Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Схимонах Иларион. На горах Кавказа

к оглавлению

...     11     12     13     14     15     16     17     18     19     20     ...

Глава 20.

Разъяснения внутренних сил нашей души: что такое соединение ума с сердцем; какое различие между понятиями: ум и дух, и в которой из сих двух сил молитва вселяется.

[Мысли этой главы взяты буквально большею частью из творений святых отцов и духовных писателей, применительно к производству умно-сердечной Иисусовой молитвы. И самые силы рассматриваются тоже только приспособительно к деланию Иисусовой молитвы. О них еще будет речь в дальнейших статьях этого произведения].

Соединение ума с сердцем, так часто встречаемое в святоотеческом учении, по его великой важности и совершенной необходимости в деле нашего умного ко Господу Иисусу внимания, говоря правильнее, есть соединение не ума, а рассудка или мыслительной силы души, находящейся в голове и вернее не с сердцем прямо, а с духом, который собственно и есть ум, и находится в верхней части сердца.

У святых отцов он именуется словесною силою, ему прирожденны высшие силы и стремления – жажда и чувство Божества; он еще называется духовным чувством, и называется орган для приятия небесных впечатлений, непосредственно обращен к духовному миру, непосредственно созерцает незаходимый свет Христа и прямо от него получает свои озарения.

Находясь в сердце, он, по непосредственности своей, необходимо передает все свое содержание сердцу, по слитности с ним. Например, святой апостол говорит: сердцем веруется в правду (Рим.10,10). Однако, известно, что вера в Бога именно есть принадлежность духа. Это похоже на то, как если бы в закрытый малый сосуд поставить зажженную свечу, то он по необходимости весь наполняется светом: так и дух наполняет сердце наше своим существом. Впрочем, это тогда, как мы даем ему силу и простор к свойственному ему стремлению, то его природа есть именно влечение к Божеству. От этого же бывает и нетление тел святых угодников. Ум или дух, наполняясь Божественным светом, передает его не только сердцу, но и всему телу.

И говорил старец в картинном изображении, как человек бывает храмом Божиим и вместилищем Божества! Но всего невозможно за множеством речи передать.

В истинном смысле умом называется духовная сила или дух человека, сущий в сердце. Он весь духовен и не принимает никакого участия в земном; служит средством соединения нашего с Господом; вся его природа состоит в стремлении к Богу и он есть то дыхание Творца, что вдохнуто в лицо Адаму. Соединить мыслительную силу души или рассудок с ним требуется для того, чтобы соделать душу единою целою, а без этого, как чрез открытую дверь, входит в душу, чрез мыслительную силу, всякий сброд. Удержать же парение мысли только и может дух или ум, сам сообщаясь с Богом.

Итак – дух человеческий есть вместилище духовных ощущений, а рассудок есть только зритель – нечто внешнее. Во всех писаниях умом называют безразлично ту и другую силу души, и от этого происходит крайняя запутанность. Различить только и может тот, кто точно знает предел каждой силы души и ее природу.

И вот нам необходимо войти в подробное различие этих двух сил нашей духовной природы, по крайней мере на сколько это требуется применительно к нашей цели, то есть доказать, как сии силы относятся к молитвенному делу и в которой из них молитва водворяется, как в своей обители. В Евангелии, например, говорится: отверзе им (апостолам) ум разумети Писания (Лк.24,45). Еще Господь говорит апостолам: тако-ли вы неразумливы есте, како непонимаете (Мк.7,18). И како вся притчи разумеете (Мк.4,13), и апостол говорит: мы все имеем разум, но разум кичит (1 Кор.8,1); еще говорится, что Господь хощет всем спастися и в разум истинный приити (1 Тим.2,4). Это все принадлежит нашей средней, познавательной способности, рассудку или разуму, находящемуся в голове. Его деятельность состоит в исследовании, изыскании, размышлении (от того он и есть «разум», «рассудок»). Природа его – мышление, а содержание его – понятия, которые он приобретает, переходя мыслию от одного предмета к другому: сличает, судит, обсуждает и делает умозаключения; концом же служит знание, которое не иначе приобретается, как посредством опыта и чувственных впечатлений чрез суждения, умозаключения.

И вот, если этот разум наш направлен на духовные предметы и испытует Писания – как повелевает Господь Иисус иудеям: испытайте Писания, яко вы мните в них имети живот вечный, и та суть свидетельствующая о Мне (Ин.5,39) – то он делается духовным и наполняется святыми мыслями из Священного Писания. Потому что он, на какой предмет смотрит впечатлением оного и наполняется, вернее сам делается таковым. И в этой своей лучшей и высшей стороне своего существа (бытия), разум служит средством и дает материал для дальнейшего движения в деле духовной жизни (образования), именно: возбуждает чувство и движет волю к познанию истины – Христа. Но его понятия вообще холодные, он не может дать ни ощущения, ни чувства, – тем более живого; это последнее исключительно принадлежит сердечной силе.

Сей разум у большинства людей обращен на дело века сего, и в этом своем состоянии он называется земным; ведение его – душевным, а человек, пребывающий в нем, называется, по слову апостола, «душевным человеком», который не приемлет, яже суть Духа Божия, юродство бо ему есть; зане то духовно понимается. Этот разум развивают в школах науками, им действует и живет всякий чин людей, живущих по духу мира сего. Художники изощряют его и в своих произведениях; живописцы утончают его и развивают в красоте и изяществе картин, видов и прочего. Военачальники составляют им планы сражения, доктора им изготовляют лекарства, слесаря, плотники, промышленники без него не могут и шагу ступить, заводы, фабрики, пароходы – все это дело разума или мыслительной силы, находящейся в головном мозгу; духовная же сила сердечная ни в чем этом не принимает никакого участия, а действует одна указанная внешняя сила души, и человек по всему этому называется душевным, как пребывающий душою своею в области телесного бытия, а вся его духовная природа, сущая в сердце, остается без действия, закрыта, спит.

Вот теперь и смотри свое житие, в каких силах души оно пребывает, во внутренней ли силе сердечной, которая вся духовна, питается Богом и Его святым словом, Его законами и оправданиями и не принимает никакого участия в делах мира сего, или же в душевных силах, кои разлиты по лицу всей земли, или же ты развиваешь свою деятельность в каком-нибудь исключительном занятии: в научности ли, или садоводстве, в художествах ли каких, или же торговых предприятиях. Человек почтен свободою, и в которую сторону наклонит произволение своей души, там и будет развивать свою жизнь.

«В икономии жизни духа, разум занимает вовсе не то место, какое ему обыкновенно отводят с такою готовностию, во вред истине и самому разуму. Как бы прекрасно человек ни мыслил, он вовсе еще не живет сообразно с высшим назначением человека». Назначение его требует труднейшей деятельности, и оно указано святым апостолом, именно, чтобы вселить Христа в сердце свое (Еф.3,17). Поэтому-то во всех посланиях апостольских не видится таковой пламенной молитвы святых апостолов ни о чем другом, как именно о сем несравненном благе. Моляся о сем, святой апостол Павел говорит: преклоняю колена ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа, да даст вам по богатству славы Своея силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеке вселитися Христу верою в сердца ваша (Еф.3,14-17).

Согласно сему говорит и святитель Московский Филарет: «непостижимый для разума Бог хочет обитать только в сердце; наши настоящие познания служат нам только во времени, а сердце для вечности.

Не таково знание и деятельность ума или духа. Он не при помощи размышления или умозаключений приобретает познания, а непосредственно получает впечатления из высшего, невидимого мира».

Так описывается это его действие людьми умными и исполненными духовного разума:

«Как деятельность чувств внешних состоит в восприятии и ощущении впечатлений мира видимого, так и деятельность ума состоит в восприятии и ощущении мира высшего, невидимого. Если то познание, которое мы получим путем внешних чувств, не есть рассудочное знание, но познание непосредственное, то и познание ума также должно иметь характер непосредственности. Итак, деятельность ума, в отличии от мышления и чувственного восприятия мы можем назвать непосредственным созерцанием сверхчувственного».

«Человек есть существо, стоящее на границе двух миров: видимого и невидимого, чувственного и сверхчувственного. Как есть в нем способность, обращенная к миру чувственному – чувства внешние: зрение, слух и прочее, – так должна быть в нем и способность, обращенная к миру вышечувственному, и это есть чувство внутреннее или ум (дух)».

«Поэтому ум, как способность, обращенная к сверхчувственному, должен быть способностью восприятия этого сверхчувственного. Его деятельностью является не мышление, а простое восприятие или ощущение».

«Мы имеем познание трех родов. Самое первоначальное познание есть познание чувственное – мира внешнего – видимого, который действует на нашу душу через посредство пяти чувств: зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния. – Это познание непосредственное, приобретаемое действованием предметов на наши чувства. За ним следует вторая степень познавательной нашей способности – период развития мышления и познания предметов, подлежащих ведению рассудка. Познание же мира сверхчувственного и Божества есть самое высшее познание, – поэтому самое трудное и в общем ходе познании последнее и завершительное».

Итак, у нас два познания непосредственные: это – первое и последнее, а в середине рассудочная сила или мыслительная, которая смотрит на это и рассуждает; из суждении образует понятия, из понятий составляет целую систему знания – науки.

Духовная сила в душе нашей – ум или дух – не рассуждает, а как глаз в теле смотрит на предметы духовного мира непосредственно и получает оттуда впечатления прямо и открыто. Это можно объяснить действием внешним: как телесное чувство, например, зрение или осязание, обращенное на предмет, подлежащий его действию, необходимо получает соответствующее роду своему впечатление, так и ум, устремленный в область духовного мира, тоже получает своего рода впечатление, только там закон необходимости, а здесь свободное действие.

Дух в душе или ум, по изъяснению святого Иоанна Дамаскина, есть то же, что глаз в теле, и не есть что-либо отличное от нее и подобно ей самостоятельное, а есть высшая сторона той же души. Природа его или существенные черты – самосознание и свобода, иначе духовность и разумность. И это есть самое высшее в человеке.

В этом пункте своей природы он малым чем умален от Ангел, здесь именно Господь венчал его славою и честию, поставил его над дела рук Своих; вся покорил под нозе его. Здесь сокрыт образ Божий, так безмерно возвышающий его над всею видимою тварью и столь любезным делающий его Создателю своему. Этой силы не имеют животные, а только люди и Ангелы, вообще разумные существа. Здесь находится чувство Божества или, – как говорят богословы, – идея Божества, по которой нередко и весь дух называют Божественным чувством. Оно не может быть отнято от души нашей и есть даже у язычников, неозаренных Христовым светом.

«Оно-то, – как пишут церковные учители, – с самого начала действовало и уверяло, что есть Бог, еще в первых возрастах человека, оно приходит ранее, чем разум. Бог еще неизвестен духу, но чувствуется потребность и необходимость существа, пред Коим бы поклонялися и благоговели. Ни один народ не был лишен сего чувства» (Голубинский).

Вот это самое чувство и служит для молитвы основанием и почвою, на которой она произрастает, и разум требует соединить молитву именно с этим чувством, в котором присутствует Бог, вследствии Им Самим вложенной идеи о Нем или простее – это есть чувство Его бытия, вера в Него, зрение Его и чувствование Его.

О сем так говорится в богословии:

«Единственный источник познания о Боге есть внутреннее чувство или ум».

«Бог непосредственно близок к нам в нашем собственном духе: точно также, как внешняя природа близка и присуща нам в нашем собственном теле, чрез его пять чувств.

Поэтому мы смеем решится на смелое слово, что в Бога мы веруем потому, что видим Его, хотя, конечно, не телесными очами».

«Дух человека, созданный по образу Божию в самой природе своей имеет в себе возможность и способность к непосредственному сознанию Божества, в самом самосознании человека, как существа разумного и высшего природы физической, уже заключается чувствование Божества».

«Чем глубже и живее в нашем духе это непосредственное чувство Божества, или вера в Него, тем тверже и чище наше понятие о Боге и мире сверхчувственном».

Необходимым видится именно выделить из общего состояния наших внутренних сил, это Божественное чувство, – самое высшее в нашей духовной природе – как центр, где бывает наше с Богом соединение.

Не зная сего, нельзя иметь и правильную, настоящую молитву, потому что не знаем куда направлять своя внутренние силы души, где и в чем их соединять в одну точки, для того, чтобы сию совокупную единичность всех сил души соединить с Богом, – а при раздельности сил сего быть не может.

Здесь делается несколько понятным, – что такое есть молитва Иисусова в существе своем!… Она есть непосредственное, ближайшее и живое соединение нашей духовной природы или внутреннего человека с Господом Иисусом Христом, в Котором только и есть вечная жизнь (Ин.1,4), а чрез Него с Богом Отцом и со Святым Духом. И здесь же видится вся необходимость, нужда и неизбежность Иисусовой молитвы, имеющей предметом своим именно устремление ума и сердца ко Господу Иисусу Христу для того, чтобы, соединивши их с Его Божественным существом, иметь вечную жизнь.

Про святого Макария Великого пишется, а также и про других святых угодников, что они были постоянно в духовном восхищении своего ума к Богу, то есть они находились или пребывали всеми силами своей души в этой высшей точке своего духовного бытия, или во святилище духа, куда ум, по словам святого Лествичника, принявши хиротонию от Святого Духа, вводится для служения Богу, как иерей или как епископ, или же, как патриарх, по мере его чистоты и любовного к Богу расположения.

«Если бы нужно было объяснить происхождение религии и ее всеобщность в человеческом роде, то необходимо допустить постоянное действование Божества на наш дух; – и именно на эту самую его способность, которая назначена к восприятию сверхчувственного. И это нужно назвать откровением Божества в нашем духе естественным». Это врожденное человеку чувство религии или что, то же, Божества, – основанное на идее ума, – делает человека безответным пред Богом, если он Его не познает. За что святой апостол Павел укоряет язычников, кои не хотели признавать Бога, имея о Нем неопровержимое свидетельство внутри себя. Деятельность ума (рассудочная) к уяснению сего чувства явилась уже в последствии времени.

Потому так широко распространилась речь о сем чувстве, что оно составляет почву и основание духовной жизни и обитель для приятилища Бога; здесь является Господь человеку лицом к лицу, якоже Моисею на горе Синайской.

Молитва Иисусова, всею своею полнотою, должна войти в сердце и водвориться в его духовной силе или духе – именно в этом чувстве, а разум, если и должен иметь какое участие в сей молитве, так разве то, что его нужно покорить в послушание духу, соделать глухим, немым, недейственным, голым от всякого образа, мысли и представления. Одним словом лишить его свойственной ему деятельности многомыслия и неудержимой стремительности.

к оглавлению

...     11     12     13     14     15     16     17     18     19     20     ...