И поелику я начал разговор с Тобою,
Что держишь в руках [своих]
Дыхание жизни моей многогрешной души,
То поистине трепеща и содрогаясь в великом смятении,
Я страх непрестанный испытываю,
Ибо грозен Ты и непостижим,
Недоступен определению словом,
Ты – память неотступная в своем нелицеприятном суде,
На коем осуждены будут мои грехи,
О Творец небес и земли.
И нет исцеления многоопасным и жестоким,
Не поддающимся врачеванию ранам моим,
Кои причинил мне язвящими укусами клыков пасти [своей]
Смертоносный, уловивший душу мою [мне] на погибель,
Тем паче что, как сказал притчеслов,
В день борьбы не найти ответа
Ни словами оправдания,
Ни одеянием укрывающим,
Ни лицемерною личиною,
Ни речами, внешне пристойными,
Ни видом, что никогда не обманет,
Ни лживым порядком слов,
Ни бегством стремительным,
Ни тем, что обернешься спиной,
Ни челом, приникшим к земле,
Ни устами, припавшими ко праху,
И ни тем, что укрылся в глубинах земли,
Ибо обнажено пред Тобою сокрытое и очевидно невидимое.
Добродетель моя, все уменьшаясь, совсем исчезла,
Грехи стали явными и постоянно растут,
Бедствия мои непреходящи, и я погиб.
Вес праведных [дел] моих уменьшился,
А неправедных – тотчас увеличился,
Плоды добра растаяли, а прегрешения поднялись столпом,
Залог потерян, и печать судебная уже ныне найдена,
Подписано заемное письмо смерти,
А благовествующее завещание искажено,
Благодетель скорбит, искуситель же радуется,
Сонм ангелов печалится, а сатана, ликуя, пляшет,
Небесное воинство плачет, а преисподняя веселится,
Изобилие припасов [я отдал] убийце,
А сокровища постящегося разграбил,
Стал на сторону чужака и предал дар создателя,
Позабыл благодеяния Творца, а сети губителя сохранил,
Милости спасителя презрел и возвеселил Велиара,
Замкнул я источник жизни,
И ржавчина гордеца поразила меня – немилосердного.
2
Днесь, поистине, не желанней ли,
Согласно пророческой книге провидца [1],
Никогда не быть созданным в утробе [матери]
И не обрести образа [человеческого] во чреве,
Не появляться в [муках] родов
И не достигнуть света жизни,
Не быть вписанным в число людей
И не вырасти, не возмужать,
Не украситься благолепием лица
И не обрести способности говорить,
Нежели быть захваченным [в плен] грехами,
Столь жестокими и ужасными,
Что расплавится даже твердь скал,
Не то что [слабое] тело?
3
Даруй, о благий, молю Тебя, даруй мне милосердие,
Кое Ты сам, от Себя, Своим словом положил нам, о Боже, говоря:
«Поднесите дар сей Богу во имя спасения великого и да будете святыми,
Ибо я милости хочу, а не жертвы» [2].
Днесь вознесись вновь, воскуряемый ладаном сего напамятования.
Ты, [о Боже], что всем обладаешь.
Все от Тебя, и слава Тебе от всех. Аминь!
