|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Авраам Норов
Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе.
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17
Ефес
«Павел, прошед вышния страны, прииде во Ефес… по вся дни
стязался во училищи властителя некоего. Сие же бысть два
лета, яко всем живущим во Асии слышати слово Господа Иисуса,
жидом же и еллином.» ….»Великия богини Артемиды храм ни во чтоже не
вменился, имать же разоритися и испровергнется величество ея,
юже вся Асия и вселенная почитает».(Деян. Апост. XIX. 1. 9-10. 27)
Четырнадцать часов пути отделяют Смирну от Ефеса. Две дороги, одна через Теос, Лебедос и Колофон, от части вдоль берега; а другая прямым путем чрез Метрополис соединяли между собою эти два ока Азии. Город за городом, памятник за памятником, очаровывали взоры путников.
Как кажутся тебе Хиос, иль славный Лесбос?
Веселый Самос, иль столица Креза – Сарды?
А Смирна? Колофон? Достойны ли их славы?
Иль льстит тебе один из городов Аттала?
Иль Лебедус милей усталому от бурь?
Но Лебедус теперь, как Габия, заглох…
Иль как Фидены… «Так – но там я жить хочу…
Забытый от людей и забывая их,
Смотрю издалека, с земли, на Понт ревущий» [1]…Так Горация живописал этот берег. Но теперь он пусть, не так уже как Габия и Фидены, - нет, это запустение есть то, которое оставляет по себе смерть! На этом пути ваш конь почти на каждом шагу обивает копытами своими то капитель, то мраморный карниз, - следы давно протекшей роскошной жизни… По дороге, которая пролегает к Ефесу, прямым путем, едва вы найдете приют в одной деревеньке, Иеникой. Неподалеку от Смирны сохранился ещё кое-где след древнего пути, означенного в Антониновом путеводителе и на древней карте, носящей имя Пейтингера. На эту дорогу вы должны запастись и провиантом и даже оружием, ибо бродящие в этих местах туркоманы не пользуются доброю славою.
Дорога из Смирны ведет сначала по пастбищным полянам и холмам, одетым кустарниками; через два с половиною часа вы начинаете въезжать в дикий дефилей, - с востока между гор Тмолуса, а с запада между гор зубчатого Коракса, которые заслоняют вид на Клазомен, Хиос, Теос и Лебедус. В этом дефиле, возле одной деревни, дорога разделяется, вправо на Скала-Пову, где был Пеаполис, а влево на Ая-Сулук, где развалины Ефеса. Имя св. Павла осталось в этих скалах; вам расскажут одну искаженную легенду, из которой вы услышите, что один из этих дефилеев проложен мечем святого Апостола. При выезде из горных ущелий, около хижин Трианды, видны несколько аркад разрушенных водопроводов. По встречающимся тут развалинам я полагаю, что можно здесь найти следы древнего города Метрополиса, а протекающий тут поток, называемый Тахталы-Су, есть конечно древний Галезус, который впадал в море близ Лебедуса. За безпокойным путем по каменистым холмам, хотя посреди благовонных миртов, лавров и самородных олив, которые составляли некогда богатую отрасль доходов этих мест [2], следуют обширные равнины в виду живописных гор; - эти равнины служат пастбищным местом юруков и туркоманов; там разбросаны их неопрятные шатры и стада, среди которых гордо выступают, как гиганты, уродливые верблюды – и вы встречены лаем неистовых собак, удивленных появлением незнакомых лиц; ни одного постоянного жилища не видно среди этой обширной пастырской картины. Отсюда, смотря по быстроте ваших коней, более или менее скоро, вам покажут на минарет Ая-Сулук, где ожидает вас ночлег и громкое имя Ефеса; - и как бы вы рано ни выехали из Смирны, но вы уже увидите одетыми сумерками грустные болотные равнины, по которым проблескивает тихий Каистр и вдоль которого, по скатам скалистых холмов, разбросан почерневший от времени, скелет Ефеса. Заря откроет вам все страшные язвы, нанесенные смертью, даже самому остову этого пышного города, который не покаялся и которого светильник совсем уже сдвинут с места!...
«Ангелу Ефесския церкве напиши: так глаголет держай седмь звезд в деснице своей, ходяй посреде седми светильников златых.
Вем твоя дела, и труд твой и терпение твое, и яко не можеши носити злых, и искусил еси глаголющыяся быти Апостолы, и не суть, и обрел еси их ложных.
И понесл еси, и терпение имаши, и за Имя Мое трудился еси и неизнемогл еси.
Но имам на тя, яко любовь твою первую оставил еси.
Помяни убо, откуду спал еси, и покайся, и первая дела сотвори; аще же ни, гряду тебе скоро, и двигну светильник твой от места своего, аще не покаешися.
Но се имаши, яко ненавидиши дел Николаитских, ихже и Аз ненавижу.
Имеяй ухо, да слышит, что Дух глаголет церквам: побеждающему дам ясти от древа животнаго, еже есть посреде рая Божия».
Ефес, из таинственного числа семи городов духовной паствы божественного Иоанна, был его любимым городом, где он провёл большую часть своей жизни и где сложил с себя одежду тления. Отсюда он, в преклонных летах своих, направлялся простым путником назидать остальные церкви. Здесь он написал неизгладимыми в самой вечности глаголами своё Евангелие. Здесь поприще многих подвигов Апостола Павла; мученичества св. Тимофея; здесь наконец, Пресвятая Богородица провела несколько лет, до своего успения в Иерусалиме. Прежде, нежели будем говорить о духовном бытии Ефеса, бросим взгляд на его историю.
Основание Ефеса принадлежит баснословному времени амазонок, которые, по языческим преданиям, принесли туда идольское поклонение Артемиде или Диане, тоже Илифия, изображавшая Мать существ, первобытную ночь. Изыскания доказывают, что это поклонение пришло в Ефес из-за Кавказа и оттуда уже в Делос [3]. Население полуострова Азийского скифами, - что мы уже заметили прежде, - обнаруживается безпрестанно, перелистывая древние предания о этой стране и вглядываясь в её памятники. Первым историческим лицом при построении Ефеса представляется Андрокл, сын Кодра, предводитель ионийцев, который, изгнав кариан, основался в горе Коризусе, когда уже капище Дианы стояло в долине. Ефес был первым греческим городом, на который, во владычество Пиндара [4], нагрянул Крез с Азийскими варварами, чтоб покорить впоследствии другие города греков – и, достойно замечания, что тот же самый Ефес был последним городом, которым, в позднейшие времена, овладели варвары-мусульмане; с его падением, пала вся Малая Азия под их железное иго! Крез пощадил Ефес, которого жители отдали себя под покровительство Дианы, прикрепив канат от стен нагорного города к отдельному от него храму своей богини. С этого времени город начал распространяться около храма, по долине; с падением Крезовой монархии иго персов налегло и на Ефес, искавший вотще защиты у греков Эллады. Победитель Саламинский, Фемистокл, изгнанник неблагодарных Афин, нашёл в Ефесе гостеприимное пристанище у сына того Ксеркса, которого могущество он разрушил в один день под Саламином, - и на этом берегу он предал себя смерти, чтобы не поднять оружия против своих сограждан, по призыву его благодетеля. Ефес был сборным местом армии Агезилая, когда он пошёл войною на персов; храм Дианы одушевлял всё войско лакедемонцев на подвиги. Но вот родился победитель Азии в самый день, когда неистовый Ерострат предал пламени этот храм, считавшийся тогда одним из семи чудес света. Герой Македонский посетил Ефес после поражения персов на берегах Граника; а при другом посещении Ефеса учредил там республиканское правление. Лизимах, полководец Александра, принудил ефесян во время своего владычества переселиться опять на горы, где представлялось более удобства для защиты и затопил для того часть долины. Новые властители судеб, римляне, утвердились в Малой Азии. Роскошный Лукулл после своих побед над Митридатом – явился с пышностью Креза в стенах Ефеса. Здесь также другой знаменитый изгнанник, Аннибал, замышлял с Антиохом козни против римлян. Во время римского владычества Ефес был их столицею в Азии. Тиверий восстановил город после землетрясения. Цицерон и Плиний приезжали удивляться его великолепию. Философ Гераклит принадлежит Ефесу; тот самый, который не переставал скорбеть о судьбах людей, или правильнее сказать о том уничижении, до которого довело себя безсмертное существо человека; - видя разврат ефесян, он отвергнул предложенное ему владычество и жил более в ущельях гор, - чем с людьми; любил только общество детей, говоря, что не ученость образует ум; - не находя сочувствия в своих согражданах, он оставил свою книгу о природе в храме Дианы, хотя он порочил поклонение ефесян идолу [5]. Сократ ценил его философию, Платон заимствовал из его книги; а сам Гераклит много занял у Орфея [6]. Столь знаменитый Парразий, который, по выражению Горация, вновь изобретенными жидкими красками, порождал, то людей, то богов [7], - процветал в Ефесе.
Что же теперь осталось от Ефеса?...
Едва на утлом челноке может пристать любопытный странник к устью Каистра, где была та гавань, которая служила сборным местом для флотов афинян и лакедемонцев; сюда приставали флоты Лизандра, Сциллы и роскошного Антония, направлявшегося отсюда с Клеопатрою под парусами, сшитыми из Тирских багряниц, - в Египет. Тинистый Каистр, полный тростников, не лелеет более стаи белоснежных лебедей; зато пронзительный крик журавлей и чаек заменил здесь баснословное пение лебедей [8]. Но картина этих мест, представленная Омиром, возросшим на этих берегах, ещё не изменилась. Описывая шумящие ряды воинства атридов, он говорит:
Их племена, как птиц перелетных несчетные стаи,
Диких гусей, журавлей, иль стада лебедей долговыйных,
В злачном Азийском лугу при Каистре широко текущем,
Вьются туда и сюда, и плесканием крыл веселятся,
С криком садятся противу сидящих и луг оглашают:
Так аргивян племена, от своих кораблей и от кущей
С шумом неслись на долину Скамандра [9].Виргилий перевел это место отца поэтов. Перевод Омировых стихов Виргилием слишком любопытен и конечно не навлечет мне упрека за лишний цитат.
Jam varias pelagi volucres, et quae Asia circum,
Dulcibus in ctagnis rimantur prata Caystri;
Certatim largos humeris infudere rores,
Nunc caput objectare fretis, nunc currere in undas
Et studio incassum videas gestare lavandi [10].Смотри: как стан птиц каистровых лугов,
Питомцы Асии болотистых прудов,
То в волны острыми ввергаются носами,
То пух рамен кропят жемчужными росами,
То в глубь знакомую они ныряют вдруг; -
Напрасно, лишь вспорхнут, - безвлажен скользкий пух!И ещё в другом месте [11], где опять, в подражание Омиру, сравнивает идущее при громких песнях воинство с поющими лебедями Каистра:
Ceu quondam nivei liquida nubile cycni,
Cum cece e pastu referent, et longa canores
Dant per colla modos: sonat amnis, et Asia longe
Pulsa palus.Так любедей долговыйных станица, пресытясь,
Несется грядой белоснежной по небу, и громко
Их песнь оглашает спящие воды Асии.Пение лебедей причтено к басням; св. Григорий Назианзин [12] объясняет это мнение древних тем, что когда лебеди летят, то ветер, скользя по стволам перьев их распущенных крыл, как бы по болотным тростинкам, - производит некоторый звук, похожий на пение; - но он тут же приводит пословицу: «Tum cantabunt cygni cum graculi tacuerint» [13]. Болотистые пруды видны ещё около устья Каистра и один из них, на самой долине Ефесской; следы Асии, одного из древнейших городов этого берега, давшего вероятно имя всё части света, называемой Азиею, не найдены даже древними географами; о ней говорят Омир, а за ним, по слуху только, Еврипид и Виргилий; судя по описанию Омира, можно полагать, как мне кажется, что Ефес построен на том самом месте, где была Асия, тем более что Омир, живописуя этот самый берег, не упоминает об Ефесе, а ставит Асию там, где теперь Ефес. Эти самые озерки названы у древних Селенусиа, вероятно как принадлежащие Ефесскому храму Дианы, которая также имела прозвание Селены. Неподалеку от устья Каистра видны остатки стен и колонн, принадлежащих, вероятно, гавани Ефеса, потому что море отступило далеко от берега, что же заметил Иродот. Следуя вверх по Каистру правым его берегом вскоре ветхий паром перевезет вас чрез воды его, как чрез Ахерон, - к подошве горной цепи Коризуса, по которому рассеян в страшном и поразительном разрушении мёртвый город. Ближайшим предметом, который обращает ваше внимание, представляется вам отдельная высота, увенчанная квадратным зданием. Вы спрашиваете какое это здание? и первое имя, которое поражает ваш слух, это утешительное имя св. Павла. По мере как вы поднимаетесь на эту высоту, картина опустошенного города, дикой долины, по которой блещет разнообразными извилинами Каистр, - моря, вдоль берегов которого синеют вдали искривленные мысы, а ещё далее, вершин острова Хиоса, - развертывается перед вами, изменяя ежеминутно вид; здание, полуобрушенное сверху, представляет весьма твердые, из огромных гранитных камней стены, и внутри четыре комнаты. Сохранилось предание, что ефесяне принудили своего градоначальника, по имени Иеремия, приговорить Павла на съедение зверям [14]. Во время его заключения в темнице, две женщины, по имени Тавула и Артемилла, подкупив стражей, пришли туда к нему ночью и молили его даровать им святое крещение. Освободясь чудесно от уз, он пошел с ними на взморье и исполнив там их благочестивое желание, возвратился самовольно в темницу. В день, назначенный для казни, пущенный на него разъяренный лев приник к его стопам и в самое это время ужасная буря в сопровождении сильного града разогнала толпу. Градоначальник обратился к вере Христовой и Апостол был чудесно спасен от видимой смерти [15]. Сладостно было мне видеть с высот темницы Апостола разрушенный Ефес, и, весьма недалеко, у подошвы гор, разгромленные груды храма Дианы. – Велика Диана Ефесская! Сказал я невольно с каким-то жестким смехом! Я вспомнил, что чародеи Ефесские, видя чудеса, который творил Бог руками Павла, стали заклинать злых духов именем Господа Иисуса, которого проповедовал здесь Павел, но злой дух сказал им в ответ: «Иисуса я знаю, и Павел мне известнее, а вы кто?» И человек, в котором был злой дух, бросясь на них и одолев их, взял над ними такую силу, что они, обнаженные и избитые, выбежали из того дома [16]; Не тот ли самый злой дух разбил и разметал здесь так, по горам и долинам, этот славный Ефес?..
Спустясь с высоты, вы достигаете по грудам камней и сквозь колючие кусты репейника нескольких остатков мощных стен, около которых валяются обломки разбитых гранитных колонн; - по условному мнению некоторых путешественников, здесь был храм Дианы Ефесской, теперь это место пришло в то же положение, когда дикие амазонки, приплыв из стран Гиперборейских на этот берег, принесли с собою грубое деревянное изображение Дианы и, вложив его в дупло дерева, плясали вокруг, ударяя копьями в щиты [17], - или когда просто, поклоняясь её ночному сиянию, люди видели в ней блюстительное око провидения над тайными делами человеков, к каковому поклонению можно применить прекрасные стихи Ювенала:
Nocte quidem, sed luna videt, sed sidera testes
Intendunt oculos… [18].Ты не один, луна глядит во мраке ночи,
И звезды на тебя вперяют светлы очи…Многие сомневаются, и может быть не без причины, чтоб те развалины, о которых мы говорим, действительно принадлежали знаменитому храму, потому что храм был вне города, близ морского берега, на болоте; так говорит Плиний, то же мы находим в книге Ксенофонта Ефесского [19]. Храм Дианы был построен на болоте: во-первых, по преданию об амазонках, вышедших тут на берег, - а во-вторых, для предохранения его от землетрясений, и при том в семи стадиях от города [20], что составляет без малого версту с четвертью, тогда как местность теперешних развалин находится близ горы Коризуса, в нижнем квартале Лизимаховом. Основание или бут храма Ефесского стоил почти дороже, чем самый храм, болотная трясина была наполнена на большую глубину углем и шерстью. Ученый Прокеш, защитник теперешних развалин, как принадлежащих храму Дианы, утверждается в том по той причине, что под этими развалинами видны чрезвычайно крепкие подземные своды и коридоры на далёкое пространство и что тут рассеяно несколько остатков гранитных колонн подобных тем, которые перевезены из развалин храма Дианы в церковь св. Софии в Константинополь, но таковые своды и гранитные колонны могли принадлежать и другим зданиям. Храм Дианин ещё прежде его сожжения Геростратом в ночь рождения Александра Македонского, победителя Азии, сделался добычею пламени в день смерти Сократовой. Вся Азия в продолжение 220 лет сооружала этот храм. Длина здания имела 425 футов, ширина 220. Колонны, в числе 127, воздвигнутые столькими же царями, имели 60 футов в высоту; тридцать шесть колонн были резные, из которых одна произведена была изящным резцом Скопаса [21]. Парразий, Аппелес и Пракситель обогатили лучшими своими произведениями внутренность храма. Двери были из кипариса полированного как мрамор; потолок из ведров, ибо оба эти дерева считались у древних вековечными; а лестницы, ведущие на крышу, были из Кипрских виноградных лоз. Сенека называл Ефес как роскошнейшее место для жизни человеческой, когда писал свои высоковдохновительные письма к Луцилию: «что может быть величественнее и благороднее души человеческой, которая не знает других пределов кроме тех, которые свойственны Богу. Она не признает здесь долу своим жилищем ни Ефес, ни Александрию, ни даже обширнейших и великолепнейших мест земных. Её отечество целый объём вселенной»…
«Солнце никогда не увидит ничего прекраснее и великолепнее твоего храма» – воспевает Каллимах в своем гимне Диане – «стрелы твои всегда защитят твой Ефес!» – а теперь не признают и места, где стоял не только храм,но и главная часть города! Когда Ефесский серебренник Димитрий, делавший серебренные подобия храма Дианина и доставлявший художникам немалую прибыль, воздвигнув народный мятеж против Павла, восклицал: «Великия богини Артемиды храм ни во чтоже вменился, имать же разоритися и величество ея юже вся Асия и вселенная почитает» [22], то вероятно предсказания Сивиллы были памятны многим:
Ast Ephesi structum Dian? nominee fanum
Motibus et vasto subter mare sidet hiatus,
Praeceps, ut naves rumpunt si quando procell?.
At lachrymas Ephesus recubans ad littoral fundet,
Et quod erit nusquam templum gemebunda requiret [23].Наискось против тех развалин, которые прописывают храму Дианы, видны, по скату горы Коризуса, полукружные ряды театра, где часто учил Павел и куда его спутники были увлечены во время мятежа неистовым народом при кликах: «велика Диана Ефесская!» и куда Павел хотел выйти, по обычаю, к народу, - но был удержан его друзьями. Велика была любовь Павлова к ефесянам, - два года боролся он в этом роскошном центре Азии не с одною чернью, но со всеми философами, волхвами и мудрецами того века, которые туда преимущественно стекались. Иоанн Златоуст говорит, что и в его время ещё много было философов в Ефесе [24]. Сильное противодействие магов и тех иудеев, которые не преставали проповедовать земного Мессию, и земное Царствие Израильское, и вместе с тем так называемую ими Магию Соломонову [25], - заставили Павла отделить верных, которых число ежедневно возрастало, запретив им общение и споры с бунтующими иудеями и язычниками. Сборным местом христиан было училище некоего, именем Тирана, вероятно того самого Софиста, о котором упоминает Свидий. Даже впоследствии, когда возвращаясь из Греции и поспешая к дню пятидесятницы в Иерусалим, Павел пристал в Милеет, он не преминул послать в Ефес и, призвав пресвитеров тамошней церкви, говорил им: «вы весте, яко от перваго дне, отнелиже приидох во Асию, како с вами все время бых: работая Господеви со всяким смиренномудрием и многими слезами и напастьми прилучившимися мне от иудейских навет; яко ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом. Засвидетельствуя иудеем же и еллином еже к Богу покаяние, и веру Яже в Господа нашего Иисуса Христа» [26]. Здесь он писал собственноручно к галатам, и своё первое послание к коринфянам. Труды Павловы не остались безполезными: - значительная часть граждан приняли слово Божие. Многие, занимавшиеся чародейством, снесли в одно место книги и сожгли их при всех, ценою, как оказалось по исчислению, на пятьдесят тысяч драхм серебра (что составляет почти 200 тыс. руб. ассигнациями [27]).
Чародейство с глубокой древности укрепилось в Ефесе чрез поклонение Диане в различных образах, между прочим как Илифги, богине ночи, чародейке [28].
Плутарх называет Ефесских чародеев магами [29]. Гезихий сохранил нам одну едва понятную формулу этих магов; а Климент Александрийский, чрез которого мы получили ключ к иероглифическим письменам египтян, несколько её объяснил [30].
Полагают, что знаменитый маг Аполлон Тианский, принадлежавший Пифагоровой секте, был в одно время с Павлом в Ефесе и противоборствовал Павлу, подобно как жрецы египетские противоборствовали Моисею [31]. Любопытно заметить, что чародей Аполлоний воспитывался в Тарсе (который соперничествовал в учености с Римом), в одном городе и, может быть, в одно время с Павлом; чрез это вражда его против Павла была сугубее; обладая многими языками, он называл себя самоучкой, желая сравнить себя чрез то с Апостолами, хотя известно, что он объехал весь тогда известный мир, от берегов Гангеса до Испании и везде поучался.
После тех трогательных воспоминаний, которые представляет история Нового Завета, я равнодушно смотрю на безобразно разбросанные и разбитые развалины языческого Ефеса; двухолмная вершина Приона или Лепры и овраг, между ими существующий, усеяны ими; отовсюду главные здания прилегали к скатам Приона с севера, с запада и с юга. Там, между Корриссусом и Прионом, вы увидите остатки двух других театров, до которых ефесяне были такие охотники; пройдя чрез груды стен и огибая Прион, который состоит весь из белого мрамора [32], вы находите тот большой театр, о котором мы говорили; против него, ближе к Коризусу, остатки Навмахии; далее, остатки форума; потом, огибая западный угол Приона, торжественную арку, на которой остались только три слова без смысла……. accenso…. rensi et Asiae; - потом, обширный цирк. Поднявшись на мраморный Прион и пройдя чрез его загромождённый развалинами хребет, вы выходите на восточную часть Приона, на скате которого было кладбище или некрополис Ефеса, который теперь уже весь сделался некрополисом!
Среди множества погребальных криптов, которые находятся в ребрах горы Приона, вам покажут глубокую пещеру, называемую пещерою семи спящих юношей; не только христиане, но и мусульмане расскажут вам о них, в подробности, легенду, с разными изменениями. Вот её содержание [33]: во время гонения на христиан при Императоре Деки, когда повелено было изыскивать принявших Христову веру и привлекать их в языческие храмы к подножию идолов, для принесения им жертвоприношений, а в противном случае, - для казни; - семь юношей: Максимиан, Мах, Марцион, Дионисий, Иоанн, Серапион и Константин, укрылись от преследований в пещеру одной из прилежащих к Ефесу гор [34], где они проводили жизнь в посте и молитве; ежедневно один из них, переодетый в нищенское рубище, ходил в город для покупки съестных припасов и для разведывания о положении, в котором находились христиане. По долгим тщетным изысканиям правительства для открытия места их укрывательства, - оно было наконец замечено, - но в самое то время, как о том дано было знать в тайне правителю города, - юноши внезапно уснули; в это время, по повелению градоначальника выход из пещеры был закладен камнями и таким образом они были заживо погребены. По прошествии почти двух столетий, когда память об этом ужасном событии осталась только в предании некоторых благочестивых людей и когда Ефес, осенённый уже знамением креста, находился под владычеством христолюбивого Феодосия Великого, пастухи Ефесские открыли случайно вход в эту пещеру, по причине распавшихся от времени камней, которыми было заложено отверстие, - это был час пробуждения семи юношей. По обычаю, один из них отправился в город для покупки съестных припасов; - видя большие изменения в окрестностях, он не мог объяснить себе видимого им, но, приближаясь к Ефесу, удивление его возрастало ежеминутно, особенно когда он увидел на городских воротах водруженный крест. Достигнув первого хлебного рынка о отобрав несколько хлебов, он вручает за них продавцу монету с изображением Императора Декия, - хлебник, удивленный его одеждою, а ещё более поданною ему монетою, спрашивает у него, кто он такой и какая это монета? – но, видя смущение юноши и не получив от него ответа, привлекает его к городовому Патрикию; по долгим расспросам и даже после нескольких истязаний, благочестивый юноша воскликнул «да где же Император Декий?». Изумленные судьи отвечают ему, что уже тому прошло почти два столетия как царствовал Декий, что после него было уже несколько других царей, но что теперь царствует христолюбивый Император Феодосий. После взаимных недоумений, Патрикий, в сопровождении юноши, епископа Марка и с многочисленною толпою направился к пещере семи юношей; - тогда только слышанное ими объяснилось и все предстоящие восхвалили Бога; но в то же время семь юношей перешли из земной жизни в вечную. В других преданиях сказано, что сам Император Феодосий находился при этом событии и, сняв с себя царскую багряницу, накрыл ею усопших юношей, повелев погребсти их в этой самой пещере, воздвигнуть тут церковь и ежегодно праздновать проявленное в Ефесе чудо. Прибавляют, что в это время ересь саддукейская, отвергавшая воскресение мертвых, сильно распространенная в Ефесе, была искоренена чрез это событие.
По близости от этой пещеры показывают развалины, которые принадлежат одной христианской церкви; если судить по кругообразному нишу, обращённому на восток, можно полагать, что эти развалины принадлежат церкви, во имя святого Апостола Луки. Этот восточный скат горы Приона, который уже находился вне стен города, принадлежал Некрополису или кладбище Ефеса; хотя далее в долине видны значительные развалины Гимназии или так называемого Афинеума, - но это здание принадлежит уже бывшему предместью Ефеса, которое доходило до высоты, на которое построен замок. По всем вероятиям, первые христиане обитали в этой части Ефеса. Может быть развалины Гимназии принадлежат тому училищу, в котором проповедовал Павел (Д. XIX. 9). Тщетно теперь христианин, обозревая крипты некрополиса Ефесского, вопрошает: какая из этих пещер сокрыла в себе святые останки Иоанна Богослова, Апостола Тимофея или Марии Магдалины? – мы не достойны обрести их. Евсевий означает кончину Иоанна в третьем году царствования Траяна. Блаженный Иероним говорит, что он умер 68 лет после страсти Господней; св. Епифаний пишет, что он жил 94 года, а Хроника Александрийская ставит кончину Апостола в 104 году по Р. Х. и говорит, что он опочил, имев сто лет и семь месяцев; о гробнице Иоанна в Ефесе говорит Поликарп Ефесский [35]. Укоренившееся во многих писателях мнение, будто бы Пресвятая Богородица кончила дни свои и погребена в Ефесе, не имеет ничего положительного. Рассмотрим, на чём основано это мнение: первым авторитетом поставляют обыкновенно Синодальное послание Ефесского собора, но это послание упоминает только о временном жительстве Пресвятой Богородицы в Ефесе, под кровом церкви, управляемой святым Иоанном. Вот что мы читаем в этом послании… «И потому Несторий, этот возобновитель нечестивой ереси, - в Ефесе, где Иоанн Богослов и Пресвятая Дева Мария несколько времени обитали….. приговором священного Собора и мнением святых отцев был осужден и лишен священнического сана» [36]. Св. Епифаний говорит довольно утвердительно: «Писание нигде не упоминает, чтобы Иоанн направился в Азию вместе с Пресвятой Богородицею» [37]. Епископ Иерусалиский Андрей Критский говорит: «Обитая во всё время на Сионе, там Пресвятая Богородица, покоряясь законам природы, кончила земную жизнь свою» [38]. То же свидетельствуют Дионисий Ареопагит и наконец св. Иоанн Дамаскин, который, проводя жизнь свою близ Иерусалима, в пустынной обители св. Саввы, имел положительные сведения о погребении Пресвятой Богородицы в пещере Гефсиманской [39]. Эта священная пещера долго оставалась неизвестною, потому что после разорения Иерусалима римлянами всё это место долины Иосафатовой было завалено грудами обрушенного города [40]. Между прочими духовными писателями, глубоко-трогательная мысль Симеона Метафраста убеждает наше сердце в том, что Пресвятая Богородица, по воскресении Спасителя, никогда не оставляла места Его страданий.
Бедная деревенька Ая-Сулук, где посещающие развалины Ефеса находят пристанище, отделена от горы Приона обширною равниною, некогда застроенною, а теперь, после многочисленных битв, превращённою в пастбище. Она уже была таковою в одиннадцатом столетии, когда Иоанн Дука разбил здесь мусульман. Хижины Ая-Сулук живописно прислонены к каменистому холму, на скате которого рисуется обширная полуразрушенная мечеть, а на вершине – величественные развалины цитадели. Ряд прерывающихся водопроводных арков направлен от этого холма к хребтам высоких гор, заслоняющих с этой стороны горизонт.
Здание, которое носит теперь название мечети и увенчано двумя куполами и минаретом, было некогда святынею, воздвигнутою древними христианами, в память Богослова Иоанна; на этом месте первой скромной церкви, разрушаемой временем, Император Юстиниан воздвигнул другую, не уступавшую великолепием церквам Византии. – Вот слова историка Прокопия: «Насупротив Ефеса виден крутой холм, который так каменист и безплоден, что несмотря на все старания, на нем ничего не можно было насадить. Жители этих мест построили тут некогда церковь в память святого Апостола Иоанна, который был прозван Богословом, потому что он изобразил естество Божие в таких выражениях, которые далеко превосходят все изречения человеческие. Так как эта церковь была слишком мала, и даже начинала уже разрушаться от времени, Юстиниан велел её совершенно разрушить с тем, чтобы воздвигнуть не её месте другую, которая так обширна и великолепна, что может быть сравнена с тою, которую он соорудил прежде того в Византии, в память всех Апостолов» [41].
Великолепие церкви Юстиниановой доселе отражается на этом обширном здании, омраченном неверием; белый мрамор облекает стены, даже снаружи; колонны драгоценного гранита, с художественными капителями, поддерживают уже слишком тяжкое для них бремя мощных сводов. Этих колонн осталось только четыре. Разные мраморные украшения, во вкусе готфов и сарацинов, самой тщательной отделки, украшают двери и окна; но рассеянные повсюду надписи Корана наводят мрачное уныние на входящего туда христианина. Обширный двор, обнесенный стенами, с разрушенным посреди водометом, зарос кустарниками, в которых гнездятся гады….
Так совершились судьбы Ефеса! Выйдем из омрачённой святыни; взглянем с высоты этого холма, с этого последнего приюта Ефеса, на распростёртое перед нами обширное опустошение. Разгромленные стены этого замка, кончающего, как разбитый венец, грустную картину Ефеса, не уберегли даже его имени! Но это уже не Тамерлан, который, как мощный и пресыщенный орёл сзывает на паству других слабейших, - созвав сюда всех подвластных ему князей Анатолии, целый месяц грабил, жёг и разрывал Ефес, - нет, это уже не Тамерлан, а ИЕГОВА, которого Имя, начертанное на златой дщице, носил столь долго на челе своем Провидец Божий Иоанн, посреди города, наполненного кумирами, - Он сдвигнул с места Ефес и задул его светильник! Восплачем над любимою и неблагодарною паствою любимого ученика Сына Божия…. «Сотворите убо плоды достойные покаяния: и не пачитайте глаголати в себе: отца имамы Авраама; глаголю бо вам, яко может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму» [42].
Неподалёку от бывшего собора Ефесского высятся среди терния и груд разрушения врата из белого мрамора с многочисленными, но искаженными украшениями; их называют уже давно: «вратами порабощения». Долго ли ещё будет належать на земле Апостольской, и ещё более, на земле Христовой, - столь тяжко ложащееся под моё перо: Порабощение?... Ответа нет! Ответа нет!....
Примечания.
[1] Quid tibi visa Chios, Bullati, notaque Lesbos?
Quid concinna Samos? Quid Cr?si regia Sardis?
Smyrna quid et Colophon? Inajora minorave fama?
……………………………………………………..
An venit in votum Attalicis ex urbibus una?
An Lebedum laudas, odio maris atque viarum?
Scis, Lebedus quam sit Gabiis desertior atque
Fidenis vicus. – Tamen illic vivere vellem,
Oblitusque meorum, oblivascendus et illis,
Neptunum procul e terra spectare furentem.
Horat. Epist. I. XI[2] Arist. cur. rei famil. t. 2 p. 504
[3] См. Creuzer
[4] Polyen. VI. Aelian. Var. hist. III
[5] См. Clemens Alexandr p. 33
[6] Idem. p/ 629
[7] …. Liquidis ille coloribus
Solers nunc hominem ponere, nunc deum. (Od. IV. 8)[8] …. Non illo plura Cayster
Carmina cygnorum labentibus audit in undis. (Ovid. Metam. V. 386)
[9] Илиада I, 459-464, перевод Гнедича
[10] Virg. Georg. I. 383-387
[11] Aen. VII 699-702
[12] Orat. XXXIV Epist. I
[13] т. е. «Тогда только запоют лебеди, когда умолкнут грачи».
[14] Сравн. Коринф. I. XV. 32- 1. XVI. 9
[15] См. Niceph. Callist. II c. 25. Также S. Chrysost. – Hilar. In Auxent. P. 121
[16] См. Деян. Ап. Гл. XIX
[17] Callimachus. в гимне Диане
[18] Sat. VIII
[19] De Anthia et Habrocom. L. V. c. 15. in fine. et lib. I c. 2 – Plin. H. N. XXXVI. 21
[20] Herodot. Et. Xenoph. Ephes
[21] Plin. H. N. XXXVI. 21
[22] Деян. Апост. XIX. 27
[23] Sybyll. Orac. p. 606-608
[24] В предисл. к толков. на Посл. к Ефесс.
[25] См. Ios. Flav. Antiq. VIII. c. 2
[26] Деян. Ап. XX. 18-21
[27] Деян. XIX. 19
[28]См. B?ttiger, Ilithya die Hexe. Wiemar. 1799
[29] In Alexand.
[30] Stromat. V. p. 568.
[31] Baronn. Annal. I ad ann. C. LVII. § 87. p. 506
[32] Pausan
[33] Jacob. de Voragine. Lombard hist. Legenda Sanctor. 1485. p. 95. v. – 97. – Eutychii Patriarchae Alex. Annal. 1658. T. I. p. 531. sq. – Чети Минеи, Авгус. 4
[34] У Иакова де Вораджине: гора Келион (Celion).
[35] Apud. Euseb. L. V. c. 24. c. 31
[36] … «Quare et Nestorius, impiae haereseos instaurator, in Ephesiorum civitate, quam Joannes Theologus et Sacra Virgo Deipara Maria, quandoque incoluerunt….. Sacra Synodi sentetia, divinoque sanctorum Patrum indicio condemnetus, omnique sacedjrtali dignitate exutus est.» Заметим также, что это место Синодального послания сохранилось неполное и искаженное. См. также в Bible de Vence.
[37] «Equidem cum Joannes in Asiam instituerit profectionem, nusquam dicit scriptura quod abduxerit secum Sanctum Virginen» (Epiph. De h?res LXXVIII).
[38] «Toto tempore incolatus in Sion versata est Virgo, et illic naturae serviens legibus, vitae finem accepit»
[39] Dionys. Areop. de divin. nominib. – Jo. Damasc Serm. 2 de dormit. Deipar?, sub finem
[40] Quaresm. II. 245. См. также наше путеш. По Св. Земле. 1
[41] Profop. de Aedific. V. I
[42] Лука III. 8
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
