|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Архиепископ Аверкий (Таушев)
Современность в свете Слова Божия
Слова и речи
Том 3
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ...
СУЩНОСТЬ И МЕТОДЫ ИСТИННОГО ПАСТЫРСТВОВАНИЯ И НАШЕ ВРЕМЯ.
Ничего нет на свете выше пастырского служения, ибо пастырское служение есть служение самому великому и святому делу – делу спасения душ человеческих.
Спасения от чего?
От греха – от того греховного устроения души, с которым после грехопадения наших прародителей рождается в мир каждый человек, – и от той вечной погибели, к которой ведет человека грех.
Высочайшую цель ставит себе поэтому пастырское служение – цель, с которой не может сравниться никакое другое земное делание. Истинное пастырствование так определяет великий Апостол языков святой Павел в своем послании к Ефесянам (4,12-13): оно есть «дело служения к совершению святых, в созидание Тела Христова, дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» .
Главный залог успеха истинного пастырствования тот же святой Апостол Павел указывает в личности самого пастыря, который должен быть примером для своих пасомых в этой борьбе с грехом, в этом стремлении к христианскому совершенству. «Образ буди верным» – говорит он пастырю: «словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою» (1 Тим.4,12). Безплодны будут все усилия пастыря вести своих пасомых по пути христианского совершенства, если в нем самом они не будут видеть никакого стремления к этому высокому христианскому идеалу, если, не дай Бог! он будет давать им обратный, отрицательный пример: – пример всецелого порабощения себя греху, вместо борьбы с ним.
Борьба с грехом для достижения христианского совершенства – вот цель христианской жизни, и сущность пастырского служения состоит в том, чтобы содействовать, помогать людям в этой борьбе, духовно руководить этой борьбой, указывать правильные пути ее и предостерегая от путей ложных. Ясно, что для плодотворного успеха в таком руководстве пастырь должен быть сам хорошо знаком с методами этой спасительной борьбы и, прежде всего, по своему личному опыту.
Что еще требуется от пастыря, дабы служение его было успешным и плодотворным?
Ответ на это мы получим, разобрав филологически самое понятие «пастырь», как оно употребляется в Ветхозаветном и Новозаветном Священном Писании. В Ветхом Завите наше слово «пастырь» передается древне-еврейским словом «рое», причастием от «pad», что значит: «клонить», «нагибать», а в общем залоге «клонить куда-либо», «иметь склонность к чему-либо». В дальнейшем, значении pad значит: «стремиться куда-либо», «искать», «внимательно следить», ухаживать, особенно за стадом, откуда: «рое» – пастух. В отношении к людям глагол «pad» может значить: «управлять» (Пс. XXVII. 71), «наставлять» (Екк. XII).
Если мы соединим все эти значения, то окажется, что «пастырь» – это человек близкий, сильно занятый своей паствой, внимательно следящий за нею, ухаживающий, руководящий и управляющий ею, причем так, что в этом сказывается его преданность и душевное расположение к пастве.
Не случайно это наименование «пастырь» заимствовано из пастушеского быта: это указывает на ту черту руководящей пастырской деятельности, когда внимание пастыря обращено на каждую овцу стада отдельно.
Вот как сильно говорит в Ветхом Завете святой пророк Иезекииль о сущности пастырского служения, подчеркивая именно эту черту индивидуальной заботы пастыря о каждой отдельной душе:
«Сыне человеческий» , так говорил Сам Господь св. пророку Иезекиилю: «изреки пророчество на пастырей израилевых и скажи им пастырям: так говорит Господь Бог: горе пастырям израилевым, которые пасли самих себя! не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались откормленных овец заколали а стада не пасли. Слабых не укрепляли и больной овцы не врачевали и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью. И разсеялись они без пастыря и, разсеявшись, сделались пищею всякому зверю полевому. Блуждали овцы Мои по всем горам и по всякому высокому холму, и по всему лицу земли разсеялись овцы Мои, и никто не разведывает о них, и никто не ищет их. Посему, пастыри, выслушайте слово Господне! Живу Я! говорит Господь Бог; за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение, и без пастыря сделались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не искали овец Моих, и пасли пастыри самих себя, а овец Моих не пасли … вот Я – на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их и не дам им более пасти овец» … (Иез.34,2-10).
Как страшно звучит это прещение Божие, изреченное на недостойных пастырей, еще в Ветхом Завете.
А далее Сам Господь указывает на эту сущность пастырского служения, состоящую в заботе пастыря о каждой отдельной душе:
«Я буду пасти овец Моих, и Я буду покоить их; говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде (там же 15-16).
В Новом Завете древне-еврейскому слову «рое» соответствует греческое слово «пимин», которое обычно производят от корня «по» – «питать», родственное слову «поу» – стадо от корня «по» – защищать. Примечательно, что слово «пу» означает стадо именно мелкого скота, которое по слабости и беззащитности особенно нуждается в заботе, тщательном уходе за ним, в том, чтобы кормить и защищать его. Классическим местом Нового Завета, где употребляется именно это слово «пимин», является 10-ая глава Евангелия от Иоанна, излагающая притчу Господа Иисуса Христа о «добром пастыре». «Пастырь добрый зовет своих овец по имени», овцы «за ним идут, потому что знают голос его», «пастырь добрый знает своих овец, и овцы знают его» (Ин.10,1-15) и так самоотверженно любит их и заботится о них, что готов душу свою положить за них. Другое замечательное место Нового Завета, трактующее об истинном пастырстве, это – «притча об овце заблудшей» (Лк.15,4-6), которая подчеркивает именно индивидуальную заботу пастыря о каждой отдельной овце: потеряв одну из своих овец, пастырь добрый оставляет 99 овец в пустыне и идет искать заблудшую, пока не найдет ее, а нашедши, возьмет ее на плечи свои и, пришед домой, радуется о ней больше, нежели о 99-ти незаблудших.
Из всего вышесказанного, на основании Священного Писания, ясно видно, что пастырское служение это не есть только чисто-формальное исполнение совокупности известных прав и обязанностей, возложенных Церковью на одного человека-пастыря, чисто-внешное отбывание ряда повинностей, чисто-административный труд, но нечто несравненно-большее, недоступное обыкновенным естественным силам рядового грешного человека, не освященного, не просветленного, не укрепленного на этот поистине сверхъестественный, сверхчеловеческий труд силою благодати Божией.
В своих замечательных лекциях по пастырскому богословию блаженнейший митрополит Антоний, давший новое направление науке пастырского богословия у нас, и подчеркивает именно эту благодатную сторону в пастырском служении. Он говорит, что пастырское служение это не совокупность только известного рода прав и обязанностей, как принято было у нас считать прежде, не голая администрация, в которой, как это ни странно, и до сих пор многие продолжают видеть идеал пастырского служения, но «единая, цельная, внутренняя настроенность избранника Божия, некое всеобъемлющее стремление облагодатстванного духа человеческого».
Не «администрация», а «душепопечение» – самоотверженная ревностная забота о спасении душ пасомых – вот существенный момент в пастырском служении.
«Мое сердце всегда болезненно сжималось» – так сказал в своей речи при хиротонии ныне почившего Архиепископа Иоанна (Максимовича) в 1934г. Блаженнейший Митрополит Антоний: «когда о каком-либо архиерее говорили – он не любит служить и плохой молитвенник, зато хороший администратор. Не нужно такой администрации архиерею. Если он будет видеть свой первейший долг в молитве, то администрация будет устраиваться сама по себе и все вокруг него будет становиться лучше и лучше».
Итак, истинное пастырствование – не администрация, но особая «цельная, внутренняя настроенность облагодатстванного человеческого духа», зависящая не от его личных чисто-внешних способностей, а от особого благодатного дара – полученного им в таинстве Священства. Об этом именно благодатном даре, как о решающем факторе в деле пастырского служения, и учит, на основании Слова Божия и свв. отцов Церкви, блаженнейший митрополит Антоний, в своем пастырском богословии.
Что же это за дар?
Это – дар «благодатной сострадательной любви к пастве», который обуславливает собою способность переживать в себе скорбь борьбы и радость о нравственном совершенствовании своих пасомых, способность «чревоболеть» о них, как Апостол Павел или Иоанн. Это свойство пастырского духа, по словам митр. Антония, и выражает самую сущность пастырского служения.
Отсюда, если мы примем во внимание и все вышесказанное о понятии «пастырь», как оно рисуется нам в Ветхом и Новом Завете, само собою вытекает такое определение «пастыря»:
Пастырь – это человек, весь, всем своим существом посвятивший, себя попечительной, проникнутой любовью, доходящей за самоотвержении заботе о спасении душ людей, вверенных его попечению, стремящийся духовно возродить их и вести их верно и неуклонно по пути достижения ими духовного совершенства.
Если нет у пастыря этой сострадательной любви к своим пасомым, если он погасил в себе этот великий дар, вместо того, чтобы развивать и «возгревать» его, по заповеди Апостола (1 Тим.4,14;2 Тим.1,6), если не горит он весь святою ревностью о спасении душ вверенных ему пасомых, то он только чиновник – форма-лист и не поможет ему ни хорошо налаженная канцелярия, ни блестяще-поставленная администрация: он будет терять своих овец, которые, не чувствуя в нем своего любящего отца, станут разбегаться от него в разные стороны.
Трудные времена мы сейчас переживаем, каких, по-видимому, никогда еще не было в истории христианства, ибо это явно наступивший период «апостасии» со всеми своими характерными признаками. И это требует от современного пастыря особой бдительности и, прежде всего, над самим собою, дабы не губить своих овец, вместо того, чтобы спасать их.
Сейчас время переоценки ценностей – изощренной и обостренной критики «всех и вся». Авторитетов почти не признается. Внешний авторитет положения, сана, в глазах многих, едва ли не большинства, уже не имеет никакого значения. А потому плохо делает тот пастырь, который любит все время ссылаться только на авторитета своего звания, думая, что этим он принудит своих пасомых его слушать и ему повиноваться. В нынешнее время больше, чем когда-либо прежде, смотрят не на звание, не на сан, а на самого человека, каков он, что он собою представляет и насколько он отвечает носимому им званию или сану, можно ли ему верить или нельзя.
О как следит современная паства за своим пастырем, прохода ему иногда не давая и выискивая у него даже те грехи, которых у него и в помине нет, или представляя в мрачном и преувеличенном виде малейшие его действительные слабости и душевные недуги!
Все это должен очень учитывать и с этим всегда должен считаться современный пастырь, следя за самим собою, за своим собственным поведением, дабы чем-либо не соблазнить свою паству.
Сейчас время особого расцвета диавольского недуга гордости – матери всех греховных страстей – и всех проистекающих из нее пороков: самолюбия, самомнения, обидчивости, злопамятства, мстительности, тщеславия, славолюбия, самопревозношения.
Успешно бороться с проявлениями этих страстей в своих пасомых пастырь сможет только в том случай, если пасомые не будут замечать этих же самых страстей в своем пастыре: иначе получится, как говорит поговорка, «нашла коса на камень», и если пастырь свою собственную гордыню будет противопоставлять гордости своих пасомых, то все его пастырское делание будет сведено «на нет».
Истинный пастырь должен быть «образом кротости и смирения» для своей паствы. В его ушах и сердце должно постоянно звучать наставления Господа: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф.11,29). Для этого он не должен ставить знака равенства между собою и Церковью. Пастырь – это не Церковь, а только служитель Церкви, более или менее достойный, а в своих собственных очах всегда недостойный. Множество примеров дивного Христова смирения показали нам известные в истории Церкви пастыри. Особенно разителен пример великого российского святителя Тихона Задонского, который упал в ноги ударившему его в щеку дворянину-вольтерьянцу, прося у него прощения за то, что ввел его в раздражение. Другой пример относится к нашему времени. Покойный Владыка Архиепископ Иоанн Сан-Францизский посетил перед смертью и даже напутствовал Святыми Тайнами своего лютого врага, который долгое время самым ужасным образом поносил его в своей газете.
Для того чтобы стяжать такое спасительное, и для себя и для паствы смирение, пастырь должен помнить, что, по учению Слова Божия, пастырское служение это не начальствование в мирском смысле, а именно служениe. Пастырь никогда не смеет, не должен забывать слов Христовых, сказанных Его ближайшим ученикам Иакову и Иоанну Заведеевым по этому поводу, когда они просили у Него первых мест для себя в Его Царствии:
«Весте, яко князи язык господствуют ими, и велицыи обладают ими: не тако же будет в вас: но иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга: и иже аще хощет в вас быти первый, буди вам раб: якоже Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих» (Мф.20,25-28).
И каноны церковные решительно осуждают в пастырях «дымное надмение власти мирския» (III, Bс. соб. пр.8 и др.).
Пастырь должен призывать к послушанию Церкви, а не к послушанию себе. Только Церковь непогрешима, а все мы люди можем ошибаться и заблуждаться. А потому надо уметь честно признавать свои ошибки и исправлять их, что может, послужить лишь к возвышению нашего авторитета, а не приписывать себе непогрешимости, принадлежащей лишь всей Церкви в целом. Весьма опасен для пастыря и вреден для его служения соблазн папизма: «Греши, как хочешь и сколько хочешь – только меня признавай и слушайся!»
Нет ничего губительные для пастырского делания, как если пастырь безмерно снисходителен ко всем, даже самым тяжким грехам своих пасомых, и безгранично строг и взыскателен только к одному – греху непослушания себе.
Пастырь должен быть безусловно строг и непреклонен во всем, что касается вековых устоев Церкви, ее веро-и нравоучения, ее священных канонов, установлений и обычаев, но строгость эта должна проистекать исключительно из подлинной ревности о славе Божией и спасении душ своих пасомых, а отнюдь не из каких-либо иных побуждений, и тем более – не из личных интересов, или самолюбия и уязвленной гордости. Совершенно недопустимо, пренебрегая церковными канонами в чисто-принципиальных случаях, прибегать к ним лишь там, где, начинает страдать наш личный авторитет и где это нам лично выгодно.
Личное превозношение пастыря – главное препятствие на пути успеха в его пастырском служении. И если и в прежние времена паства все прощала своему пастырю, кроме гордости, то теперешняя гордая паства особенно чувствительна к проявлениям гордости в своем пастыре и не прощает ему, если он хочет быть «начальником», «командиром», вместо того, чтобы быть «батюшкой», «отцом» для своих пасомых. Именно на этой почве возникает огромное большинство всех приходских нестроений.
Второе, крайне-необходимое качество, которое требуется от пастыря для плодотворности его пастырского служения, – качество, которое все реже и реже встречается в современном мире, потому и имеет особенное значение, более чем когда-либо прежде, это – искренность.
В 1901 г. Преосвященный Назарий, епископ Нижегородский, воспользовавшись кратковременным приездом святого праведного отца Иоанна Кронштадтского собрал городских священников в своих покоях и просил о.Иоанна побеседовать с ними. Когда св. прав. Иоанну задали вопрос, чем он достигает такого благотворного действия на сердца людей, он отвечал:
«Досточтимые отцы и братие, сопастыри! Вы сами – как вижу – люди, украшенные сединами, значит, сами богаты опытом жизни. Мне вас нечему учить. Но так как вы спрашиваете меня, как я достигаю благотворного действия на сердца людей, то я вам скажу. Я стараюсь быть искренним пастырем, не только на словах, но и на деле, – в жизни. Поэтому я строго слежу за собою, за своим душевным миром, за своим внутренним деланием. Я даже веду дневник, где записываю свои уклонения от Закона Божия; поверяю себя и стараюсь исправляться».
Нет ничего хуже, как если пасомые – а теперь они особенно внимательно следят за жизнью своего пастыря и делают свои заключения и выводы – замечают у своего пастыря расхождение между словом и делом, когда он учит одному, а сам делает другое. Еще хуже, когда они замечают в нем неискренность, фальшь, притворство: когда он что-нибудь говорит не потому, чтобы сам верил в то, что говорит, а потому, что находит в данный момент выгодным для себя говорить так, а не иначе, по каким-либо чисто личным , эгоистическим соображениям, подлаживаясь к своим слушателям, или когда одним говорит одно, а другим – совсем другое, даже противоположное.
А особенно роняет пастырь свой авторитет в глазах своей паствы и роняет часто безвозвратно и безнадежно, когда он стремится угождать сильным и славным и богатым миpa сего, льстить им в надежде что-то получить от них, или иметь от них ту или иную выгоду. Этого паства никогда не прощает, даже если у нее зародится хотя бы только тень такого подозрения, может быть, даже и недостаточно основательного. Вот почему пастырь должен быть в этом отношении особенно осторожным и не давать повода к таким подозрениям.
Наше время, когда, по большей части, никому не верят, требует от пастыря особенной искренности, честности, прямолинейности, без тени какого бы то ни было лукавства, фальши или подхалимства и человекоугодничества.
В ушах пастыря постоянно должны звучать слова Писания: «Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал.1,10) и: «Бог разсыпа кости человекоугодников» , а также: «Проклят человек, иже надеется на человека, и утвердит плоть мышцы своея на нем» (Иер.17,5) и еще: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения» (Пс.145,3).
«Пастырское приминение», о котором говорит святой Апостол Павел (1 Кор.9,22:«Всем бых вся, да всяко некия спасу» ) не должпо идти так далеко чтобы снижались самые принципы нашей веры. Пастырь не должен приноравливаться к понизившемуся нравственному уровню современной жизни, а наоборот – должен стараться поднять эту жизнь на ту высоту, которую проповедует Евангелие и которая требуется Церковью. Недопустимо безпредельное снисхождение к грехам и беззакониям своих пасомых – из человекоугодничества или из боязни потерять свою популярность или по каким бы то ни было другим соображениям: не к лицу истинному пастырю столь похваляемая современными людьми «эластичность». Пастырь – не дипломат, а служитель Истины. Совершенно неприемлема для здорового христианского сознания иезуитская казуистика, и в Православии она вовсе нетерпима.
В частности, чрезвычайно губительно нередко проявляющееся в наше время снисходительное отношение к явным грехам против нравственности: незаконному сожительству, поблажки разводам, которые теперь, к несчастию, даются очень легко, что все ведет к развалу семейной жизни, который теперь и наблюдается все в более и более ужасающих размерах. Не менее губительно безразличие пастырей к дошедшим в наши дни до полного неприличия женским модам-нарядам, к устройству неприличных, недостойных имени христианина увеселений, да еще зачастую в кануны воскресных и праздничных дней и в дни постов.
Но если недопустимо для пастыря какое бы то ни было проявлениe человекоугодничества и попрание во имя этого угождения людям церковных правил, то надо бояться и противоположной крайности – пренебрежения к «малым сим», к тем, кого Господь называет «братиями Своими меньшими» (Мф.25,40), – к людям от которых мы ничего не ждем лично для себя, не разсчитываем ничего получить. Недопустимо презрение и отношение «свысока» к своим пасомым, каковы бы они ни были. Всякое такое пренебрежение, презрение и отношение свысока свойственно римо-католичеству, в котором духовенство представляет собою как бы высшее, привиллегированное сословие по сравнению с «низшим» сословием – паствою. Хорошо объясняет это наш выдающийся профессор С.-Петербургской Духовной Академии А. П. Лопухин в своих замечательных лекциях на тему: «Современный Запад в религиозно-нравственном отношении». Он там проводит весьма оригинальную, но несомненно верную мысль, что римский католицизм есть как бы продолжение древнего языческого Рима, дух которого он себе и усвоил, лишь внешним образом облекшись в христанские одежды. В древнем Риме было два сословия: высшее привиллегированное – «патриции» и низшее – «плебс», «плебеи». Это деление было перенесено и в христианизированный Рим; духовенство – это те же «патриции», высшее привиллегированное сословие, а рядовые верующие миряне – это «плебс», «плебеи», сословие низшее, безправное, которое обязано только слушаться, во всем безоговорочно повиноваться, никак и ни в чем не смея проявлять себя.
Надо ли говорить, насколько такая латинская концепция противна духу истинного Православия?
Достаточно вспомнить замечательное место из «Окружного Послания» Восточных Патриархов 1848 г., которое гласит: «У нас ни патриархи ни соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое тело Церкви, то есть самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев его».
Никогда в истории нашей Православно-Христианской Церкви рядовые верующие не были безправным и безгласным «плебсом», но весьма часто возвышали свой голос против еретиков, как и на нашей еще памяти, у нас на Родине, рядовые верующие, часто простые женщины, отстояли православную веру от современных еретиков – «живоцерковников» и «обновленцев», уже захвативших в свои руки и церковную власть и большинство храмов при покровительстве безбожной коммунистической власти.
Исключительно тяжелое наступило теперь время: быстрыми шагами развивается «апостасия», о которой говорит святой Апостол Павел в своем 2 Послании к Солунянам: буквально чуть не каждый день приносит нам что-то новое, порою просто сенсационное, что еще совсем недавно казалось немыслимым, невозможным. Неудивительно, что и паства у нас теперь очень трудная, весьма трудно поддающаяся христианскому наставлению и вразумлению, своенравная, самонадеянная, часто безнадежно-невежественная во всем, что касается нашей святой веры и Церкви. Но ведь это не снимает с нас ответственности за нее, коль скоро мы приняли на себя бремя пастырского служения. Мы призваны не разорять, а созидать , как ясно учит об этом святой Апостол Павел, в своем 2 Послании к Коринфянам 10, 8. Господь строго взыщет с нас за каждую погибшую овцу, если мы прямо или косвенно были виновниками ее гибели. Наше нерадение, небрежение, наши личные слабости и пороки, наш соблазнительный для паствы образ жизни – все это может явиться причиной, может послужить поводом гибели вверенных нам овец словесной паствы нашей, врученной нам Пастыреначальником-Христом.
Но самая большая опасность в наше время, как для современного пастыря, так и для его паствы, грозить со стороны почти уже торжествующего сейчас в мире сатанизма, который весьма хитро облекается в ризы светлы под лукавыми обликами «гуманизма», или у нас – «толстовства», служении благу человечества, всеобщего единения, «мира» и даже «христианской любви».
Увы! весьма многие православные пастыри уже так или иначе, в большей или меньшей степени, запутались в сетях этого искусно-закамуфлированного сатанизма, который, как двуликий Янус, является сейчас в двух образах: в виде «марксо-коммунизма» в странах, порабощенных его богоборческой властью, и в виде «экуменизма» в странах так называемого «свободного мира», в действительности вовсе не свободного. Отец у них общий – это сам сатана, который усиленно готовит сейчас к воцарению в мире своего верного слугу – антихриста.
Надо знать и помнить: у истинного пастыря истинной Христовой Церкви не может быть никакого контакта, никаких взаимоотношений, прямых или косвенных, с обоими этими видами мирового зла.
А прельщает оно многих пастырей и пасомых всякими подачками и обещаниями земных благ, на которые так падки люди, и особенно в наши дни.
Истинный пастырь должен всячески беречь себя и свою паству от этого очень опасного искушения, которое обычно прикрывается «благотворительностью». Тут надо постоянно помнить хорошую русскую поговорку: «коготок завяз – всей птичке пропасть». Многие очень уже запутались в тех или других сетях, и хотели бы иной раз выпутаться, но уже не могут. Сатана цепко и крепко держит свою добычу.
Мы, русские люди в эмиграции, хорошо более или менее знаем, что такое коммунизм, и от него, в значительной мере, как-то застрахованы. Но далеко не все ясно осознали, что «мировое зло» – не в одном коммунизме, что он – только производное зло, только – «чадо», а страшнее всего его родитель, породивший не менее, а может быть, даже боле опасное и губительное зло – так называемый «экуменизм», возглавляемый «Мировым Советом Церквей». Далеко не случайно «Мировой Совет Церквей», заманивавший к себе православных прежде под предлогом необходимости общего объединения в борьбе против наступающего безбожия, так примирительно относится теперь к богоборческому коммунизму и даже не заикается на своих конференциях о какой либо борьбе с ним, охотно включив в свои ряды представителей православных церквей, являющихся послушными орудиями коммунизма.
В настоящее время мы, пастыри Русской Зарубежной Церкви, существование коей осмысливается и оправдывается только решительным неприятием «мирового зла», находимся как бы на распутии. До сего времени мы, по большей части скромно молчали, не объявляя во всеуслышанье полностью всей нашей идеологии, во имя которой мы существуем. Одна только наша «Православная Русь» писала всегда весьма решительно и недвусмысленно, что некоторым даже не нравилось. Но теперь дело зашло уже слишком далеко, и «экуменизм» настолько раскрыл себя, что мы имеем теперь целый ряд оффициальных документов, ко многому нас обязывающих. Это прежде всего: 1) Три послания нашего Первоиерарха Высоко-преосвященного Митрополита Филарета, обращенные к Константинопольскому Патриарху Афинагору, к Греческому Apxиeпископу Северной и Южной Америки Иакову и «Скорбное Послание», адресованное всем Главам Автокефальных Православных Церквей и всем Епископам Православной Церкви; 2) Послание 9-го Епархиального Съезда Западно-Европейской Епархии, подписанное Впр. Архиеписконом Антонием и Еп. Иаковом; и 3) Отчет о последней конференции Mиp. Сов. Церквей под заглавием: «Упсала и Православие» заведывающего внешними сношениями Архиерейского Синода протопресвитера о.Георгия Граббе. К этому необходимо добавить еще 4) Доклад Впр. Архиепископа Виталия на Архиерейском Соборе 1967 года под заглавием «Экуменизм», напечатанный в журнале Канадской Епархии «Православное Обозрение» № 40 за июнь 1969 года.
Эти чрезвычайной важности документы показывают, что у нас уже достаточно осознана вся недоброкачественность и зловредность экуменизма, как движения, ведущего человечество к антихристу.
Так вот теперь мы должны показать, что мы не довольствуемся одними словами, только голыми утверждениями, но что за этими словами у нас идут и соответствующие им дела, подтверждающие истинность их.
С экуменизмом мы должны решительно разорвать, и с попутчиками его не должны иметь ничего общего.
Нам – не по пути с ними. Это мы должны решительно сказать и показать на деле. Наступает для нас время подлинного исповедничества, когда мы, быть может, останемся одни и окажемся в положении гонимых. Поскольку сейчас все православные поместные церкви вошли в состав «Mиpoвого Совета Церквей», и тем самым изменили Православию и поклонились сатане, наступило время нашей полной обособленности. Мы не можем и не должны иметь с отступниками от истинного православия никакого общения, и должны быть готовы, если потребуется, к уходу в «катакомбы», как «истинно-православные христиане» у нас на родине.
Наше положение поборников и исповедников чистой и неповрежденной Христовой истины очень нас обязывает, больше чем когда-нибудь в прошлом.
Мы должны всегда помнить, что истинный пастырь истинной Христовой Церкви не может и не должен иметь никаких других интересов кроме чистой ревности о славе Божией и о спасении душ своих пасомых – к этому и только к этому должны быть всегда направлены все его мысли, все его чувства, вся его деятельность.
Не может быть в истинной Христовой Церкви более уродливого, более безобразного явления, как пастырь, имеющий какие-либо иные интересы, как пастырь, увлекающийся посторонними, чисто-мирскими делами, к славе Божией и ко спасению душ прямого отношения не имеющими, как например, – политической деятельностью, всегда людей только разъединяющей и озлобляющей, столь модной теперь так называемой «культурно-просветительной деятельностью», которая сводится обычно к устройству светских развлечений и увеселений, танцам и тому подобному времяпрепровождению, неприличному и непристойному для христианина, не говоря уже о разного рода коммерческих операциях и разных финансовых махинациях и денежных оборотах, что особенно роняет авторитет пастыря, унижая его высокое звание. и т.д., и т.д.
Закончим наш доклад словами святого праведного о.Иоанна Кронштадтского из его замечательной беседы, которую он провел с сопастырями-священниками в 1904 году в г. Сарапуле.
Свтой праведный Иоанн говорил еще тогда – 65 лет тому назад –, что дело пастырства в наше время затрудняется все более и более: борьба пастыря постепенно становится все более утонченною, и тем более пастыри должны быть на высоте своего призвания. «Пастырь в своем настроении» – говорит святой Иоанн – должен всецело отрешиться от всяких себялюбивых настроений, должен уподобиться библейским пастырям в их «стоянии в духе». Для этого пастырям необходимы полная осторожность и сосредоточенность, всегдашнее распятие себя ради своей паствы.
Если так говорил св. прав. Иоанн 65 лет тому назад у нас, в Православной Царской России, то что бы сказал он теперь, в наше время?!
Беседа коснулась дальше язв современной жизни. Св. прав. Иоанн обратил внимание на настроение современного ему общества, которое так близко и нынешнему, современному нам настроению.
«Удивительная болезнь явилась нынче – это страсть к развлечениям» – сказал он: «никогда не было такой потребности к развлечениям, как нынче. Это прямой показатель того, что людям нечем стало жить, что они разучились жить серьезной жизнью – трудом на пользу нуждающихся и внутреннею духовною жизнью и начали скучать! И меняют глубину и содержание духовной жизни на развлечения. Какое безумие! Точно дети, лишенные разума! А, между тем, развлечения – это уже общественный порок, уже общественная страсть. Вот куда должно направить пастырям свои силы: они должны внести в жизнь утраченное ею содержание, возвратить людям смысл жизни. Но, конечно, пастыри должны сами себя к тому подготовить.
Пастыри должны быть на высоте своего призвания».
А что для этого более всего нужно?
Чем пастырь лучше всего может себя подготовить, чтобы быть на высоте своего призвания?
И на этот вопрос св. прав. Иоанн дает ясный и исчерпывающий ответ.
«Я молюсь, я постоянно молюсь. Я даже не понимаю, как можно проводить время без молитвы. Воистину – молитва есть дыхание души».
Что еще к этому прибавить?
Этим сказано все – по крайней мере – все самое главное, без чего все остальное – ничто.
к оглавлению
... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ...
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
