже ради каких-нибудь высоких целей!
До сих пор существуют люди, которые, подобно Ироду хотели бы царить и властвовать над всеми и коль-скоро усмотрят где-либо хотя бы только кажущегося соперника, готовы буквально стереть его с лица земли, а, если им это не удается, производят подлинное «избиение младенцев» вокруг себя: ополчаются с яростью на ни в чем неповинных людей, производят страшнейшие смуты и потрясения, так что действительно повсюду «глас слышан бысть, плач и рыдание и вопль мног» (Mатф. 2, 18), и это только во имя своего больного властолюбия и честолюбия. Такие люди становятся истинными мучителями для всех окружающих!
Особенно ярко видели мы это в последние годы на нашей несчастной Родине, порабощенной такими безумцами - «иродами», для которых законом является только их злая воля и которые не признают ни Закона Божия, ни голоса совести, ничего святого.
Но подобное же явление, быть может, только не в таких ярких формах, а в нескольких внешне-смягченном и более благоприличном видах, встречается сейчас повсюду — во всех областях и сферах современной жизни, где движущим началом служит болезненное властолюбие и честолюбие.
По учению Слова Божия, самолюбие, как это подчеркивают святые отцы, подвижники христианской жизни, есть мать всех страстей, корень и начало всякаго зла. И там, где оно господствует, не может быть ничего истинно-доброго, а разве только лицемерная личина добра.
Будем же внимательны к себе! Не будем поддаваться этой мрачной и губительной, подлинно-диавольской страсти, которая может довести даже до богоборчества, как это мы наглядно видели на безумном Ироде! И какое, в самом деле, удовольствие и самому внутренне терзаться и другим отравлять жизнь, доставляя им страдания и умерщвляя, если не тела их, то души?!
Убоимся страшного конца Ирода, заживо съеденного червями!
«Если вы друг друга угрызаете и съедаете», предостерегает нас Апостол: «берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5, 15).
Для нас, христиан, нет другого пути, кроме смиренномудрия и соединенного с ним всегда самоукорения и самоосуждения, которые ведут душу к истинному покаянию, очищению грехов и венцу христианской жизни — святости. Этой высочайшей христианской добродетели — смиренномудрию — и учит нас как раз празднуемый ныне нами великий праздник Рождества Христова, ибо, по умилительному изречению подвижника христианской древности преп. Исаака Сирианина, «Смиренномудрие есть риза Божества, в которую облеклось вочеловечившееся Слово, и чрез него беседовало с нами в теле нашем» (Слово 53-е).
И кто, следуя примеру и наставлениям Воплотившегося Сына Божия, сам облекается в ризу смиренномудрия, тот наследует «Правду, мир и радость во Святом Духе» (Римл. 14, 17). Аминь.
к оглавлению