Днесь я, порождение греха, чадо смертельных мук родовых,
За один день поистине должен возместить
Ущерб в несметные тьмы талантов.
Не от меры скудости человеческой мысли я прошу у Тебя прощения,
А от неиссякаемого Твоего изобилия молю о человеколюбии,
О Иисус Христос, наш спаситель,
Я, которого прежде не было, но Ты создал,
Не желал, но Ты дал мне существование,
Не пришел еще на белый свет, но Ты увидел,
Не изъяснился еще, но Ты сжалился,
Не просил еще, но Ты взял на себя попечение,
Не простер рук еще, но Ты призрил,
Не молил еще, но Ты смилостивился,
Не обрел еще голоса, но Ты услышал,
Не рыдал еще, но Ты приклонил ухо;
Зная плоды моих злоключений, Ты не пренебрег мною,
Взором прозорливым Ты заметил
Преступления мои, наказания достойные,
Но [все-таки] сотворил по [образу своему и подобию].
Так не дай же мне, Твоему творению,
Тобой спасенному и столь заботливо опекаемому,
Окончательно погибнуть под ударами грехов,
Искусителем измышленных.
Да не одолеют:
Тьма моего упорства – света Твоего снисхождения,
Ожесточенность моего сердца – долготерпеливое Твоей доброты,
Смертность моей плоти – безграничности Твоего совершенства,
Слабость моего естества – непреоборимости Твоего величия.
2
Днесь, во имя Твое, простираю иссохшую руку моей души,
О всемогущий,
Сделай меня здоровым, как прежде,
Когда в неге рая собирал я плоды жизни.
Скрюченная, согбенная, поверженная, подобно страждущей женщине,
Душа моя жалкая не может выпрямиться,
Ибо пригнута к земле грехами, как узами сатанинскими,
И устремлена взором в землю,
Дабы не принять Твоего приветствия, о небесный.
Склонись ко мне, о единственно милосердный,
Подними меня, низко павшее древо разумное,
И его – высохшее – сделай цветущим благой верой и благолепием,
Согласно божественному завету пророка [1].
Я, как слепец, от рождения света лишенный,
Не имею глаз, коими глядя на лик Твой, создатель,
Молил бы Тебя, благодетель могучий и защитник единственный,
Обратить заботливый взор неизреченной Твоей любви ко мне –
Из ничего возникшему, одушевленному и говорящему Твоему сосуду,
Дабы светом [своим вновь] создать его.
Вместе с несчастной женщиной,
Что двенадцать лет мучилась от злого недуга [2],
И я тону в реках кровавых греха,
Так призри на меня с высоты,
Облаченный недоступным Светом Своим,
У которого нет границ,
Подобных краям рукотворной ризы,
Но [рассеянное] повсюду в пространстве чудо могущества.
Я, наказания достойный, не подношу Тебе с грешницей вместе,
Со слезами в очах и с распущенными волосами,
Миро для помазания пят жизнь дарующих стоп Твоих [3],
Но, воздевая руки с верою незапятнанной,
С исповеданием истинным Духа Живого,
Устами сомкнутыми целую землю,
Со стонами, смешанными с потоками слез,
Молю об исцелении моей души.
Естество души моей расточено грехами
И расслаблено малодушием,
И обе ноги – средства передвижения,
Несущие на себе тяжесть моего тела,
Движутся, прихрамывая, нетвердым шагом,
Отступая пред злом – помехою на пути,
Что ведет к древу плода животворного;
Так укрепи их вновь и защити,
О Ты, единственно могущий спасти.
Дыхание сатаны замкнуло, накрепко заперло,
Сделало немым [мой язык] – орудие прославления,
Кое Ты поместил в здании тела моего.
Так пусть Дух Твой, о Слово животворное,
Подвигнутый великим милосердием,
Дарует мне чудесно способность «чисто» [4] говорить,
Подобно исцеленному, упомянутому в Евангелии.
Словно труп живой или мертвец говорящий,
Я повержен без жалости на ложе скверны, на одр грехов,
Так яви сострадание ко мне – в голос скорбно рыдающему,
О благодетельный Сын Божий,
И благословенной росою очей Твоих
Возроди меня к жизни, как [возродил]
«Того, кого любишь» [5], из бездыханности смерти.
Я, сомневающийся и поистине мятежный,
Пребываю в яме грехов,
Так протяни же руку,
О солнце без тени, Сын Всевышнего,
И извлеки меня к свету сияния Твоего. В
месте с вдовой из Наина –
Матерью [сына] единородного, –
Которая с лицом страждущим и скорбящим
Оплакивала его, обливаясь слезами,
Голосом жалобным и горестным,
Сплетая пальцы и бия себя в грудь,
И я молю в беспредельных стенаниях:
Даруй и мне, отчаявшемуся,
О восхваляемый, благий Творец мира,
Бодрость и надежду милосердным словом Твоим:
«Не плачь, пленник многострадальный»,
Дабы подобно тому, как юноша был воскрешен
В утешение родительнице его,
Так и я принял от Тебя обновленною
Мою душу, достойную наказания.
Подобно несмысленным бесноватым –
Людям злосчастным, одержимым злым духом,
Бьющимся о камни, с дыханием занявшимся,
С дыбом стоящими волосами всклокоченными,
С лицами, свирепыми и безумными,
Над коими Ты, о всеспаситель, смилостивился,
И я обращаюсь к Тебе [с мольбою];
Отринь, прогони из скинии Твоей
Полчища бесов оскверняющих,
Дабы вновь упокоился в ней по прибытии
Благий Дух Твой,
Исполнив тело мое чистым дыханием
И облекши члены мои [благочестием],
Верни мне злополучнейшему безумцу
Здравый рассудок.
Вместе с душами изгнанными, плененными,
Обитающими в преисподней,
Терзаюсь и я в заключении.
Так пусть засияет луч милосердия славы Твоей,
О Ты, свет в несчастье моем,
И, освободив меня от ков искусителя,
Сохранит мне жизнь.
Естество души моей, страждущее от
Водяной болезни [6] мерзких грехов,
Что тайно, злокозненно,
По тончайшим, невидимым жилам проникли в него,
Пребывает в смятении.
Невидимые взору опухоли возникли от яда злотворца;
Так исцели их милосердно
Со свойственным Тебе могуществом, о Сын Божий!
Пороки смертельные, многообразные и разновидные,
Каждый со своими плодами пагубными,
Закрепились побегами от корня горького
На поле неправедного моего тела;
Так вырви их своей рукой, о всемогущий, –
Ты, который постоянно расчищаешь и возделываешь
Почву душ [человеческих],
Дабы плодоносило слово жизни Твое.
3
Так как язва моих преступлений превзошла сходные примеры
И, подобно снедающему раку,
Распространился недуг на все члены мои,
То, как это было с Израилем,
Нет пластыря, дабы приложить его
К безмерному [множеству] ран;
От подошвы ног и до маковки здания всех членов моих
Нет «места здорового», но все неврачуемо,
Но Ты, благодетельный и милосердный,
Благословенный и долготерпеливый царь небесный,
Услышь молитвенные мольбы истерзанного сердца,
Коими воззвал я к Тебе, о Господи, в скорби [моей].
