|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
Епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев)
к оглавлению
... 61 62 63 64 65 66 67 68
ПИСЬМА К ДУХОВНЫМ ЧАДАМ *** Вера! Господь с Вами!
Я пишу Вам только поздравление. Примите его.
А писать Вам хорошее письмо сейчас не могу. А мне хотелось бы писать Вам, потому что Ваше последнее письмо было хорошее. Я боялся худшего.
Как дар моего сердца примите пожелание: “Господь с Вами”.
О, если б Вы глубоко, глубоко восприняли Его в свое сердце!
Молитесь, или не так: будем молиться, чтобы Христос Сам и совершил это!
В качестве подарка посылаю Вам выписку из рассуждения о Божьем Промысле.
Ты знаешь о жизни Христа, что она подчинялась общим законам человеческих жизней.
А вот жизнь Божьих избранников, Божьих святых.
Припомни те из них, о которых ты читала и которые остались в твоей памяти. Вглядись в них…
Ты без труда подметишь, что во всех трех исключительных жизнях за покоряющей стороной духовного подвига видятся самые обычные формы человеческой жизни.
Люди родятся, переживают все этапы человеческого развития, занимают свое положение в жизни, несут тяжелый будничный труд, в поте лица взыскивают кусок хлеба, несут лишения, борясь с природой, окружаются всеми условностями человеческого общества, страдают от зависти, клеветы, насилия, преследований, терпят все бедствия жизни, бывают изгоняемы, изнемогают от непосильных лишений, обезсиливают, подвергаются всевозможным болезням, многие испытывают муки Неисцельных болезней, и наконец, умирают.
Как видишь, ничего сверхжизненного! (Я не говорю о стороне духовного подвига, духовных восхищений, или моментах чрезвычайного Божьего вмешательства в жизнь Своих угодников). Никакой исключительности! Земля оставалась землей. Тело оставалось телом. Бренная жизнь оставалась бренной жизнью.
Значит, оболочка жизни праведника была, как у всех. Та же борьба за жизнь, те же лишения и невзгоды, те же болезни и та же смерть, которой причастны все люди.
А разве Бог не был силен устроить жизнь своих подвижников?
Зачем Он допускал им страдать, когда в Его власти было обезпечить им гладкий путь жизни, при котором, казалось, сильнее бы раскрылся их духовный подвиг?
Остановись для примера хотя бы на телесных страданиях святых, на болезнях их тела. Припомни две-три жизни из последних русских подвижников.
Вот святой Иннокентий Иркутский, боримый физической слабостью и умирающий сорока с небольшим лет. Вот преподобный Серафим, согбенный долгим физическим недугом. Вот старец оптинский Амвросий, живший десятки лет в ежедневном умирании от крайней немощности. И таких примеров можно набрать множество из одной русской истории.
И Бог не избавлял святых Своих! Почему? Да потому, что тело есть тело, и оно естественно может быть немощно, и оно подвержено болезням, и оно дряхлеет, и оно умирает! Это же закон!
И зачем Господу освобождать даже Своих избранников от подчинения этому закону?
Подумать: если бы Господь для каждого угождающего Ему стал делать изъятие из обычного хода жизни и делал бы это соответственно немощности каждого из них, то пришлось бы совсем прекратить естественный порядок жизни, заменив его сверхъестественным!
Родная о Христе, но ведь такой порядок будет в новом горнем Иерусалиме, а сейчас мы живем, живем с тобой в мире ограниченности.
Вот ты и умири свои мысли, не ставь Господу ненужных задач, прими жизнь, как она есть, спокойно подчинись ее законам. А в себе не допускай лукавых мыслей.
Господь бодрствует! Не сомневайся. И все видит Его любящее око и за всем любовно надзирает, и с той же любовью все опекает Господня милующая рука.
И могут ли помешать Божьему водительству законы мира, даже когда они искажены злой волей человека?!
Итак, спокойно отдадимся промыслительной Господней руке.
А Божью волю о мире, Божьи промыслительные законы жизни будем "проразумевать".
Каковы же они? Ты думала о них?
Вера! Прошу прощения за плохой почерк. Пишу в неудобном положении: в постели.
Но сегодня, накануне св. Воздвижения, мне лучше. Сегодня яркий солнечный день. А мокрота и дождь болезненно отзываются на ноге и отражаются на всем организме.
Вера! Помните, что у Вас тоже болела нога. Прошла? Операции не было? А вот теперь и я захромал. Должно быть, это — ревматизм.
Еще раз прошу не сетовать, что не пишу Вам надлежащего письма. Считайте меня должником. Потерпите! С Божьей помощью расквитаюсь. Берегите свое доброе настроение и не соскальзывайте в черствость, нравственную апатию, безразличие и грубость. Избави, Господи.
Конечно, этого у Вас нет. А у меня сильно желание уберечь Вас навсегда от него. Господь с Вами.
13 сентября 1930 г.* * * Милая Вера! Да будет же Господь с Вами и ныне и вовеки!
Я получил Ваше письмо. От всего сердца благодарю Вас, Вера, за молитвы обо мне, и поздравление, и подарок.
Ваше письмо в своей большей части посвящено Вашим переживаниям. Вы грустите, что не ладится хорошее, и у Вас сквозят нотки усталости, и Вы хотите яркого и захватывающего вдохновения.
Я как будто предчувствовал, что Вы переживаете, и послал Вам свое последнее письмо. Вы, конечно, получили его? Я указывал Вам не поддаваться безрадостности и глубоко в душе хранить несомненные ценности.
Этот совет будет всегда жизненен. Что надо прибавить к нему?
Первое: относитесь покойнее ко всяким "сдвигам" жизни. Это и есть жизнь. Самая подлинная, неприкрашенная. А вы при неудачах со стороны сами-то не заражайтесь "падучим" настроением. Недостаток в какой-то точке вне Вас, совсем, совсем не равносилен тому, что все уж никуда не годится.
Я скорее бы сделал обратное заключение: недостаток во внешней точке увеличивает мою ценность, ценность изведанную и испытанную, и делает для меня ответственным сбережение моей ценности. Это вывод — близкий к тому, о чем было написано в прошлом письме.
И надо сделать второе добавление. Оно ответит Вам, как добиться "захватывающего". Собственно добиваться "захватывающего и яркого" и не приходится. И Вам его не нужно! Ценность есть! И она без конца ярка и дорога! И все внешние толчки будут ниже ее. Не лучше ли, Вера, создать иной прием подъема? Это — заражение яркостью уже имеющейся и хранимой ценности. Что нужно для этого заражения? Надо ежедневно, в подходящее для того время выпрямлять свою настроенность. В эти моменты выпрямляется настроенность, ярко восстанавливается в сознании наша живая идеология, выкидывается (с пренебрежением) из головы все сорное, очищается в душе наносный туман лишнего, ненужного, а часто и вредного, и очищенное чувство (после очищения сознания) загорается снова ярким светом влекущей идеи.
Вот мое пожелание Вам, милая Вера! Оно равносильно пожеланию углубления в себя, работы над собой по укреплению испытанных ценностей, чтобы они стали могучим источником истины, на который можно было бы всегда опереться, и работы по переводу этих ценностей из головы, из теории в жизнь, в сердце, чтобы они не были безплодными, а освещали и руководили жизнь, легко устраняя блики других, призрачных истин и других, манящих, но пустых целей жизни.
Берегите же в себе, милая Вера, огонь хорошей Божьей жизни! А сбереженный в Вас, он будет светить и другим.
Владычица, "знамение милости Своея нам являющая", пусть явит Вам Свою великую милость и укрепит навеки Вашу мысль и сердце в пути по Христу.
Шуру приветствую. Спасибо ей. Конечно, и она принимала участие в подарке. Буду писать ей отдельно. Простите. Христос с Вами всегда.
Всегда Ваш убогий богомолец.
27 ноября 1932 г.* * * Моей нерадивой ученице "Накажет мя праведник милостию и обличит мя, елей же грешного да не намастит главы моея"...
Вера... Вера!
Да в Вашем же письме ответ на все Ваши вопросы. Вот смотрите.
Но я предварю этот ответ одним вводным указанием, которое, конечно, Вера, надо сделать исходным для жизни.
Не надо только рассуждать о жизни — надо жить. Не надо строить планы, а надо делать. И даже лучше меньше планов, а больше нужных поступков. Вот исходное.
Теперь о китах. Назову их в порядке Вашего письма.
Первый — отрыв. Вы о нем и говорите. И это очень хорошо. Для нового пути жизни надо уйти со старого, совсем, совсем уйти от него и от себя "старого" уйти ("ветхого"). Тогда прочнее новое. Тогда под него закладывается новое основание из драгоценных камней. А когда остается старое основание, оно — гниль, солома. Оно и сгорает при испытании огнем, и дела, построенные на нем, рушатся, так что человек опять нагой останется, как и пишет о том святой апостол Павел.
Итак, новое вино вливайте в новые мехи. Приготовьте новые, бросьте старые. Вот смысл отрыва.
Вы спрашиваете: как же совершается отцепка?
А я Вам напоминаю: как оно совершалось летом, когда Вы по приезде с лета свидетельствовали: "Все было чуждо".
"Все было чуждо". Да разве это не прекрасная отцепка? Как она совершалась?
Она совершалась мыслью и жизнью чуждою ненужного, а тем более вредного.
Заботиться надо только о двух вещах:
а) Не форсировать отцепку, а проводить ее постепенно... Установить, иль выбрать одно ненужное и вредное, да и бросить его с презреньем... И основательно закрепиться в презреньи и освобождении от ненужного, чтобы оно казалось жалким рабством. А душа корнем уходила бы в новое, заменившее брошенное. Да полгодика, годик пожить новым, чтобы оно стало частью души, без чего уж нельзя жить.
Вот так будет основательно. И тогда к первому присоединить второе. И оно присоединится легче. К сродному сродное легче прирастает.
И душа будет образовывать в себе новый плацдарм жизни, когда нити, связывающие со старым, будут обрываться, "чуждого" будет больше и больше, а взамен его будет расти новое и свое.
б) И о второй вещи надо позаботиться, чтобы была устойчивость в преследовании своей цели. "Человек с двоящимися мыслями нетверд во всех путях своих". Хроманье на оба колена никогда ни к чему не приводило.
Этим предметом мы подходим ко второму киту. И о нем есть упоминание о Вашем письме. Вы пишете: "Одинокая... затеряюсь..." Вот это ненужные слова.
Когда у человека образовалось "свое", как он может затеряться? "Свое"-то ведь лежит в глубине глубин, без него и меня самого нет. Как я могу его потерять? Теряют привешенное, привязанное, наружи находящееся, иль поверхностно прицепленное "на подержание".
Это не "свое". "Свое" лежит крепко, его не оторвешь, потому что с собой надо отрывать, и за "свое" борются.
Вот это и есть кит. За "свое" идет борьба. Воспитывается внутреннее мужество и вырабатывается привычка иметь опору не вне себя, а в себе, в своем ценном и лучшем.
Без внутреннего мужества, без привычки иметь опору в своем лучшем — никакой путь добра невозможен. Будет тоскливое погруженье в слякоть. Исканье опор на стороне: то в сочувствии, то в поддержке (мнимой), а то и в совсем негодной любви.
Это, Вера, крупный жизненный кит. Надо всеми силами вырабатывать устойчивость, внутреннее мужество и с пренебрежением кидать от себя расслабляющую вялость, мягкотелость, отсутствие сопротивления и настойчивости. Они больше чем вредны. Особенно, когда имеют обманные ярлыки гуманности, широкого кругозора и фиктивной свободы.
Вот главное.
Как будто мысли просты и ясны.
Вера! Вера, милая моя Вера! Пусть за ними будет Господь (по их ценности и близости Вашему духу), и пусть будет с Господом дело.
Но непременно с Господом! Пусть Его помощь и Он Сам будут в каждом дыханьи уст, в каждом движении мысли, и тем более во всяком поступке.
Да и опора на себя — гнилая. Особенно на себя — "ветхого". От себя "ветхого" тоже надо "отцепиться". И не бойтесь от себя отцепляться. Это не унижение, не потеря себя, а достижение, победа.
Так, с Господом!
И еще последнее. Вы пишете: "Как жить... чем наполнить жизнь"... Я перевожу эти вопросы в иной: "С чего начать"?
"Отцепку" надо начать с главного, непременно с главного, что особенно омерзительно в жизни. "Быка — за рога". "Никто не может войти в дом сильного, если прежде не свяжет сильного".
А наполнение начните с наиболее сродного душе. Им живите. Его поощряйте! Укрепляйте, как неистребимое свое и уж от него пойдете к другому.
Благословение Господа да будет с Вами, вдохновляя и подкрепляя Вас.
О браке не пишу. Я много говорил об этом с Шурой.
Да и зачем писать Вам? Я думаю, что для Вас это уж детская игрушка.
Вы попомните о другом, о чем говорилось. А время летит быстрее быстрого коня и ничто не остановит его.
Это серьезно и вечно.
Поздравляю Вас со Святым Праздником Успенья Пречистой Богородицы.
И от всего сердца приветствую с наступающим днем блаженного князя Александра Невского.
Поздравьте 3. Очень скорблю, что она замыкается в себе. Как бы не вышло от этого горя.
Если возможно, сделайте выписку из этого письма для М.Г. А то мне не удается написать ей, как бы хотелось, а надо утешить ее. Простите. Да будет Господь с Вами.
Всегда Ваш убогий богомолец.
16 августа 1933 г.* * * Моя милая Вера! Да будете с Господом!
Ну как, душа моя Вера? Вы усвоили вчерашнюю мысль? Боюсь, что я не сумел ее выразить.
Вот ее сконцентрированное содержание:
Вера — сила, которая должна вывести душу из греха и ограниченности, поднять душу из земной малости, уныния, загороженности предметами и лицами, путем включения души в просторный мир "Божьих судеб". Это мир Божьего попечения (Промысла) о земле и людях, все в целом должно выполнить свое назначение и все должно оправдаться. В этом мире нет ничего "малого", затеривающегося, одинокого, ненужного. Все велико, даже отдельная душа, как выполняющее святую и великую Божью волю, направленную к Вечной Гармонии...
Вот почему "зрение судеб" просвещает, т.е. обливает светом душу и ее путь делает ярким, разумным и даже вдохновленным.
Оттого и сказал я Вам пожелание молитвы: "да просветимся зрением судеб Твоих". Просветимся всегда, без устали — и днем, и ночами.
Всегда — паренье, высь, захват, всегда выход из малого и погруженье в сладкое великое.
Как? Понятно теперь? Стремитесь, достигайте. Хочу, чтобы через Бога Вы были сильной! Ах, как хочу!
Конечно, Вы ничего не купили в кооперативе. Ничего нет.
Возьмите, пожалуйста, у меня. Л.А. принесет.
Дозволенным и благословенным питайтесь без смущения в меру потребного для восстановления сил.
Среда*** Милая Вера! Господь с Вами!
Простите за карандаш. Бумага плохая и чернила промокают.
Вчера я получил Ваше письмо. От души благодарю за все сделанное. Очень рад, что все вышло хорошо. Смущаюсь лишь относительно А.Р. Пока письма нет.
По поводу содержания Вашего письма в целом, присоединяюсь к выражению сожаления, что интересующее Вас не было затронуто в личной беседе. По правде говоря, я не понимаю, в чем дело?
Охотно отвечу на вопросы, которые Вы ставили. (И всегда всем отвечаю, иногда не сразу, когда вопрос заслуживает внимания, а ответ будет воспринят и принесет плод.)
При помощи Божией я раскрываю Божий путь жизни и применение его к данному миру. Как недуховник я не могу следить за процессом работы над собой, и мне видны только результаты. По ним я отмечаю достижения, когда они есть.
Обязательно ли духовничество, как руководство? Нет.
Кто хочет идти и знает путь и приложение его к себе, тот идет, т.е. он надзирает за собой и регулирует шаги и дни.
Если обозначатся препятствия, вытекающие из особенностей склада души, то о них всегда может быть вопрос вне исповеди, т.е. вопрос в обычном порядке открытия пути.
При таком устроении себя роль духовника сводится (да она такова и должна быть) к принятию интимнейшего открытия пред Богом всех падений души. Ясно ли теперь Вам все, что Вас смущает?
И ясно ли, что требуется от Вас. Идти, идти, идти. Воспитывать силу, силу, силу. Ведь главное — нужное — известно.
Детали, общие штрихи препятствий на пути подмечаются, и они могут быть устранены.
Думается, что здесь — все. Остальные смущения, если они есть, "от лукавого", от привычки людей больше задумываться и мечтать...
А мы будем шагать, прямо шагать. И все будет хорошо. Во время свое все будет ясно.
За подарок — спасибо.
Всегда буду ждать и другого подъема души.
Ваше сравнение — хорошо. И Вы не забывайте о нем.
Последнюю неделю пред Праздником поблюдите пост. Да чтоб он чувствовался.
Да будет Господь с Вами ныне и вовеки.
Простите.
Всегда Ваш убогий богомолец.
7/20 декабря 1933 г.* * * Вера, милая Вера! Господь с Вами! Кончили Вы свою страду? Скорее бы. Вы получили мою записку? И опять я Вам пишу: разделяйте, пожалуйста, физическую угнетенность от душевной пустоты.
При физической угнетенности естественно душевное состояние "алчбы", желание освободиться от гнета и скорее уйти в жизнь души. И тогда "свое" делается милее.
А когда физическая угнетенность запускает свою руку на душу, да еще с желанием "смазывания" душевной светлости — это ненормально. Это дело тьмы. И против него надо противостоять всей силой "света".
Решительно покончите, Вера, с этим делом, чтобы оно не мешалось под ногами. Достаточно для Вас другого, положительного дела крепления души.
Книжку "о свете" хорошенько прочитайте. И прошу Вас, дайте ее, пожалуйста, Шуре и М.Г.
Как Шура? Я прошу ее всегда мне вкладывать записочку от себя с тремя строчками — больше не нужно.
А 10-я книга понравилась? Она является заключительной к 4, 6, 7 и 9. Они объединяются одной мыслью. Да, это важный участок нашего разумения.
Вот бы сделать его участком действования?! Тогда — несказанная красота и сила души!
Ревнуйте, Вера, ревнуйте! Стремитесь!
Поприветствуйте от меня 3. Она душою совсем заработалась! Кончились ли ее дополнительные занятия? Успеха ей желаю.
Простите. Помните, хочу, чтобы Вы были сильной и будьте такой. Истинно. Благословенье Божье с Вами! Всегда душою около Вас.
Ваш убогий богомолец.
15/28 января 1934 г.*** Милая Вера! Христос пусть будет с Вами теперь и всегда! Я пишу обещанные пункты. Их немного, но они очень значительны. Они охватывают главное. И чрез них я всегда буду около Вашей настроенности.
1. Приняты ли меры, чтобы обезпечить внутреннюю свободу и иметь время направить ее к своей жизни?
2. Пресекается ли препятствие истинного пути жизни в неправильном обращении с лицами другого пола, — даже в неправильных взглядах, чувствованиях в их присутствии?
3. Поддерживается ли бодрственность души постоянным контролем распределения занятости?
4. Какое дается душе питание, и есть ли плоды его?
Я хотел бы, Вера, чтобы Вы в каждом своем письме касались этих пунктов.
В изложении ответов по ним не надо больших рассуждений. Пишите совсем кратко. По пунктам 1 и 2 возможны совсем короткие ответы, особенно когда нет погрешностей по ним. По 3-4 — особенно по 4 — конечно, придется писать побольше.
Под плодами питанья души я разумею те или иные достижения в практике питания души. Например, Вы питаете душу молитвой, и Вы заботитесь, чтобы молитва была умно-сердечной. Вот и требуется указать, есть ли успех в молитве. Что получает от них душа? Как она чувствует себя в монашестве? и пр.
Итак, с Господом и к Господу. Во внимании и бодрости!
Пишите мне раз в месяц, считая тут и праздничные письма.
Призываю на Вас Божье благословение. Вы будете встречаться с Зоей? Думаю, это неплохо.
Всегда, всегда Ваш убогий богомолец.
28 августа 1934 г.*** Милая Вера! Господь с Вами да будет теперь и всегда!
Получил Ваше письмо. Хорошо, что Вы спокойно уясняете для себя лучший путь жизни. В этом деле уяснения пути жизни лучше всего объективное спокойствие и открытость.
И вот первое, что требуется помнить: доступно и то, и другое, и брак и не брак. Чтобы не было ничего запретного в этом, особо заманчивого.
А второе, надо также спокойно подойти к оценке того и другого, и к практической приемлемости того или другого. Чтобы и тут, при спокойной оценке, не было иллюзий.
А иллюзий не оберешься! Хотя бы в вопросе о сродности. Принятое представление, что любовь все восполняет, а на поверку выходит и это — иллюзия. И "любовь" рассеивается, как мираж, и обнажается полнейшая отчужденность несродности.
И потому, Вы правы, когда пишете, что необходим духовный брак.
Так, идите дальше и глубже в своей объективной и спокойной оценке возможного и лучшего. А что дальше, спросите Вы?
Как Богу угодно, так и совершится лучшее, и оно — предназначенное. Если лучшим будет брак, то явится и человек.
Если брак не предназначен, то теперешняя объективная оценка получит свое необходимое значение. Лишь бы не было "скорби" плоти, о которой пишет апостол. Она бывает, когда мы неразумно отдаемся попечению о плотском. Тогда эта скорбь захлестывает нас, как рабов, и для нас начинает представляться законом то, что в действительности вовсе не закон, а ярмо расслабления.
Вот так-то, Вера! Главное — суровое спокойствие и суровая объективность!
Передавайте О.П. приветствие моей души. Всегда пребываю в молитвенном общении с ним. В предстательстве пред Господом мы — едино.
Молитвенно благословляю Вас на "доброе" течение поста, и в виду прощеного дня прошу меня простить, если в чем-либо неволею погрешил пред Вами.
В самый день оставления помолимся, да простит всех нас Господь и помилует и спасет.
Всегда Ваш убогий богомолец.
16 февраля/1 марта 1935 г.*** Христос воскресе! Милая Вера!
Не то я читал, не то слышал, что в жизни наблюдается, что матери имеют пристрастие к своим неразумным детям. Очевидно, такое пристрастие испытываю я в отношении Вас.
Правда, оно еще имеет и другое объяснение, чисто духовное, и оно может быть высказано словами апостола: "если кто из вас уклонится от истины и обратит кто его: пусть теперь знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов".
Выходит, что мое пристрастие тем сильнее, что к нему примешивается эгоистическая причина. Хочется притронуться к чужому неразумию, чтобы заслужить милость Господа отвлечением неразумного от ложного пути.
Так-то, Вера, и примите мое пристрастие как диктуемое любовью к истине.
Письмо Ваше читал, читал, и тосковало мое сердце. Уж так все это неразумно, что близко к полной нелепости. Ведь у Вас же и сознание ясно, и оценка правильна, и заинтересованность взвешена. И, однако, скольжение по наклону.
Болезнь воли... Совершенно очевидная, оформившаяся болезнь воли. И, как душевная болезнь, конечно, серьезная. Сейчас Вы еще не имели побуждений столкнуться с ее серьезностью.
Сейчас Вас забавляет новизна, ласкает удовлетворяемое тщеславие, доставляют наслаждение моменты темной остроты и все покрывает желание: а почему не знать и эту сторону жизни. Буду знать и буду спокойнее, и буду сознательно держаться лучшего.
Обычная картина изучения жизни чрез ломку жизни. Это похоже на рассуждение: сначала утону, а потом попытаюсь лучше жизнь устроить.
Утопленники, Вера, не живут. Даже тонувшие получают такое органическое расстройство, которое уж навек не дает им полноты жизни. У душевной жизни последствия еще резче. Ведь недаром же написано: "Земля, много раз пившая дождь ранний и поздний..." Помните эти слова? В них суровая истина!
Вера! Я ничего не советую Вам. Помните мой давний совет. Разве он потерял силу? Бросьте всю эту нелепую компанию, да и дело неладное.
Вот молиться посоветую одной молитвой: "Потерпи меня, Господи!"
На юг ехать определенно не годится. Там будет та же музыка, лишь в иных вариациях. Игра не стоит свеч! Лучше отдохнуть действительно в тиши и глуши.
Господь пусть сохранит Вас от всякой неприязни. Пишите больше о себе.
Поклон Шуре. Как ее дела? Что она не пишет? Надо бы ей оставить работу.
Простите.
Всегда Ваш убогий богомолец.
18 мая 1935 г.*** Дорогая Вера! Мир Божий да будет с духом Вашим ныне и вовеки!
Подошел день большого праздника Вашей души. Отпразднуйте его достойно празднуемых вещей. Они стоят блистательного праздника!
Усвоили ли Вы это жизненно? Летом Ваша мысль повторяла маленькие соображения, пытающиеся развенчивать большие истины. Неблагодарное дело! Да и Вы сами знаете, какая это незадачливая задача.
Другое дело, когда вопрос переводят в область жизни и практики и говорят: а вот покажите-ка, как осуществляется Ваша правда? Вы сами, Вера, не прочь поискушаться таким подходом.
Поверьте, он не страшен. Он был бы даже хорош и совершенно законен, если бы в нем не было, как бывает зачастую, замаскированного лукавства. А что он не страшен и что доказательства "от жизни" уж не так трудно находимы, я покажу из жизни Ваших последних дней.
Простите, может быть это и не скромно, но зато очень вразумительно. Нескромность Вы мне простите, а полезность я предпочту ради Вас же.
Так вот Вам иллюстрация из Ваших дней. Это — Ваши портреты приезда и отъезда. Приехав, Вы выглядели как "этакая личность". Не обижайтесь. Их миллионы. И я не хочу сказать ничего обидного для всех этих миллионов. А уезжая, Вы имели "лицо", хорошее "лицо" — это не комплимент. Это только правда. И Вы сами могли бы подмечать ее, если бы были внимательнее к себе.
Вот так-то, Вера! Теперь, найдя это лицо или, лучше сказать, возвратясь к нему, и отпразднуйте светло свой блистательный праздник. Право же, он стоит всего блеска и всей светлости, которые Вы можете собрать для него!
Чтобы пребывание в этом блеске и светлости остались для Вас впечатлительным на много, много дней, а лучше — много лет и на всю жизнь, Вы вычертите в своем сердце последние стихи Евангелия, которые читались вчера вечером. Это замечательные слова и они поразительно жизненно подходят Вам. Запомните: жизненно Вам подходят.
Так их начертите и ими вдохновляйтесь в правом пути береженья и роста.
Удивительные слова. Их я делаю своим пожеланием Вам, принося сердечное поздравление: "С днем ангела, Вера!" Поздравляю Шуру и М. и прошу передать им мой поклон и благословение именем Божьим.
И Вас пусть благословит Господь и утвердит навеки в пути правды, сделав его радостным и "сладчайшим".
Как устроились со всем внешним? Как самочувствие? Как заботы о себе и своем? Все в порядке? А как погода у Вас?
У нас дожди. Грязи достаточно. Стало и прохладнее. Утепляемся... и не без скорби. Тронешь одно, выглянет плохого десяток. Много тратишь времени на упорядочение этой нудной мелочи. И оставить нельзя. И без того большого тепла не жду, старенькое помещение.
Простите, будьте со Христом, не изменяя Его зовущей любви.
Всегда, всегда Ваш убогий богомолец.
Поздравляю с сегодняшним праздником.
27 сентября 1935 г.*** Вера! Божье милосердие пусть не оставляет Вас! Я получил Ваше письмо. Спасибо за добрые пожелания. Писать Вам я хотел все время. Но как мне трудно писать Вам! Знаете, что люди, близкие друг другу, после продолжительной разлуки не находят мыслей и слов для разговора. А писать в таких условиях много тяжелее.
Два Ваших последних письма я помню. Они и положили на меня молчание. Я видел, что ответить на них надо чем-нибудь очень сильным, потому что все обычное Вам было известно и даже было пережито. Я знаю это сильное. Я готовил его для "Писем матери", для той части писем, где должна идти речь о реализации христианского пути в молодых годах.
"Письмами матери" я сейчас не занят. А нужно было все тщательно перебрать и систематизировать. Нужна была большая работа. Работается же плохо, потому что я чаще и чаще прихварываю и голова отказывается веско соображать. Дни и часы здоровья я стал отдавать "Евангельским образам", пробуя в них занести на бумагу положительное учение Христа. Может быть, хоть одна искра истины присоединится для "верных", познавших Свет истины.
Так и потянулось молчанье в отношении Вас. И еще я переживал чувство грусти. Когда я читал Ваши суждения о радостях земли, по прочтении их, у меня неотвязно стояла мысль: "Ведь у Вас были годы опыта, она годы ищет этих радостей. И что же, этот опыт безплоден?"
Ваша большая ошибка, которой Вы не замечаете, в том, что христианство и путь Христа отрицает не радость земли, а отрицает искажение этих радостей грехом. Христианство отрицает не любовь между людьми (хотя бы и между мужчиной и женщиной), не брак, не искусство, в частности театр, не шутки, не смех, не любовь к траве и цветку. Христианство говорит, что мир "лежит во зле" и может испортить все это невинное, доброе и радостное и сделать так, что от всего этого будет "смердить" грехом. И разве христианство ошибается в таком утверждении? Разве часто не изгажено все в мире зла? Разве не опошлена любовь? Разве не загажена природа? Где Вы услышите чистый смех? Где неиспорченная радость? И что перечислять! Скажите, где удовлетворение от этих мнимых радостей?
Только угар и большее одичание, и большее удаление от недосягаемой радости, к которой зовет христианство...
Радость христианства — это радость и о земном, но, прежде всего, при отвержении мира зла, испортившего радость. Где найти эту радость?
Сначала ее надо найти в себе, а потом она будет и вне, но опять-таки только не в мире зла, испортившем радость.
Радость в себе Вы уже испытали — это был Божий дар. Почему Вы не хотите остаться верной ему?
Я знаю, нужно, помимо того, внешнее. Вы во внешнем испытали боль сердца. Забудьте об этом! Изгладьте совсем, если это мешает. Пусть не будет никаких соприкосновений, не ищите виновных.
Относительно внешнего — особое положение. Внешнее — отнимается. Очевидно, пришла пора духовной зрелости, когда надо становиться на ноги, независимо от внешнего. Это сложно и сурово, но, видимо, неминуемо.
Работа над собой, конечно, должна идти в том же направлении. Путь Христа один. Тогда работа будет проходить в суровой замкнутости. Не будет отдыха, приходящего со вне, не будет и поддержки.
Центром тяжести "деланья", конечно, остается молитва, домашняя. А церковная молитва остается для подкрепления, вдохновения на домашний подвиг.
Собственно, это "делание" есть воспитание воли. Ведь идейность у Вас определена и не нуждается в поправках, а вот воли у нас у всех мало, и потому жизнь идет вне убеждений и даже часто вне сознания.
Согласование убежденности и практической жизни будет целью всего дела над собой. А ведь это же обязательное, общечеловеческое дело! И тут христианский путь строится по общечеловеческим требованиям к жизни. В отсутствии воли и отсутствие согласованности дает то, что есть, т.е. безпринципность жизни и нудность ее.
Поговели ли Вы? Поберегите примиренность совести с Богом. Больше входите в постижение Божьих истин, законов жизни. Читали ли Вы "Евангельские образы"? В них должна быть польза по открытии Божественных истин.
Да поможет Вам Христос утвердиться в мирном сердце! С таким войдите в седмицу Его страстей, чтобы мысленно душевно, идя за Господом, подойти с Ним и к радостному дню Его Восстания. Простите.
Всегда Ваш убогий богомолец.
к оглавлению
... 61 62 63 64 65 66 67 68
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
