|
Радуйтесь, ибо Господь грядет судить |
|
 |
|
Rus |
|
Eng |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
   |
 |
 |
 |
 |
свящ. Борис Никитич Кирьянов
Полное изложение истины о Тысячелетнем царстве Господа на Земле
к оглавлению
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Глава 7
РАССМОТРЕНИЕ ВОЗРАЖЕНИЙ митр. МАКАРИЯ
1. Теперь после всего изложенного перейдем к рассмотрению самих возражений митр. Макария против Тысячелетнего царства Господа на Земле и рассмотрим их непосредственно одно за другим.
Ибо недостаточно сведущие в Писаниях и немощные в вере, когда узнают о них, то смущаются и претыкаются о них, и они вместе с самим автором их делаются каким-то "преданием старцев", устраняющим заповедь Божию (Мф. 15, 1-6), учением и заповедью человеческими (Мф. 15, 9), препятствующими и не допускающими "хотящих войти" (Мф. 23, 13).
2. Итак, начнем по порядку.
Эти возражения митр. Макария находятся в его обширном учебнике "Православно-догматического богословия" – СПб, 1868, изд. 3, том 2, с. 649-653. Это сочинение митр. Макария было принято Свящ. Синодом в качестве учебника для наших духовных академий.
Формально митр. Макарий (далее – м. Макарий) опровергает "хилиазм", но по существу он выступает против истины Тысячелетнего царства Господа на Земле и Апостольского предания об этом.
Так, он пишет: "После всего сказанного нами о всеобщем суде с его обстоятельствами, предварительными и сопутствующими, само собою определяется, как должно смотреть на учение о хилиазме (***- тысячелетие), или о тысячелетнем царстве Христовом. Сущность этого учения заключается в следующем. Задолго до кончины мира Христос опять придет на землю поразить антихриста, воскресить одних праведников, устроить новое царство на земле, в котором праведники в награду за свои подвиги и страдания будут царствовать вместе с Ним в продолжение тысячи лет, наслаждаясь всеми благами временной [?] жизни; затем уже последует второе всеобщее воскресение мертвых, всеобщий суд и всеобщее вечное мздовоздаяние. Впрочем, учение хилиастов известно было в двух видах. Одни говорили, что Христом, когда устроит на земле тысячелетнее царство Свое, восстановит Иерусалим во всей красе, снова введет исполнение обрядового закона Моисеева со всеми жертвами и что счастие праведникам будет состоять во всевозможных чувственных удовольствиях. Так начал учить в первом веке еретик Керинф, проникнутый ложными верованиями иудейскими и гностическими, а за ним продолжали другие иудействовавшие еретики: евиони-ты, монтанисты и в четвертом веке еретик Аполлинарий со своими последователями. Другие, напротив, утверждали, что блаженство праведников во время тысячелетнего царства Христова будет состоять только в удовольствиях невинных, чистых, духовных, и вовсе не проповедывали ни о возобновлении тогда Иерусалима, ни о восстановлении обрядового закона Моисеева. В таком виде мнение о тысячелетии в первый раз [?] было высказано Папием, жившим еще в век апостольский, затем встречается у Иустина Мученика, Иринея, Ипполита, Мефодия и Лактанция. В позднейшие времена возобновлено [?] с некоторыми особенностями анабаптистами, последователями Сведенборга и другими мистиками и иллюминатами. Но ни в первом, ни в последнем своем виде учение о тысячелетии не может быть принято православным христианином".
Таково заключение м. Макария – современного нам книжника.
3. Что можно сказать об этом после всего предварительно изложенного об истине Тысячелетнего царства Господа – истине Св. Писания и истине Апостольского предания, засвидетельствованной драгоценной кровью священномучеников. Мужей апостольских?
Во-первых, м. Макарий невежественно и злостно дает всему этому огульную кличку – "хилиазм". Огульный суд – суд неправедный, злостный, дьявольский, которым и Самого Господа нашего "к злодеям причислили" ("и к злодеям причтен", Мк. 15, 28).
По этому суду м. Макария мы видим, что вместе со злостнейшим еретиком Коринфом распяты на кресте хилиазма и св. Папий Иерапольский, и св. Иустин Мученик, и св. Ириней Лионский, и св. Ипполит Римский, и св. Мефодий Патарский, и, наконец, Лактанций, один из древних отцов Католической церкви (V 330, знаменитый проповедник). И чтобы еще более опорочить этих святых Господа, к ним с другой стороны приставлены "последователи Сведенборга и другие мистики и иллюминаты". Чем иным, как не злостным и богохульным кощунством, близким к хуле на Духа Святого, можно назвать такое умышленное смешение митр. Макария?!
М. Макарий доходит до того, что не называет их даже святыми, – все имена этих древних и многочестных святых вселенской Церкви он, без совести и страха Божия перечисляя вместе с Коринфом и Сведенборгом, называет без принятого всей Церковью указания их канонизированного Церковью достоинства, обозначаемого при написании знаком "св.": св. Панин, св. Иустин, св. Ириней и т. д. Если такое рукописание м. Макария будет читать простой верующий "православный христианин", о котором книжнически печется м. Макарий, то он, не зная, что это святые Церкви, будет введен м. Макарием в соблазн и похулит их, и уложит в память свою как проклятых еретиков.
С самого начала видно также и невежество м. Макария в Церковной истории. М. Макарий не показывает, что св. Папий Иерапольский был слушатель самого ап. Иоанна, что св. Ириней был слушатель св. Папия и что он гораздо больше м. Макария потрудился над уничтожением ереси Керинфа. Если бы м. Макарий сам читал Историю Евсевия Кесарийско-го и сочинения св. Иустина и св. Иринея (возможно, что во время м. Макария все это еще не было переведено на русский язык, и т.о. м. Макарий откуда-то списывал эти пошлые оценки их учений), то, конечно, остерегся бы так безбожно судить и сваливать всех в одну кучу.
Также о "возобновлении Иерусалима" прямо говорят св. Иустин и св. Ириней, ибо без Иерусалима – "града великого Царя" Господа, как его назвал Сам Господь (Мф. 5, 35), – немыслимо "царство Израиля" (Деян. 1, 6),- неужели м. Макарий не соображает этого?
Итак, м. Макарий насчитывает три разновидности "хилиазма", ко второй из них относит названных святых Мужей апостольских и Отцов Церкви и всех их огульно зачисляет в ересь... Если бы он подумал, как он будет стоять на Страшном Суде Божием против таковых и стольких святых? Чем оправдается?
Ибо дальше мы увидим, что у него нет ни одного действительно основательного и церковного довода, при тщательном рассморении все его утверждения – дым.
Наконец, кроме всего, надо учесть, что св. Папий, св. Иустин, св. Ириней неразрывной любовью и преемственностью связаны с такими преемниками апостолов, как св. Игнатий Богоносец и св. Поликарп Смирнский, а сии – с самим наперсным апостолом Господним Иоанном, а св. ап. Иоанн – с Самим Господом! Как же против них может выглядеть м. Макарий? Кто его спасет от рук Бога живого (Евр. 10, 31)?..
Опровержение утверждения м. Макария о "только одном всеобщем воскресении на Суд"
4. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах оно основывается на предположении, будто воскресение мертвых будет двукратное [?] – первое за тысячу лет до кончины мира – воскресение праведников; другое пред самою кончиною мира – когда воскреснут и грешники и последует всеобщий суд и вечное мздовоздаяние. Между тем, как Сам Спаситель со всей ясностию [?] учил, что будет только одно [?] воскресение мертвых – всеобщее в последний день, что по гласу Его вместе восстанут тогда из гробов своих и праведники и грешники и непосредственно примут от Него последний Суд и окончательное мздовоздаяние (Ин. 5, 25, 28, 29; 6, 40, 54; Мф. 13, 40-42; 25, 31-46)".
Печально, но необходимо приходится сказать, что во всем этом утверждении выражается грубое, книжническое недомыслие м. Макария, его, как прут железный, грубое схоластическое суждение в такой области, о которой вместе с апостолом только и можно воскликнуть: "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и не-исследимы пути Его!" (Рим. 11, 33). Апостолы и Мужи апостольские ощущали здесь непостижимость, м. Макарию же – все ясно "со всею ясностию". "Только одно воскресение мертвых", – так что же св. Папий Иерапольский – наставленный самими апостолами; св. Иустин Мученик – столь известный тогда философ; св. Ириней – епископ второго от Мужей апостольских преемства в генерации этого чина, борец и обличитель всех ересей Церкви, от знания и памятования Св. Писания которого находит страх Божий; и все прочие стоящие в этом ряду св. Отцы вселенской Церкви, – что ж они – глупцы, выходит, по м. Макарию?! Однако против них в этом отношении не решались не только выступать, но и слова укоризненного сказать ни великие св. Отцы и учители Церкви, ни Вселенские Соборы, никто не упомянул непочтительно их высокославных и свя-щенномученических имен! Как же м. Макарий через полторы тысячи лет их святой славы в Церкви дерзает причислять их к еретикам и глупцам? Страшна и невозможна для истинно верующей и православной души такая святохульная дерзость, равная "отвержению начальств и злословию высоких властей" (Иуд. 1, 8).
Мудрый, Господень книжник, который есть у Господа (Мф. 23, 34!), никак не может пойти на такую безрассудную дерзость против таковых и стольких святых Господних. И если бы даже и обнаружил что несообразное у них в слове – ибо сам апостол языков назвал себя "невеждой в слове", но не в познании! (2 Кор. 11, 6),- то со страхом Божиим и тща-тельностию рассмотрел бы это, и понял бы причину этого, и смысл истинный, и увидел бы, что это скорее не ошибка, а некоторая неясность или что-то в этом роде, ибо у великих святых Мужей апостольских и Отцов вселенской Церкви нет и не может быть еретических ошибок и мнений! Неужели м. Макария не посетила такая простая благочестивая мысль, которая уберегла бы его от такой страшной дерзости и жестокосердного уничижения таких святых?
5. М. Макарий говорит: "основывается на предположении", – но какое же это "предположение", когда об этом прямо говорится в слове Божием – в Апокалипсисе, причем в одной и той же главе, и говорится действительно "со всею ясностию"! Однако же м. Макарий, вопреки всякому здравому рассудку, вопреки всем правилам, в том числе и правилам пресловутой "священной герменевтики", велит нам одно принимать прямо, а другое – аллегорически: слова о втором всеобщем воскресении понимать прямо (ибо аллегорически тут и невозможно!), а слова о первом воскресении понимать аллегорически, в угоду анафематствованному Оригену и иже с ним м. Макарию. Поистине: "судите сами, справедливо ли пред Богом – слушать вас более, нежели Бога?" (Деян. 4, 19).
Затем, м. Макарий не видит слов: "Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет" (Апок. 20, 5). Это говорит сам Апокалипсис – сам ап. Иоанн: так как же можно так невежественно, "не зная Писаний" (см. о саддукеях!), приписывать учение о двух воскресениях ("двукратное", по терминологии м. Макария) "хилиастам" "в обоих видах"? И опять приходится сказать, что тут действительно "со всею ясностию" сказано, – но там, где действительно совершенно ясно, там м. Макарий, приходится сказать, не видит совсем, и поистине "глаза свои сомкнул, да не увидит глазами" (Мф. 13, 15), слепота фарисеев (Мф. 23, 26!). И если бы м. Макарий не был в данном случае "слепым вождем слепых" (Мф. 15, 14), которых заповедано оставить, то он увидел бы, что никакого нарушения слова Божия здесь нет, общее воскресение остается: первое воскресение само по себе, а общее воскресение само по себе, и они одно другого никак не исключают. А если бы это было совершенно несовместимо и взаимоисключающе, то тогда не должно было бы быть и всех прежде этого воскрешений мертвых и знаменательного воскрешения Лазаря, о котором Церковь поет: "Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя". Ибо вот уже св. Лазарь, друг и гостеприимен Господень, будет необходимо иметь "двукратное" воскресение, – что может сказать против этого м. Макарий? Недаром же "первосвященники положили убить и Лазаря" (Ин. 12, 10), ибо такое для всех очевидное свидетельство силы Божией и воскресения мертвых даже и оклеветать было нельзя, а только убить. При этом следует заметить, что, по Евангелиям, первосвященники группируются и ходят всегда с книжниками и старейшинами, начальниками, законниками народа, а для усиления своих действий в народе соединяются с фарисеями и саддукеями (а если так, то и с самим сатаной, который входил в них вряд ли менее свободно, чем в Иуду, см. Ин. 13, 27).
Итак, м. Макарий говорит: есть только одно воскресение, и другого никак нет. А Господь говорит нам: "Ибо как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5, 21), – "кого хочет", а не по предписанию м. Макария только лишь в порядке "всеобщего воскресения в последний день". Потому этот стих, стоящий всего лишь через три стиха выше от указываемых м. Макарием, м. Макарий и "опустил", не заметил, ибо ему нужна не истина, а его собственное мнение.
Также и добавляемые Господом слова: "в последний день" (Ин. 6, 39-40) косвенно указывают, что есть еще воскресение не "в последний день".
Даже и общее воскресение не однородно, – как можно видеть из слов Самого Господа: "И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения" (Ин. 5, 29), – явно, что два рода воскресения. Тогда как м. Макарий с грубостью духовною самого слепого книжника и фарисея говорит: "Вместе восстанут тогда из гробов своих и праведники и грешники", т. е. опять огульно, в одной куче макариевского воображения.
6. Также и о суде м. Макарий говорит грубо – он говорит, что и праведники и грешники вместе примут последний суд, а Господь говорит: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Ин. 5, 24). Именно в согласии с этим и ап. Иоанн в Апокалипсисе говорит о первом воскресении мертвых: "Над ними смерть вторая не имеет власти" (Апок. 20, 6).
Таким образом, явно, что м. Макарий многое говорит несообразного с Писанием, а в другом не понимает, в третьем утаивает. В отношении таких проповедников св. отцы устами св. Василия Великого заповедуют нам: "Слушатели, наставленные в Писании, должны испытывать, что говорят учители, и согласное с Писанием принимать, а несогласное отметать, и держащихся таковых учений еще более отвращаться" (Творения. Т. III. С. 388, в "Нравственных правилах", правило 72). "Бог не взирает на лице человека" (Гал. 2, 6), – говорит апостол. "Мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас" (там же, стих 5).
Опровержение утверждения о "только двух пришествиях Господа"
7. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах допускает пришествие Христа Спасителя на землю за тысячу лет до конца мира, вопреки учению слова Божия [?], которое проповедует только два [?] пришествия Христовых: первое уничиженное, когда Он приходил искупить нас, второе – славное, имеющее быть при самой кончине мира, когда явится Он судить живых и мертвых (Мф. 13, 40-43; 24, 27-51; 25, 31-46)".
Если уж так строго – книжнически, буквенно, формально подходить к этому вопросу, как подходит м. Макарий со своим знаменитым, вошедшим в семинарскую поговорку приемом: "текст!", "руби текстами!", то и ему нужно указать тексты. Вот, например. Господь говорит на Тайной Вечере апостолам: "И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я" (Ин. 14, 3). О пришествии говорится? – Да, о пришествии. Но можно ли думать, что тут имеется в виду Второе пришествие, и никакое другое и никаким другим образом? Ибо если так, то почему говорится в таком узком, не в общем значении? И тут же, продолжая речь, Господь говорит: "Не оставлю вас сиротами, приду к вам" (18 стих). В обоих случаях стоит глагол прихода, пришествия – ер/о^са. А немного ниже:
"Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (23 стих). Также в Деян. 1, 11; где ангелы Вознесения говорят апостолам: "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет (*** от ***) таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо". Но разве таким же образом (***- способ, обычай, образ действия) придет Господь "при самой кончине мира, когда явится Он судить живых и мертвых", и когда не два ангела будут, а "все святые ангелы с Ним" (Мф. 25, 31), и когда ап. Иоанн "увидел великий белый престол и Сидящего на нем, от Лица Которого бежало небо и Земля" (Апок. 20, 11, *** – оба слова с определенным артиклем, т. е. Земля здесь уже в значении самой нашей планеты), – разве это образы одного и того же пришествия?!
О том же, каково будет пришествие-явление Господа на Тысячелетнее царство на Земле, мы говорили выше, в своем месте (см. I, 6, особ. п. 12-13. Все это, говоря словами ответа Господнего Иуде, "узрят те, которые сподобятся достигнуть того времени" (!) (см. у св. Иринея Лионского – Пр. Ерес. V, 33, 4, у нас в I, 4, 11).
Следует также заметить, что и в указанном м. Ма-карием тексте – Мф. 13, 40 – Господь прямо говорит о "кончине века сего", а не "мира сего" в смысле конца всего бытия на этой нашей земле, и, следовательно, этот текст обращается против м. Макария, в утверждение истины Тысячелетнего царства Господнего, а прямое упоминание об огне полностью согласовывается с предсказанием ап. Петра, что этот нынешний наш мир на Земле ("Поле есть мир"', Мф. 13, 38, эта же притча), эта самая "вторая цивилизация" сгорит в огне, как "плевелы лукавого", которые "огнем сжигают" ("ввергнут их в печь огненную", Мф. 13, 42): "земля и все дела на ней сгорят" (2 Петр. 3, 10). Разъяснение этих слов ап. Петра дано выше (см. I, 6, пп. 8-10, 13-15).
Таким образом, книжнические, невежественные доводы м. Макария в этом месте также полностью несостоятельны и рушатся.
Опровержение утверждения о "только двух царствах Христовых"
8. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах допускает, что по окончании царства благодати и прежде царства славы будет еще какое-то среднее, третье царство Христово, для которого через тысячу лет настанет конец, – между тем как Слово Божие учит только о двух [?] царствах Христовых: царстве благодати, которое будет продолжаться до самой кончины мира и всеобщего суда (1 Кор. 15, 25), и царстве славы, которое начнется непосредственно после всеобщего суда и не будет уже иметь конца (Лк. 1, 33; 2 Пет. 1, 11)".
Это место особенно показательно своей средневековой католической схоластичностью. Все разложено, распределено по полочкам – "царство благодати", "царство славы", наклеены ярлычки, опечатано, и кроме этого ничего не должно быть! Много человеческого копания над составлением схоластики, но зато по ней легко жить – как по расписанию, и думать уже ни о чем не надо. Сейчас у м. Макария "царство благодати", а затем будет "царство славы", третьего не дано. И сколько уже раз подводило схоластов во все века "их царства" это "третьего не дано", и они ничем не вразумлялись. Ибо очень уж хорошо и гладко на бумаге схоластического расписания. Но мы знаем, что книжническая схоластика есть буква убивающая (2 Кор. 3, 6), "служение смертоносным буквам" (7 стих). Схоластика одновременно есть и следствие и признак духовного оскудения и скудоумия.
Как все просто у м. Макария – "царство благодати", "царство славы" – не только Тысячелетнему царству Господа нет места на Земле, но и Самому, кажется, Христу, – точно, как у Инквизитора в знаменитом романе великого нашего писателя Божиего Ф. М. Достоевского: Ты сделал Свое дело – и уходи, "не мешай" (картины пророческой силы!).
9. Показательны в этом месте также и спекулятивные ссылки м. Макария на тексты Св. Писания. Смотрим 1 Кор. 15, 25: "Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои", – где же здесь указание, что "царство благодати" в понимании м. Макария "будет продолжаться до самой кончины мира и всеобщего суда"?! Ведь это же бесчестная спекуляция на доверии к указываемым текстам! А между тем это именно тот текст, который приводит св. Ириней Лионский (см. выше) в подтверждение Тысячелетнего царства Господа на Земле! Наибольшим и заключительным из "всех этих врагов" будет антихрист. Но м. Макарий просмотрел следующий за этим текст, без которого нельзя понимать предыдущего: "Последний же враг истребится – смерть" (1 Кор. 15, 26). Этот последний враг, который будет еще оставаться в Тысячелетнем царстве, истребится только в Судное Пришествие Господа, на Суде Его, перед наступлением самого Царства Небесного, когда, как сказано: "смерть и ад отдали мертвых... (и) повержены (сами) в озеро огненное" (Апок. 20, 13-14).
М. Макарий, конечно, не мог разобраться во всем этом при своем отвержении богооткровенной истины о Тысячелетнем царстве Господа, у него на бумаге, по "его схеме", между "царством благодати" и "царством славы" ничего не значится, все гладко. Поистине: "гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить"...
Также и ссылка на текст Лк. 1, 33: "И будет царствовать над домом Иакова вовеки", а потом уже сказано: "и царству Его не будет конца". Но м. Макарий в своем книжническом пристрастии одно видит, а на другое фарисейски закрыл глаза. Царство Господа перейдет в Царство Небесное, Божие, и потому ему и "не будет конца"!
Также и текст 2 Пет. 1, 11: "Ибо так откроется вам свободный вход в вечное царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа", – где же тут "бесконечное"?! О, Макарий, если бы ты мог сейчас восстать и узнать хотя бы, что вечное не есть бесконечное! И что в Св. Писании нет слова, напрасно сказанного, как говорит св. Василий Великий. И напрасно ты ищешь возможности столкнуть двух возлюбленнейших апостолов, наставленных одним и тем же Господом!
10. Далее м. Макарий пишет: "В первом своем виде противоречит, в частности, тому учению Слова Божия, что в воскресение мертвых ни женятся, ни посягают (ни выходят замуж) (Мф. 22, 30; Лк. 20, 34), что несть Царство Божие брашно и питие (Рим. 14, 17), и что обрядовый закон Моисеев, имевший только преобразовательное значение до пришествия Спасителя, отменен Им навсегда и заменен Им законом совершеннейшим, новозаветным (см. п. 146)".
Поскольку "первый вид" хилиазма м. Макарий относит к безумной ереси Керинфа, то нет нужды рассматривать это. Достойно только немалого возмущения, что это безумие дьявольской ереси м. Макарий, не имея дара различения духов (1 Кор. 12, 10), вталкивает вместе с истиной в одну темницу для своего осуждения под общим изобретенным для них названием "хилиазм". Когда бы, во исполнение заповеди (Мф. 7, 1-2), таким же образом поступили с самим м. Макарием и, допустим, причислили его к христоубийственным книжникам или хотя бы к "несмысленным галатам" (Гал. 3, 1), то он наверно бы возмущался несправедливостью и неразличением, тогда как здесь он гораздо больше подходит к тем и другим, нежели распинаемая им истина ко лжи и ереси.
Можно еще заметить, что и о законе Моисеевом м. Макарий грубо здесь говорит, не учитывая в достаточной мере Мф. 5, 17-18, а также Деян. 21, 18-24, где an. Иаков понудил ап. Павла исполнить этот "обрядовый закон Моисеев", и др. м. Макарий, хотя и причисляет себя к носителям "закона совершеннейшего, новозаветного", но в своей догматике все хочет заковать в букву и вырядить в схоластическую форму средневекового католицизма, лютого врага духа и православия.
11. Далее м. Макарий пишет: "Если учения о хилиазме в последнем его виде держались и некоторые из древних учителей Церкви – Иустин, Ириней, Мефодий, то держались единственно как частного мнения [?!], а не как догмата, по свидетельству самого же Иустина, который замечает, что так он думает вместе с некоторыми [?!], а многие христиане чистой и православной веры не разделяют его верования".
Это утверждение м. Макария весьма бесчестно и духовно доходит до клеветы в отношении указанных им "древних учителей Церкви". По причине такого бесчестного и лживого утверждения против учения св. Иустина и св. Иринея об истине Тысячелетнего царства Господа мы и выписали их полностью в предварительном изложении здесь и с подробностью рассмотрели, чтобы всякий читатель не по доверию к словам м. Макария, способного, как видим, к непониманию и искажению правды, а сам, своими глазами, рассмотрел и увидел, как это есть в действительности.
Покажем здесь еще раз лживость этих утверждений м. Макария. Макарий говорит, что Иустин так думает вместе лишь с некоторыми. Св. Иустин же говорит:
"Я и многие другие (христиане) признают это, как ивы совершенно уверены, что это будет". Затем тут же говорит прямо, что это учение от Бога: "Ибо я желаю следовать не человекам и человеческим учениям, но Богу и Его учению" (!). Затем, тут же, за этими словами: "Если вы встретитесь с такими людьми, которые называются христианами, а этого не признают и даже осмеливаются хулить Бога Авраамова, Бога Исаакова и Бога Иаковлева, не признают воскресения мертвых [т. е. первого воскресения мертвых. – Б. К.], а думают, что души их тотчас по смерти берутся на небо, то не считайте их христианами, подобно тому как всякий здравомыслящий не признает Иудеями саддукеев" (!). (см. Разг. с Триф., 80, у нас – I, 3, 4).
Итак, ложь и искажение правды м. Макарием – налицо, явны и очевидны.
Либо м. Макарий не читал сам св. Иустина, либо умышленно искажает это, либо то и другое соединились вместе для производства этой лжи на истину и на душу св. Иустина.
Кроме того, по ревности приведенных слов св. Мужа апостольского, проповедника и апологета Вселенской Церкви Господней, учителя и мученика древней Церкви, м. Макарий, как отвергающий учение Божие о первом воскресении мертвых, достоин того, чтобы не считать его за христианина и приравнять к саддукеям. Под такое частное определение св. Иустина он подпадает, и пусть оправдывается на Суде Божием. Причисляя великого и славного святого Церкви и избранника Господнего св. Иустина, а вместе с ним и других древних учителей и отцов Вселенской Церкви к еретикам, "хилиастам", сам попал под тяжкий запрет, промыслительно уготованный ему Мужем апостольским, и оказался вместе с саддукеями.
Такова участь и всех злостно отвергающих и попирающих истину учения о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа на Земле.
Таковые – не христиане!
к оглавлению
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 | |||||||||
|
Код баннера © 2000-2024 Церковь Иоанна Богослова |
|
