Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

свящ. Борис Никитич Кирьянов

Полное изложение истины о Тысячелетнем царстве Господа на Земле

Биографическая справка
    свящ. Кирьянов Борис Никитич , род. в 1924 г., в Пензенской обл. Инвалид Великой Отечественой войны 1-й группы (оставался на фронте до Победы). После войны работал в Крымском облисполкоме. В 1947 г. по рекомендации архиепископа Симферопольского Луки (В. Ф. Войно-Ясенецкого) поступил в Ленинградскую духовную семинарию, а через год в духовную академию.
    В 1958 г. во время хрущевского гонения на церковь был осужден по политической статье 58, п. 10 на 4 года и 2 года высылки, отбывал в сибирских лагерях (Озерлаг, Тайшет-Вихоревка), затем по общему переводу в Мордовии (Дубровлаг).
    В 1988 г. реабилитирован Верховным судом РСФСР. Служил некоторое время в г. Омске. В настоящее время на пенсии. Преодолевая тяжелые скорби и болезни, продолжает с духовно близкими заниматься богословием, эсхатологией, исследованием Св. Писания на древних, подлинных языках.

Оглавление

 

Глава 1.   ВОЗВЕЩЕНИЕ ИСТИНЫ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА В АПОКАЛИПСИСЕ

Изложение истины о Тысячелетнем царстве в Апокалипсисе – книге чрезвычайного значения и достоинства

Ослабление Апостольского предания о Тысячелетнем царстве во время великого смущения в Церкви

"Доказательства" св. Дионисия Александрийского, что Апокалипсис написал не апостол Иоанн Богослов, и их несостоятельность

Положение книги Апокалипсиса и ее признание отцами Церкви

Вселенские Соборы осуждали не Истину Тысячелетнего царства, а еретические искажения ее и самой Христологии

 

Глава 2.   СВЯТЫЕ ДРЕВНИЕ МУЖИ АПОСТОЛЬСКИЕ – ПРОПОВЕДНИКИ ИСТИНЫ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

Св. Папий Иерапольский

Св. Игнатий Богоносец – "древнейший свидетель существования Апокалипсиса" (В. В. Четыркин)

 

Глава 3.   СВИДЕТЕЛЬСТВО св. ИУСТИНА ФИЛОСОФА ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

Церковно-историческое значение св. Иустина

"Разговор с Трифоном Иудеем" (80 – 82 главы)

 

Глава 4.   СВИДЕТЕЛЬСТВО св. ИРИНЕЯ ЛИОНСКОГО ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

Достоинство св. Иринея Лионского

Восстановление св. Иринеем Лионским истины о числе 666

Против ересей", кн. V, гл. 32 – Святые в той плоти, в которой много пострадали здесь, получат плоды своих подвигов

Против ересей", кн. V, гл. 33 – Подтверждение того же из обетовании Христа Спасителя и из благословения Иакова, согласно толкованию св. Папия и пресвитеров

Против ересей", кн. V, гл. 34 – Подтверждение мнения о земном царстве святых свидетельствами Исаии, Иезекииля, Иеремии и Даниила, а также притчею о бодрствующих слугах

Против ересей", кн. V, гл. 35 – Продолжение о том же

Против ересей", кн. V, гл. 36 – Люди истинно воскреснут

 

Глава 5.   СВИДЕТЕЛЬСТВО св. МЕФОДИЯ ПАТАРСКОГО ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

Достоинство св. Мефодия Патарского

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава I

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава II

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава III

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава IV

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава V. Тайна кущей

Из отрывка "О Воскресении"

Из отрывка "О сотворенном"

Св. Ириней Лионский – в завершение мыслей св. Мефодия Патарского

 

Глава 6.   УЧЕНИЕ О ПЕРВОМ ВОСКРЕСЕНИИ МЕРТВЫХ – ВАЖНОЕ АПОСТОЛЬСКОЕ ПРЕДАНИЕ И СОКРОВЕННОЕ УЧЕНИЕ ЦЕРЮВИ, ПРЕДВОЗВЕЩЕННОЕ ПРОРОКАМИ, КОТОРОЕ ЕСТЬ ВОЖДЕЛЕННОЕ ЧАЯНИЕ ПЕРВЫХ ХРИСТИАН И ПРАВЕДНИКОВ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Тысячелетнее царство – вершина пророчеств Ветхого Завета

Учение о Тысячелетнем царстве проповедывалось по Преданию и благословению апостолов, но сокровенно и главным образом для совершенных – по причине осаждавших Церковь ересей

Чаяние первыми и последующими христианскими общинами "наступления дня Христова" (2 Фес. 2, 2) – Дня Тысячелетней Пасхи Его на Земле

Огненное очищение Земли перед наступлением дня Господнего. Объяснение слов ап. Петра: "земля и все дела на ней сгорят" (2 Пет. 3, 10)

Различный смысл слова "пришествие" в Евангелии от Матфея, главы 24, 37 и 25, 31

Подтверждение из слов св. Мефодия Патарского того, что Земля не погибнет, но будет только очищена огнем

 

Глава 7.   РАССМОТРЕНИЕ ВОЗРАЖЕНИЙ митр. МАКАРИЯ

Опровержение утверждения м. Макария о "только одном всеобщем воскресении на Суд"

Опровержение утверждения о "только двух пришествиях Господа"

Опровержение утверждения о "только двух царствах Христовых"

 

Глава 8.   РАССМОТРЕНИЕ ИМЕН, ПРИВОДИМЫХ митр. МАКАРИЕМ В КАЧЕСТВЕ ПРОТИВНИКОВ И ОПРОВЕРГАТЕЛЕЙ УЧЕНИЯ О ТЫСЯЧЕЛЕТНЕМ ЦАРСТВЕ

Каий, "пресвитер римский"

Св. Дионисий Александрийский

Ориген, Евсевий Кесарийский, Тихон Африканский

Св. Василий Великий

Св. Григорий Богослов

Св. Епифаний Кипрский

Секты и ереси в Иудее, сообщение о них Иосифа Флавия (I век)

Рассмотрение места, где св. Епифаний пишет об Аполлинариевом толковании учения о Тысячелетии

Опровержение ссылки митр. Макария на Второй Вселенский Собор

 

Глава 9.   ОПРОВЕРЖЕНИЕ АВГУСТИНОВСКОГО И ЦЕЗАРЕПАПИСТСКОГО ТОЛКОВАНИЯ митр. МАКАРИЯ НА 20 ГЛАВУ АПОКАЛИПСИСА

 

Глава 10.   ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАСКРЫТИЕ ИСТИНЫ

О царстве Тысячелетнем и Царстве Небесном

Тысячелетнее царство необходимо для исполнения пророчеств и обетовании Божиих

Истолкование слов ап. Павла в 1 Фес. 4, 15-17

Глава 1

ВОЗВЕЩЕНИЕ ИСТИНЫ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА В АПОКАЛИПСИСЕ

 

Изложение истины о Тысячелетнем царстве в Апокалипсисе – книге чрезвычайного значения и достоинства

1. "Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Рим. 10, 17).

Сначала рассмотрим, кто впервые возвестил о Тысячелетнем царстве и от кого изошло слово об этом. Ибо если это возвестил человек от себя, какой бы он ни был, мы вправе отнестись с недоверием и считать, что это изошло от человеков, а не от Бога, и что не Сам Бог обетовал нам это.

Открыв последнюю и заключительную книгу канона Св. Писания, именуемую Апокалипсисом, что – да не забываем этого – значит "Откровение", мы в 20 главе, стихах 4-6, находим прямое и всем исследующим Св. Писание известное возвещение о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа на Земле перед концом нашего мира.

2. Апокалипсис написан ап. Иоанном, ради чего, можно полагать, апостол и "пребыл" (Ин. 21, 22); духовная же сущность этого величайшего Откровения – от Самого Господа, о чем ап. Иоанн в первой же строке этой своей книги прямо свидетельствует (см. Апок. 1, 1). Следовательно, возвещения Апокалипсиса суть от Самого Господа и в значении таковых они равночестны Евангельскому слову Господа. Таким образом. Апокалипсис есть равночестное самому Евангелию слово Господа, а сообщаемые им тайны Божий в некоторых отношениях по своей Богооткровенности даже превосходят тайны общего Евангельского учения. Апокалипсис есть сокровищница наибольшей Богооткровенности. И именно в силу такого особого, чрезвычайного значения и достоинства Апокалипсиса ему соответственно дана особая и чрезвычайная ограда его слов, выраженная в духовно страшной угрозе, которую произносит ап. Иоанн духом, превышающим дух Илии, – да знаем и помним об этом.

"И я, – говорит апостол, – также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, .на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей: и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в Книге Жизни и в Святом Граде и в том, что написано в книге сей" (Апок. 22, 18-19).

Такой страшной угрозы нет даже в отношении книг Евангелия, и в отношении Евангелия, написанного этим же апостолом. Это объясняется – повторяю – тем, что характер слов Апокалипсиса чрезвычаен, их Богооткровенность – чрезвычайная по тайне и доверительности сообщаемого о судьбах Церкви и всего определения воли Божией о мире. Сообщаемое от Бога в этом величайшем и чрезвычайном Откровении через возлюбленнейшего и наперсного главу всех пророков Своих столь богооткровенно, что Дух Святый личной Своей ревностию оградил верность написанных слов, – почему апостол и говорит в вышеприведенных словах: "свидетельствую", а не "я говорю", т. е. свидетельствует, что эту чрезвычайную и страшную угрозу произносит не от себя, а от Того, Который силен привести ее в исполнение, то есть от Духа Святаго, оскорбление и восстание на Которого не прощается ни в сем, ни в будущем веке.

Кроме этого мы знаем также, что домостоительством Духа Святаго многие слова, речения и образы в Апокалипсисе были положены в основу первых апостольских и их преемников богослужений и вероизложений.

"Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко" (Апок. 1,3).

Итак, достоинство каждого слова Апокалипсиса чрезвычайно велико и страшно для нас, и это относится также к возвещаемому в нем о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа. По этой причине каждый благоверный, православный христианин, устрашенный таковым предупреждением, со страхом Божиим будет рассматривать слова Апокалипсиса о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа и не дерзнет ни прибавлять, ни отнимать от них, в том числе и прямого их смысла, ибо это также есть некоторый вид отнятия: отнятие от слов духа истины, влекущее за собою страшную угрозу тех слов, что не останется без тяжких последствий и на общее спасение такого человека.

3. Обо всем этом будем помнить и в дальнейших рассуждениях.

Таким образом, мы определенно и ясно можем проследить слово богооткровенной истины о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа и учение о них по Апостольскому преданию в Церкви: оно идет от Самого Господа, Господь "показал, послав оное через ангела Своего рабу Своему Иоанну" (Апок. 1, 1), aп. Иоанн по Апостольскому преданию передал его письменно и устно ученикам своим и первым пресвитерам, в частности, св. Папию Иерапольскому (св. Папий же был, по свидетельству св. Иринея Лионского, другом великого Мужа апостольского – св. Поликарпа Смирнского, а сей – другом и сопастырем по епископству еще более славного Мужа апостольского – св. Игнатия Богоносца, и все они вместе были, конечно, друзьями и слушателями ап. Иоанна и других апостолов Господних), от них его восприняли их преемники и ученики, в частности, св. Иустин Мученик, проповедник и апологет христианской Веры от Палестины до Рима, слава которого от Господа была очень большой во всей древней Церкви, а также священномученик Ириней, епископ Лионский (II век), столп Веры древнего православия, ревностнейший борец против всех ересей своего времени. Сии святые мужи совершенно канонически свидетельствовали, возвещали и учили об этом в Церкви в свое время устно и письменно как о несомненном слове Божием и апостольском предании, и никто их, конечно, не называл за это и не мог назвать "хилиастами", или сеющими какое-то инакомыслие в Церкви, или "влагающими что-то странное в уши наши" (Деян. 17, 20). Затем видим и их преемников в этом – св. Ипполита, еп. Римского (ум. ок. 251 г.) и св. Мефодия, еп. Патарского (ум. ок. 312 г.), оба славные отцы и учители Церкви, оба священномученики. Из этого видим, что по крайней мере до IV века это было совершенно открытое и каноническое учение Церкви, идущее силою и достоинством Апостольского предания.

 

Ослабление Апостольского предания о Тысячелетнем царстве во время великого смущения в Церкви

4. Затем наступает время великого смущения в Церкви, время арианской еръси, разделений, расколов и междуусобиц, о котором Василий Великий по своему чувству говорил, что "все в колебании и опасности падения" (Творения. Т. III. С. 284. Гл. 291), и даже думал, что это последнее время, и которое наш великий церковный историк В. В. Болотов, рассматривая, назвал "никтомахией" (греч. nictomaxia), ночной морской битвой.

Первым, кто с силою выступил против этого ослабевавшего в тех обстоятельствах Апостольского предания и прямого понимания его истины, был знаменитый в свое время александрийский богослов Ориген, основатель александрийской аллегорической школы. Впав своим чрезмерным умовым мудрованием в аллегоризм, а через аллегоризм в общее заблуждение, он впервые выступил против прямого смысла слов Апокалипсиса о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа, впервые отнял у них прямой смысл, не убоявшись угрозы. И мы знаем, что после этого Ориген впал в тяжкое еретическое инакомыслие о Самом Господе (о воплощении) и вместо славы получил осуждение Церкви.

Еще в детстве Ориген был под влиянием одного учителя из Антиохии, некоего Павла, который был в большом почете у александрийских еретиков, – об этом сообщает Евсевий Кесарийский в своей известной "Церковной истории" (Ц. И. VI, 2). Отрывки их сочинений находили в прошлом веке среди коптских рукописей и папирусов (Дюшен Л. История древней Церкви (далее – Ист. древ. Ц.), пер. с франц. Изд. под ред. проф. Попова И. В. и проф. Орлова А. П. М., 1912. Т. I. С. 109).

Ориген нанес тяжелый удар по этому Апостольскому преданию, после которого смущение в Церкви относительно этого стало распространяться на всю Церковь при содействующих этому обстоятельствах и вражиих усилиях и продолжается до сих пор, став также своего рода "преданием", но преданием незаконным, противоапостольским, оригеновским. Враг спасения не преминул, конечно, воспользоваться этим для увеличения смущения и оклеветания истины и воздвиг уже в IV веке новую ересь Аполлинария, епископа Лаодикийского, который, подобно Оригену, известен был своей ученостью, в первое время ревностно боролся против язычества императора Юлиана-отступника и долго, кажется, пользовался благосклонностью самого отца Никейского православия св. Афанасия Великого, который решительно, вопреки александрийской традиции, признал Апокалипсис и включил его в перечень канонических книг Нового Завета, тогда как св. Дионисий Александрийский, ученик Оригена, отвергал Апокалипсис (см. Евсевий. Ц. И., VII, 24-25, о чем скажем ниже). Отвергая аллегоризм Оригена, Аполлинарии, однако, ударился в другую крайность – в грубый, плотской, натуралистический смысл в толковании Св. Писания, в увлечение иудаизмом. На этой почве образовался его "хилиазм", который, однако, даже в таком виде не вызывал прямых осуждений в Церкви. Но зато многие местные предстоятели и церкви, увидев в этом "иудейские козни" и иудейские чаяния, связанные с прямым пониманием Тысячелетнего царства, стали отвергать не только Тысячелетнее царство, но и весь Апокалипсис, по причине чего книгу Апокалипсиса многие и святители и церкви долго не включали в канон Нового Завета, а некоторые даже относили его, страшно теперь нам и говорить, к выдумкам еретика Керинфа.

 

"Доказательства" св. Дионисия Александрийского, что Апокалипсис написал не апостол Иоанн Богослов, и их несостоятельность

5. Евсевий Кесарийский прямо говорит, что мнение об Откровении ап. Иоанна "еще и ныне колеблется в ту и другую сторону" (Ц. И. III, 24), и затем, в седьмой книге своей истории, приводит такое обширное высказывание св. Дионисия Александрийского:

"После того Дионисий рассуждает об Откровении Иоанна и говорит следующее: "Некоторые из наших предшественников совершенно отвергали и всячески опровергали эту книгу. Рассматривая каждую главу ее порознь, они объявляли ее бессмысленной и бессвязной. Говорили, что и надпись ее ложная, т. е. будто бы эта книга написана не Иоанном и не есть Откровение, потому что на ней лежит непроницаемая и грубая завеса невежества [вот как! – примечание автора книги, далее Б. К.]; будто бы писатель сего сочинения не принадлежал не только к числу апостолов, но и к числу святых или вообще членов Церкви. Написал ее, говорили, Керинф, основатель ереси, названной по нем керинфской; он же дал ей и это заглавие, желая свой вымысел украсить достоуважаемым именем. Главный пункт его учения состоял в том, что царство Христово будет земное. Но так как он был человек, преданный телу и слишком плотолюбивый, то к чему стремился сам, тем выражал свои мечты и о царстве: все ограничивалось у него удовлетворением чрева и животных побуждений, т. е. пищею, питием, брачными узами; а чтобы придать этому почтеннейшее значение – празднествами, жертвоприношениями и жертвенными пирами. Напротив, я не дерзаю отвергать эту книгу, потому что многие братия смотрят на нее с уважением. Мое мнение о ней скорее то, что она выше собственного моего ума; мне кажется, что каждый ее предмет заключает в себе какой-либо сокровенный и весьма дивный смысл. Если я и не разумею ее [признает! – Б. К.], то по крайней мере думаю, что в ее словах скрывается глубокое значение. Не меряю их и не исследую собственным рассуждением, но уступая более вере, считаю их слишком высокими для моего постижения. Я не порицаю того, во что не проникаю; напротив, непроницаемому тем более удивляюсь, что не разумею его".

После сего, пересмотрев внимательно всю книгу Откровения и доказав, что ее нельзя понимать в прямом, буквальном значении [вот где сказалась оригеновская закваска. – Б. К.], Дионисий продолжает: "Изрекши, так сказать, все свое пророчество, пророк потом ублажает и тех, которые соблюдают его, и самого себя. "Блажен, – говорит он, – соблюдающий слова пророчества книги сей, и я, Иоанн, видел и слышал сие" (Апок. 22, 7-8). Здесь он называет себя Иоанном, и что это писание принадлежит Иоанну, не спорю; согласен я и в том, что оно есть произведение какого-то святого и богодухновенного мужа; но нелегко допустить, что этот муж – именно Апостол, сын Заведеев, брат Иакова, – тот самый, которому принадлежит Евангелие, надписанное "от Иоанна", и соборное послание. Из духа того и другого, из образа речи и из так называемого хода мыслей я заключаю, что писатель их не один и тот же [вот... – Б. К.]. Именно, евангелист нигде не обозначает своего имени, нигде не выставляет самого себя – ни в Евангелии, ни в послании".

Затем несколько далее, развивая свою мысль, св. Дионисий пишет: "Иоанн никогда не называет себя писателем, – говорит ли он о себе или о ком другом. Напротив, писатель Откровения тотчас же, в самом начале выставляет самого себя: (См. Апок. 1, 1-2). Потом и в послании: (См. Апок. 1, 4). Между тем Евангелист в соборном послании не означил своего имени, но прямо начал с самой тайны божественного откровения (См. 1 Ин. 1, 1); ибо за такое откровение и Господь ублажал Петра, говоря: (См. Мф. 16, 17). Равным образом и во втором, и в третьем приписываемых Иоанну посланиях, хотя и кратки они, не поставлено впереди всего имя Иоанна, но без всякого имени написано: старец. Напротив, этот не удовольствовался даже и однократным наименованием себя, чтобы потом рассказывать о дальнейшем, но снова повторил: (См. Апок. 1, 9), да и в конце опять. Итак, что написал это Иоанн, верить надобно, основываясь на собственных словах писателя; но который Иоанн – еще не видно, потому что он не называет себя, как во многих местах Евангелия, ни "возлюбленным учеником" Господа, ни "возлежавшим на персях Его", ни "братом Иакова", ни самовидцем и личным слушателем Господним. Наверно бы употребил он которое-нибудь из этих выражений, если бы хотел яснее обозначить себя. Ничего такого, однако же, нет. Писатель называет себя только "братом" нашим, "общником, свидетелем Иисусовым, блаженным" от видения и слышания откровений. Я – того мнения, что святых, одноименных с апостолом Иоанном, было много и что, побуждаясь любовию к нему, удивлением и подражанием и желая, подобно ему, быть возлюбленными от Господа, они с радостью принимали его имя, точно так же, как между детьми верующих часто слышим имена Павла и Петра. Впрочем, в Деяниях апостольских есть и другой Иоанн, "нарицаемый Марк", которого Варнава и Павел взяли с собою и о котором сказано: "имели же Иоанна для служения" (Деян. 13, 5). Но этот ли Иоанн писал Откровение, утверждать не могу; ибо не написано, что он вместе с ними отправился в Асию, а только говорится: (приводит Деян. 13, 13). Мне кажется, что в Асии был другой Иоанн, тем более что в Ефесе находятся, говорят, две гробницы и каждая из них называется Иоанновой. Равным образом, мысли, слова и сочетания их делают весьма вероятной ту догадку, что этот Иоанн был не одно лицо с тем [и приводятся многие тексты. – Б. К.]. Вообще, при непрерывном внимании к отличительным чертам, невольно представляется одинаковый образ речи Евангелия и послания. Напротив, совершенно отлично и чуждо их Откровение. Оно не сближается и почти вовсе, так сказать, не в родстве сними: в нем нет и одного общего" с ним слога"" (Ц. И. 7, 25).

Так, с усердием, поистине достойным лучшего применения, св. Дионисий Александрийский доказывал и многих, конечно, убедил и из паствы своей, и читателей его сочинений, вплоть до протестантов нашего времени, что Апокалипсис написан не апостолом Иоанном. Но Церковь, как мы знаем, отвергла эти "доказательства", ученые, но не верные, ложные и вредные. Чему же после этого удивляться, что св. Дионисий Александрийский, ученик Оригена, зараженный аллегоризмом своего учителя, отвергая принадлежность Апокалипсиса ап. Иоанну, отвергает и прямой смысл Апостольского предания о Тысячелетнем царстве Господа?

6. Последующие православные и католические исследователи Откровения обличили полную несостоятельность отрицательных мнений св. Дионисия Александрийского. Выяснилось, что Апокалипсис, действительно, долго принадлежал к числу "спорных" книг – антилегоменов. Но когда стали успокаиваться от споров и обратились к исследованиям, то, во-первых, нашли, что о несомненной принадлежности Апокалипсиса ап. Иоанну свидетельствуют такие славные имена и столпы вселенской Веры, как св. Ириней, знавший это, без сомнения, от своего учителя – св. Поликарпа Смирнского, ученика самого ап. Иоанна, св. Иустин Мученик, Климент Александрийский, Мелитон Сардийский, св. Ипполит, Тертуллиан и многие другие, даже и Ориген в какое-то время своих изысканий. Во-вторых, замечаемые св. Дионисием разности между Апокалипсисом и другими писаниями ап. Иоанна легко объясняются характером пророческого содержания Апокалипсиса. Так, в Апокалипсисе неоднократно повторяется имя Иоанна: это по свойству пророческой речи, что особенно хорошо видно на пророчествах Иеремии и Даниила, тaкжe чacтo повторяющих свои имена по действию Святаго Духа.

Что касается разности слога, то она замечается преимущественно в тех местах Апокалипсиса, где передаются слова ангела. Образы и символы являются и особенностью, и обыкновением пророческого языка. В других местах, где нет этих объясняемых различий, Апокалипсис не отличается от Евангелия и посланий ап. Иоанна по языку настолько, чтобы говорить о несовместимости. Напротив, имеются сходства, ясно указывающие на одного и того же их писателя, например, в Апокалипсисе Господь называется Словом, Агнцем, Свидетелем верным, – эти же наименования Господа видим и в посланиях ап. Иоанна. Также – Апок. 1, 7 и Евангелие Иоанна 19, 37. Дальнейшее и еще более тщательное исследование, несомненно, даст еще больше сходств и доказательств.

 

Положение книги Апокалипсиса и ее признание отцами Церкви

7. Василий Васильевич Четыркин вместе с профессором Александром Ивановичем Сагардой, бывший учеником и преемником Александра Ивановича Бриллиантова, преемника самого Василия Васильевича Болотова и нашей церковно-исторической школы В. В. Болотова, с которой не могут по силе и верности историографической мысли равняться школы Запада (оба – и А. И. Сагарда, и В. В. Четыркин – были в 1946-49 гг. профессорами только что открывшейся после Великой Отечественной войны Ленинградской духовной академии по истории древней Церкви, в каковых трудах и скончались, успев, по благоволению к ним Господа, передать свое драго ценное преемство своим любимым ученикам, одним из которых был пишущий это), в своем исагогическом (греч. *** – введение) труде "Апокалипсис св. ап. Иоанна Богослова" (Петроград, 1916, далее – "Апокалипсис"), между прочим, указывает, что Иоанн Златоуст также не пользовался Апокалипсисом (это не так, см. здесь - прим.ред.), не называют его в каноне также св. Кирилл Иерусалимский (IV в.), Феодор Мопсуэстийский (ум. 428 г.), бл. Феодорит (ум. около 458 г.), св. Ефрем Сирии переменил мнение о нем на отрицательное. С IV в. в Антиохии и Едессе стали отрицательно относиться к Апокалипсису (может быть, по вине Лу-киана Антиохийского (ум. 312 г.) и Евсевия Кесарий-ского). Св. Епифаний Кипрский (ум. 403 г.), напротив, усердно почитает и защищает Апокалипсис, и сообщает предание, что ап. Иоанн был сослан на о. Пат-мос при императоре Клавдии и там написал Апокалипсис. Григорий Богослов не называет Апокалипсиса в каноне, но однажды ссылается на него. Василий Великий (ум. 379 г.) и Григорий Нисский (ум. 394 г.) по дважды приводят из Апокалипсиса изречения, учитывая обстоятельства. Св. Иоанн Дамаскин признает Апокалипсис твердо. Св. Андрей Кесарийский, вероятно, в VI веке, пишет первое святоотеческое толкование на Апокалипсис, правда, очень скромное, осторожное, в котором постоянно ссылается при возможности на мнения известных Отцов и учителей Церкви, и о Тысячелетнем царстве Господа не счел в своих обстоятельствах возможным говорить прямо, хотя и в предисловии очень почтительно ссылается на имена Папия Иерапольского, Иринея Лионского, Мефодия, Ипполита. Такой внешней непоследовательности, которую можем встречать и у других Отцов, не стоит удивляться и смущаться. Многим из Отцов Церкви, как и самой Церкви в ее поместных частях, приходилось постоянно, в борьбе с умыслами и кознями врат адовых, с сатанинской ложью, клеветой и лестью на все истинное, учитывать жизненные обстоятельства и злободневные нужды Церкви, состояние душ пасомых, а также и свое личное и многое другое. Иногда нельзя было говорить открыто и прямо то сокровенное, что в другое время возвещалось всем и во весь голос. Эти обстоятельства поместной церковной жизни хорошо выразил один древний церковный писатель, говоря о том, как может отдельная поместная церковь бедствовать и колебаться в бурных волнах житейского моря: "Иногда, – говорит он, – возносится она к небу, иногда опускается в бездну, иногда Христовою управляется силою, иногда колеблется страхом, иногда покрывается волнами страстей, иногда всплывает на веслах исповедания" (Журнал Московской Патриархии № 2 за 1945 г., см. в речи патриарха Алексия). Такова церковная жизнь (= Мф. 16, 18).

8. "Позднее, – пишет В. В. Четыркин, – около 900 г. написал толкование на Апокалипсис другой кесарийский епископ – Арефа, который к свидетелям канонического достоинства Апокалипсиса твердо причисляет Василия Великого. В VI в. Апокалипсис достиг, очевидно, признания и в Иерусалимской церкви, по крайней мере, иерусалимский монах Леонтий Византийский (ум. ок. 543 г.) относит Апокалипсис к священным книгам Нового Завета" ("Апокалипсис", с. 37).

В Александрийской церкви, по мнению В. В. Четыркина, критика Дионисия Александрийского, рационалистически отнесшегося к Апокалипсису, не имела успеха. Здесь распространил свое могучее влияние в этот период авторитет св. Афанасия Великого (ум. 2 мая 373 г.), главного и неодолимого борца против арианства за Православие, который в пасхальном послании 367 г. в заключение перечня канонических книг говорит: "...и наконец Апокалипсис Иоанна. Сии суть источники спасения...". Далее Апокалипсис принимается св. Кириллом Александрийским (ум. 444 г.), Дидимом (ум. 398 г.), Нилом (ум. ок. 430 г.), Исидором Пелусиотом (ум. 440 г.). В западной Церкви Апокалипсис похвально признавался с самого начала. Бл. Иероним печалится о неблагоприятном отношении к Апокалипсису на Востоке (начало V в.), а Сульпиций Север, современник его, с римской резкостью в слове говорит даже, что Апокалипсис не принимается многими по глупости и безбожию. В. В. Четыркин высказывает мнение, что большая ответственность за сомнения в отношении Апокалипсиса на Востоке лежит, возможно, на Евсевии Кесарийском, этом многоученом отце церковной истории, но арианствовавшем, к сожалению, в своей христологии и злоупотреблявшем своей приближенностью к Константину Великому. Говорят, что Евсевию было поручено императором Константином приготовить 50 списков Библии на пергаменте, и Евсевий, неблагоприятно относясь к Апокалипсису и не признавая, подобно св. Дионисию Александрийскому, писателем его ап. Иоанна (для того Евсевий и приводит столь длинные выдержки из св. Дионисия об этом!), как полагают, не включил эту книгу в Канон и тем самым содействовал изъятию Апокалипсиса из Канона в греческих церквях Асии более чем на столетие, а также и в Едессе (древняя Армянская церковь, находившаяся некоторое время под окормлением Василия Великого, который не мог, конечно, пойти против соборной воли).

Таково было положение в Церкви с самой книгой Апокалипсиса – положение, как видим, тяжелое и искусительное, в условиях которого и аллегоризм Оригена, и еретический хилиазм Аполлинария могли безнаказанно наносить свои тяжелые удары против истины Тысячелетнего царства Господа, возвещаемой Апокалипсисом.

 

Вселенские Соборы осуждали не Истину Тысячелетнего царства, а еретические искажения ее и самой Христологии

9. Возвращаясь к Оригену и Аполлинарию, необходимо сказать еще, что Аполлинарий был осужден Вторым Вселенским Собором не за толкование Тысячелетнего царства, о котором в соборных постановлениях не было и речи, насколько известно, как и самого слова "хилиазм", тем более в условиях сомнения и отрицания многими самого Апокалипсиса. Отцы Собора осудили Аполлинария за то, как затем было написано в постановлении VI Вселенского Собора, что он учит, что "якобы Господь принял Тело без души и ума; сим образом такожде вводя помышление, будто бы спасение соделано для нас несовершенное" (1-е правило), – вот за что осужден Аполлинарий! Конечно, отцы Собора учли и его иудейское толкование Тысячелетнего царства, что явилось, можно полагать, побуждением (но не единственной и главной причиной) ко внесению в Символ Веры слов: "Его же Царствию не будет конца", – чтобы верующие не думали, что Царство Христово ограничивается Тысячелетним царством, без Царствия Небесного. Поэтому ссылаться на это как на "специальное" постановление Второго Вселенского Собора против "хилиазма" нет оснований, тем более спекулировать этим, пользуясь неведением людей, не исследовавших деяний Вселенских Соборов. Следовательно, можно со всей определенностью говорить, что ересь аполлинарианства, осужденная Вторым Вселенским Собором, есть, собственно, ересь против Христологии – учения о воплощении Христа, а не против Тысячелетнего царства, и невежественно поступает тот, кто смешивает здесь то и другое, вводя в заблуждение и себя и других (что, скажем наперед, и делает митрополит Макарий). Второй Вселенский Собор, перечисляя в первом правиле ереси того времени, не дает им определения, – указанное определение ереси Аполлинария дают Отцы Шестого Вселенского Собора (691 г.), которые, конечно, знали деяния Второго Вселенского Собора, их букву и дух лучше, нежели мы, и дают это определение ереси, несомненно, преемственно, выражая именно то, что было осуждено, т. е. не упоминая ни о каком "хилиазме". Поэтому пусть не знавшие об этом узнают и пусть не пугают более "хилиазмом" невежественных, как это делает, к сожалению, митр. Макарий в своем учебнике.

10. Вместе с этим полезно знать и другое. В этом же определении Шестого Вселенского Собора, где перечисляются все прежде анафематствованные Церковью ереси и заблуждения, называется и Ориген вместе с Феодором Мопсуэстийским, учителем Нестория, и Дидимом и Евагрием, о которых вкупе определено Собором как – читаем – о "возобновивших еллинские басни, и прохождения и превращения некоторых тел и душ, вновь нам представивших на позор, в сонных мечтаниях блуждающего ума, и противу воскресения мертвых нечестиво и нездравомысленно восстававших... соборно предали проклятию и отринули". Вот это нам важно учесть по предмету нашего исследования: Ориген включен в число тех, которые восставали против воскресения мертвых и преданы в этом проклятию Вселенским Собором и отринуты навсегда Церковью. И если бы митр. Макарий при добросовестном исследовании вопроса обратил на это внимание, то мог бы задуматься. Это надо особенно нам заметить для дальнейших рассуждений в поднятом вопросе, когда считающий себя догматистом нашей Церкви безответственно и без страха Божия будет прибегать в рассуждении о первом воскресении мертвых и неразрывно связанном с ним Тысячелетнем царстве Господа к помощи Оригена, осужденного Церковью за нечестивое и нездравомысленное учение о воскресении мертвых, и ставить его в один ряд с Отцами Церкви, лишь бы произвести впечатление количеством имен якобы в пользу воздвигаемого мнения... Ибо получается, что утаивается о тяжелом осуждении Оригена и при этом воздвигается никогда не существовавшее осуждение на истину Тысячелетнего царства Господа!

Таково действительное положение в этом отношении.

 

Глава 2

СВЯТЫЕ ДРЕВНИЕ МУЖИ АПОСТОЛЬСКИЕ – ПРОПОВЕДНИКИ ИСТИНЫ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

1. Теперь для удобства восприятия последующего предварительно поговорим несколько о тех, которые проповедовали во Вселенской Церкви от лица апостолов и Мужей апостольских истину о Тысячелетнем царстве Господа, – о св. Папии Иерапольском, св. Иустине Мученике, св. Иринее Лионском, св. Мефодии Патарском.

"Всякий, кто может возвещать истину и не возвещает, будет осужден Богом", – говорит пламенным своим духом св. Иустин Мученик.

 

Св. Папий Иерапольский

2. В. В. Четыркин в указанном выше своем труде об Апокалипсисе от лица нашей превосходной и благословенной церковно-исторической школы В. В. Болотова пишет:

"Несравненную ни с чем важность для истории новозаветного канона вообще имеют свидетельства Папия, от сочинения которого "***" ("Изъяснение Господних изречений") сохранились только незначительные по количеству отрывки. Значение Папия обусловливается его отношением к апостольскому веку, которое хорошо определяет Ириней в словах: "***" (Пр. Ерес. V, 33, 4, у нас – см. I, 4, 11: "Папий, бывший слушателем Иоанна, товарищем же Поликарпа, древний муж"). Папий принадлежал к более раннему поколению, чем все другие пресвитеры, которых знал Ириной, не исключая и Поликарпа [св. Папий Иерапольский. – Б. К.]. Если Ириней не говорит о выдающемся долголетии Папия, то смерть его можно обозначить довольно ранней датой, а жизнь его ограничить пределами годов 60-140 (кончина Папия предположительно определяется ок. 135 г.)" ("Апокалипсис", с. 6). Стас

Однако Евсевий в своей Истории пишет следующее: "Папию приписывается пять сочинений под заглавием: "Изъяснение Господних изречений". На сии только усвояемые ему сочинения указывает и Ириней в следующих словах: "Об этом в четвертой своей книге – а их всего пять -письменно свидетельствует и Папий, слушатель Иоанна, друг Поликарпа, муж древний". Таково сказание Иринея. Но сам Папий в предисловии к своим книгам отнюдь не называет себя слушателем и самовидцем святых апостолов, а говорит только, что он принял учение Веры от близких к ним, и выражается об этом следующим образом: "Я не премину изложить тебе, что хорошо узнал от старцев и хорошо запомнил, и присоединить объяснения для подтверждения истины; потому что я держался не тех, которые подобно многим говорят много, а тех, которые учат истине; я соображался не с теми, которые припоминают чужие заповеди, а с теми, которые держатся Заповедей, переданных от Господа для веры и происходящих от самой истины. Если мне случалось встречать кого-либо, обращавшегося со старцами(!), то я заботливо расспрашивал об учении старцев, например, что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома или Иаков, что Иоанн или Матфей либо кто другой из учеников Господа; что Аристион и пресвитер Иоанн, ученики Господни. Ибо я полагал, что книжные сведения не столько принесут мне пользы, сколько живой и более внедряющийся голос". Здесь достойно замечания, что Папий упоминает о двух Иоаннах... На это необходимо обратить внимание, потому что Откровение, известное под именем Иоанна, вероятно, видел второй [вот... – Б. К.], если кому не угодно приписать его первому. Таким образом, Папий, о котором мы теперь говорим, сознается, что учение Апостолов он принял от учеников, а Аристиона и пресвитера Иоанна слушал сам; по крайней мере, часто упоминая о них по имени, он в своих сочинениях помещает их предания... К приведенным словам Папия можно присоединить другие отрывки его сочинений, в которых он рассказывает нечто чудесное; что будто бы дошло до него по преданию. Прежде было сказано, что апостол Филипп со своими дочерьми имел жительство в Иераполисе [где жил и Папий. – Б. К.]; а теперь заметим, что Папий, живший в те же времена, упоминает о чудесном событии, о котором он слышал от дочерей Филипповых. Именно, он повествует, что в его время воскрешен мертвый, рассказывает и о другом чуде, которое случилось с Иустом, прозванным Варсавою, что он выпил смертоносный напиток и по благодати Господа не испытал ничего худого. Этого Иуста святые апостолы по вознесении Спасителя поставили вместе с Матфием и молились, да будет кто-либо один из них избран по жребию вместо Иуды предателя для восполнения числа двенадцати, как повествуется в книге Деяний (приводит Деян. 1, 23-24). Тот же писатель рассказывает много и другого, что будто бы дошло до него по неписанному преданию [как жаль, что утеряно! – Б. К.], именно, передает некоторые неизвестные притчи и наставления Спасителя и нечто близкое к баснословию, например, говорит, что по воскресении мертвых наступит царство Христово иа этой самой земле, телесно, и будет продолжаться тысячу лет. Такую мысль он вывел, я думаю, из апостольских сказаний, не поняв чего-либо, сказанного апостолами таинственно, в образах [Евсевий тоже склонен к аллегоризму. – Б. К.]; потому что был человек ума, кажется, весьма ограниченного [какая надменность Евсевия! – Б. К.], сколько можно судить по его сочинениям, хотя в весьма многих последующих писателях церковных, имевших в виду древность мужа, мог возбудить подобное своему мнение, например, в Иринее и других, державшихся того же образа мыслей.

Папий приводит в своем сочинении и некоторые сказания вышеупомянутого Аристиона о беседах Господних и предания пресвитера Иоанна. Отсылая к ним любознательных, мы считаем нужным к выписанным словам Папия присовокупить его предание о Марке, написавшем Евангелие. Оно излагается так: "Пресвитер говорит и то, что Марк, истолкователь Петра, с точностию описал все, что запомнил, хотя и не держался порядка слов и деяний Христовых, потому что сам не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как сказано, с Петром; но Петр излагал учение с целью удовлетворить нуждам слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господни передать по порядку. Посему Марк нисколько не погрешил, описывая некоторые события так, как припоминал их: он заботился только о том, как бы не пропустить чего-нибудь слышанного или не переиначить". Так Папий повествует о Марке. А о Матфее он говорит следующее: "Матфей записал беседы Господа на еврейском языке, а переводил их кто как мог". Вышеупомянутый писатель пользуется свидетельствами из первого послания Иоаннова и из первого Петрова. Он рассказывает также историю о жене, которую за многие преступления обвиняли пред Господом, о чем пишется и в Евангелии Евреев" (Ц. И. III, 39). Так пишет Евсевий о св. Папии Иерапольском.

3. По поводу этих выписок Евсевия из сочинений св. Папия Иерапольского В. В. Четыркин пишет: "Под пресвитерами, о которых здесь говорится, вероятнее всего имеются в виду апостолы, – факт, который, правда, иногда оспаривается, но без достаточно убедительных оснований... Сам Евсевий не находит препятствий к отождествлению "пресвитеров" Папия с "апостолами": "Об Аристионе же и пресвитере Иоанне говорит, что он сам был их слушателем" (Ц. И. III, 39, 7). Новейший же отрицатель связи между "пресвитерами" и "апостолами" у Ла-пия профессор Ларфельд вынужден, однако, признать и тот факт, что Папий был учеником ап. Иоанна, равно как и тот факт, что названный апостол именовал себя "***" и даже слыл в Асии как "***". Таким образом – продолжает В. В. Четыркин – приведенная Евсевием выдержка не говорит в его пользу [т. е. что св. Папий якобы не был сам слушателем апостолов. – Б. К.].

А если иметь в виду, что ее толкованием он внес великую путаницу в библейскую критику и, имея всю возможность представить дело в ясном свете, однако допустил тенденциозные умолчания, то будет несомненным, что отрицание Евсевием свидетельства Иринея о самовидчестве Папием апостолов не имеет ровно никакой цены, поскольку для него нет никаких оснований ни в сочинении Папия, ни в других источниках для истории послеапостольского века. Можно еще заметить, что Евсевий здесь не повлиял на убеждение последующих церковных писателей, которые всегда считали Папия учеником апостолов (Аполлинарий Лаодикийский, Андрей Кесарийский, Максим Исповедник, Анастасий Синаит)". ("Апокалипсис", с. 6-7.)

Примечание: Старцами-пресвитерами называли себя сами апостолы – 2 Ин. 1, 1; 3 Ин. 1, 1; апостол Павел – к Флм. 1, 9 I См. Деян. 15, 1 – 29:

Первый Апостольский собор – Церковь управлялась апостолами и пресвитерами. – Б. К.

Так обошлась Евсевию и нам его надменность в суждении о досточестном Муже апостольском и повреждающая истину ученая пристрастность в некоторых местах его Церковной истории. Это, несомненно, отразилось и на истине Апостольского предания о Тысячелетнем царстве Господа, которую Евсевий при своих больших возможностях как церковного историка и как епископа и как приближенного к равноапостольному Константину Великому, мог, возобновив, вознести, и мог опорочить, – и он по своей умовой надменности, не имея достаточно сердечной Христовой любви в себе, склонился к последнему, а вместе с этим впал и в арианство, за что и, как было сказано, не причислен к лику святых Церкви, собственным самомнением и тщеславием лишив себя этой великой небесной славы.

 

Св. Игнатий Богоносец – "древнейший свидетель существования Апокалипсиса" (В. В. Четыркин)

4. Здесь же В. В. Четыркин приводит еще одно замечательное суждение свое, касающееся св. Игнатия Богоносца: "По вопросу о литературной зависимости св. Игнатия от ап. Иоанна можно положительно сказать, что послания св. Игнатия как бы насыщены терминологией Иоанновых писаний... По нашему мнению, св. Игнатий знал Евангелие от Иоанна. Он же является и первым свидетелем существования Апокалипсиса. Ничем иным, как отношением к последней книге, не можем мы объяснить выражения апостольского Мужа в его послании к Ефесянам, гл. 15: "***" ["чтобы мы были Его храмами, а Он был в нас Богом нашим", см. "Писания Мужей апостольских". СПб., 1895]... Таким образом, Игнатий Богоносец является древнейшим свидетелем существования Апокалипсиса" ("Апокалипсис", с. 5). См. также здесь I, 1, 3.

 

Глава 3

СВИДЕТЕЛЬСТВО св. ИУСТИНА ФИЛОСОФА ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

 

Церковно-историческое значение св. Иустина

1. Св. ИУСТИН – философ и мученик, личность в истории Церкви исключительная и весьма славная. Главное призвание и церковно-историческое значение деятельности св. Иустина состояло, по нуждам того времени, в апологетике – защите христианства во мнениях людей, которую он с чрезвычайным, уступающим, может быть, только ап. Павлу усердием и ревностью вел от Самарии, своей родины, до Рима – распинателя и пожирателя христиан, вел устно и письменно, против всех врагов и противников Веры и Церкви – иудеев, язычников и еретиков. "Иудеи, – пишет в предисловии к своему переводу сочинений св. Иустина прот. Преображенский, – исконные враги христиан, ревностно распространяли клеветы об их якобы безнравственности и нечестии, поджигали языческую чернь и при возможности поднимали открытое гонение против них", на что особо указывает св. Иустин в "разговоре с иудейским ученым Трифоном" (главы 16 и 95; 1 Апология, 31 и др.). Между прочим, по этому поводу св. Иустин говорит также, что иудеи после разрушения Иерусалима в точном соответствии с предсказанием Господа с особой яростью стали ненавидеть христианство, эту "назорейскую ересь", как они ее называли, считая ее за источник своих бед, и в синагогах своих после молитвы произносили торжественное проклятие против Христа и христиан, называя Господа "Галилеянином", "льстецом", а его учение – безбожной и беззаконной ересью, всячески хуля и издеваясь над именем Господним (См. Разговор с Трифоном Иудеем (далее – Разг. с Триф.), главы 16, 17, 96, 108, 117, 137). Их архиереи и старейшины, их синедрион рассылали своих особых знатных людей во все концы вселенной, к своей диаспоре с письмами, где, хуля Господа, писали: "Мы распяли Его, а ученики Его ночью похитили Его из гроба и обманывают людей, говоря, что Он воскрес из мертвых и вознесся на небо" (там же, гл. 108), – настолько для иудейского состояния невероятным является воскресение и вознесение. Да и всякая, можно сказать, неправда и клевета на воскресение является действием иудейства, внутреннего и внешнего. Во время восстания Бар-Кохбы против римлян иудеи старались истреблять христиан, подвергая их казням, вымещали на них злобу и предавали их римлянам вместо себя. "В настоящее время, – пишет св. Иустин, – вы не имеете власти сами убивать нас, этому препятствуют предержащие власти нынешние; а когда могли, вы это делали" (Разг. с Триф., 16). Синедрион строго запретил иудеям вступать в сношения и собеседования о вере с христианами, и этот запрет действует доныне. Показательна также в этом отношении мученическая смерть св. Поликарпа Смирнского, в которой иудеи участвовали подстрекательством народа требовать казни предстоятелю смирнских христиан. И когда священномученик, не опаляемый огнем, был умерщвлен кинжалом звероборца, то иудеи, не истощаясь в злобе, стали со свойственной им настойчивостью требовать от сотника, чтобы тот не отдавал тела священномученика христианам, а сжег бы его (см. об этом у Евсевия, Ц. И. IV, 15). Так они с самого начала, с первомученика Церкви Стефана, прикладывали свою христоубийственную руку к гонениям и мученичествам христиан. "Таким образом, – говорит св. Иустин, – вы становитесь виновными не только в собственной несправедливости, но и в несправедливости вообще всех людей" (Евсевий, Ц. И. IV, 18, в его переводе этих слов). Здесь же Евсевий приводит слова св. Иустина о том, что иудеи из ненависти ко Христу пошли даже на порчу своего Св. Писания и изгладили из него некоторые пророческие изречения о Христе, сохраняющиеся в греческом переводе 70-ти (Септуагинте), которым пользовался и св. Иустин.

2. Евсевий очень высоко отзывается о св. Иустине, говоря: "Иустин оставил нам очень много полезнейших памятников ума образованного и ревностно занимавшегося предметами божественными" (Ц. И. IV, 18) – свидетельствуя этим, кстати сказать, против себя, ибо надменно отзываясь об "ограниченном уме" св. Папия Иерапольского, он св. Иустина, исповедывавшего и проповедывавшего ту же истину о Тысячелетнем царстве Господа, принужден возносить за ум и ревность, т. к. относительно его нельзя уже сказать, что он это "плохо понял" и поверил этому по "ограниченности ума".

Затем Евсевий говорит еще: "Сочинения этого мужа так уважаемы были древними, что слова его приводит Ириней" (одно из них такое: "Хорошо сказал Иустин, что до пришествия Господа сатана никогда не осмеливался хулить Бога, потому что еще не знал своего осуждения"), И в заключение о св. Иустине говорит: "Упомянуть о всем этом я счел необходимым, чтобы расположить любознательных к тщательному изучению сочинений Иустина" (Ц. И. IV, 18).

3. Теперь посмотрим, что же говорит св. Иустин о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа. Он говорит весьма твердо и определенно, решительнее, пожалуй, и св. Иринея Лионского, с которым у них совершенное согласие в этом, доказывающее неопровержимо, что они оба с удивительной точностью и усердием восприняли это учение и Апостольское предание, почитая его существенным предметом христианской Веры и надежды. При этом св. Иустин говорит об этом не как о частном своем и незначительном мнении (как пытается уверить нас митр. Макарий и что слышать насколько удивительно, настолько и печально), но высказывает это как несомненную и твердо установившуюся истину Апостольского предания, как истину Ветхого и Нового Заветов, объединяющую христиан и здравоверующих иудеев, как великое обетование Божие, возвещенное Самим Господом через Апостолов посредством Предания, т. е. как тайну, которая не подлежит общему проповедыванию и есть, по слову Василия Великого, "необнародываемое и неизрекаемое учение, которое Отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, быв здраво научены молчанием охранять святыню таинства; ибо какое было бы приличие, писанием оглашать учение о том, на что непосвященным в таинство и воззрение непозволительно" ("Книга Правил", 91 правило св. Василия Великого, из послания к блаженному Амфилохию). Таким образом, по Св. Преданию идут в Церкви наиболее сокровенные и охраняемые от внешних дары и тайны Св. Духа, передаваемые из уст в уста, из рук в руки, к Апостольскому преданию относилась и истина о Тысячелетнем царстве Господа.

Хотя св. Иустин оговаривается, что есть многие из благочестивых христиан, которые не признают этого, но по течению всей речи видно, что таких меньше было и что они, можно предполагать, не признавали этого потому, что не знали еще или не принимали самого Апокалипсиса, этой новой священной книги ап. Иоанна, или сомневались в ней и боялись иудейской подделки. Отвергавших же эту истину совсем св. Иустин советует не считать даже за христиан, т. е. за верных и истинных христиан, утвержденных в Писании и Предании. И вот что обо всем этом говорит он в разговоре своем с ученым и мудрым иудеем Трифоном:

 

"Разговор с Трифоном Иудеем" (80 – 82 главы)

4. "Я говорил тебе, государь мой, – отвечал на это Трифон, – что всячески стараешься обезопасить себя, строго следуя Писаниям. Скажи же, истинно ли вы признаете, что это место Иерусалима будет возобновлено, и надеетесь ли, что народ ваш соберется и будет блаженствовать со Христом, вместе с патриархами, пророками и уверовавшими из вашего рода, равно как и с теми, которые сделались нашими прозелитами прежде пришествия вашего Христа? Или ты прибег к такому признанию для того, чтобы оказаться победителем в этом споре?

- Я не так несчастен, Трифон, – отвечал я, – чтобы иное говорить, нежели что думаю. Я тебе и прежде объяснял, что я и многие другие признают это, как и вы совершенно уверены, что это будет. Впрочем, как я тебе говорил, есть многие из христиан с чистым и благочестивым настроением, которые не признают этого. А что касается тех, которые только носят название христиан, а в самом деле суть безбожные и нечестивые еретики, то я показал тебе, что они учат совершенно богохульному, безбожному и безумному. Но чтобы вы знали, что это не при вас только говорю, я изложу, сколько дозволят мне силы мои, в книге всю нашу беседу; в ней я помещу те же самые мысли мои, которые высказываю и перед вами. Ибо я желаю следовать не человекам или человеческим учениям, но Богу и Его учению [вот! Мф. 22, 32-33! – Б. К.]. Если вы встретитесь с такими людьми, которые называются христианами, а этого не признают и даже осмеливаются хулить Бога Авраамова. Бога Исаакова и Бога Иаковлева, не признают воскресения мертвых и думают, что души их тотчас по смерти берутся на небо, то не считайте их христианами, подобно тому как всякий здравомыслящий не признает Иудеями саддукеев или тому подобные секты генистов, меристов, галилеян, Эллиниан, фарисеев и ваптистов [баптисты]. Не оскорбитесь, если я говорю, что думаю, – Иудеев и детей Авраама только по имени и устами только почитающих Бога, а сердцем, как Сам Бог говорит, далеко отстоящих от Него. А я и другие здравомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме, который устроится, украсится и возвеличится, как объявляют то Иезекииль, Исаия и другие пророки.

5. Исаия так говорит об этом тысячелетии: "Будет новое небо и новая Земля, и прежние не будут воспоминаемы и не придут на сердце, но они найдут на ней радость и веселие о том, что Я творю; ибо вот Я делаю Иерусалим веселием и народ Мой радостию, и будут веселиться об Иерусалиме и радоваться о народе Моем. И более не услышится в нем голоса плача, ни голоса вопля, и не будет более там какого-нибудь младенца и старика, который бы не исполнил своего времени; ибо юноша будет ста лет, а грешник, умирающий в сто лет, будет проклят. И они построят дома – и сами будут в них жить, насадят виноград – и сами будут есть плоды его и пить вино. Не будут строить так, чтобы жили другие, и не будут садить так, чтобы ели другие; ибо как дни древа жизни, будут дни народа Моего, дела трудов их умножатся. Избранные Мои не будут трудиться напрасно, ни рождать детей на проклятие: ибо они будут семя праведное и благословенное Господом, и внуки их будут с ними. И будет то, что Я прежде, нежели они воззовут, услышу их; когда они еще будут говорить, Я им скажу: что это? [Примечание: наш перевод несколько отличается. – Б. К.]. Тогда волки и ягнята будут пастись вместе, и лев, как бык, будет есть солому, а змей землю, как хлеб. Не будут они делать зла, ни истребления на горе святой, говорит Господь" (Ис. 65, 17-25). Из того, что сказано в этих словах: "как дни древа жизни, будут дни народа Моего, дела трудов их", – продолжал я, – мы разумеем, что здесь таинственно указывается тысячелетие. Ибо когда было сказано Адаму: "в какой день он вкусит от древа, в тот день умрет" (Быт. 2, 17), то мы знаем, что он не пережил тысячи лет. Знаем также, что к тому же ведет изречение: "День Господень как тысяча лет" (Пс. 89, 5; 2 Пет. 3, 8). Кроме того, у нас некто, именем Иоанн, один из апостолов Христа, в Откровении, бывшем ему, предсказал, что верующие в нашего Христа будут жить в Иерусалиме тысячу лет, а после того будет всеобщее, словом сказать, вечное воскресение всех вместе, и потом Суд, – как и Сам Господь наш сказал: "не будут жениться, ни выходить замуж, но будут равны ангелам, как дети воскресения Божия" (Лк. 20, 35-36).

6. У нас и доселе есть пророческие дарования, из чего вы должны понять, что к нам перешло то, что прежде было в вашем народе. Как у вас среди святых пророков были и лжепророки, так и у нас теперь много ложных учителей, которых остерегаться повелел наш Господь, так что мы ко всему приготовлены, зная, что Он наперед ведал то, что должно с нами случиться после Его воскресения из мертвых и вознесения на небо... Поэтому и мы стараемся беседовать с вами согласно с Писаниями – по страху (Божию), а не по страсти к деньгам, или к славе (человеческой), или к удовольствиям: никто не может нас обличить в чем-либо таком; и мы не желаем жить подобно начальникам народа вашего, которых Бог обличает, говоря: "правители ваши – сообщники воров, любят подарки, гоняются за наградами" (Ис. 1, 23)".

7. Так говорит св. Иустин Мученик о Тысячелетнем царстве Господа, и из слов его ясно видно, что это не "частное его мнение", а истина и учение Церкви времени Мужей апостольских на основе Апостольского предания. И, что также весьма важно, это то, что истина этого обетования Божиего, как показывает св. Иустин, возвещена в Ветхом Завете, она есть предел и вожделеннейшее чаяние Ветхого Завета, и в ней мы единимся с Иудеями, не узнавшими своего истинного Христа-Мессию, но неистребимо продолжающими ждать и вожделевать вместе с Апостолами нашими и всеми нами "восстановления Господом царства Израиля" (Деян. 1, 6), – но только не плотского, фарисейского, антихристова, как они в упорстве своем все еще думают, – а духовного, праведного, христианского, царства духовного Израиля, в котором от плотского Израиля будет лишь остаток (Ис. 10, 22; Рим. 9, 27), и народом Божиим будут избранные Божий, исповедывающие всем сердцем и всею крепостию Имя Господа Иисуса Христа, Которому и воскликнут: "Благословен Грядый во Имя Господне!" (Мф. 23, 39!). Посему, ради спасения этого драгоценного пред Господом "остатка Израиля", о котором непрестанно терзался сердцем и Апостол (Рим. 9, 1-4), твердое и несомненное хранение и исповедание этой истины Апостольского предания о Тысячелетнем царстве Господа и восстановлении Самим Господом Иерусалима, о котором Он плакал (Мф. 23, 37; Лк. 19, 41!), является, особенно в последнее время, очень важным и необходимым для истинной Веры Божией – "веры святых", как она названа Апокалипсисом (Апок. 13, 10; 14, 12). Без единения (в этом) с остатком Израиля здесь нам нельзя (Рим. 9, 4-5; 11, 5, 17-32): "В отношении к благовестию – они враги ради нас, а в отношении к избранию – возлюбленные Божий ради отцов их". "Ибо спасение от Иудеев", – сказал Сам Господь (Ин. 4, 22).

Теперь о св. Иринее, епископе Лионском.

 

Глава 4

СВИДЕТЕЛЬСТВО св. ИРИНЕЯ ЛИОНСКОГО ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

 

Достоинство св. Иринея Лионского

1. В. В. Болотов называет его "почти современником Апостолов", "очень хорошо помнившим Поликарпа Смирнского и в юном возрасте бывшим его слушателем" (Лекции по истории древней Церкви. – СПб. 1907-1913. Т. 2. С. 285. 289). Евсевий Кесарийский сообщает о весьма остром разногласии между Востоком и Западом относительно празднования Пасхи (в конце II в.), когда надменность римского епископа папы Виктора дошла до того, что он, презирая имена и предание самих апостолов, а также св. Поликарпа Смирнского, объявил восточные Церкви "отлученными от общения". Видя это, св. Ириней выступил с обличением опасного для вселенской Церкви раздора так, что римский первосвященник вынужден был смириться перед словом истины св. Иринея. Евсевий называет его миротворцем вселенской Церкви и говорит так: "Таким образом Ириней, миротворец по имени, был миротворцем и по нраву: эти увещания и доказательства писал он ради мира церквей. По случаю происшедшего тогда спора он имел переписку не только с Виктором, но и с различными весьма многими предстоятелями церквей" (Ц. И. V, 24). Из этого видно, что имя св. Иринея Лионского, его церковное достоинство и сила истины его слов были во вселенской Церкви таковы, что перед ними склонялась даже гордость римского папы. На протяжении своей Истории Евсевий Кесарийский то и дело приводит мнения, выписки и свидетельства св. Иринея Лионского, без которых в истории Церкви многое нельзя или затруднительно было бы понимать должным образом и знать достоверно, ради чего его сочинения Церковь и на Востоке и на Западе хранила как драгоценное свое достояние. В связи с этим Евсевий в пятой книге своей Истории пишет еще о св. Иринее Лионском: "Также против людей, извращавших здравый устав Церкви (в Риме), восставал Ириней и писал разные послания – одно к Власту под заглавием: "О расколе", другое к Флорину: "О единоначалии, или о том, что Бог не есть творец зла", потому что Флорин, кажется, защищал это мнение. Когда же последний впал в заблуждение Валентина, то Ириней сочинил против него книгу "О восмерице", в которой относил себя к первым преемникам апостолов. В конце этой книги встречаем весьма приятное замечание и находим нужным внести его в свою Историю. Оно читается так: "Заклинаю тебя, переписчик этой книги, Господом нашим Иисусом Христом и Его славным пришествием, когда Он будет судить живых и мертвых: пересмотри свой список и тщательно исправь его по этому подлиннику, с которого ты списывал; перепиши также и сие заклинание и внеси его в твой список". Это сказано им и введено в нашу Историю с тою полезной целью, чтобы в сих древних и поистине святых мужах мы имели прекрасный пример самого неутомимого старания.

2. В том же послании к Флорину, о которому упомянул выше, Ириней вот что говорит о своем обращении с Поликарпом: "Это учение. Флорин, как бы сказать снисходительнее, не есть учение здравое: оно не согласно с Церковию и верующих в него повергает в величайшее нечестие. Этого учения никогда не. смели проповедовать даже еретики, находившиеся вне Церкви. Тебе не преподавали его предшествовавшие нам пресвитеры, которые слушали самих апостолов. Быв еще отроком, я видел тебя в нижней Асии у Поликарпа, – тогда ты был знаменит при дворе царя и домогался его благоволения. Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее, потому что познания детского возраста, укрепляясь вместе с душею, укореняются в ней. Так, я могу указать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу указать все входы и выходы его, описать образ его жизни и внешний вид, изложить его беседы с народом, описать его обращение с Иоанном, как он сам рассказывал, и с прочими самовидцами Господа; изобразить, как он припоминал слова их, как и что слышал от них о Господе, как он пересказывал о Его чудесах и учении, о чем получил предание от людей, которые сами видели Слово Жизни, – и все его сказания согласовались с Писанием. По Божией милости ко мне я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, а в сердце, и благодать Божия помогает мне всегда сохранять их в свежей памяти. Могу засвидетельствовать перед лицем Бога, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что подобное, то воскликнул бы и, заградив свои уши, по обыкновению своему сказал: "Благий Боже, до какого времени сохранил Ты меня, что я должен перенести и это!" Потом он ушел бы с этого места, где сидел или стоял, слушая такие речи. Это можно видеть и из его посланий, которые он писал иногда к соседним церквям для укрепления их, а иногда к некоторым братиям с намерением преподать им увещание и наставление". Так пишет Ириней" (Ц. И. V, 20).

3. Евсевий в качестве одного из своих источников называет пять книг св. Иринея Лионского "Против ересей" – всех ересей Церкви, труд духовно огромный, посильный только для великой ревности о Церкви и Истине, и именно в этом труде, в заключении его, находится и Апостольское учение о Тысячелетнем царстве Господа. Евсевий же молчит об этом и не осмеливается в связи с этим сказать, как сказал против св. Папия Иерапольского. И далее пишет еще о св. Иринее: "Тот же писатель передает и другое сказание о Поликарпе... оно находится в третьей книге Иринея "Против ересей", и состоит в следующем: Поликарп не только принял учение от апостолов и обращался со многими видевшими Христа, но от апостолов также поставлен и во епископа над Смирнскою церковию в Асии. В первом своем возрасте и мы видели его, ибо он жил очень долго и отошел от этой жизни в глубокой старости, славно и торжественно пострадав за Христа. Он всегда учил тому, чему научился от апостолов, что преподает Церковь и что одно только истинно (!), об этом свидетельствуют все Церкви в Асии и все преемники Поликарпа до нашего времени. Он есть свидетель истины гораздо достовернейший и надежнейший, нежели Валентин и Маркион и прочие злонамеренные люди.

Прибыв в Рим во времена Аникиты, Поликарп (там) многих из вышеупомянутых еретиков обратил к Церкви Божией и возвещал, что от апостолов он принял только ту истину, которая преподается Церковию. Еще и теперь есть некоторые слышавшие от него, как Иоанн, ученик Господа, пришедши однажды в Ефесе помыться и увидев в бане Керинфа, поспешно ушел вон, не мывшись, и сказал: "Уйдем отсюда, как бы баня не обрушилась, ибо в ней Керинф, враг истины". Да и сам Поликарп, встретившись однажды с Маркионом (в Риме), на вопрос его: узнаешь ли нас? – отвечал: "Узнаю первенца сатаны". Так береглись апостолы и ученики их, чтобы и посредством слов не иметь общения с врагами истины, как и Павел сказал: "Еретика после первого и второго вразумления отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден..." (Тит. 3, 10-11). Так говорит Ириней" (Ц. И. IV, 14).

4. Из этого замечательного предания об ал. Иоанне следует заметить, что сам апостол называет Керинфа "врагом истины", – не звучит ли в этих словах апостола, что Керинф, извратитель истины о Тысячелетнем царстве Господа, которую возвестил сам апостол, является для апостола более всего врагом именно этой истины? Вполне возможно, что это именно так, ибо для ап. Иоанна эта истина была особенно дорога, и он апостольским своим ведением видел и знал, что отец лжи и поднебесный клеветник воздвиг Керинфа для извращения и оклеветания этой истины, дабы лишить ее многих верующих. После этого как же можно иметь такую духовную грубость и податливость клеветнику-диаволу, чтобы не различать дьявольской ереси Керинфа и его еретического "хилиазма" от апостольской истины Тысячелетнего царства Господа?

 

Восстановление св. Иринеем Лионским истины о числе 666

5. Также нужно понять со всей силой и то, что св. Ириней Лионский, борец и обличитель всех ересей своего времени, ревнитель и блюститель здравого Апостольского учения в Церкви – православия древней Церкви, Муж апостольский, которого слушала и уважала вся вселенская Церковь Господня, – мог ли сам учить ереси?! мог ли так обширно, ясно и настоятельно, тем более в присутствии Мужей апостольских и своего наставника – св. Поликарпа Смирнского, учить чему-то несогласному с Апостольским преданием, неверному и непотребному, когда возвещает вместе с другими о Тысячелетнем царстве Господа?! Св. Ириней Лионский не только не учил ничему непотребному и несогласному с Апостольским учением и преданием, но сам обличал все возникавшие ереси, исправлял ошибки, вкрадывавшиеся в списки книг Св. Писания. Так, св. Иринею Лионскому мы, т. е. вся Церковь, обязаны восстановлением истины о числе антихриста – 666; ибо "враг истины", враг Апокалипсиса уже ко времени св. Иринея распространил такие списки Апокалипсиса, в которых ставилось число 616 вместо 666, а это угрожало тем, что мы могли бы не знать настоящего имени антихриста, и когда бы он явился, мы могли бы путаться о его имени и весьма опасно ошибаться и смущаться. И именно св. Ириней, как верный и весьма близкий и самому источнику свидетель, возгласил на всю Церковь об этой ошибке и подлоге, и по голосу его достоуважаемого свидетельства Церковь исправила ошибку и восстановила истину великого Откровения.

Сам св. Ириней пишет об этом так: "Некоторые по неведению своему впали в заблуждение, исказив среднее число имени (антихриста)... другие потом приняли это без исследования... Тем, которые в простоте и без злого умысла это сделали, я думаю. Бог простит. Что же касается тех, которые по своему тщеславию решаются определять имена ошибочного числа и какое-либо придуманное ими название назначают для имеющего прийти (антихриста), то они не выйдут без вреда, потому что обманывали и себя самих, и доверявшихся им. И первый вред тот, что они уклонились от истины и несуществующее принимали за истинное, потому таковый непременно подвергнется немалому наказанию, какое будет тому, кто прибавляет или убавляет что-либо от Писания. Кроме того, и другая немалая опасность угрожает тем, которые ложно присваивают себе знание имени антихриста. Ибо если они полагают такое-то имя, а он придет с другим, они легко будут обмануты им, думая, будто еще нет того, кого надлежит остерегаться. Посему такие люди должны узнать и возвратиться к истине и истинному числу имени, чтобы не быть причисленными к лжепророкам. Но знающие верное число, возвещенное Писанием (то есть число 666), пусть, во-первых, допускают разделение царства между десятью (рогами), потом, во-вторых, когда эти цари будут царствовать и начнут исправлять свои дела и умножать свое царство, и неожиданно придет, присвояя себе царство и приведет, в страх помянутых (царей), кто-либо, имеющий в своем имени означенное число, – пусть признают, что этот поистине есть мерзость запустения. Это и апостол говорит: "Когда будут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба" (1 Фес. 5, 3). Иеремия же открыл не только его внезапное пришествие, но и колено, из которого придет, говоря: "От Дана мы услышим ржание его быстрых коней [конь – образ стремительной военной силы, под которой можно разуметь всю современную военную технику. – Б. К.], и от звука ржания скачущих коней его потрясется вся Земля, и он придет и пожрет Землю с тем, что наполняет ее, и город с его обитателями" [Иер. 8, 16. – Б. К.]. И потому сие племя (колено) не числится в Откровении в числе спасаемых [см. Апок. 7, 5-8. – Б. К.]" (Пр. Epec. V, 30, 1-2). И тут же св. Ириней указывает первые три вероятных имени, названия антихриста, вмещающиеся в число 666, это – Еванфас (Красивый, Роскошный), Латинянин (т. е. выйдет из латинства) и ТИТАН – как наиболее вероятное, которым он будет величаться в мире. Так что св. Ириней Лионский является здесь и первым, возвестившим Церкви лучшее толкование Апокалипсиса, и особенно этого трудного места, и вообще первым и лучшим знатоком и толкователем Апокалипсиса, будучи столь близок по времени и преемству к самому тайнозрителю этого Откровения.

Итак, что же возвещает сам св. Ириней Лионский о Тысячелетнем царстве Господа? О самом Тысячелетнем царстве Господа св. Ириней Лионский со всей своей ревностью и несомненностью возвещает следующее, называя его воскресением и царством праведных (см. Пр. Ерес. V, 32 и далее):

"Против ересей", кн. V, гл. 32 – Святые в той плоти, в которой много пострадали здесь, получат плоды своих подвигов

6. "Поскольку мысли некоторых увлекаются еретическими речами и они не ведают распоряжений Божиих и таинства воскресения праведных и царства, которое есть начало нетления и через которое достойные постепенно привыкают вмещать Бога, то необходимо сказать, что праведные должны сперва, воскресши для лицезрения Бога, в обновленном создании получить обещанное наследие, которое Бог обещал отцам, и царствовать в нем, а потом настанет Суд. Ибо справедливо, чтобы в том же создании, в котором подвизались или подвергались скорбям, всячески испытанные в страдании, они и получили плоды страдания своего, и в создании, в котором умерщвлены по любви к Богу, в том же и ожили (воскресли), и в создании, в котором понесли рабство, в том же и царствовали. Ибо Бог всем богат и всё принадлежит Ему. Надлежит также, чтобы и самое творение, восстановленное в первобытное состояние, беспрепятственно послужило праведным. И это показал апостол в послании к Римлянам, так говоря: "Ибо тварь с надеждою ожидает Откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но ради покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тления в свободу славы сынов Божиих" (Рим. 8, 19-21).

7. Так пребывает твердым и обетование Божие, данное Аврааму. Ибо Он сказал: "Подними глаза твои и посмотри от этого места, на котором ты находишься, к северу и югу и востоку и западу; ибо всю землю, которую видишь, дам тебе и твоему семени навеки" (Быт. 13, 14-15). И еще говорит: "Встань и пройди эту землю в длину ее и ширину, ибо дам тебе ее" (Быт. 13, 17). Однако же Авраам не получил в ней наследия даже ни одного шага, но всегда был в ней странником и пришельцем. И по смерти жены своей Сарры, когда хеттеяне хотели даром дать ему место для ее погребения, он не хотел принять, но купил это место для погребения, заплатив четыреста дидрахм серебра, у хеттеянина Ефрона Саарова, уповая на обетование Божие и не желая, чтобы казалось, что он получает от людей то, что обещал ему Бог, говоря еще ему так: "Твоему семени дам эту землю от реки Египетской до великой реки Евфрат" (Быт. 15, 18).

Итак, если Бог обещал ему наследие земли, а он не получил его в течение своей жизни, то, несомненно, надлежит ему с семенем своим, – то есть с боящимися Бога и верующими в Него, ибо Он – "отец всех верующих" (Рим. 4, 11), – получить его в воскресение праведных [ибо это есть "лоно Авраамово", как назвал Сам Господь. Лк. 16, 22. – Б. К.]. Ибо его семя есть Церковь, которая получает усыновление Богу через Господа, как говорит Иоанн Креститель: "Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму" (Лк. 3, 8). И апостол говорит в послании к Галатам: "Вы, братия, дети обетования по Исааку" (Гал. 4, 28). И еще он ясно говорит в том же послании, что уверовавшие во Христа получают Христа, обетование Аврааму, в следующих словах: "Аврааму даны были обетования и семени его". Не сказано: "и потомкам", как бы о многих, но как об одном – "и семени твоему, которое есть Христос". И опять подтверждая сказанное, говорит: "Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность. Познайте же, что верующие суть сыны Авраама. И Писание, провидя, что Бог верою оправдывает язычников, предвозвестил Аврааму: "в тебе благословятся все народы". Итак, верующие благословятся с верным Авраамом" (Гал. 3, 16, 6-9). Так верующие благословятся с верным Авраамом, и они суть сыны Авраама. Бог же обещал Аврааму и семени его наследие земли, однако ни Авраам, ни его семя, т. е. верою оправдываемые, не получают в настоящее время наследия на ней, – но получают его в воскресение праведных. Ибо Бог истинен и верен; и потому Он назвал блаженными "кротких, потому что они наследуют землю"" (Мф. 5, 5).

 

Против ересей", кн. V, гл. 33 – Подтверждение того же из обетовании Христа Спасителя и из благословения Иакова, согласно толкованию св. Папия и пресвитеров

8. Поэтому идя на страдание, чтобы благовествовать Аврааму и сущим с ним открытие наследия, (Христос), держа чашу, благодарив и выпив из нее, и дав ученикам, сказал им: "Пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, которая за многих изливается во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от произрастения сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего" (Мф. 26, 27-29). Так Он Сам обновит наследие земли и восстановит таинство славы сынов Своих, как Давид говорит: "Он обновил лице Земли" (Пс. 103, 30). Он обещал пить от произрастения виноградного вместе со Своими учениками, показывая и то и другое, – и наследование земли, на которой пьется новое произрастение виноградное, и плотское воскресение учеников Его. Ибо новая плоть воскресающая, она же получает и чащу новую. И Он не может представляться пьющим от произрастения виноградного, когда Он вместе со Своими (учениками) находится в пренебесном месте; имеющие Его опять не могут быть без плоти, ибо плоти, а не духу свойственно питие, получаемое из винограда.

9. И посему Господь говорил: "Когда делаешь обед или ужин, не зови ни богатых, ни друзей, ни соседей и родственников, чтобы и они в свою очередь тебя не позвали и не получил ты от них воздаяния, но зови хромых, слепых, нищих, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздается тебе в воскресение праведных" (Лк. 14, 12-14). [Таким образом. Сам Господь прямо говорит о "воскресении праведных"! – Б. К.]. И еще Он говорит: "И всякий, кто оставит земли свои, или дом, или родителей, или братьев, или детей ради Меня, получит во сто крат в сем веке и наследует в будущем жизнь вечную" (Мф. 19, 29, Мк. 10, 29-30). Ибо что такое сторичное воздаяние в сем веке за сделанные бедным обеды и ужины? Это имеет место во времена царства – то есть в седьмой день освященный, в который Бог почил от всех дел Своих, который есть истинная суббота праведных, когда они не будут делать ничего земного, но будут иметь трапезу, уготованную Богом, доставляющим им всякие яства.

10. То же значение содержит в себе и благословение Исаака, которым он благословил младшего сына, говоря: "Вот запах моего сына, как бы запах полного поля, которое Господь благословил", – поле же есть мир, – и потому прибавил: "даст тебе Бог от росы небесной и от тука земного множество пшеницы и вина. И послужат тебе народы, и поклонятся тебе князья, и ты будешь господином брата твоего, и поклонятся тебе сыновья отца твоего. Кто проклянет тебя – будет проклят; а кто благословит тебя – будет благословлен" (Быт. 27, 7-29). Если кто не будет понимать это в отношении к предопределенному царству, то впадет в великое противоречие [вот! – Б. К.] и несообразность, как это случилось с иудеями, запутавшимися во всякой несообразности. Ибо не только в этой жизни народы не служили сему Иакову, но и после благословения он, отправившись (из своего дома), служил своему дяде сирийцу Лавану двадцать лет; и не только не сделался господином брата своего, но и поклонился Исаву, брату своему, когда возвратился из Месопотамии к отцу, и принес ему многие дары. Кроме того, каким образом наследовал он множество пшеницы и вина, когда по причине голода в земле (обитания), в которой жил, переселился в Египет и покорился фараону, царствовавшему тогда в Египте? Итак, вышеприведенное благословение бесспорно относится ко временам царства, когда будут царствовать праведные, восстав из мертвых; когда и тварь обновленная и освобожденная будет плодоносить множество всяческой пищи от росы небесной [Вот тайна! – Б. К.] и от тука земного.

Так и пресвитеры, видевшие Иоанна, ученика Господня, сказывали, что они слышали и от него, как Господь учил о тех временах [Вот! – Б. К.] и говорил: "Придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по десяти тысяч (тьма) лоз, на каждой лозе по десяти тысяч (тьма) веток, на каждой ветке по десяти тысяч (тьма) прутьев, на каждом пруте по десяти тысяч (тьма) кистей и на каждой кисти по десяти тысяч (тьма) яго-дин, и каждая выжатая Ягодина даст по двадцати пяти метрет вина. И когда кто-либо из святых возьмет за кисть, то другая возопиет: "я лучшая, возьми меня: через меня благослови Господа". Подобным образом и зерно пшеничное родит десять тысяч (тьма) колосьев, и каждый колос будет иметь по десять тысяч (тьма) зерен, и каждое зерно даст по десять фунтов чистой муки; и прочие плодовые деревья, семена и травы будут производить в соответственной сему мере, и все животные, пользуясь пищею, получаемою от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям". (Примечание переводчика прот. П. Преображенского: "Эти слова старцев находятся также в армянском переводе, отрывок которого найден в армянской рукописи XII века и издан Питрою: Specil Solesm, 1852; отсюда перепечатал его в своем издании также Гарвей).

11. Об этом и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книге, ибо им составлено пять книг. Он присовокупил следующее: "Это для верующих достойно веры. Когда же Иуда предатель не поверил сему и спросил, каким образом сотворится Господом такое изобилие произрастений, то Господь сказал: "Это увидят те, которые достигнут тех (времен)" [Вот! – Б. К.]. Об этих временах и Исаия, пророчествуя, говорит: "И будет пастись волк вместе с агнцем, и барс будет покоиться вместе с козлом, и теленок, и вол, и лев будут пастись вместе, и малый отрок будет водить их. И вол, и медведь будут пастись вместе, и дети их будут вместе; и лев, как вол, будет есть плевы; и малый отрок возложит руку на пещеру аспидов и на ложе детей аспидовых, и они не сделают зла, и не могут погубить кого-либо на Святой горе Моей" (Ис. 11, 6-9). И еще, повторяя, говорит: "Тогда волки и агнцы будут пастись вместе; и лев, как вол, будет питаться плевами; и змей будет есть землю, как хлеб; и они не будут вредить и делать зла на Святой горе Моей, говорит Господь"" (Ис. 65, 25).

Примечание: у пророка Исаии о Тысячелетнем царстве – 6, 11; 11, 6-9; 26, 19; 30, 25-26; 31, 9-32, 1; 54, 11-14; 58, 14; 65, 17-25! 66, 22; отступники – 65, 11-15, 66, 24 ^26, 101 – Б. К.

Знаю, что некоторые пытаются относить к диким людям, принадлежащим к различным народам и разных занятий; которые уверуют и, уверовав, сойдутся с праведными. Но хотя и ныне это (справедливо) в отношении к некоторым людям, из различных племен происходящим в единомыслие веры, тем не менее в воскресение праведных сбудется и относительно тех животных, как (выше) сказано, ибо Бог богат всем. И надлежит, чтобы с обновлением творения все животные покорились и повиновались человеку и возвратились к первоначальной. Богом данной, пище, – как они (первоначально) покорены были Адаму, – то есть к произрастениям земли [см. Быт. 1, 30: "дал Я всю зелень травную в пищу". – Б. К.]. На иное, а не настоящее время указывает то, что лев будет питаться плевами. Это означает также обилие и питательность плодов; ибо если животное лев питается плевами (мякина, кожура), то какова будет самая пшеница, от которой плева годна будет в пищу львов?

 

Против ересей", кн. V, гл. 34 – Подтверждение мнения о земном царстве святых свидетельствами Исаии, Иезекииля, Иеремии и Даниила, а также притчею о бодрствующих слугах

12. Сам Исаия ясно возвестил, что будет такая радость в воскресение праведных, говоря так: "Воскреснут мертвые и восстанут сущие во гробах, и возрадуются находящиеся на Земле" (Ис. 26, 19!). То же говорит и Иезекииль: "Вот Я отверзу гробы ваши и выведу вас из гробов ваших, когда изведу из гробов народ Мой, и дам вам дух, и вы будете жить; и поставлю вас на земле вашей, и познаете, что Я – Господь" (Иез. 37, 12-14). И еще так говорит: "Так говорит Господь: соберу израильтян от всех народов, где они рассеяны, и освящусь в них в виду сынов народов; и будут жить на своей земле, которую Я дал рабу Моему Иакову; и построят домы, и насадят винограды, и будут жить на ней в надежде, когда Я подвергну суду всех, поносивших их, которые живут кругом их; и познают, что Я – Господь Бог их и Бог отцов их" (Иез. 28, 25-26).

Немного выше я уже сказал, что Церковь есть семя Авраама: и потому, чтобы мы знали, что Тот, Кто, по Ветхому Завету, имеет собрать спасаемых от всех народов, в Новом Завете воздвигает из камней детей Аврааму, Иеремия говорит: "Вот придут дни, говорит Господь, и не будут более говорить: жив Господь, Который вывел сынов Израилевых (из земли Египетской; но: жив Господь, Который привел их) от севера и от всякой страны, куда они были изгнаны, и возвратит их в землю, которую Он дал отцам их" (Иер. 23, 7-8).

13. Что все творение по воле (Божией) достигнет великого приращения, так что будут рождать и приносить такие плоды, об этом Исаия говорит: "И будет на всякой горе высокой и на всяком холме возвышенном вода, протекающая в тот день, когда многие погибнут, когда и стены падут. И будет свет луны, как свет солнца, и (свет солнца будет) в семь раз (больше) в тот день, когда (Господь) исцелит сокрушение народа Своего и уврачует болезнь язвы его" (Ис. 30, 25-26). "Болезнь же язвы" означает ту, которой человек вначале поражен был за непослушание в Адаме, т. е. смерть: ее исцелит Бог, воскрешающий нас из мертвых и возвращающий в отеческое наследие [Вот почему воскресшие первым воскресением мертвых не будут более подвержены смерти. – Б. К.], как еще говорит Исаия: "Ты будешь уповать на Господа, и он введет тебя во всю землю, и напитает тебя наследием Иакова, отца твоего" (Ис. 58, 14). Это самое сказано Господом: "Блаженны те рабы, которых Господь, пришедши, найдет бодрствующими; истинно говорю вам, что Он препояшется и посадит их, и, переходя, станет служить им. И если придет в вечернюю стражу и найдет их так, – блаженны они, потому что Он посадит их и послужит им; и если во вторую, и если в третью стражу (придет), – они блаженны" (Лк. 12, 37-38). И Иоанн то же говорит в Откровении: "Блажен и свят тот, кто имеет участие в воскресении первом" (Апок. 20, 6). Исаия возвестил и время, когда это будет: "И я сказал, – говорит он, – доколе, Господи? – До тех пор, пока не опустеют города, так что не будут обитаемы, и домы будут без людей, и земля останется пустою. И после сего Бог продолжит нас, людей, и оставшиеся умножатся на земле" (Ис. 6, 11-12).

Примечание: св. Ириней пользовался современным ему списком Библии перевода Семидесяти, более верным, чем наши переводы. Примечательно, что в еврейском тексте это место повреждено и, может быть умышленно, удалены последние слова, относящиеся ко всем людям, а не к одним евреям. См. о таких умышленных повреждениях ими многих текстов говорит св. Иустин, приводится Евсе-вием, Ц. И. IV, 18. Поэтому еврейским текстом Библии, особенно после "правки" его "ямнисскими старцами", нам, христианам, пользоваться не следует, разве только для некоторых сверок.

И Даниил то же самое говорит: "И царство, и власть, и величество тех, которые под небом, даны святым Вышнего Бога, и царство Его вечное, и все власти будут служить Ему и повиноваться" (Дан. 7, 27). И чтобы не подумали, что обещание относится к настоящему времени, пророку сказано: "И ты приди, и стань на твоем жребии в скончании дней" (Дан. 12, 13).

Примечание: в русском переводе: "и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней", более ясно указывается на воскресение пророка "в конце дней".

14. А что обещания возвещены не только пророкам и отцам, но и церквям, составившимся из народов, которые Дух называет также "островами" – потому что они поставлены среди волнения и претерпевают бурю богохульств и служат спасительной пристанью для находящихся в опасности и убежищем для любящих высоту (небесную) [какое глубокое толкование! – Б. К.], и стараются избежать глубины, т. е. заблуждения, – Иеремия так говорит: "Слушайте, народы, слова Господни! Возвестите островам дальним! Скажите, что Господь, рассеявший Израиля, соберет его и соблюдет его, как пастыре" стадо овец своих; ибо Господь избавил Иакова и исхитил его из руки сильнейшего его. И придут и возвеселятся на горе Сион, и придут к благам (Господним) и в землю пшеницы, вина и плодов, животных и овец, и будет их душа, как плодоносное дерево, и уже не будет у них голода. И тогда девы будут веселиться в собрании юношей, и старцы возрадуются, и обращу их плач в радость, и утешу их, и возвеличу и упою душу священников, сынов левииных, и народ Мой насытится благ Моих" (Иер. 31, 10-14). А я показал в предшествующей книге (см. Пр. Ерес. IV, 8, 3), что все ученики Господа суть левиты и священники: (хотя) они субботы нарушали в храме, но не виновны. Такие обетования весьма ясно указывают на праздник той твари в царстве праведных, которой Бог обещает Сам послужить.

15. Еще о Иерусалиме и Его царстве в нем Исаия говорит: "Так Господь говорит: блажен, кто имеет семя в Сионе и слуг в Иерусалиме. Вот царь праведный воцарится, и князья будут править с судом" (Ис. 31, 9-32, 1). И об основании, на котором оно будет воссоздано, говорит: "Вот Я приготовлю тебе камень карбункул (рубин) и сапфир в твое основание, и сделаю ограды твои из ясписа, и ворота твои из камня кристалла, и ограждение твое из камней избранных. И все сыны твои (будут) научены Богом, и (будут) сыны твои в великом мире, и ты построишься на правде" (Ис. 54, 11-14). И еще он говорит: "Вот Я делаю веселие Иерусалиму и народу Моему; ни голос плача, ни голос вопля не услышится уже в нем; не будет там ни младенца, ни старца, который не исполнит времени своего: ибо юноша будет ста лет, а грешник будет умирать ста лет и проклят будет. И построят домы – и сами будут жить в них, и насадят винограды – и сами будут есть плоды их и пить вино. Не будут сами строить – а другие жить, и сами насаждать- а другие есть. Ибо как дни древа жизни будут дни народа Моего, и дела трудов их будут пребывать" (Ис. 65, 18-22).

 

Против ересей", кн. V, гл. 35 – Продолжение о том же

16. Если же кто попытается принять за аллегорию такого рода обетования, то не окажутся во всем согласны сами с собой и будут обличены силою тех самых изречений; таковы слова: "Когда опустеют города народов так, что не будут обитаемы, и домы будут без людей, и Земля останется пустой" (Ис. 6, 11). "Ибо вот, – говорит Исаия, – приходит день Господень неисцельный, полный гнева и ярости, чтобы опустошить город. Землю и истребить с нее грешников" (Ис. 13, 9) [сравн. "дни отмщения", Лк. 21, 22. – Б. К.]. И еще: "Возьмется нечестивый, чтобы не видеть славы Господа" (Ис. 26, 10). И когда это свершится, "Бог продолжит людей; и оставшиеся умножатся на Земле, и построят домы – и будут жить в них, и насадят винограды – и сами будут есть" (Ис. 6, 12; 65, 21). Ибо все эти и другие (слова) бесспорно сказаны относящимися к воскресению праведных, имеющему быть после пришествия антихриста и истребления всех народов, состоящих под его властью, – в то время праведные будут царствовать на Земле, возрастая от видения Господа и через Него навыкнут вмещать славу Божию, и будут наслаждаться в царстве обращением и общением со-святыми ангелами и единением с духовными существами. И относительно тех, кого Господь найдет во плоти ожидающими Его с неба, которые претерпели гонение, но избегли руки нечестивого (антихриста), – о них-то говорит пророк: "И оставшиеся умножатся на Земле". И что верующие, сколько их Бог приготовил, чтобы оставшиеся умножились на Земле, будут в царстве святых служить этому Иерусалиму и царству Христа в нем, – об этом говорит Иеремия:

"Посмотри, Иерусалим, на восток, и увиждь веселие, идущее к тебе от Самого Бога. Вот придут сыны твои, которых ты выпустил, придут собранные от востока до запада словом того Святого, радуясь о славе Бога твоего. Скинь, Иерусалим, одежду плача и скорби твоей, и облекись в красоту вечной славы от Бога твоего; надень на себя двойную одежду правды от Бога твоего, возложи на голову СБОКУ митру вечной славы. Ибо Бог явит всей поднебесной твою светлость. И твое имя будет во веки называться от Самого Бога – "Мир правды и слава чтущему Бога". Восстань, Иерусалим, и стань на высоте, и посмотри на восток, и увиждь сынов своих, собранных от восхода солнца до запада словом того Святого, радующихся о памяти Божией. Ибо они отправились от тебя пешком, когда были ведены врагами; приведет же их Бог к тебе, несомый со славою, как престол царства. Ибо Бог определил, чтобы смирилась всякая гора высокая и холмы вечные и чтобы низины наполнились для уровнения поверхности Земли, дабы Израиль, слава Божия, ходил безопасно. Леса дадут тень, и всякое дерево благовоние – для самого Израиля повелением Божиим. Ибо Бог будет предходить с веселием, сиянием славы Своей, милосердия и правды от Него" (Примечание переводчика прот. П. Преображенского: "Эти слова находятся не у Иеремии, но в неканонической книге Варуха – 4, 36 и 5 глава до конца". [Книга пророка Варуха входит в полный канон Св. Писания Ветхого Завета и переведена была 70-ю. – Б. К.]).

17. Все такие изречения не могут быть разумеемы в отношении к пренебесному миру [да! – Б. К.], ибо говорится (прямо): "Бог явит всей пренебесной твою светлость"; но они относятся (несомненно) к временам царства, когда Земля будет воззвана Христом (к первобытному состоянию), и Иерусалим воссоздан по образу горнего Иерусалима, о котором говорит пророк Исаия: "Вот Я написал на руках Моих стены твои и ты всегда в виду Моем" (Ис. 49, 16). Подобным образом и апостол в послании к Галатам говорит: "А вышний Иерусалим свободен; он матерь всем нам" (Гал. 4, 26), – и это он говорит не с мыслью о "блуждающей зоне" или о какой-либо силе, вышедшей из "плиромы" и "прунике" [названия из учения еретиков. – Б. К.], но о Иерусалиме, написанном на руках Божиих. И этот самый (небесный Иерусалим) Иоанн в Откровении видел сходящим на Землю новую. Ибо после времен царства (праведных на Земле) "я видел, – говорит, – великий белый престол и Сидящего на нем, от Лица Которого бежало небо и Земля, и не нашлось им места" (Апок. 20, 11). И (затем) он излагает то, что относится к общему воскресению и Суду, говоря (затем), что "видел мертвых великих и малых. Море отдало мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и книги были раскрыты. Также и Книга Жизни была раскрыта; и мертвые судимы были по написанному в книгах о делах их; и смерть и ад повержены в озеро огненное – во вторую смерть" (Апок. 20, 12-14). Это же называется геенной, которую Господь назвал огнем вечным. "И кто, – говорится, – не был написан в Книге Жизни, тот был брошен в озеро огненное" (Апок. 20, 15). Затем от говорит: "И увидел я новое небо и новую Землю; ибо прежнее небо и (прежняя) Земля миновали, и моря уже нет. И я увидел Святый город Иерусалим, новый, сходящий с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для своего мужа. И услышал я громкий голос с престола, говорящий: вот скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними, они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет их Богом. И Он отрет всякую слезу с очей их, и смерти не будет более, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее миновало" (Апок. 21, 1-4). И Исаия говорит то же самое: "Будет небо новое и Земля новая, и они не помянут прежних, и это не взойдет им на сердце, но обретут на ней радость и веселие" (Ис. 65, 17). Это же сказано апостолом в словах: "Проходит образ мира сего" (1 Кор. 7, 31). Так же и Господь говорит: "Земля и небо пройдут" (Мф. 5, 18; 24, 35). С минованием сих, по словам ученика Господнего Иоанна, сойдет на Землю новый – горний Иерусалим, как невеста, украшенная для мужа своего, и это есть скиния Божия, в которой Бог будет обитать с людьми. Этого Иерусалима образ – Иерусалим на прежней Земле, в котором праведные предварительно приуготовятся к нетлению и приготовятся к (вечному) спасению. А этой скинии образ получил Моисей на горе. Так что ничто не может быть принято из этого за аллегорию [вот! – Б. К.], – но все верно, истинно и существенно, быв создано Богом для блаженства праведных людей. Ибо как истинно есть Бог, воскрешающий человека, так же истинно человек воскресает из мертвых, а не иносказательно, как я неоднократно показал. И как истинно он воскреснет, так же истинно будет приготовляться к нетлению, и будет возрастать и укрепляться во времена царства (праведных), чтобы быть способным к принятию славы Отчей. Потом, когда все обновится, он истинно (не иносказательно) будет обитать во граде Божием. Ибо (Иоанн) говорит: "И сказал Сидящий на престоле: вот, творю все новое [Небесное! – Б. К.]. И говорит Господь: напиши все, ибо слова сии истинны и верны. И сказал мне: совершилось!" (Апок. 21, 5-6). И все это (именно) так должно быть.

 

Против ересей", кн. V, гл. 36 – Люди истинно воскреснут;

мир не уничтожится, но будут различные обители для святых по достоинству каждого; все покорится Богу Отцу и Он будет все во всем

18. Поскольку люди суть истинные (действительные) люди, то необходимо должно быть истинным (в действительности сущим) и местопребывание их, и не обращаться в ничто (несуществующее), но преуспевать в своем бытии (существовании). Ибо ни состояние, ни сущность творения [в лат. переводе: "ни субстанция, ни сущность". – Б. К.] не уничтожаются, – ибо истинен и верен Устроивший его; но "проходит образ мира сего" (1 Кор. 7, 31), – то есть то, в чем совершено преступление, потому что человек обветшал (износился) в этом.

Примечание: "образ мира сего", греч. *** shima – схима, схема: вид, внешность, рисунок, наружный образ, т. е. проходит нынешний образ, вид мира этого, как некая фаза его, но сущность, внутренняя основа остается, это хочет выразить и св. Ириней Лионский здесь.

Св. Мефодий Патарский об этом пишет: "В Писаниях обыкновенно перемена мира из настоящего состояния в лучшее и славнейшее называется уничтожением, так как прежняя форма с изменением всего в лучший вид пропадает... подобно тому как если бы кто назвал уничтожением изменение младенческого вида в вид мужа совершенного, когда возраст младенца изменяется по величине и красоте" (Св. Мефодий Патарский. Сочинения. Пер. с греч. Е. Ловягина. СПб., 1905. С. 226, см. здесь II, 6, 15).

И потому образ сей создан временным (во времени), по Божиему предвидению всего, как я показал это в предыдущей книге (IV, 5, 5), а также показал, по возможности, и причину сотворения временных вещей мира. Когда же пройдет этот образ (схима) и человек возобновится и окрепнет для нетления так, чтобы он не мог уже обветшать [см. учение ап. Павла о возрастании в нас нового – внутреннего человека: 2 Кор. 4, 16; Еф. 3, 16; 4, 22-24. – Б. К.], – то будет новое небо и новая Земля, в которых будет обитать новый человек, всегда о новом собеседующий с Богом. А что это (последнее) продолжится (уже) всегда без конца, Исаия так говорит: "Ибо как новое небо и новая Земля, которые Я творю, пребывают предо Мною, так станет семя ваше и имя ваше" (Ис. 66, 22). И как говорят пресвитеры, тогда удостоенные небесного пребывания перейдут туда, т. е. на небеса [Тайна Царства Небесного! – Б. К.], другие будут наслаждаться благами рая, иные будут обладать красотою города, – но везде будет видим Бог, так как будут достойны видящие Его. [См. сказанное Господом: "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14, 2). – Б. К.].

19. Кроме того они (пресвитеры) говорят, что есть различие между обитанием тех, которые принесли плод во сто крат, и тех, которые в шестьдесят крат, и тех, которые в тридцать крат: одни из них будут взяты на небо, другие будут жить в раю, третьи обитать в городе, и поэтому Господь сказал, что "у Отца обителей много" [См. учение ап. Павла о различиях в телах и различиях в славе: 1 Кор. 15, 40-52! – Б. К.]. Ибо все принадлежит Богу, Который всем дает приличное (соответствующее) обитание, как и Его Слово говорит, что все уготовано Отцом сообразно с тем, как кто есть или будет достоин [См. ответ Господа на просьбу матери сыновей Заведеевых: Мф. 20, 23. – Б. К.]. И это есть стол, за которым возлягут обедать приглашенные на брачный пир. Таково, по словам пресвитеров, учеников Апостольских [прямо говорит о Предании апостолов. – Б. К.], распределение и чинопоследование спасаемых; и через такую постепенность они совершенствуются: через Духа они восходят к Сыну, а через Сына ко Отцу, потому что Сын потом предаст свое Дело Отцу, как и апостолом сказано: "Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится – смерть" (1 Кор. 15, 25-26). Ибо во времена сего царства праведный человек, находясь на земле, уже забудет умирать. "Когда же сказано, что все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил (Ему) все. Когда же все покорится Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, – да будет Бог все во всем" (1 Кор. 15, 27-28).[О порядке спасения прямо говорит ап. Павел, см. 1 Кор. 15, 23. – Б. К.].

20. Итак, Иоанн ясно предвидел первое воскресение праведных и наследие их в царстве земном, согласно с ним и Пророки предсказывают о том. О том же учил и Господь, обещая иметь со Своими учениками новое растворение Чаши в царстве [Вот! – Б. К.] (Мф. 26, 29). И апостол исповедывал, что тварь освободится от рабства тления в свободу сынов Бо-жиих (Рим. 8, 21).

Примечание; тварь этого мира, страдающая вместе с нами, а не другая какая или совсем новая тварь, не тварь Царства Небесного, это явно видно в словах апостола.

И во всем этом и через все открывается Тот ке Бог Отец, создавший человека и обещавший отцам наследие земное, изводящий его (из рабства) в воскресение праведных, и исполняющий обетования (Свои) в Царстве Сына Своего, а затем отечески дарующий (уже) – то, чего ни глаз не видел, ни ухо не слышало и что не всходило еще на сердце людей, (что приготовил Бог любящим Его) (1 Кор. 2, 9). [Т. е. это уже относится к самому Царству Небесному, о котором мы даже и представить не можем. – Б. К.]. Ибо один Сын, совершивший волю Отца, и один Человеческий род, в котором совершаются таинства Божий, "которые желают видеть ангелы" (1 Пет. 1, 12), и не могут постигнуть премудрости Божией, посредством которой у совершается создание Его, ставшее сообразным и сотелесным с Сыном, так что перворожденное Слово Его нисходит в тварь, т. е. создание (телесное), и объемлется им [объемлется в Богородице. – Б. К.]; и с другой стороны тварь, принимает Слово и восходит к Нему, восходя выше Ангелов, и делается по образу и подобию Божию".

21. К этому написанному св. Иринеем Лионским также приложимы слова заклинания духовного, которые он писал к некоторым другим своим письменным наставлениям, сделанным в духовной ревности о Господе и истине Его: "Заклинаю тебя, переписчик этой книги. Господом нашим Иисусом Христом и Его славным Пришествием, когда Он будет судить живых и мертвых: пересмотри свой список и тщательно исправь его по подлиннику, с которого ты списывал; перепиши также и это заклинание и внеси его в твой список" (Евсевий, Ц. И., 5, 20). Такова была забота и ревность Мужей апостольских о верности и точности передаваемого слова истины, чтобы оно передавалось из поколения в поколение неповрежденно.

Итак, мы выписали полностью все, что говорит св. Ириней Лионский о воскресении и царстве праведных на Земле, т. е. о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа.

 

Глава 5

СВИДЕТЕЛЬСТВО св. МЕФОДИЯ ПАТАРСКОГО ОБ ИСТИНЕ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ЦАРСТВА

 

Достоинство св. Мефодия Патарского

1. Переводчик творений св. Мефодия Патарского, профессор Санкт-Петербургской духовной академии Евграф Ловягин пишет: "Св. Мефодий принадлежит к знаменитым учителям и Отцам первых трех веков Христианской Церкви, и притом таким, которых высота учения и святость жизни приобрели им великое и всеобщее уважение не только от православных христиан, но и отступников от православной Церкви – еретиков. Церковный писатель VII века (ум. ок. 624 г.) Леонтий Византийский, подвизавшийся в одном из Иерусалимских монастырей, исчисляя знаменитых учителей и Отцов Церкви, живших от Рождества Христова до царствования Императора Константина Великого, ставит между ними и Мефодия Патарского в таком порядке: "Игнатий Богоносец, Ириней, Иустин Философ и мученик, Климент и Ипполит Римские, Дионисий Ареопагит, Мефодий, епископ Патарский, Григорий Чудотворец, Петр Александрийский, епископ и мученик", и затем прибавляет: "всех их принимают и бывшие после них ереси" (Леонт. Визант. De sectis. Act. III. § 1). Другие древние писатели, свидетельствуя о многостороннем просвещении и мудрости св. Мефодия (Патарского), благотворной деятельности его в утверждении и защищении Православной Веры и славных подвигах мученичества, вообще отзываются о нем с похвалами, а некоторые из них, как то Андрей, епископ Кесарийский (IV век), Иоанн, епископ Фессалоникийский (VII век) и патриарх Фотий (ум. 886 г.) называют его великим... Св. Епифаний Кипрский (ум. ок. 403 г.) представляет св. Мефодия Патарского "мужем ученым и крепко подвизавшимся за истину" и называет его: "наш прекраснейший старец и блаженный муж Мефодий" (Haeres. 64, С. 63)... Св. Анастасий Синаит (ум. ок. 599 г.) называет св. Мефодия "богатым мудростию" (Hexaemer. L. II. Р. 920 Bibl. patr. T. IX.). В греческом синаксаре говорится: "Этот поистине божественный священник Божий и мученик оставил нам творения, исполненные всякого ведения и пользы". Кроме названных выше св. Отцов Церкви, трудами св. Мефодия Патарского пользуются св. Григорий Нисский (ум. ок. 374 г.), св. Максим Исповедник (ум. 662 г.), св. Иоанн Дамаскин (ум. ок. 780 г.), блаж. Иероним (ум. 419 г.), Арефа, архиепископ Кесарийский (X век) и многие другие... Святая Церковь, празднуя память священномученика Мефодия 20 июня, воспевает в честь его: "учений пучину, и скрижаль наказаний, и зрения высокого сокровище тя знаем, и чувств престол, поюще благочестно Христа Царя во вся веки" (Канон. Песнь 8 троп. 4)" ( См. предисловие Е. Ловягина к Сочинениям св. Мефодия Патарского. С. 5-14). Кончиной св. Мефодия Патарского принято считать 312 г., во время гонения Диоклетиана.

Священномученик Мефодий говорил: "Всякий, любящий истину... должен подвизаться за истину воскресения, сохранить предания древних и предостеречься от опасности и не впасть в пустоту жалких мыслей, и невозможных, и Бога недостойных" ("О Воскресении", гл. 3. С. 193-194).

О первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве св. Мефодий Патарский пишет как об истинном празднике кущей.

 

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава I

2. ...Бог, желая научить истинных Израильтян, как должно праздновать и чтить истинный праздник кущей, изображает это в книге Левит, объясняя, что каждый должен больше всего украшать чистотою свою собственную кущу. Приведу самые слова Писания, из которых несомненно будет ясно для всех, как и для Бога благоугоден и приятен этот подвиг девственной чистоты. "А в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней; а в восьмой день покой. В первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб и ветви агноса речного, и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней в году. Это постановление вечное в роды ваши. В седьмой месяц празднуйте его. В кущах живите семь дней. Всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел вас (примеч. переводчика: в Библии – их) из земли Египетской. Я Господь Бог ваш" (Левит 23, 39-43). Конечно, Иудеи (витая около одного письмени Писания, как шмели около листьев овощей, а не около цветов и плодов, как пчела) будут утверждать, что эти слова и предписания относятся к той куще, которую они сами устрояют, как будто Бог утешается теми тленными украшениями, которые они разнообразно устрояют из древесных ветвей. Но они не понимают богатства будущих благ, как все это есть не что иное, как дуновение и образные тени, предвозвещающие воскресение нашей павшей на земле (телесной) скинии, которую обратно получив бессмертною в седьмое тысячелетие, мы будем праздновать великий праздник истинных кущей в новом и непреходящем мире, когда будут собраны земные плоды и люди уже не будут рождать и рождаться, и когда Бог успокоится от дел мироздания. Ибо как в шесть дней Бог создал небо и Землю и совершил весь мир; а в седьмой день почил от дел Своих, которые творил, и благословил день седьмой и освятил его (Быт. 2, 1-2), и как преобразовательно в седьмой месяц, когда уже собраны земные плоды, нам поведено праздновать Господу, так когда этот мир достигнет до седьмого тысячелетия, тогда Бог, поистине совершив вселенную, возвеселится о нас (Пс. 103, 31). Теперь еще все устрояется могущественною волею и непостижимою силою Его, земля еще произращает плоды, и воды собираются в свои вместилища; свет еще отделяется (от тьмы), и число людей еще увеличивается, солнце восходит для управления днем, и луна для управления ночью (Быт. 1, 16); четвероногие, звери и пресмыкающиеся происходят из земли, а птицы и рыбы из влажной стихии. А тогда, когда исполнятся времена, и Бог перестанет совершать эти творения, в седьмой месяц – в великий день Воскресения – будет праздноваться в честь Господа наш праздник кущей, которого символы и образы представлены в книге Левит, которые и нужно объяснить, чтобы уразуметь открытую истину. Этого "послушает мудрый", говорится в Писании, "и умножит познания и уразумеет притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их" (Притч. 1, 5-6). Посему да устыдятся Иудеи, не постигающие глубины Писаний и думающие, что закон и пророки говорили все о плотском, между тем сами стремясь к мирскому и внешнее богатство предпочитая душевному. Тогда как Писания содержат образы предметов двоякого рода, прошедших и будущих, они несчастные, уклонившись от этого, принимают прообразы будущего, как бы уже прошедшего. Так о заклании агнца они думают, что таинство агнца есть только воспоминание спасения отцев их в Египте, когда при избиении первенцев Египетских они спаслись, окропив кровию косяки домов своих, но не поняли, что оно было еще предвещательным прообразом заклания Христа, Которого Кровию огражденные и запечатленные души, при сожжении вселенной (2 Пет. 3, 7) и погибели первородных чад (детей) сатаны, спасутся от гнева (Божия), потому что наказующие Ангелы будут отступать от начертанной на них печати этой Крови.

 

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава II

3. Это сказано мною для примера, в доказательство того, что Иудеи, считая данное им образом уже прошедшего, лишились надежды будущих благ, не хотевши признать ни предвещательных прообразов образов, ни самих образов истины. Между тем закон есть прообраз и тень образа, т. е. Евангелия, а Евангелие – образ самой истины. Ибо древние и закон пророчески предвозвестили нам свойства Церкви, а Церковь – свойства новых веков. Посему мы, приняв Христа, Который сказал: "Я есмь Истина" (Ин. 14, 6), убеждены, что тени и прообразы уже прекратились и спешим к истине, возвещая действительные образы ее. Ибо мы еще "знаем отчасти и как бы сквозь тусклое стекло", потому что еще не настало для нас совершенное (примеч. переводчика: т. е. царство небесное и воскресение), "когда то, что отчасти, прекратится" (1 Кор. 13, 10, 12). Тогда крепко поставятся скинии всех нас, когда, по соединении и сращении костей с плотию, тело воскреснет. Тогда по истине мы будем праздновать день радости пред Господом, когда получим новые скинии, которые уже не умрут или не разрушатся "в прах земли" (Дан. 12, 2). Наша скиния и прежде была неразрушающеюся, но от преступления поколебалась и пала, а Бог разрушает грех смертию, чтобы грешный человек, будучи безсмертным с живущим в нем, грехом, не остался вечно осужденным. Посему он и подвергся смерти, не будучи смертным или тленным, и душа отделяется от плоти, чтобы через смерть умерщвлялся грех, который уже не может жить в умершем. Итак, по смерти и истреблении греха, я опять восстаю безсмертною и воспеваю Бога, спасающего через смерть детей (Своих) от смерти, и законно праздную в честь Его, украсив свою скинию – плоть – добрыми делами, как (Евангельские) девы пятью горящими светильниками (Мф. 25, 7).

 

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава III

4. На испытание в первый день воскресения приношу ли я заповеданное, украшена ли я плодами добродетели, осенена ли ветвями девства? Представь, что воскресение есть устроение кущи. Представь, что принимаемое на устройство этой кущи суть дела правды. Итак, разбираю требующее в первый день, т. е. в тот день, в который я предстаю на суд, украсила ли я свою кущу тем, что заповедано, находится ли в ней то, что нам повелевается в здешнем мире приобрести, а там принести Богу? Займемся же рассмотрением того, что следует далее. "В первый день, – говорится, – возьмите себе красивый древесный плод, и ветви пальмовые, и ветви дерев широколиственных, и верб, и ветви агноса речного, и веселитесь пред Господом Богом вашим" (Лев. 23, 40). Под красивейшим плодом древесным необрезанные сердцем Иудеи разумеют лимонное дерево по его величине, и не стыдятся утверждать, что Бог, Которому недостаточны для всесожжения все животные земные и ливан для курения, чтится лимонным деревом. И притом, о упорные, если красиво лимонное дерево, то разве не более красива виноградная лоза? – разве не красиво гранатовое дерево? – разве не красива яблоня и другие плодовые деревья, которые гораздо лучше лимонного? Так и Соломон, упоминая в Песни Песней (Песн. 4, 13) обо всех этих прекрасных деревьях, умолчал только о лимонном. Но они неразумные впали в заблуждение, не поняв (что здесь говорится) о древе жизни, которое прежде произрастало в раю, а теперь для всех произрастила Церковь, которое приносит прекрасный и красивый плод веры. Этот-то плод мы и должны принести, пришед-ши в первый день праздника на Суд Христов, и если мы не будем иметь такого плода, то не будем праздновать вместе с Богом и, по словам Иоанна, не будем "иметь участия в воскресении первом" (Апок. 20, 6). Ибо древо жизни есть первородная из всех Премудрость. "Она, – говорит пророк, – древо жизни для тех, которые приобретают ее, и твердыня для тех, которые опираются на нее, как на Господа" (Притч. 3, 18 – по переводу 70-ти); "древо, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое" (Пс. 1, З): т. е. учение и мудрость, доставляемая в надлежащее время приходящим к водам искупления. А тот, кто не уверовал во Христа, кто не познал, что Он есть начало и древо жизни, кто не может показать Богу кущу свою украшенною прекраснейшим из прекрасных плодов, как будет праздновать? – как будет веселиться? Хочешь ли узнать прекрасный плод этого дерева? Посмотри на слова Господа нашего Иисуса Христа, как они прекраснее (слов) "сынов человеческих" (Пс. 44, 3). Прекрасный плод произрос через Моисея – закон; но он не был так прекрасен, как Евангелие; ибо тот был только прообразом и тенью будущих вещей, а это – истина и благодать жизни. Прекрасен был плод пророков, но не так прекрасен, как возделываемый из этого (Евангелия) плод нетления.

 

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава IV

5. "В первый день возьмите себе красивый древесный плод и ветви пальмовые" (Лев. 23, 40), – говорится об упражнении в божественном учении, которым душа очищается и украшается, побеждая страсти, между тем как грехи из нее выметаются подобно copy и выбрасываются. Ибо на этот праздник должны приходить чистые и украшенные, тщательно снабдившие себя трудами и подвигами добродетели, как бы прикрасами; потому что ум, очищенный прилежными трудами и подвигами от различных, потемняющих его помыслов, становится проницательнее к истине. Так и в Евангелии вдова нашла кодрант, когда вымела дом и выбросила сор (Лк. 15, 8-9; Мк. 12, 42), т. е. страсти, помрачающие и потемняющие душу и умножающиеся от нашей изнеженности и безпечности. Итак, кто хочет быть на празднике тех кущей и находиться вместе со святыми, тот прежде всего пусть приобретет прекрасный плод – веру, потом пальмовые ветви – упражнение и занятие Писаниями, затем цветущие и широколиственные ветви любви, которые (Писание) повелевает взять после пальмовых ветвей, весьма метко назвав любовь широколиственными ветвями, потому что она есть как бы ветвистое, всецело плодовитое и тучное растение, не имеющее голых или пустых мест, но везде полное и на сучьях и на стволе. Такова и любовь; она никогда не бывает пустою или бесплодною. Ибо, "если я продам имение мое и раздам нищим, если отдам тело мое на сожжение и если приобрету такую веру, что и горы могу переставлять, а любви не имею, то я ничто" (1 Кор. 13, 2-3). Итак, любовь есть плодовитое дерево и широколиственней-шее из всех, как изобилующая и исполненная благодатных даров. Потом что еще предлагает оно взять? Ветви вербовые, говорит, называя вербовыми ветвями правду, потому что праведники, по словам пророка, "растут, как трава посреди воды и как ивы при потоках вод" (Ис. 44, 4), процветая мудростью. Кроме всего этого, заповедуется приносить для украшения кущи ветви агноса, так как это дерево по самому названию (греч.: agnos; – святой, чистый (1 Ин. 3, 3), непорочный) означает девство, которым украшается все вышесказанное. Пусть же отойдут прочь невоздержные и по своему сладострастию отвергающие девство! Как могут войти на праздник со Христом не украсившие своей кущи ветвями девства, этим богонасажденным блаженным растением, которым должны облекаться и осенять свои чресла поспешающие на этот праздник и брак? Вникните же, прекрасные девы, в самое Писание и заповеди, как Слово (Божие) поставило девство в заключение всех вышесказанных добродетелей, научая, сколь оно прекрасно и вожделенно при воскресении и как без него никто не получит обетованных благ; его мы, девствующие, преимущественно и возделываем, и приносим Господу. Впрочем, его имеют и те, которые девственно живут со своими супругами; они приносят как бы отрасли от ствола его, произращающие целомудрие, не достигая и не касаясь верхних и великих его ветвей; однако тем не менее и они приносят хотя малые отрасли девственности. А похотливые, хотя и не предающиеся прелюбодеянию, но с одною и законною женою обращающиеся невоздержно, как будут праздновать, как будут веселиться, когда они не украсили своей кущи, т. е. плоти, ветвями агноса и не внимали сказанному: "и имеющие жен должны быть как не имеющие?" (1 Кор. 7, 29).

 

"Пир десяти дев", речь IX – ТИСИАНА. Глава V. Тайна кущей

6. Посему я утверждаю, что те, которые стремятся к подвигам и отличаются великим благоразумием, должны больше всех ревностно чтить девство как полезнейшее и славнейшее (всего); ибо в новом и непреходящем мире, если кто окажется не украшенным ветвями девства, тот не получит покоя как не исполнивший заповеди Божией по закону и не войдет в землю обетования, не праздновав наперед праздника кущей. Одни только праздновавшие в кущах вступают в святую землю, отправившись от так называемых кущей, пока не достигнут храма и города Божия, т. е. перейдут к высшей и славнейшей радости, как показывают и прообразы, бывшие у Иудеев. Ибо как они, вышедши из пределов Египта и начав странствование, пришли в кущи, и оттуда опять отправившись, пришли в землю обетованную, так и мы. Так и я, отправившись отсюда и вышедши из Египта – сей жизни, сначала достигаю воскресения, этого истинного праздника кущей, и там поставив мою кущу, украшенную плодами добродетели, в первый день праздника воскресения, во время суда, празднуя вместе со Христом тысячелетие покоя, называемое семью днями, эту истинную субботу. Потом, следуя за Иисусом, "прошедшим небеса" (Евр. 4, 14), прихожу, как и они, после покоя праздника кущей в землю обетованную, на небеса, не оставаясь в кущах, т. е. (телесная) моя скиния не остается такою же, но после тысячелетия изменяется из вида человеческого и тленного в ангельское величие и красоту, а там, наконец, из "дивного места селения" (skenes Пс. 41, 5 – по переводу 70-ти), по окончании праздника воскресения, мы, девы, перейдем к большему и лучшему, взойдем в самый "дом Божий", находящийся выше небес, "со гласом радости и славословия празднующего сонма", как говорит Псалмопевец (Пс. 41, 5).

 

Из отрывка "О Воскресении"

7. Так и богословствующий Моисей чего хотел, когда установлял таинственный праздник кущей (как сказано) в книге Левит? (Лев. 23, 39). Ужели того, чтобы мы праздновали Богу так, как толкуют Иудеи, грубо понимающие Писание, как будто Бог благоугождается этими кущами из плодов и ветвей и листьев, которые быстро засыхают, лишаясь зелени? Нельзя этого сказать. Для чего же, скажите, установлено было построение кущей? Оно установлено в знак этой истинной нашей кущи, подпавшей тлению через преступление и разрушенной грехом, которую Бог обещал, снова составивши, воскресить неразрушимою, чтобы мы праздновали Ему поистине великий и преславный праздник кущей в воскресении, когда наши (телесные) хижины, составившись и украсившись бессмертием и стройностию, восстанут из земли нетленными, когда сухие кости, по неложному пророчеству (Иез. 37, 4), быв приведены в стройный состав свой, услышат животворящего Создателя и верховного художника, Бога, опять обновляющего и скрепляющего плоть уже не теми узами, какими они скреплялись прежде, но совершенно нетленными и уже неразрушимыми. Я видел на Олимпе (это – гора в Ликии) огонь, который сам собою снизу из земли восходил до вершины горы, а подле этого огня стоявшее растение агнос – столь цветущее и зеленое и тенистое, как будто оно постоянно росло при воде. Почему же это растение, если оно принадлежит по существу своему к тленным и истребляемым огнем телам – а сгораемым по существу своему телам невозможно оставаться несгораемыми, – не только не сгорает, но и делается еще более цветущим и зеленеющим, тогда как оно по существу своему сгораемо, и притом у самых корней его воспламеняется огонь? Я бросал древесные ветви из окружающего леса на то место, откуда выходит огонь, и они, объятые пламенем, тотчас обращались в пепел. Скажите же, почему это растение, которое не может переносить даже солнечного зноя, но высыхает, если не будет поливаемо и орошаемо, среди такого жаркого пламени не истребляется, но живет и процветает? Что значит это диво? Бог поставил это знамением и предначинанием будущего дня, чтобы мы яснее познали, что, когда все будет объято нисшедшим (с неба) огнем, тела, украшенные девством и праведностию, будут проведены Им через огонь, как бы через прохладную воду, не потерпев никакого вреда. Поистине, многомилостивый и щедродаятельный Господи, "тварь, служа Тебе, Творцу, устремляется к наказанию нечестивых, и утихает для благодеяния верующим в Тебя" (Прем. 16, 24); по воле Твоей огонь доставляет прохладу, не причиняя никакого вреда тем, которым Ты Сам определяешь спастись, и напротив, вода жжет сильнее огня; и ничто не противится Твоей непобедимой силе и Твоему могуществу. Ты сотворил все из ничего; посему Ты все, как Свое, изменяешь и преобразуешь, как единый Бог, по воле Своей.

 

Из отрывка "О сотворенном"

8. "Ориген, после многих баснословии о вечности вселенной, прибавляет и следующее: и так не со времени Адама, как говорят некоторые, не существовавший прежде человек создан тогда впервые и вошел в мир; равно и мир не за шесть дней до сотворения Адама начал твориться. Если же кому угодно будет не соглашаться с этим, тот наперед пусть подумает, не лучше ли по книге Моисея, принимая ее в таком виде, считать от сотворения мира (один день) за один век, так как пророческий голос об этом взывает: "от века и до века Ты – Бог; ибо пред очами Твоими тысяча лет как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи?" (Пс. 89, 3, 5). Если в очах Божиих тысяча лет составляет один день, то от сотворения мира до покоя, до нас, как утверждают опытные в искусстве счисления, составится шесть дней. Следовательно, говорят, от Адама доселе продолжается шеститысячный год; а в седьмой тысячелетий год, говорят, будет суд; таким образом всех дней от час до начала, когда Бог сотворил небо и Землю, насчитывается тринадцать, прежде которых, по их безумному мнению. Бог, не творив ничего, лишался достоинства Творца и Вседержителя. (Примеч. переводчика: в подлиннике – "Отец", но по ходу речи, вероятно, здесь надобно читать: "Творец", как полагают издатели текста этого сочинения. См.: Migne, ук. изд. р. 344). Если же в очах Божиих от сотворения мира только тринадцать дней, то как же говорит Премудрость у Сираха: "песок морей и капли дождя и дни вечности кто исчислит?" (Сир. 1, 2). Вот, что старается говорить Ориген, и смотри, как он пустословит".

 

Св. Ириней Лионский – в завершение мыслей св. Мефодия Патарского

9. О том, что обетованное наследие получат чистые, снабдившие себя трудами и подвигами добродетели, принесшие Богу любовь, веру и другие плоды духа, св. Ириней Лионский, объясняя слова ап. Павла: "Плоть и кровь не наследуют Царства Божия" (1 Кор. 15, 50), пишет:

"Совершенный человек, как я показал, состоит из трех – плоти, души и духа; из коих один, т. е. дух, спасает и образует; другая, т. е. плоть, соединяется и образуется, а средняя между сими двумя, т. е. душа, иногда, когда следует духу, возвышается им, иногда же, угождая плоти, ниспадает в земные похотения. Итак, все не имеющие того, что спасает и образует в жизнь, естественно будут и назовутся плотию и кровию (Мф. 16, 17), потому что не имеют в себе Духа Божия. Поэтому таковые и названы от Господа мертвыми: "оставьте, говорит, мертвым погребать своих мертвецов" (Лк. 9, 60), потому что не имеют Духа, оживляющего человека.

С другой стороны, все, которые боятся Бога и веруют в пришествие Сына Его и через веру насаждают в сердцах своих Духа Божия, таковые справедливо называются людьми чистыми, духовными, живущими для Бога, потому что имеют Духа Отца, очищающего человека и возвышающего в жизнь Божию. Ибо как "плоть немощна", так дух бодр, по свидетельству Господа (Мф. 26, 41). Ибо Он силен совершить все, что хочет. Посему если кто готовность духа присоединит, как подстрекание (стимул), к немощи плоти, то по необходимости сильное должно одолеть слабое, так что немощь плоти поглотится крепостию Духа, и таковый уже не плотской, но духовный (человек) вследствие причастия Духа. Так мученики дают свое свидетельство и презирают смерть не по немощи плоти, но по бодрости духа (!). Ибо, когда поглощена немощь плоти, она являет дух могучим; с другой стороны, дух, поглощающий немощь (плоти), получает по наследству в свое достояние плоть, и из обоих происходит живой человек, живой по причастию Духа, человек же по существу плоти.

Итак, плоть без Духа Божия мертва, как не имеющая Жизни, и не может получить царства Божия: кровь неразумна, как вода, пролитая на землю. И посему (апостол) говорит: "каков перстный, таковы и перстные" (1 Кор. 15, 48). А где Дух Отца, там живой человек: кровь разумная. Богом сохраненная для отмщения (пролившим ее), плоть, взятая во владение Духом, забывшая о себе, но воспринимающая качество Духа, сделавшаяся сообразно со Словом Божиим. И посему он говорит: "как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного" (1 Кор. 15, 49). Что же земное? Созданное (плоть). А что небесное? Дух. Поэтому, – говорит, – как без Духа небесного мы некогда жили в ветхости плоти, не покоряясь Богу, так ныне, получая Духа, будем ходить в новой жизни, повинуясь Богу. Поелику же без Духа Божия мы не можем спастись, то апостол увещевает нас соблюдать верою и чистою жизнию Духа Божия, дабы сделавшись лишенными Божественного Духа, не потерять Царства Небесного, и воскликнул, что плоть сама по себе и кровь не может наследовать царства Божия.

И если говорить поистине, то плоть не наследует, но наследуется, как и Господь говорит: "блаженны кроткие, ибо наследуют землю" (Мф. 5, 5), как будто в царстве по наследству достанется в обладание земля, из которой происходит существо плоти. И поэтому (апостол) хочет, чтобы храм был чист, дабы Дух Божий услаждался им как жених невестою. И как невеста не может брать жениха, но может быть взята женихом, когда жених придет и возьмет ее; так и эта плоть не может сама по себе наследовать царства Божия, но может быть взята в оное Духом в наследие. Ибо живущий получает в наследство достояние мертвого; и иное дело – наследовать, иное – получаться по наследству. Тот господствует и распоряжается тем, что имеет по наследству как он хочет; а другое находится во власти, покоряется распоряжению и господству обладателя. Что же живет? – Дух Божий! А какое достояние умершего? – Члены человека, которые и истлевают в земле. Эти и наследуются Духом, будучи перенесены в Царство Небесное. Для сего и Христос умер, чтобы завет Евангелия, открытый и объявленный всему миру, сперва освободил рабов Его, а потом и сделал их наследниками Его собственности, ибо как я показал. Дух наследует. Ибо наследует живущий, а наследуется плоть. Чтобы мы, теряя Духа, владеющего нами, не потеряли жизни, апостол увещевает нас к общению с Духом, и разумно сказал выше приведенные слова, что плоть и кровь не могут получить Царство Небесное. Как бы он так говорил: не заблуждайтесь; ибо если Слово Божие не вселится и Дух Отца не будет в вас, и будете жить суетно и нерадиво, как будто вы были только плоть и кровь, то не можете получить царство Божие" (Пр. Ерес V 9, 1-4).

 

Глава 6

УЧЕНИЕ О ПЕРВОМ ВОСКРЕСЕНИИ МЕРТВЫХ – ВАЖНОЕ АПОСТОЛЬСКОЕ ПРЕДАНИЕ И СОКРОВЕННОЕ УЧЕНИЕ ЦЕРЮВИ, ПРЕДВОЗВЕЩЕННОЕ ПРОРОКАМИ, КОТОРОЕ ЕСТЬ ВОЖДЕЛЕННОЕ ЧАЯНИЕ ПЕРВЫХ ХРИСТИАН И ПРАВЕДНИКОВ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

 

Тысячелетнее царство – вершина пророчеств Ветхого Завета

1. Столь много полностью выписано для того, чтобы ты, а также те из благоверных, любящих истину Господню, которые пожелают прочитать это, читая это впервые, имели бы перед собой всю полноту суждения и учения об этом блаженных и святых Мужей апостольских и священномучеников Церкви Господней Папия Иерапольского, Иустина Мученика, Иринея Лионского, Мефодия Патарского. И сами бы видели, что это не какое-то мимоходом высказанное мнение или собственное воображение, а большое и важное учение Мужей апостольских, пресвитеров, принявших это непосредственно от самих апостолов Господних и прежде всего от самого тайнозрителя этого – ап. Иоанна, главы всех пророков Господних как Ветхого, так и Нового Завета, почему и все они так совершенно согласно пророчествуют об этом, заключаясь в пророчестве Апокалипсиса. Господь сказал: "Все пророки и закон предрекли до Иоанна" (Мф. 11, 13), т. е. до Иоанна Крестителя, но это разуметь надо не хронологически, а духовно, ибо пророки Ветхого Завета вершиной своего пророчества имели Тысячелетнее царство Господа, а Иоанн Креститель, явившись, сразу возгласил: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 3, 2), т. е. уже о самом Царстве Небесном, Царю которого был он послан пророком и предтечею, наибольшим от всего Ветхого Завета, – "но меньший в Царстве Небесном больше его" (Мф. 11, 11), – столь велико достоинство самого Царствия Небесного! Ибо даже наибольший Ветхого Завета – Иоанн Креститель – не входил в него, ожидая по смерти своей Крестного часа и Воскресения "Первенца из умерших". Из этого видно, почему "все пророки и закон прорекли до Иоанна" Крестителя. А Иоанн другой – возлюбленнейший и наперсный ученик, апостол и нареченный при Кресте брат Господа, и также нареченный сын Богородицы, Царицы нашей Небесной и Матери всех нас – возвестил от Господа все Откровение Его, которое только можно открыть и вместить последователям Господа на Земле, всю полноту и вершину назначения пророческого, и явился главою всех пророков, как называет его св. Дионисий Ареопагит, удостоившийся отверстыми очами видеть достоинство Пресвятой Богородицы Девы и при Ней главу Евангелистов и Пророков Иоанна, как он называет его (См. послание св. Дионисия Ареопагита к ап. Павлу, хранящееся церковным Преданием и помещенное у нас в Четьих Минеях под 15 августа и в сочинениях еп. Игнатия Брянчанинова. Т. IV. С. 426-427).

2. Итак, мы видим, что все пророки вожделевают о царстве своем с Господом на этой еще земле как о конечном своем чаянии, и это есть поистине последнее слово их. Обилие пророческих речений об этом, приведенных и неприведенных, таково, что нет возможности разумному и благоверному сомневаться в этом. Ибо если все это отвергнуть и обратить в аллегорию, то тогда все превращается в сказку и несбыточные мечтания, которым нельзя верить, чем и искушали верующих, и доныне еще искушают, учители и рачители аллегорий и "правил священной герменевтики" в нездравомысленном и безверном толковании истин и "бездны богатства" – обетовании Божиих, возвещенных нам в Св. Писании и Св. Предании. Отвергающий это – и все Св. Писание превращает для себя и слушающих его в одни лишь бессильные слова и какую-то красивую сказку. И тогда для него осужденный за "сонные мечтания своего блуждающего ума и против воскресения мертвых нечестиво и нездравомысленно восстававший" Ориген и иже с ним (см. определение Шестого Вселенского Собора, 1 правило) становятся учителями и наставниками; а св. Ириней Лионский, св. Иустин Мученик, пресвитеры и Мужи апостольские и сам an. Иоанн – "хилиастами" и, страшно говорить, еретиками, – ибо так получается, да убоятся благоверные! Ибо нам надлежит более слушать Бога, нежели человеков, как сказали в пример нам апостолы Господни перед лицом синедриона иудейского, их фарисеев и книжников (Деян. 4, 19-20; 5, 29!).

 

Учение о Тысячелетнем царстве проповедывалось по Преданию и благословению апостолов, но сокровенно и главным образом для совершенных – по причине осаждавших Церковь ересей

3. Каждому разумному, думаю, понятно, что если бы учение о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа было ересью, то Папий Иерапольский не был бы другом таких великих Мужей апостольских и епископов апостольских церквей, как св. Игнатий Богоносец и св. Поликарп Смирнский, поставленных от самих апостолов; и св. Поликарп Смирнский не держал бы у себя таких учеников, как св. Иустин и св. Ириней, и не послал бы последнего для утверждения Веры на Запад. Разве могли не знать св. Игнатий Богоносец и св. Поликарп Смирнский о мнениях и проповедывании св. Папия Иера-польского, который, как полагают, был еще и старше св. Поликарпа Смирнского? И разве могли они не знать, что проповедуют ученики их, возглашавшие учение от Ефеса до Рима? А если этого не могло быть, то значит, они проповедывали об этом не только с их согласия, но и с их благословения, как общее всем им апостольское учение и предание. Нигде нет и тени взаимного в этом между ними несогласия или опровержения. Поэтому эти доводы являются неопровержимыми, и против них вряд ли чего могут сказать те, которые осмеливаются, не исследовав этого основательно, говорить, что учение о Тысячелетнем царстве Господа является частным и незначительным мнением Иустина и Иринея, и даже дерзают называть это ересью "хилиазма", за что понесут, конечно, тяжкий ответ перед Церковью и Судом Господним. Если бы митр. Макарий подумал над всем этим, то наверно бы остерегся своих огульных и путанных и даже, можно сказать, невежественных суждений о Тысячелетнем царстве Господа и "хилиазме", причисляя к этому пресловутому названию всех без разбора: и святых, и еретиков, – кто только разговаривал об этом, и не осмеливаясь лишь поднять руку на самого ап. Иоанна, которого, однако, митр. Макарий, при его таком отношении к этому, должен был бы считать первым "хилиастом", поскольку ап. Иоанн первый возвестил Церкви об этом, и от него пошло открытое учение об этом, и на нем основывается.

4. Что же касается того, что св. Игнатий Богоносец и св. Поликарп Смирнский якобы не говорят об этом, то кто же из разумных не рассудит, что от этих великих Мужей апостольских дошли до нас лишь малые отрывки их посланий, притом написанных с одной лишь целью укрепления веры и общего спасения в первых церковных общинах, без цели богословского учения, написанных непосредственно перед своим мученичеством, когда, напр., св. Игнатий Богоносец был уже в узах и его везли под стражей в Рим на казнь. Было ли ему здесь уместно учить об отдаленной и сокровенной тайне Тысячелетнего царства, когда, по епископской его обязанности, надо ему в первую очередь укреплять основу веры и нравственности первых христианских общин, не давая лишнего повода осаждающим ересям и воздерживаясь от мудрости, предназначенной лишь для совершенных (1 Кор. 2, б)? Так поступал и ап. Варнава, который писал в своем послании: "Я объяснил (вам), сколько мог..., что служит к вашему спасению и что относится только к предметам настоящего времени. А если стану писать вам о будущем, то не поймете, потому что оно находится в сокровенности" ("Послание ап. Варнавы", гл. 17).

5. Из самих апостольских посланий, входящих в Новый Завет, мы знаем, с какой яростью и лукавством обрушивал диавол ереси свои на учение истины с первых же дней Церкви. Сама иудейская вера, отвергнувшая Господа, превратилась злобой иудеев в ересь и шипящего новой лестью змия. Послания ап. Петра, ап. Иоанна, ап. Иуды, ап. Павла с пастырским возбуждением и воинским гневом говорят о "лжеучителях" (2 Пет. 2, 1), "антихристах" (1 Ин. 2, 18-19), "мечтателях" (Иуд. 1, 8), "обманщиках, особенно из обрезанных" (Тит. 1, 10) и обличают еретиков того времени прежде всего как теоретиков безнравственности, которые превращают благодать заповедей в служение похотям (2 Пет. 2, 2-3). Их дьявольскому делу довольно содействуют "невежды и неутвержденные", которые к собственной своей погибели превращают послания ап. Павла, "как и прочие Писания" (2 Пет. 3, 16), что свидетельствует о том, что невежество и неутвержденность с самого начала, несмотря даже на проповедь самих апостолов, производили большой и гибельный вред. И мы можем видеть, что именно этот же вред они производят и в наше время в отношении многих истин Церкви, особенно же в отношении истины Тысячелетнего царства Господа.

Чрезвычайное озлобление иудеев против Спасителя, фарисейская закваска в них и дух их ожесточенной непокорности производили ядовитые и сильно растущие семена почти всех первых ересей – николаитов, Керинфа, Маркиона, Евиона, Симона Волхва и др. "В это отдаленное время, – пишет Дюшен, – ереси вырастали на почве еврейского мозаизма. Все лжеучители – это законники, преданные обрезанию, субботе и иным обрядам" ("Ист древ. Ц." Т. I. С. 54). Немало было и слагателей "иудейских басен" (Тит. 1, 14).

Между прочим, показательно до некоторой степени, что такой серьезный католический историк, как Дюшен, на которого часто ссылается и В. В. Болотов, в разделе о первых ересях, даже и в связи с Коринфом, ничего не говорит о хилиазме и лишь в разделе о первой христианской литературе упоминает о нем с оттенком некоторой пренебрежительности, но добросовестно излагает основное содержание его по указанному месту из св. Иринея Лионского и даже приводит ответ Господа Иуде, а в подстрочном примечании к этому говорит, что эти предсказания встречаются также в апокрифических книгах Еноха и Варуха, а также в Талмуде, и что во времена Папия на них "смотрели снисходительно (!), тогда как греческие учители III и IV вв. стали питать к ним презрение".

 

Чаяние первыми и последующими христианскими общинами "наступления дня Христова" (2 Фес. 2, 2) – Дня Тысячелетней Пасхи Его на Земле

6. Основываясь на свидетельстве сочинений св. Иустина и св. Иринея, а также на рассмотрении первых ересей, можно сказать, что проповеди и разговоры о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа, особенно после появления Апокалипсиса, в конце I и во II веке были обычны и общи, они входили в чаяния первых христианских общин. Ввиду этого можно решительно утверждать, что эсхатология второго послания к Фессалоникийцам ап. Павла (гл. 2) относится именно к этим чаяниям. Слова апостола: "Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели", – и далее о самом антихристе.

Что может разуметься под словами "день Христов", "день тот"? Может ли разуметься под ними здесь судное пришествие и Царство Небесное, бесконечное, которое не измеряется днями? Конечно, нет. Здесь может разуметься только первое воскресение мертвых и Тысячелетнее царство Господа на Земле, ибо мы знаем, что уже ап. Петр в своем послании сказал: "Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день – как тысяча лет, и тысяча лет – как один день" (2 Пет. 3, 8). Вот этот-то тысячелетний день и есть "день Христов"! Это – день Христов на этой Земле – как день победы и торжества Его еще на этой Земле, где сатана насильственным переворотом княжил в мире сем и безумием беззаконной противобожной власти своей довел его до ужасов, катастрофы и погибели. Именно перед этим днем Христовым – днем Пасхи Его на Земле со Своими возлюбленными и праведными, для наступления и празднования этого Великого дня Светлого Христова Воскресения Земля наша, как дом, должна очиститься, прибраться и устлаться – в подобие горницы Тайной Вечери, о которой сказал тогда Господь: "Он покажет вам горницу большую, устланную, готовую" (Мк. 14, 15). На это очищение столь оскверненной, загаженной и испорченной Земли Господь даст Свою силу, ибо людям это непосильно. И потому мы видим, что в предсказаниях Господа и апостолов говорится об огне. Господь томится желанием об этом огне, говоря: "Огонь пришел я низ-весть на Землю, – и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!" (Лк. 12, 49). Как иначе можно истолковать эти слова Господа? И вообще, кто может их истолковать без этого? И потому, провидя будущее забвение и попрание этих слов, искажение их превратными (аллегорическими) толкованиями. Господь не только тогдашним, стоявшим перед Ним, но и будущим, нашим нынешним невеждам, фарисеям и саддукеям, как и всему народу, сказал с возмущением при этом: "Лицемеры! лице земли и неба распознавать умеете, – как же времени сего не узнаете? Зачем же вы и по самим себе (!) не судите, чему быть должно?" (Лк. 12, 56-57). Ибо должно погибнуть этому миру и Земля должна очиститься от него огнем Господним, прежде нежели наступит день Господень – обетованный день Христов, день Пасхи Его, когда Он первым воскресением мертвых выведет всех возлюбленных, верных и праведных Своих из тени смертной и даст им торжествовать на этой Земле и праздновать Пасху Его, и возляжет с возлюбленными Своими в горнице новой, превосходнейшей и сотворит от нового винограда "вино новое" (Мф. 26, 29), и все единокровные Его верные и праведные будут праздновать, торжествуя, весь этот день Господень – тысячу лет! Об этом и св. Василий Великий духом говорит в молитве своей: "В радость и Божественный чертог славы Его совнидем, ид еже празднующих глас непрестанный, и неизреченная сладость зрящих Твоего лица доброту неизреченную" (молитва 5 из утренних молитв, св. Василия Великого).

7. См. также 2 Фес. 1, 10: "Он придет прославиться во святых Своих и явится дивным в день оный (!) во всех веровавших". Поэтому этот День Господа на Земле, на которой Он был Сыном Человеческим (!), это Его Царское Тысячелетие на дорогой Ему Земле (Ин. 3, 16 + 17, 4!), есть День Победы Его на Земле (Апок. 19, 11-21!) – Воинской Победы Господа на Земле, как Величайшей и Божественной Победы в Величайшей Отечественной Войне на Земле, на этом нашем Земном Поле Битвы! Таково значение этой маленькой Голубой планеты, на которую в самом конце стянуты будут все Небесные, земные и адские силы! И потому это будет Всепобедная Божественная Новозаветная Пасха, обетованная Господом в Царстве Его Божием, Божественный Пир Его – для нас тысячу лет, а для Господа один День Его: Лк. 22, 16, 30! Мф. 26, 29! 22, 2-14! 2 Пет. 3, 8! Ежедневное Пасхальное торжество и Царский Пир Всепобедного Воскресения Господнего с лицезрением Самого Воскресшего Господа, в Котором и наше Воскресение и наша Победа от Победы Господней! Вот что такое Тысячелетие Господнее на Земле, которого несчастные неверующие и отвергающие сами себя лишают этого.

 

Огненное очищение Земли перед наступлением дня Господнего. Объяснение слов ап. Петра: "земля и все дела на ней сгорят" (2 Пет. 3, 10)

8. Об этом же очистительном огне говорит и ап. Петр после указанных слов, говоря: "земля и все дела на ней сгорят" (2 Пет. 3, 10). Здесь многие по неопытности и неведению в Св. Писании, без рассмотрения, думают, что это есть общий конец нашей Земли. Но даже филологически, обратившись к подлинному древнегреческому тексту, мы видим, что слово "земля" употреблено здесь без определенного члена, без артикля, который в греческом языке является весьма важным в таких случаях и показывает, что при его отсутствии слово, существительное, понимается в общем смысле, в неопределенном значении, т. е. в данном случае "землю" надо понимать не в смысле нашего земного шара, нашей земной обители, нашей планеты, подобно тому, как и мы на нашем языке употребляем это слово в двояком смысле: Земля – как планета, и земля – как вещество, почва, прах. В греч. тексте этого места стоит kai ge), тогда как, например, в молитве Господней "Отче наш", где молим; "да будет воля Твоя, яко на небеси и на Земли", – стоит в канонических списках Евангелий: kai epi tes ges – т. е. на Земле – в смысле нашего места обитания в мироздании, на нашей планете Земле. Точно так же и в Лк. 11, 2: kai epi tes ges. Так же и в приведенных выше словах Господа, Лк. 12, 49: eis tes ges. Но еще более убеждают и открывают нам в этом отношении слова заповедей блаженства: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют Землю", – "земля" стоит здесь с определенным артиклем: ten gen, что особенно замечательно указывает на Тысячелетнее царство, где будет новый род, новая генерация людей – род кротких, смиренных, мирных людей, и они наследуют именно эту Землю, преображенную для них, а не другую какую. Это является самым глубоким толкованием и смыслом этих слов Господа, ибо без этого их нельзя удовлетворительно и точно истолковать. Так, учением о Тысячелетнем царстве Господа нам открываются, как ключом, сокровенные смыслы и значения многих слов и заповедей Господа и Апостолов в Новом Завете, тогда как без этого они остаются закрытыми и непонятными для нас, как бы не имеющими приложения.

9. Итак, теперь мы должны понять, что значат слова ап. Петра: "земля и все дела на ней сгорят" (2 Пет. 3, 10), – не сама планета наша сгорит, а сгорит тот верхний слой ее, тот прах земной, на котором, как на арене какой, разыгрывались и творились грехи и безумства мира сего, о котором сказано возлюб-леннейшим апостолом Иоанном, что он (т. е. мир) "весь лежит во зле" (1 Ин. 5, 19) и его заполняют "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" (1 Ин. 2, 16), ибо он производит это уже сам по себе, и поэтому "мир проходит, и похоть его" (1 Ин. 2, 17). Потому-то "кто любит мир сей, в том нет любви Отчей" (1 Ин. 2, 15) и "дружба с миром сим есть вражда против Бога" (Иак. 4, 4). Ибо мир этот обречен огню: огонь, который низведет Господь, очистит от него Землю, этот ветхий дом наш. Поэтому ап. Петр после тех слов говорит далее: "Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который воспламененные небеса (oupavol) разрушатся и разгоревшиеся стихии растают?" (2 Пет. 3, 11-12). Здесь "дня Божия", греч.: tes tou Theou emeras,- и "день" и "Бог" – оба с определенными артиклями поставлены, что особенно показательно, тогда как "небеса" – без артикля, т. к. обозначают околоземное пространство, "воды небесные" (Быт. 1, 7), а не небеса, на которых обитают ангелы. И сразу же за этим апостол говорит: "Впрочем, мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда" (2 Пет. 3, 13), – и здесь: *** стоят опять без определенного артикля! К тому же надо обратить внимание на слово "правда" (***), которое имеет практический, земной смысл. Следовательно, все это относится к одному и тому же дню Божию – дню Господнему, в котором для нас тысяча лет.

И это есть исполнение ветхозаветных пророчеств, и в частности, того знаменитого пророчества Исаии, где он также говорит: "Вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. И вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю: ибо вот Я творю Иерусалим веселием и народ его радостию" (Ис. 65, 17-18). И здесь, в древнееврейском тексте этого места, стоит: *** и *** – оба слова без определенного артикля, который также в др.-еврейском языке имеет большое семантическое (семасиологическое) значение, и, таким образом, перед нами предстает с очевидностью полное и многозначительное согласие и соответствие Пророка и апостола, возвещающих одну и ту же истину одного и того же обетования одного и Того же Господа!

10. И все это тем более и как бы окончательно утверждается в этом разумении тем, что в начале этой главы своего послания ап. Петр говорит о гибели предыдущего, допотопного мира на Земле – "мира нечестивых" (2 Пет. 2, 5), который был потоплен водою, всем известным потопом, истребившим нечестивую, если можно так выразиться, цивилизацию допотопных людей, когда "увидел Господь, что великое развращение человека на Земле и что все помыслы и помышления сердца их были во зло во всякое время" (Быт. 6, 5), к чему, кстати сказать, и этот наш мир с его нынешней западной "цивилизацией" идет, опять повторяя прежнее, когда "конец всякой плоти пришел пред лице Мое, – говорит Господь, – ибо Земля наполнилась от них злодеяниями. И вот Я истреблю их с Земли" (Быт. 6, 13). И опять для глубокого и точного выяснения смысла и значения слов прибегнем к филологии и семантике. Смотрим это место в др.-еврейском тексте – и опять видим, что здесь употреблено в обоих случаях слово ***, определение которого находим в Быт. 1, 10, где Бог, образуя при сотворении землю, отделил сушу от вод, "сушу назвал землею" – *** Таким образом, ***, которая наполнилась злодеяниями людей и подверглась потопу, есть собственно суша – географическая поверхность обитания этих людей, этого первого "нечестивого мира", которая по связи с этим стала затем употребляться в значении "страны", "земли" определенного народа: "земля Израильская", подобно тому, как и мы называем свою страну "земля Русская". Для обозначения же земли в общем и космическом смысле в древнееврейском языке обычно употребляется ело зо – ***, например. Быт. 7, 4, 23, где, показательно, в одном стихе употребляются оба эти слова, переводимые в нашем тексте без различия одним словом "земля". Это же *** стоит и в Быт. 3, 17: "и проклята земля за тебя", что также открывает нам действительное значение этих слов в Божественном приговоре.

11. Вот почему для глубокого богословского суждения в таких вопросах надо хотя в малой мере знать языки подлинников Св. Писания – древнееврейского и древнегреческого – и обращаться, прибегать к ним, сверяя свои суждения со смыслом и значением слов в подлиннике Св. Писания, в непосредственной близости к слову самого священнописателя, к каждой "йоте и черте" закона, которые все хранятся пред Господом и все до единой Им исполнятся (Мф. 5, 18), – таково значение подлинника Св. Писания и каждой его буквы и каждого его письменного знака, как они вышли из-под руки священнописателя по действию Духа Святого! А без этого нельзя иметь глубокого и тонкого познания Св. Писания и можно впасть в своих суждениях в большую и превратную ошибку или оказаться невежественным. Ибо только так, с даром языков, можно исполнить заповедь Господа об исследовании Писаний (Ин. 5, 39).

 

Различный смысл слова "пришествие" в Евангелии от Матфея, главы 24, 37 и 25, 31

12. Также следует заметить и то, что Господь, говоря о Своем пришествии на Тысячелетнее царство на Земле, называет Себя Сыном Человеческим просто (см. Мф. 24, 37); тогда как о пришествии Своем на Суд всех и всего перед открытием Царства Небесного говорит: "Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей" (Мф. 25, 31), – то есть уже как Бог – "Сущий над всеми Бог" (Рим. 9, 5).

Кроме того, здесь нам открывается новое разумение. В обоих указанных местах – Мф. 24, 37 и Мф. 25, 31 – в нашем переводе употребляется как бы одно слово: "пришествие", и даже более значительно по форме в первом случае. Но не так, должны мы сказать, это в греческом подлиннике, и наш перевод здесь, к большому сожалению, скрадывает весьма важный для нас смысл. В Мф. 24, 37 употреблено слово e parousia, которое в собственном смысле означает лишь присутствие, наличие, ограниченное явление, прибытие, тогда как в Мф. 25, 31 стоит слово *** от глагола *** что означает прихождение, пришествие в полном и собственном смысле этого слова. Итак, явно два разных слова по подлинному выражению, а в нашем переводе как бы одно, да еще и в первом случае, которое относится к Тысячелетнему царству, звучит более "пришествием", чем во втором случае, где Господь говорит о Судном Своем пришествии. Верность этого суждения и существенное различие этих слов окончательно подтверждаются словами второго послания к Фессалоникийцам, где апостол, говоря о том, что антихрист будет убит и истреблен Самим Господом: "Которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего" (2 Фес. 2,8), – употребляет это же самое слово "парусиа" с артиклем: ***. И наконец, это же "парусиа" стоит и в следующем стихе в применении к антихристу в словах; "Которого пришествие по действию сатаны" и проч. Итак, различия очевидны, и, как говорится, имеющий ум да рассудит.

Второе пришествие есть пришествие Господа на Тысячелетнее царство, как об этом говорит апостол (Евр. 9, 28) и св. Ириней (Пр. Ерес. IV, 22, 2). Пришествие же на Суд Божий есть особое пришествие и явление Господа как Судии – Судное пришествие. Поэтому, когда возражают, что пришествия только два, а не три, – то это так и остается. Явление Господа на Тысячелетнее царство и пребывание Его со Своими избранными в первом воскресении мертвых не может отождествляться с пришествием Его на Суд. Явление же Господа на Тысячелетнее царство имеет непосредственное отношение только к избранным участникам первого воскресения мертвых, – оно подобно и во образ тому, как Господь, по воскресении Своем, пребывая еще на Земле, являлся только избранным Своим, а весь прочий мир, пользуясь благодатию Его присутствия на Земле, однако не видел Его. Так будет и в Тысячелетнем царстве.

Господь, говоря о явлении ("парусиа") Своем на Тысячелетнее царство, говорит, что предваряющие Его катастрофические бедствия будут для мира подобны наступлению потопа во дни Ноя (Мф. 24, 37-39) и Церковь будет подобна Ноеву ковчегу, в котором спасались всего лишь восемь душ человеческих. Возможно, что к этому относятся слова Господа: когда приду, "найду ли веру на Земле?" (Лк. 18, 8). Но возможно, что это относится и к Судному Его пришествию, к состоянию людей третьего мира перед Его Судным пришествием, т. е." разумеется, к людям вне стана святых" (Апок. 20, 7-8). Ибо по действию во многом прообразности и подобия, которыми проникнуто все наше творение и бытие, Господь и в предсказании о конце второго этого мира на Земле вводит также то, что может относиться и к Его Судному пришествию. Таким же образом Господь, говоря о гибели Иерусалима, соединяет это с гибелью всего этого мира и "рода сего" человеческого (Мф. 24, 1-31, где, между прочим, и в стихе 27 также стоит "парусив", что также весьма показательно в пользу того, что здесь также говорится о пришествии-явлении Господа на Тысячелетнее царство, а не о Судном пришествии).

Итак, все это будем иметь в виду, чтобы нам иметь достаточное знание для тонкого и глубокого суждения в этом вопросе.

13. Что же касается указанного ап. Петром конца этого нашего мира – "мира сего" и "рода сего" (см. Лк. 21, 32), то оно полностью согласно с предречением Господним о великих бедствиях, когда "люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются" (Лк. 21, 26; Мф. 24, 29). И мы сами ныне видим, что мир и духовно, и физически приблизился к этому, ибо даже и по человеческому (научному) рассуждению до воспламенения воздушной и водной стихии осталось, как говорят, немного. Да и вообще во всем чувствуется приближение огня, ибо кругом высекают огонь, и везде стал огонь. Об истреблении же этого рода людского прямо говорит ап. Петр во 2 Пет. 2, 12: "Они, как бессловесные животные, водимые природою, рождаемые на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают, в растлении своем истребятся". GM. также Деян. 2, 40: "Спасайтесь от рода сего развращенного". См. также 2 Фес. 1, 8.

 

Подтверждение из слов св. Мефодия Патарского того, что Земля не погибнет, но будет только очищена огнем

14. Св. Мефодий Патарский, ревностный обличитель Оригеновых заблуждений и его аллегоризма, в одном выступлении против оригенистов (привлекая некоторые места Писания, в частности Прем. 1, 14; Рим. 8, 19; Ис. 66, 22) также говорит и доказывает, что сама Земля не погибнет, но будет только очищена огнем. "Потому что Бог наш есть огонь поядающий" (Евр. 12, 29). Св. Мефодий Патарский пишет:

"Но непригодно и то, если сказать, что вселенная погибнет до основания, и не будет ни Земли, ни воздуха, ни неба. Хотя, для очищения и обновления, весь мир, объятый нисшедшим огнем, загорится, однако же он не придет в совершенную погибель и разрушение. Ибо если миру лучше не быть, нежели быть, то почему Бог, сотворивший мир, избрал худшее? Но Бог ничего напрасно не творил. Посему Бог устроил, чтобы тварь существовала и продолжала бытие, как утверждает это и Премудрость: "ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубною яда" (Прем. 1, 14). И Павел ясно свидетельствует, говоря: "ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих" (Рим. 8, 19-21). Тварь покорилась (говорит он) суете, но он ожидает, что тварь освободится от такого рабства, желая так называть настоящий мир. – Ибо работает тлению не невидимое, но это видимое. Посему тварь продолжает бытие, когда обновляется в лучший и благолепнейший вид, веселясь и радуясь о воскресении с чадами Божиими, за которых "тварь совокупно стенает и мучится до ныне" (Рим. 8, 22), ожидая и сама избавления нашего от тления тела, дабы когда мы восстанем и стряхнем с себя мертвенность плоти, как написано: "отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим" (Ис. 52, 2), и когда избавимся от греха, избавиться и ей от тления и работать уже не суете, а правде. Ибо "знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится до ныне; и не только она, но и мы сами имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего" (Рим. 8, 22-23). И Исаия говорит: "Ибо как новое небо и новая Земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь, так будет и семя ваше и имя ваше" (Ис. 66, 22). И еще: "Ибо так говорит Господь, сотворивший небеса. Он Бог, образовавший Землю и создавший ее; Он утвердил ее; не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства" (Ис. 45, 18). Поистине не тщетно и напрасно, не для погибели, создал Бог вселенную, как думают суемудрые, но для того, чтобы она существовала, была обитаема и продолжала бытие. Посему и земля и небо необходимо опять будут существовать после сожжения и воспламенения всего. Почему же это необходимо, слово о том было бы длиннее сказанного. Ибо вселенная, разрушившись, преобразится не в бесформенное вещество и не в такое состояние, в каком была прежде устроения, и не подвергнется совершенному уничтожению и тлению.

15. Но если вселенная не уничтожится, скажут противники, то почему же Господь сказал, что "небо и Земля прейдут" (Мф. 24, 35); и пророк: "ибо небеса исчезнут как дым, и Земля обветшает, как одежда"? (Ис. 51, 6). Это потому, скажем мы, что в Писаниях обыкновенно перемена мира из настоящего состояния в лучшее и славнейшее называется уничтожением, так как прежняя форма с изменением всего в лучший вид пропадает; в Божественных словах нет никакого противоречия и несообразности. "Ибо проходит образ мира сего" (1 Кор. 7, 31), а не мир, сказано в Писании. Таким образом, в Писаниях обыкновенно называется уничтожением обращение прежней формы в лучший и благообразнейший вид, подобно тому как если бы кто назвал уничтожением изменение младенческого вида в вид мужа совершенного, когда возраст младенца изменяется в величине и красоте. "Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески разсуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое" (1 Кор. 13, 11). Посему надобно ожидать, что тварь будет страдать, как бы обреченная на смерть во время горения, но для того чтобы быть воссозданной, а не погибнуть, дабы мы обновленные жили в обновленном мире, не испытывая печали, по словам сто третьего псалма: "пошлешь дух Твой, созидаются, и Ты обновляешь лице Земли" (Пс. 103, 30), так как Бог даст благосостояние окружающему (нас). А если Земля будет существовать и после настоящего века, то по всей необходимости будут и обитатели, которые не будут умирать, ни жениться, ни родиться, но, подобно ангелам, неизменно в нетлении будут наслаждаться блаженством. Посему безрассудно говорить, какую жизнь в то время будут проводить тела, когда не будет ни воздуха, ни земли и ничего другого" (Св. Мефодий Патарский. Сочинения. Пер. с греч. Е.Ловягина. СПб., 1905. С. 225-227).

16. Возможно, что по подобию восьми душ, спасшихся в Ноевом ковчеге, столько же останется и верующих в последние дни антихриста ("когда приду, найду ли веру на Земле?" – Лк. 18, 8). Но в этот раз вместо естественного размножения народа избранного будет первое воскресение мертвых: "и соберут избранных Его" (Мф. 24, 31); и вместо прочих народов второго мира будут еще более многочисленные мирные народы третьего мира вне "стана святых и града возлюбленного" (Апок. 20, 8).

Учение о Тысячелетнем царстве Господа на Земле с самого начала от Самого Господа идет как Тайна Царствия Божия, учение сокровенное, предназначенное для избранных и достойных, написанных в Книге Жизни (Апок. 20, 15; 21, 27!), начиная с апостолов: "Вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано... ибо огрубело сердце людей сих" (Мф. 13, 11-17 ! + 10, 11)

17. Так откроется то субботство избранных, о котором говорит ап. Павел: "Посему для народа Божия еще остается субботство" (Евр. 4, 9). О народе же Божием, который есть Церковь Его, сказано:

"Не Мой народ назову Моим народом, и не возлюбленную – возлюбленною; и на том месте, где сказано им: вы не Мой народ, – там названы будут сынами Бога Живого" (Рим. 9, 25-26; Осия 1, 10). Также и an. Петр говорит: "Вы – род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий" (1 Пет. 2, 9-10).

Евреи же, отвергающие Господа и Новый Завет, не войдут в Тысячелетие – см. Евр. 3, 10-11! О судьбах этого Первого и особого пред Господом Народа

Избранного возвещается в кн. Левит 26,40-45: только Остаток их смиренный и страдальческий, совершив покаяние, войдет со Славою Господней во Спасение и в Тысячелетие, и в самом конце (при Антихристе) примет мученическое увенчание Церкви (Апок. 22, 13! + Ин. 4, 22)! См. также: Втор. 28 гл. – на пути Проклятия! Ис. 10, 20-23! + Зах. 13, 7-91 Мф. 8, 11-12; 21, 43; 23, 39! Рим. 9-11 главы – весь "Еврейский вопрос"! особо 11,5и25- 32!+1 Фес. 2, 14-16!

При этом важно знать, что учение ап. Павла о Тысячелетнем царстве Господнем под *** находится в его послании к Евреям 3, 10-11, 19; 4, 1-11! Это важно, повторим, знать и исследовать желающим углубиться в это.

18. Так возведена будет к высшему ветхозаветная иудейская суббота и соединится в Тысячелетнем царстве Господа с днем воскресным.

О том же, что новый Иерусалим будет создан Самим Господом, ап. Павел также говорит в послании к Евреям, где, говоря о вере Авраама, пишет: "Ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог" (Евр. 11, 10).

В этом же послании к Евреям апостол излагает учение о новом роде священства по чину Мелхиседека, которое откроется в Тысячелетнем царстве Господа и по которому Сам Господь будет Первосвященником во век почину Мелхиседека (Евр. 5,6-10). Это будет не левитское священство, образ которого продолжается доныне, а священство царственное, о чиноносителях которого сказано: "Они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет" (Апок. 20, 6).

В этом же послании к Евреям апостол напоминает им о том Завете, который завещан им от Господа "после тех дней" и который имеет осуществиться в царстве Мессии-Христа на Земле, великой неугасимой верой в которое Евреи живут от дней Авраама доныне вот уже четыре тысячи лет. Завещая, Господь говорит ветхозаветному народу Своему избранному, а вместе с ним теперь и нам: "Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней: вложу законы? Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего, и каждый брата своего, говоря; познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня. Потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов и беззаконий их не вспомяну более" (Евр. 8, 10-12). Явно, что этого нет сейчас ни у Евреев, ни у нас, но и для Царствия Небесного это не совсем достойно, ибо говорится: "Я буду милостив к неправдам их", – поэтому обетование это может относиться только к Тысячелетнему царству с Господом на Земле, стоящему между тем и другим.

19. Все это, а также многое другое, связанное с этим, излагается апостолом в послании к Евреям, о которых он так болезновал сердцем, что готов был сам стать отлученным от Христа, только бы они спаслись (Рим. 9, 3). И силою этой великой любви апостол, не будучи уполномоченным для благовество-вания обрезанным (Гал. 2, 7, хотя Деян. 9, 15), однако в завершение своей апостольской деятельности пишет это послание к единокровным своим, где всею силою своей апостольской мысли убеждает Евреев в истинности Господа Иисуса Христа и Его Нового Завета, в котором осуществляется само конечное и страстное их вожделение и чаяние – пришествие Мессии для царства на Земле, о времени чего даже апостолы не смогли удержаться, чтобы не спросить, ибо воскресший Господь был, конечно, уже совершенным Мессией. Апостолы видели Господа после Воскресения в богоцарственном величии, имеющим "всякую власть на небе и на Земле" (Мф. 28, 18), теперь воскресший Господь был уже совершенным Мессией, готовым осуществить вожделенное для их душ израильских царство Израиля, и они в последний час перед Его Вознесением так возбудились всеми этими чувствами, что не могли удержаться, чтобы не спросить: "Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" (Деян. 1, 6). Один этот вопрос апостолов является достаточным свидетельством истинности предстоящего Тысячелетнего царства Господа на Земле, ибо явно и очевидно спрошено не о Царстве Небесном, а прямо о царстве Израиля, притом о восстановлении его, которое может быть только на Земле. Глагол ***, употребленный в этом месте подлинника, означает не только "восстанавливать", но и "ставить", "делать" с оттенком "делать, строить новое на старом месте". Ведь именно так сделан, построен и сам Новый Завет (Мф. 5, 17)1 Из этого вопроса апостолов о царстве Израиля видно также, что Господь в течение сорока дней после Своего воскресения много говорил и учил их об этом, т. е. о Тысячелетнем царстве Своем на Земле. И поэтому они содержали в себе это учение как существенную и важную часть всего вероучения Евангельского, но только сокровенную во времени, по сроку, особенно для верующих первого времени, первых веков, что показывает несколько резкий ответ им Господа: "Не ваше дело знать времена и сроки, которые Отец положил в Своей власти" (Деян. 1, 7). Вот почему это передавалось Апостолами не посредством Писания, а посредством Предания (!), из уст в уста, как тайна, и апостолы не учили об этом открыто, но говорили об этом прикровенно, как мы и видим в их посланиях. И только один наперсный апостол Иоанн, тайнозритель всего Откровения Господнего, в силу своего особого чина, написав Апокалипсис, вероятно, вместе с тем непрямо говорил об этом некоторым наиболее любимым и доверенным ученикам своим, таким как св. Папий Иерапольский, – в виде (форме) пророчества, а не учения, т. е. сокровенно.

Останавливая же свое внимание на послании ап. Павла к Евреям, мы можем с достаточной основательностью сказать, что это последнее и завершающее послание великого апостола языков посвящено, собственно, обетованному царству Израиля под державой Царя-Мессии, то есть Тысячелетнему царству Господа на земле. Под покровом некоторой необходимой прикровенности оно есть последнее ревностнейшее слово сего чрезвычайного апостола к единокровным "сынам Израилевым" (Деян. 9, 15 + Рим. 9, 3-5) о предмете их величайшего чаяния. И кто рассмотрит по благодати Господней, тот увидит это.

 

Глава 7

РАССМОТРЕНИЕ ВОЗРАЖЕНИЙ митр. МАКАРИЯ

1. Теперь после всего изложенного перейдем к рассмотрению самих возражений митр. Макария против Тысячелетнего царства Господа на Земле и рассмотрим их непосредственно одно за другим.

Ибо недостаточно сведущие в Писаниях и немощные в вере, когда узнают о них, то смущаются и претыкаются о них, и они вместе с самим автором их делаются каким-то "преданием старцев", устраняющим заповедь Божию (Мф. 15, 1-6), учением и заповедью человеческими (Мф. 15, 9), препятствующими и не допускающими "хотящих войти" (Мф. 23, 13).

2. Итак, начнем по порядку.

Эти возражения митр. Макария находятся в его обширном учебнике "Православно-догматического богословия" – СПб, 1868, изд. 3, том 2, с. 649-653. Это сочинение митр. Макария было принято Свящ. Синодом в качестве учебника для наших духовных академий.

Формально митр. Макарий (далее – м. Макарий) опровергает "хилиазм", но по существу он выступает против истины Тысячелетнего царства Господа на Земле и Апостольского предания об этом.

Так, он пишет: "После всего сказанного нами о всеобщем суде с его обстоятельствами, предварительными и сопутствующими, само собою определяется, как должно смотреть на учение о хилиазме (***- тысячелетие), или о тысячелетнем царстве Христовом. Сущность этого учения заключается в следующем. Задолго до кончины мира Христос опять придет на землю поразить антихриста, воскресить одних праведников, устроить новое царство на земле, в котором праведники в награду за свои подвиги и страдания будут царствовать вместе с Ним в продолжение тысячи лет, наслаждаясь всеми благами временной [?] жизни; затем уже последует второе всеобщее воскресение мертвых, всеобщий суд и всеобщее вечное мздовоздаяние. Впрочем, учение хилиастов известно было в двух видах. Одни говорили, что Христом, когда устроит на земле тысячелетнее царство Свое, восстановит Иерусалим во всей красе, снова введет исполнение обрядового закона Моисеева со всеми жертвами и что счастие праведникам будет состоять во всевозможных чувственных удовольствиях. Так начал учить в первом веке еретик Керинф, проникнутый ложными верованиями иудейскими и гностическими, а за ним продолжали другие иудействовавшие еретики: евиони-ты, монтанисты и в четвертом веке еретик Аполлинарий со своими последователями. Другие, напротив, утверждали, что блаженство праведников во время тысячелетнего царства Христова будет состоять только в удовольствиях невинных, чистых, духовных, и вовсе не проповедывали ни о возобновлении тогда Иерусалима, ни о восстановлении обрядового закона Моисеева. В таком виде мнение о тысячелетии в первый раз [?] было высказано Папием, жившим еще в век апостольский, затем встречается у Иустина Мученика, Иринея, Ипполита, Мефодия и Лактанция. В позднейшие времена возобновлено [?] с некоторыми особенностями анабаптистами, последователями Сведенборга и другими мистиками и иллюминатами. Но ни в первом, ни в последнем своем виде учение о тысячелетии не может быть принято православным христианином".

Таково заключение м. Макария – современного нам книжника.

3. Что можно сказать об этом после всего предварительно изложенного об истине Тысячелетнего царства Господа – истине Св. Писания и истине Апостольского предания, засвидетельствованной драгоценной кровью священномучеников. Мужей апостольских?

Во-первых, м. Макарий невежественно и злостно дает всему этому огульную кличку – "хилиазм". Огульный суд – суд неправедный, злостный, дьявольский, которым и Самого Господа нашего "к злодеям причислили" ("и к злодеям причтен", Мк. 15, 28).

По этому суду м. Макария мы видим, что вместе со злостнейшим еретиком Коринфом распяты на кресте хилиазма и св. Папий Иерапольский, и св. Иустин Мученик, и св. Ириней Лионский, и св. Ипполит Римский, и св. Мефодий Патарский, и, наконец, Лактанций, один из древних отцов Католической церкви (V 330, знаменитый проповедник). И чтобы еще более опорочить этих святых Господа, к ним с другой стороны приставлены "последователи Сведенборга и другие мистики и иллюминаты". Чем иным, как не злостным и богохульным кощунством, близким к хуле на Духа Святого, можно назвать такое умышленное смешение митр. Макария?!

М. Макарий доходит до того, что не называет их даже святыми, – все имена этих древних и многочестных святых вселенской Церкви он, без совести и страха Божия перечисляя вместе с Коринфом и Сведенборгом, называет без принятого всей Церковью указания их канонизированного Церковью достоинства, обозначаемого при написании знаком "св.": св. Панин, св. Иустин, св. Ириней и т. д. Если такое рукописание м. Макария будет читать простой верующий "православный христианин", о котором книжнически печется м. Макарий, то он, не зная, что это святые Церкви, будет введен м. Макарием в соблазн и похулит их, и уложит в память свою как проклятых еретиков.

С самого начала видно также и невежество м. Макария в Церковной истории. М. Макарий не показывает, что св. Папий Иерапольский был слушатель самого ап. Иоанна, что св. Ириней был слушатель св. Папия и что он гораздо больше м. Макария потрудился над уничтожением ереси Керинфа. Если бы м. Макарий сам читал Историю Евсевия Кесарийско-го и сочинения св. Иустина и св. Иринея (возможно, что во время м. Макария все это еще не было переведено на русский язык, и т.о. м. Макарий откуда-то списывал эти пошлые оценки их учений), то, конечно, остерегся бы так безбожно судить и сваливать всех в одну кучу.

Также о "возобновлении Иерусалима" прямо говорят св. Иустин и св. Ириней, ибо без Иерусалима – "града великого Царя" Господа, как его назвал Сам Господь (Мф. 5, 35), – немыслимо "царство Израиля" (Деян. 1, 6),- неужели м. Макарий не соображает этого?

Итак, м. Макарий насчитывает три разновидности "хилиазма", ко второй из них относит названных святых Мужей апостольских и Отцов Церкви и всех их огульно зачисляет в ересь... Если бы он подумал, как он будет стоять на Страшном Суде Божием против таковых и стольких святых? Чем оправдается?

Ибо дальше мы увидим, что у него нет ни одного действительно основательного и церковного довода, при тщательном рассморении все его утверждения – дым.

Наконец, кроме всего, надо учесть, что св. Папий, св. Иустин, св. Ириней неразрывной любовью и преемственностью связаны с такими преемниками апостолов, как св. Игнатий Богоносец и св. Поликарп Смирнский, а сии – с самим наперсным апостолом Господним Иоанном, а св. ап. Иоанн – с Самим Господом! Как же против них может выглядеть м. Макарий? Кто его спасет от рук Бога живого (Евр. 10, 31)?..

 

Опровержение утверждения м. Макария о "только одном всеобщем воскресении на Суд"

4. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах оно основывается на предположении, будто воскресение мертвых будет двукратное [?] – первое за тысячу лет до кончины мира – воскресение праведников; другое пред самою кончиною мира – когда воскреснут и грешники и последует всеобщий суд и вечное мздовоздаяние. Между тем, как Сам Спаситель со всей ясностию [?] учил, что будет только одно [?] воскресение мертвых – всеобщее в последний день, что по гласу Его вместе восстанут тогда из гробов своих и праведники и грешники и непосредственно примут от Него последний Суд и окончательное мздовоздаяние (Ин. 5, 25, 28, 29; 6, 40, 54; Мф. 13, 40-42; 25, 31-46)".

Печально, но необходимо приходится сказать, что во всем этом утверждении выражается грубое, книжническое недомыслие м. Макария, его, как прут железный, грубое схоластическое суждение в такой области, о которой вместе с апостолом только и можно воскликнуть: "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и не-исследимы пути Его!" (Рим. 11, 33). Апостолы и Мужи апостольские ощущали здесь непостижимость, м. Макарию же – все ясно "со всею ясностию". "Только одно воскресение мертвых", – так что же св. Папий Иерапольский – наставленный самими апостолами; св. Иустин Мученик – столь известный тогда философ; св. Ириней – епископ второго от Мужей апостольских преемства в генерации этого чина, борец и обличитель всех ересей Церкви, от знания и памятования Св. Писания которого находит страх Божий; и все прочие стоящие в этом ряду св. Отцы вселенской Церкви, – что ж они – глупцы, выходит, по м. Макарию?! Однако против них в этом отношении не решались не только выступать, но и слова укоризненного сказать ни великие св. Отцы и учители Церкви, ни Вселенские Соборы, никто не упомянул непочтительно их высокославных и свя-щенномученических имен! Как же м. Макарий через полторы тысячи лет их святой славы в Церкви дерзает причислять их к еретикам и глупцам? Страшна и невозможна для истинно верующей и православной души такая святохульная дерзость, равная "отвержению начальств и злословию высоких властей" (Иуд. 1, 8).

Мудрый, Господень книжник, который есть у Господа (Мф. 23, 34!), никак не может пойти на такую безрассудную дерзость против таковых и стольких святых Господних. И если бы даже и обнаружил что несообразное у них в слове – ибо сам апостол языков назвал себя "невеждой в слове", но не в познании! (2 Кор. 11, 6),- то со страхом Божиим и тща-тельностию рассмотрел бы это, и понял бы причину этого, и смысл истинный, и увидел бы, что это скорее не ошибка, а некоторая неясность или что-то в этом роде, ибо у великих святых Мужей апостольских и Отцов вселенской Церкви нет и не может быть еретических ошибок и мнений! Неужели м. Макария не посетила такая простая благочестивая мысль, которая уберегла бы его от такой страшной дерзости и жестокосердного уничижения таких святых?

5. М. Макарий говорит: "основывается на предположении", – но какое же это "предположение", когда об этом прямо говорится в слове Божием – в Апокалипсисе, причем в одной и той же главе, и говорится действительно "со всею ясностию"! Однако же м. Макарий, вопреки всякому здравому рассудку, вопреки всем правилам, в том числе и правилам пресловутой "священной герменевтики", велит нам одно принимать прямо, а другое – аллегорически: слова о втором всеобщем воскресении понимать прямо (ибо аллегорически тут и невозможно!), а слова о первом воскресении понимать аллегорически, в угоду анафематствованному Оригену и иже с ним м. Макарию. Поистине: "судите сами, справедливо ли пред Богом – слушать вас более, нежели Бога?" (Деян. 4, 19).

Затем, м. Макарий не видит слов: "Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет" (Апок. 20, 5). Это говорит сам Апокалипсис – сам ап. Иоанн: так как же можно так невежественно, "не зная Писаний" (см. о саддукеях!), приписывать учение о двух воскресениях ("двукратное", по терминологии м. Макария) "хилиастам" "в обоих видах"? И опять приходится сказать, что тут действительно "со всею ясностию" сказано, – но там, где действительно совершенно ясно, там м. Макарий, приходится сказать, не видит совсем, и поистине "глаза свои сомкнул, да не увидит глазами" (Мф. 13, 15), слепота фарисеев (Мф. 23, 26!). И если бы м. Макарий не был в данном случае "слепым вождем слепых" (Мф. 15, 14), которых заповедано оставить, то он увидел бы, что никакого нарушения слова Божия здесь нет, общее воскресение остается: первое воскресение само по себе, а общее воскресение само по себе, и они одно другого никак не исключают. А если бы это было совершенно несовместимо и взаимоисключающе, то тогда не должно было бы быть и всех прежде этого воскрешений мертвых и знаменательного воскрешения Лазаря, о котором Церковь поет: "Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя". Ибо вот уже св. Лазарь, друг и гостеприимен Господень, будет необходимо иметь "двукратное" воскресение, – что может сказать против этого м. Макарий? Недаром же "первосвященники положили убить и Лазаря" (Ин. 12, 10), ибо такое для всех очевидное свидетельство силы Божией и воскресения мертвых даже и оклеветать было нельзя, а только убить. При этом следует заметить, что, по Евангелиям, первосвященники группируются и ходят всегда с книжниками и старейшинами, начальниками, законниками народа, а для усиления своих действий в народе соединяются с фарисеями и саддукеями (а если так, то и с самим сатаной, который входил в них вряд ли менее свободно, чем в Иуду, см. Ин. 13, 27).

Итак, м. Макарий говорит: есть только одно воскресение, и другого никак нет. А Господь говорит нам: "Ибо как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5, 21), – "кого хочет", а не по предписанию м. Макария только лишь в порядке "всеобщего воскресения в последний день". Потому этот стих, стоящий всего лишь через три стиха выше от указываемых м. Макарием, м. Макарий и "опустил", не заметил, ибо ему нужна не истина, а его собственное мнение.

Также и добавляемые Господом слова: "в последний день" (Ин. 6, 39-40) косвенно указывают, что есть еще воскресение не "в последний день".

Даже и общее воскресение не однородно, – как можно видеть из слов Самого Господа: "И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения" (Ин. 5, 29), – явно, что два рода воскресения. Тогда как м. Макарий с грубостью духовною самого слепого книжника и фарисея говорит: "Вместе восстанут тогда из гробов своих и праведники и грешники", т. е. опять огульно, в одной куче макариевского воображения.

6. Также и о суде м. Макарий говорит грубо – он говорит, что и праведники и грешники вместе примут последний суд, а Господь говорит: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Ин. 5, 24). Именно в согласии с этим и ап. Иоанн в Апокалипсисе говорит о первом воскресении мертвых: "Над ними смерть вторая не имеет власти" (Апок. 20, 6).

Таким образом, явно, что м. Макарий многое говорит несообразного с Писанием, а в другом не понимает, в третьем утаивает. В отношении таких проповедников св. отцы устами св. Василия Великого заповедуют нам: "Слушатели, наставленные в Писании, должны испытывать, что говорят учители, и согласное с Писанием принимать, а несогласное отметать, и держащихся таковых учений еще более отвращаться" (Творения. Т. III. С. 388, в "Нравственных правилах", правило 72). "Бог не взирает на лице человека" (Гал. 2, 6), – говорит апостол. "Мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас" (там же, стих 5).

 

Опровержение утверждения о "только двух пришествиях Господа"

7. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах допускает пришествие Христа Спасителя на землю за тысячу лет до конца мира, вопреки учению слова Божия [?], которое проповедует только два [?] пришествия Христовых: первое уничиженное, когда Он приходил искупить нас, второе – славное, имеющее быть при самой кончине мира, когда явится Он судить живых и мертвых (Мф. 13, 40-43; 24, 27-51; 25, 31-46)".

Если уж так строго – книжнически, буквенно, формально подходить к этому вопросу, как подходит м. Макарий со своим знаменитым, вошедшим в семинарскую поговорку приемом: "текст!", "руби текстами!", то и ему нужно указать тексты. Вот, например. Господь говорит на Тайной Вечере апостолам: "И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я" (Ин. 14, 3). О пришествии говорится? – Да, о пришествии. Но можно ли думать, что тут имеется в виду Второе пришествие, и никакое другое и никаким другим образом? Ибо если так, то почему говорится в таком узком, не в общем значении? И тут же, продолжая речь, Господь говорит: "Не оставлю вас сиротами, приду к вам" (18 стих). В обоих случаях стоит глагол прихода, пришествия – ер/о^са. А немного ниже:

"Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (23 стих). Также в Деян. 1, 11; где ангелы Вознесения говорят апостолам: "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет (*** от ***) таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо". Но разве таким же образом (***- способ, обычай, образ действия) придет Господь "при самой кончине мира, когда явится Он судить живых и мертвых", и когда не два ангела будут, а "все святые ангелы с Ним" (Мф. 25, 31), и когда ап. Иоанн "увидел великий белый престол и Сидящего на нем, от Лица Которого бежало небо и Земля" (Апок. 20, 11, *** – оба слова с определенным артиклем, т. е. Земля здесь уже в значении самой нашей планеты), – разве это образы одного и того же пришествия?!

О том же, каково будет пришествие-явление Господа на Тысячелетнее царство на Земле, мы говорили выше, в своем месте (см. I, 6, особ. п. 12-13. Все это, говоря словами ответа Господнего Иуде, "узрят те, которые сподобятся достигнуть того времени" (!) (см. у св. Иринея Лионского – Пр. Ерес. V, 33, 4, у нас в I, 4, 11).

Следует также заметить, что и в указанном м. Ма-карием тексте – Мф. 13, 40 – Господь прямо говорит о "кончине века сего", а не "мира сего" в смысле конца всего бытия на этой нашей земле, и, следовательно, этот текст обращается против м. Макария, в утверждение истины Тысячелетнего царства Господнего, а прямое упоминание об огне полностью согласовывается с предсказанием ап. Петра, что этот нынешний наш мир на Земле ("Поле есть мир"', Мф. 13, 38, эта же притча), эта самая "вторая цивилизация" сгорит в огне, как "плевелы лукавого", которые "огнем сжигают" ("ввергнут их в печь огненную", Мф. 13, 42): "земля и все дела на ней сгорят" (2 Петр. 3, 10). Разъяснение этих слов ап. Петра дано выше (см. I, 6, пп. 8-10, 13-15).

Таким образом, книжнические, невежественные доводы м. Макария в этом месте также полностью несостоятельны и рушатся.

 

Опровержение утверждения о "только двух царствах Христовых"

8. Далее м. Макарий пишет: "В обоих своих видах допускает, что по окончании царства благодати и прежде царства славы будет еще какое-то среднее, третье царство Христово, для которого через тысячу лет настанет конец, – между тем как Слово Божие учит только о двух [?] царствах Христовых: царстве благодати, которое будет продолжаться до самой кончины мира и всеобщего суда (1 Кор. 15, 25), и царстве славы, которое начнется непосредственно после всеобщего суда и не будет уже иметь конца (Лк. 1, 33; 2 Пет. 1, 11)".

Это место особенно показательно своей средневековой католической схоластичностью. Все разложено, распределено по полочкам – "царство благодати", "царство славы", наклеены ярлычки, опечатано, и кроме этого ничего не должно быть! Много человеческого копания над составлением схоластики, но зато по ней легко жить – как по расписанию, и думать уже ни о чем не надо. Сейчас у м. Макария "царство благодати", а затем будет "царство славы", третьего не дано. И сколько уже раз подводило схоластов во все века "их царства" это "третьего не дано", и они ничем не вразумлялись. Ибо очень уж хорошо и гладко на бумаге схоластического расписания. Но мы знаем, что книжническая схоластика есть буква убивающая (2 Кор. 3, 6), "служение смертоносным буквам" (7 стих). Схоластика одновременно есть и следствие и признак духовного оскудения и скудоумия.

Как все просто у м. Макария – "царство благодати", "царство славы" – не только Тысячелетнему царству Господа нет места на Земле, но и Самому, кажется, Христу, – точно, как у Инквизитора в знаменитом романе великого нашего писателя Божиего Ф. М. Достоевского: Ты сделал Свое дело – и уходи, "не мешай" (картины пророческой силы!).

9. Показательны в этом месте также и спекулятивные ссылки м. Макария на тексты Св. Писания. Смотрим 1 Кор. 15, 25: "Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои", – где же здесь указание, что "царство благодати" в понимании м. Макария "будет продолжаться до самой кончины мира и всеобщего суда"?! Ведь это же бесчестная спекуляция на доверии к указываемым текстам! А между тем это именно тот текст, который приводит св. Ириней Лионский (см. выше) в подтверждение Тысячелетнего царства Господа на Земле! Наибольшим и заключительным из "всех этих врагов" будет антихрист. Но м. Макарий просмотрел следующий за этим текст, без которого нельзя понимать предыдущего: "Последний же враг истребится – смерть" (1 Кор. 15, 26). Этот последний враг, который будет еще оставаться в Тысячелетнем царстве, истребится только в Судное Пришествие Господа, на Суде Его, перед наступлением самого Царства Небесного, когда, как сказано: "смерть и ад отдали мертвых... (и) повержены (сами) в озеро огненное" (Апок. 20, 13-14).

М. Макарий, конечно, не мог разобраться во всем этом при своем отвержении богооткровенной истины о Тысячелетнем царстве Господа, у него на бумаге, по "его схеме", между "царством благодати" и "царством славы" ничего не значится, все гладко. Поистине: "гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить"...

Также и ссылка на текст Лк. 1, 33: "И будет царствовать над домом Иакова вовеки", а потом уже сказано: "и царству Его не будет конца". Но м. Макарий в своем книжническом пристрастии одно видит, а на другое фарисейски закрыл глаза. Царство Господа перейдет в Царство Небесное, Божие, и потому ему и "не будет конца"!

Также и текст 2 Пет. 1, 11: "Ибо так откроется вам свободный вход в вечное царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа", – где же тут "бесконечное"?! О, Макарий, если бы ты мог сейчас восстать и узнать хотя бы, что вечное не есть бесконечное! И что в Св. Писании нет слова, напрасно сказанного, как говорит св. Василий Великий. И напрасно ты ищешь возможности столкнуть двух возлюбленнейших апостолов, наставленных одним и тем же Господом!

10. Далее м. Макарий пишет: "В первом своем виде противоречит, в частности, тому учению Слова Божия, что в воскресение мертвых ни женятся, ни посягают (ни выходят замуж) (Мф. 22, 30; Лк. 20, 34), что несть Царство Божие брашно и питие (Рим. 14, 17), и что обрядовый закон Моисеев, имевший только преобразовательное значение до пришествия Спасителя, отменен Им навсегда и заменен Им законом совершеннейшим, новозаветным (см. п. 146)".

Поскольку "первый вид" хилиазма м. Макарий относит к безумной ереси Керинфа, то нет нужды рассматривать это. Достойно только немалого возмущения, что это безумие дьявольской ереси м. Макарий, не имея дара различения духов (1 Кор. 12, 10), вталкивает вместе с истиной в одну темницу для своего осуждения под общим изобретенным для них названием "хилиазм". Когда бы, во исполнение заповеди (Мф. 7, 1-2), таким же образом поступили с самим м. Макарием и, допустим, причислили его к христоубийственным книжникам или хотя бы к "несмысленным галатам" (Гал. 3, 1), то он наверно бы возмущался несправедливостью и неразличением, тогда как здесь он гораздо больше подходит к тем и другим, нежели распинаемая им истина ко лжи и ереси.

Можно еще заметить, что и о законе Моисеевом м. Макарий грубо здесь говорит, не учитывая в достаточной мере Мф. 5, 17-18, а также Деян. 21, 18-24, где an. Иаков понудил ап. Павла исполнить этот "обрядовый закон Моисеев", и др. м. Макарий, хотя и причисляет себя к носителям "закона совершеннейшего, новозаветного", но в своей догматике все хочет заковать в букву и вырядить в схоластическую форму средневекового католицизма, лютого врага духа и православия.

11. Далее м. Макарий пишет: "Если учения о хилиазме в последнем его виде держались и некоторые из древних учителей Церкви – Иустин, Ириней, Мефодий, то держались единственно как частного мнения [?!], а не как догмата, по свидетельству самого же Иустина, который замечает, что так он думает вместе с некоторыми [?!], а многие христиане чистой и православной веры не разделяют его верования".

Это утверждение м. Макария весьма бесчестно и духовно доходит до клеветы в отношении указанных им "древних учителей Церкви". По причине такого бесчестного и лживого утверждения против учения св. Иустина и св. Иринея об истине Тысячелетнего царства Господа мы и выписали их полностью в предварительном изложении здесь и с подробностью рассмотрели, чтобы всякий читатель не по доверию к словам м. Макария, способного, как видим, к непониманию и искажению правды, а сам, своими глазами, рассмотрел и увидел, как это есть в действительности.

Покажем здесь еще раз лживость этих утверждений м. Макария. Макарий говорит, что Иустин так думает вместе лишь с некоторыми. Св. Иустин же говорит:

"Я и многие другие (христиане) признают это, как ивы совершенно уверены, что это будет". Затем тут же говорит прямо, что это учение от Бога: "Ибо я желаю следовать не человекам и человеческим учениям, но Богу и Его учению" (!). Затем, тут же, за этими словами: "Если вы встретитесь с такими людьми, которые называются христианами, а этого не признают и даже осмеливаются хулить Бога Авраамова, Бога Исаакова и Бога Иаковлева, не признают воскресения мертвых [т. е. первого воскресения мертвых. – Б. К.], а думают, что души их тотчас по смерти берутся на небо, то не считайте их христианами, подобно тому как всякий здравомыслящий не признает Иудеями саддукеев" (!). (см. Разг. с Триф., 80, у нас – I, 3, 4).

Итак, ложь и искажение правды м. Макарием – налицо, явны и очевидны.

Либо м. Макарий не читал сам св. Иустина, либо умышленно искажает это, либо то и другое соединились вместе для производства этой лжи на истину и на душу св. Иустина.

Кроме того, по ревности приведенных слов св. Мужа апостольского, проповедника и апологета Вселенской Церкви Господней, учителя и мученика древней Церкви, м. Макарий, как отвергающий учение Божие о первом воскресении мертвых, достоин того, чтобы не считать его за христианина и приравнять к саддукеям. Под такое частное определение св. Иустина он подпадает, и пусть оправдывается на Суде Божием. Причисляя великого и славного святого Церкви и избранника Господнего св. Иустина, а вместе с ним и других древних учителей и отцов Вселенской Церкви к еретикам, "хилиастам", сам попал под тяжкий запрет, промыслительно уготованный ему Мужем апостольским, и оказался вместе с саддукеями.

Такова участь и всех злостно отвергающих и попирающих истину учения о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа на Земле.

Таковые – не христиане!

 

Глава 8

РАССМОТРЕНИЕ ИМЕН, ПРИВОДИМЫХ митр. МАКАРИЕМ В КАЧЕСТВЕ ПРОТИВНИКОВ И ОПРОВЕРГАТЕЛЕЙ УЧЕНИЯ О ТЫСЯЧЕЛЕТНЕМ ЦАРСТВЕ

1. Далее м. Макарий идет также на весьма отвратительные спекуляции и злоупотребления именами, могущими вводить в заблуждение невежественных, доверившихся ему, и пишет: "Другие учители Церкви в то же время прямо восставали потив учения о хилиазме, каковы: Каий, пресвитер римский; св. Дионисий Александрийский; Ориген; Евсевий Кесарийский; Тихон Африканский; Василий Великий; св. Григорий Богослов; св. Епифаний; бл. Иероним; Филастрий и бл. Августин, называя чаяния хилиастов пустыми выдумками, баснями смешными, нелепыми, совершенно противными Св. Писанию".

Это возражение м. Макария особенно злостно, лживо и хульно. "За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься" (Мф. 12, 36-37), – сказал Господь хулившим Его фарисеям и книжникам, именно им сказано это во время хулы их на Господа.

Итак, против шести имен, прямо учивших о Тысячелетнем царстве, м. Макарий выставляет одиннадцать имен, набранных им поистине "всеми правдами и неправдами", в качестве противников и опровергателей этого учения.

Даже сами сопоставляемые количества показывают, что опровергающих не так много. А когда расспросим этих из числа 11-ти каждого в отдельности: правда ли, что он выступает против этой истины Апокалипсиса, – то увидим, что Макарий остается, собственно, лишь с Оригеном и Евсевием Кесарийским, первый из которых осужден двумя Вселенскими Соборами Церкви, а второй – арианствующий – не имеет никакой чести и силы выступать против святых Господних и сам будет трепетать перед Судом Господним, ухватившись разве только с отчаянием за порфиру равноапостольного Константина Великого.

Но посмотрим предварительно общим взглядом на выставленных в числе одиннадцати: из них нет ни одного с достоинством личного слушателя апостолов, ни одного с достоинством даже личного слушателя Мужей апостольских, только первые три хронологически относятся к Церкви первых трех веков – "Каий, пресвитер римский", св. Дионисий Александрийский и Ориген, из которых два последних уже хорошо знакомы нам по предварительному изложению.

Можно сказать, что если бы даже кроме ап. Иоанна и его Апокалипсиса был только один еще свидетель истины Тысячелетнего царства – св. Папий Иерапольский, или св. Иустин Мученик, или св. Ириней Лионский, то и одного из этих имен было бы в своем свидетельстве больше всех названных одиннадцати вместе взятых! В делах истины в Церкви Господней верх берет не количество, а качество, достоинство! (см. Исход 23, 2!)

Итак, начнем по порядку рассматривать каждое из одиннадцати указанных м. Макарием имен в отдельности – кто и что говорил.

 

Каий, "пресвитер римский"

2. Каий, пресвитер римский – все его называют Кай или Гай, т. к. в древности латинское "С" произносилось как наше "г", и имя "Кай" чаще употреблялось для обозначения неизвестного лица. Некоторые считают его римским правоведом II века. В. В. Болотов называет его "ученым римским пресвитером", имевшим диспут в Риме с монтанистом Проклом ("Лекции по Истории древней Церкви" (далее – Лекции). Т. II. С. 355). О нем упоминает Евсевий в своей Истории (например, в IV, 20) с симпатией к его взглядам, и ниже мы увидим, почему он симпатичен Евсевию. Но вот что о нем пишет признанный католический церковный историк Л. Дюшен в своей Истории древней Церкви (Т. I. С. 204): "Прокл [один из вождей монтанистов. – Б. К.] пользовался большим уважением Тертуллиана (см. Евсевий, Ц. И. II, 25; III, 31; VI, 20). Прокл стал писать в защиту новых пророчеств. Ему возражал римский христианин по имени Кай, который в опровержение противников сослался на могильные памятники Ватикана и Остевой дороги, посвященные памяти апостолов Петра и Павла. Книга Кая была изложена в форме диалога и заключала очень горячую критику Апокалипсиса, составление которого автор приписывал Коринфу, точь-в-точь, как думали и алоги [еретики. – Б. К.]. Ипполит (т. е. св. Ипполит, епископ Римский) не счел себя вправе пройти молчанием такое утверждение и написал против Кая "Главы", некоторые отрывки из которых были недавно найдены" (Ист. древ. Ц. Т. I. С. 204. Один из таких отрывков см. у нас в примечании к I, 9, 16). В подстрочном же примечании Дюшен указывает: "Фотий называет его (Кая) священником (Библиотека, Cod. 48); но это может объясняться тем, что он смешал Кая с Ипполитом", – т. е. этот Кай даже не был пресвитером, а по своей ненависти к Апокалипсису был скорее еретиком-алогом, против которых боролась Церковь тогда в лице св. Ипполита. Во втором примечании Дюшен пишет: "Не заметно, чтобы Кай распространил свои критические труды и на четвертое Евангелие. Евсевий (Ц. И. VI, 20), очень внимательно отметивший его библейские труды, не пропустил бы этого без внимания. О Кае см. у Евсевия – Ц. И. III, 28; VI, 20. Несторианский епископ Эбед Иисус (XIV века) дает перечень сочинений Ипполита, в котором "Главы против Кая" отмечены как сочинение отдельное от трактата "В защиту Евангелия от Иоанна и Апокалипсиса"".

Так обстоит дело с первым у м. Макария "опровергателем хилиазма", – он не "хилиазм" опровергал, а вообще весь Апокалипсис отвергал, примыкал по своим убеждениям к еретикам-алогам, лично против него написана св. Ипполитом Римским целая книга, как против опасного заблуждения; Евсевий ввел его в свою Историю только ради его ненависти к Апокалипсису, как единомысленника своего в этом нечестивом деле, – также и м. Макарий его в качестве такового употребляет, пользуясь невежеством своих читателей. Все эти научные исторические сведения м. Макарий, конечно, и сам не знал, а "Главы против Кая", написанные св. Ипполитом, даже и найдены были после жизни самого м. Макария. Но что бы мог м. Макарий сказать теперь в защиту своего первого и древнейшего, "почтеннейшего" по возрасту свидетеля после всего открывшегося о нем? Может ли с таким свидетелем и приятелем м. Макарий выступать против истины и ее действительно святых и славных свидетелей, как св. Папий Иерапольский, св. Иустин Мученик, св. Ириней Лионский, св. Ипполит Римский, св. Мефодий Патарский?! Думается, что и показываться ему пред лицем истины и Церкви Господней с таким "свидетелем" нельзя!

 

Св. Дионисий Александрийский

3. Вторым идет св. Дионисий Александрийский. Он нам уже знаком, это – ученик Оригена и его последователь в аллегоризме, также почтенный Евсевием в своей Истории за отрицательное отношение к Апокалипсису. Если бы м. Макарий был достаточно знающим и добросовестным в этом вопросе, то он не стал бы в данном случае пользоваться именем и услугами деятеля Церкви, хотя и почтенного и канонизированного, но перенявшего от своего учителя Оригена недуг аллегоризма, отвергавшего ап. Иоанна как писателя Апокалипсиса и в таком состоянии не имевшего возможности иметь здравое и неповрежденное суждение об истине Тысячелетнего царства. Своим напоминанием об этом м. Макарий может только подвергать и память и душу св. Дионисия Александрийского весьма неприятным и неполезным воспоминаниям. Приведенные нами выписки из Евсевия об этом говорят сами за себя. (См. подробные выписки из Евсевия об этом – здесь в I, 1, 5).

ДОПОЛНИТЕЛЬНО о св. Дионисии Александрийском следует еще сообщить то, что пишет в своей Истории Древней Церкви Л. Дюшен, уделяя ему целую главу в первом томе:

"Медалисты [т. е. савеллиане. – Б. К.] были очень наивны, если надеялись выиграть дело перед судом ученика Оригена [т. е. св. Дионисия Александрийского, к которому они обратились для рассмотрения их богословских мнений. – Б. К.]. Епископ Александрийский не пожелал даже выслушать их. Он тотчас же написал в Пентаполь, чтобы отговорить тех, кто вступал на ложный путь, и при случае предупредил папу Сикста II, сообщив ему содержание своего послания к киренейцам (Евсевий, Ц. И., VII, 6). Но эти последние не поддались его убеждениям. Прерванный на время гонения Валериана спор возобновился, как только вновь наступило спокойствие. Дионисий опять принялся за борьбу и посылал в Пентаполь послание за посланием. В одном из них, к Аммонию и Евфраону, он, кажется, перешел границу, а свои возражения еретикам обосновал не только на церковном предании, но и на воззрениях, принадлежавших собственно оригеновской школе. Александрийские противники школы воспользовались случаем, и, не давая себе труда переговорить с епископом и просить у него объяснений, обратились в Рим с доносом на него папе Дионисию. Дионисий Римский, созвав собор, рассмотрел дело и обнаружил в послании разные догматические несообразности, именно: применение слова "тварь" к Сыну Божию; представление Трех Ипостасей Троицы столь раздельными, что их можно было принять за трех Богов; наконец" заметное отвращение к слову "омоусиос" (единосущный). ... Отдельным посланием Дионисий призывался к ответу. Он отозвался на приглашение и послал своему римскому тезке свое оправдание в четырех книгах, озаглавленных "Опровержение и оправдание" (Евсевий, Ц. И., VII, 26), которое, по-видимому, удовлетворило римскую подозрительность. Из-за этого спора... поднялся большой шум в IV столетии.

Ариане ссылались на Дионисия Александрийского в свою защиту. Преемник же его по кафедре – Афанасий [т. е. св. Афанасий Великий, отец Никейского православия! – Б. К.] очень старался лишить их этой поддержки. Он написал по этому поводу целый трактат "О мнениях Дионисия", в котором дает пространные объяснения по поводу этого послания, вызвавшего возражения в Риме, но не дает из него никаких выдержек. Учение своего предшественника он видит выраженным в его "Оправдании", написанном впоследствии, и толкует первое на основании второго. Св. Василий Великий (Письмо 41, к Максиму Философу, см. здесь следующий абзац) тоже был знаком с обоими произведениями и получил от них очень неблагоприятное для Дионисия впечатление. Не чувствуя себя обязанным защищать память прежних епископов Александрии, он без обиняков называет Дионисия предтечею самого крайнего арианства [Вот! – Б. К.]" (Ист. древ. Ц. Т. I. С. 325-327). Вот какой ужас в отношении Дионисия Александрийского.

4. В указанном же письме св. Василий Великий пишет:

"Мы удивляемся не всему, что написал этот муж [т. е. св. Дионисий Александрийский. – Б. К.], а иное и вовсе отвергаем; ибо он, насколько мы знаем, впервые рассеял семена этого нечестия, наделавшего ныне так много шума, – говорю об учении аномиев. Но виною этого, как я думаю, было не превратное [лукавое, по другому переводу. – Б. К.] убеждение, а слишком сильное желание оспорить Савеллия. Обыкновенно я уподобляю его садовнику, который начинает выпрямлять кривизну молодого деревца и, не соблюдая умеренности в разгибе, не останавливается яа средине и перегибает ствол в противоположную сторону. Нечто подобное нахожу я и у Дионисия. В сильной борьбе с нечестием Ливиянина чрезмерным своим ревнованием, сам того не замечая, вовлечен он был в противоположное зло. Ему достаточно было бы сказать только, что Отец и Сын – не одно и то же Лицо, и удовольствоваться такою победой над хулителем. Но он, чтобы со всей очевидностью и избытком одержать верх, утверждает не только разность ипостаси, но и разность сущности, постепенность могущества и различие славы [это – крайнее арианство. – Б. К.]. А от сего произошло то, что одно зло обменял он на другое и сам уклонился от правого учения. Таким образом, он даже разногласит с самим собою в своих сочинениях: то отвергает единосущие, потому что противник худо воспользовался этим понятием, когда отрицал Ипостаси; то принимает оное, когда защищается против своего соименника [т. е. в своем "Оправдании" папе Дионисию. – Б. К.]. Сверх же сего и о Духе употребил он речения менее приличные Духу: исключает Его из поклоняемого Божества и сопричисляет к какому-то дольнему, тварному и служебному естеству. Таков-то сей Дионисий!" (Творения. Т. VI. С. 41-45, п. 9).

Доходя до крайнего арианства, отвергая Божество Св. Духа, не признавая Апокалипсис и весь находясь в плену оригеновских мнений и его аллегоризма, – мог ли св. Дионисий иметь здравое отношение к истине Тысячелетнего царства Господа и воспринимать его по благодати Духа Святаго, Которым единым разрешаются пророчества (2 Пет. 1, 20-21)?..

При этом следует заметить, что впоследствии и самого Василия Великого обвиняли в неправославном учении о Св. Духе, так что он вынужден был защищаться и оправдываться (см.: В. В. Болотов. Лекции. Т. IV. С. 97-98). В это время Василия Великого поддержало его благоговейное уважение к отцу Никейско-го православия – св. Афанасию Великому, который остановил назревавшее возмущение каппадокийских монахов против Василия Великого. В написанной книге "О Святом Духе" он еще раз упоминает имя св. Дионисия, называя его уже в числе мужей, "которые по своей древности возвышаются над нынешними людьми" (гл. 29, 71), т. е. и над самим Василием Великим.

 

Ориген, Евсевий Кесарийский, Тихон Африканский

5. Третьим свидетелем м. Макария идет Ориген – о нем в нашем изложении сказано достаточно, чтобы видеть, что он совершенно не может быть свидетелем истины в этом вопросе. Человек, дважды (если не трижды) анафематствованный Вселенскими Соборами Церкви за свою христологию и за еретическое учение именно о воскресении мертвых, может только разделить свою анафему с тем, который руководствуется его мнением в этих вопросах. И если м. Ма-карий, выставляя такого "опровергателя хилиазма", не понимал этого, то нам следует понять, каково же состояние самого м. Макария (!).

6. Евсевий Кесарийский идет четвертым свидетелем м. Макария. О нем мы также знаем уже достаточно, чтобы видеть невозможность и для него быть свидетелем истины в этом деле. Как и Ориген, он не причислен к лику святых Церкви, повинен в тяжком и хульном отвержении Апокалипсиса. По его вине Апокалипсис исключен был из канона священных книг Нового Завета и последствия этого продолжались во Вселенской Церкви еще многие века. Исключение Апокалипсиса из Нового Завета практически являлось и запрещением на апостольское предание и учение об истине Тысячелетнего царства. Тяжкая вина за все это лежит на Евсевии Кесарийском. Что касается христологических воззрений, то В. В. Болотов прямо называет его в числе "приверженцев Ария" (Лекции. Т. IV. С. 21). А. И. Бриллиантов называет его в числе трех "упорных сторонников Ария", подвергшихся отлучению Антиохийского Собора, который был непосредственно перед I Вселенским Собором (там же, с. 22 – примечание). Евсевии был врагом отца Православия св. Афанасия Великого и судил его на Тирском Соборе своих приверженцев в 335 г. Упоминавшийся английский церковный историк Робертсон пишет об этом: "Афанасий явился во главе 50 епископов и готов был занять свое место, но ему было повелено председателем собора Евсевием Кесарийским стоять как лицу обвиняемому. На это один из египетских епископов Потаммон, высоко славившийся своей святостью, будто бы обратился к Евсевию с такой речью: "Неужели ты будешь сидеть, когда невинный Афанасий будет судиться пред тобою? Помни, как ты был моим соузником во время гонения. Я лишился одного глаза за истину, – какими же уловками ты вышел невредимым?"" (Д. Робертсон. История Христианской Церкви. Пер. с англ. Лопухина А. П. СПб., 1916. Т. I. С. 196). Дюшен в своем труде пишет о Евсевии: "Среди египетского епископата было немного отпадений, но александрийский клир был очень серьезно затронут. Арий и его сторонники, как некогда Ориген, решились покинуть Египет, перешли в Палестину и остановились в Кесарии. Опять-таки, как и Ориген, они встретили здесь хороший прием. Уже несколько лет во главе этой церкви находился ученый Евсевии. У него была громадная известность: его История Церкви и апологии успели уже проложить себе дорогу. В области богословия его ориге-низм не был непреклонным. Он поступился, главным образом, вечностью творения, а вместе с этим для него утратили силу основания, заставлявшие Ориге-на признать вечность Слова. В сущности, он держался арианского образа мыслей; но насколько Арий был откровенен и ясен в речах, настолько кесарийский епископ обладал искусством облекать свои мысли в изменчивый и расплывающийся образ выражения, говорить много, чтобы не сказать ничего (определенного). Можно составить себе понятие об этом по его рассуждениям о рождении Слова, помещенным в начале его Церковной истории (Ц. И., I, 2)... Епископ Кесарийский не был еще тем, чем стал впоследствии – лицом с видным положением при дворе и обеспеченным влиянием" (Ист. древ. Ц. Т. II. С. 89). Из этого видно, что Евсевии был ко всему прочему еще и оригенистом, – вот почему он так симпатизировал мнениям св. Дионисия Александрийского о непринадлежности Апокалипсиса ап. Иоанну со всеми вытекающими отсюда последствиями и не мог прямо, по Апостольскому преданию, воспринимать слова Апокалипсиса о первом воскресении мертвых и Тысячелетнем царстве Господа на Земле.

Следует вспомнить при этом приводившийся в начале изложения его высокомерный отзыв о св. и смиренном Муже апостольском, преемнике апостолов и епископе Папие Иерапольском, когда Евсевий по поводу его учения о Тысячелетнем царстве Господа надменно замечает, что он "не понял сказанного апостолами таинственно, в образах (?), потому что был человек ума, кажется, ограниченного". Эта злостная надменность Евсевия в отношении св. Мужа апостольского обошлась, как видим, ему дорого: Евсевий со своим "неограниченным умом" попал в оригенизм, в приверженцев Ария, в число отвергателей Апокалипсиса и истины Тысячелетнего царства Господа. Что же касается мнимого Евсевием непонимания св. Папия Иерапольского, то смешно, чтобы ученик апостола, слушавший его не час и не день, а достаточно много времени, чтобы он не понял в этом апостола, которого он, несомненно, расспрашивал об этом с подробностью, ибо учение это было для него особенно новым и дивным, не изложенным открыто в Евангелиях, но предназначенным по воле Господней для передачи лишь верным и избранным посредством Апостольского предания и апокалипсического пророчества.

7. Следующим свидетелем м. Макария называется Тихон Африканский. О нем мы не нашли ничего значительного, чтобы можно было разговаривать о нем как об историческом лице, могущем противостоять или противоречить в обсуждаемом вопросе. В лекциях В. В. Болотова совсем нет упоминания о Тихоне Африканском, также не нашли мы этого имени при просмотре названных трудов Дюшена и Робертсона. Да и сам м. Макарий, называя его, ссылается на Геннадия: "см. о нем у Геннадия". В связи с этим невольно приходится удивляться приемам м. Макария для набора имен в качестве своих сторонников. Крайне безответственно и, приходится сказать, бесчестно.

 

Св. Василий Великий

8. После всех предыдущих несостоятельных своих свидетелей м. Макарий называет имя св. Василия Великого. Мы уже замечали в начале, что в условиях больших сомнений и отвержений относительно Апокалипсиса св. Василий Великий также избегал открыто признавать Апокалипсис и только два раза в своих творениях, как считают, ссылается на эту священную книгу. Василия Великого сохраняло в этом отношении его чрезвычайное почитание св. Афанасия Великого, который, несмотря на общее смущение и отвержение Апокалипсиса, твердо признавал его боговдохновенной книгой ап. Иоанна и включил в свой список канонических книг Нового Завета. Поэтому св. Василий Великий остерегся в отношении Апокалипсиса и не доходил до отвержения его, хотя и признавал его слишком уж осторожно и практически бессильно, не возвещая этого в Церкви. Время деятельности св. Василия В., как раз между I и II Вселенскими Соборами, было чрезвычайно бурным: разномыслия, споры, расколы, ереси вздымались беспрестанными бурями и волнами на поместные церковные корабли. На глазах у св. Василия В. поднялось и еретическое инакомыслие Аполлинария Лаодикийского, которого св. Василий В. вместе со многими знавшими его считал за "принадлежащего, по-видимому, к нам", как он выражается в письме к Евлогию и другим епископам, находившимся в изгнании. В этих обстоятельствах св. Василий В., будучи предстоятелем вверенной ему поместной церкви, заботился главным образом, конечно, о сохранении Никейского православия и исполнении своего пастырского долга. Еретическое инакомыслие Аполлинария вызвало у св. Василия В. особую и большую озабоченность в связи с большой ученостью и известностью Аполлинария и энергичным распространением его сочинений. В указанном письме он пишет: "От кого ожидали, что будет споборником истины, того находим теперь полагающим много препятствий для спасающихся... Не подвергается ли осмеянию велия благочестия тайна, когда епископы ходят без народа и клира, носят одно пустое имя и ничего не могут сделать к преспеянию благовествования мира и спасения?" Первым и основным злом Аполлинариевой ереси св. Василий В. называет его "нечестивое учение о Боге", возобновляющее, по его мнению, "древнее нечестие суемудрого Савеллия" – "что один и тот же Отец и Сын и Дух, предлагая и другие еще темные и нечестивые речи... Не приведено ли им в слитность учение о вочеловечении?" Еретическое инакомыслие в христологии – вот что было, конечно, главным злом Аполлинария и предметом пастырского возмущения св. Василия В. А когда ко всему этому еще добавилось и его искаженное и нелепое мнение о Тысячелетнем царстве, высказываемое с иудейским вожделением этого, то вспыхнуло, конечно, общее отвращение ко всем его мнениям, которое образовалось и в пастырских чувствах св. Василия В. В этой связи именно и подвергся обличению и осуждению св. Василием В. хилиазм Аполлинария, о котором он счел необходимым написать в двух указанных м. Макарием письмах. Вот эти места в указанных письмах, которые приводим полностью, чтобы читающий сам мог рассмотреть их. Первое находится в письме Василия Великого к западным, к которым он обращался в это чрезвычайно тяжелое на Востоке время, несмотря на всю "западную гордость" (его личное выражение), от которой страдала еще более, может быть, тяжко вся Церковь. Учитывая настроения на Западе, он во второй половине этого письма пишет:

9. "Он (Аполлинарий) наполнил вселенную своими сочинениями, не вняв осуждению того, который говорит: "Хранися творити книги многи" (Еккл. 12, 12). А во множестве, без сомнения, как допущено им много и ошибок, – ибо возможно ли при многословии избежать греха (Притч. 10, 19)? – так, есть у него и богословские рассуждения, основанные не на доказательствах из Писания, но на человеческих началах; есть у него рассуждения о воскресении, сложенные баснословно или, лучше сказать, – по-иудейски, – в которых говорит, что опять возвратимся к подзаконному служению, опять будем обрезываться, субботствовать, воздерживаться от яств, приносить Богу жертвы и поклоняться во храме иерусалимском и, кратко сказать, из христиан сделаемся совершенно иудеями. Что же может быть смешнее этого? Вернее же сказать, что может быть более сего чуждым Евангельскому учению? Потом и сочинение о воплощении произвело столько смятения в братстве, что немногие уже из читавших сие сочинение сохраняют в себе первоначальный отпечаток благочестия. Многие же, вняв нововведениям, обратились к вопросам и к спорным исследованиям о сих бесполезных речениях" (Творения. Т. VII. Письмо 255/263).

Что видно из этого места в письме св. Василия В.? Главным образом то, что Аполлинарий в своих суждениях основывается не на Писании, а на человеческих началах, т. е. говорит от себя. Но в отношении Тысячелетнего царства Господа это говорить можно только при отрицании самого Апокалипсиса, что и было тогда господствующим. В условиях этого отрицания всё это тем более казалось "иудейскими баснями", "чуждыми евангельского учения". Таким образом, все это объясняется опять-таки своей основной причиной – отвержением Апокалипсиса. Кроме того – искажение и превращение всего этого в басню, в "баснословное сложение" усилиями самого Аполлинария в его еретическом состоянии относительно самой христологии. Если бы Аполлинарий все это мог изложить здраво, по Апостольскому преданию, на основе изложения св. Иустина Мученика и св. Иринея Лионского, св. Ипполита и св. Мефодия, то, несомненно, св. Василий Великий не только бы не отозвался об этом таким образом, но и сам бы занялся исследованием всего этого со всей тщательностью. Следовательно, дело не в самом существе возвещаемого, а в личности и состоянии возвещающего, которым был в данном случае ударившийся в ересь и повреждение истины Аполлинарий: он иудействовал!

10. Второе указываемое м. Макарием место находится здесь же, через одно письмо от рассмотренного, в называвшемся уже письме св. Василия В. к трем египетским епископам в изгнании. Здесь по существу – повторение предыдущего. Св. Василий В. пишет: "Блаженное упование, предоставленное жившим по Евангелию Христову, осмелился он (Аполлинарий) толковать так низко и грубо, что превратилось оно в бабьи басни и иудейские сказания. Снова обещается возобновление храма, соблюдение подзаконного служения, и опять архиерей преобразовательный после Архиерея истинного, жертва за грехи – после Агнца Божия, вземлющего грех мира, частные крещения после единого крещения, пепел юнчий, кропящий Церковь, через веру во Христа "не имущу скверны или порока, или нечто от таковых" (Еф. 5, 27), очищение от проказы после освобождения от страдательности в воскресении, приношение ревнования (Числ. 5, 18), где ни женятся, ни посягают; хлебы предложения после Хлеба, сошедшего с небес, горящие светильники после истинного Света, одним словом: если ныне "закон заповедей упразднен учением" (Еф. 2, 15), то явно, что тогда учения Христовы будут заменены законными предписаниями... Посему умоляю вас, как сведущих врачей, умеющих с кротостью вразумлять противящихся, чтобы сделали вы опыт и привели его к церковному благочинию, и внушили ему презрение к многословным сочинениям... (ибо) невозможно при многословии избежать греха. С твердостью же предложите ему догматы православия, чтобы и исправление его сделалось явным, и раскаяние стало известно братиям его" (там же, письмо 257/ 265. С. 255-256).

Вот эти два места, которые найдены в письмах св. Василия В. и которые, повторяем, приведены полностью, чтобы каждый мог рассмотреть их своими глазами. Также, как видим, и в последнем месте указывается, что Аполлинарий излагает это слишком низко и грубо и превращает это в своем изложении в "бабьи басни и иудейские сказания", – что, собственно, только и зазирается, т. е. изложение и толкование, а не сама сущность предмета.

Уступая возможным полемистам по поводу этих мест из писем св. Василия В., можем допустить, что и сам Василий В. не вдавался в исследование этой истины и Апостольского предания об этом, а говорит об этом здесь в тон общему отношению своего времени и о нужде своего практического церковного пастырства в сущих обстоятельствах. Ибо если бы св. Василий В. исследовал это, то он, наверное, упомянул бы каким-либо образом о св. Папии Иерапольском, св. Иустине, св. Иринее, св. Ипполите, св. Ме-фодии, тогда как у него и намека нет здесь на это, и он говорит обо всем этом так, как может говорить лишь человек, совсем не знающий истории этого вопроса в Церкви и этих имен. Если на Василия В. так сильно действовал авторитет св. Афанасия Великого, то не менее сильно подействовали бы на него и такие имена исповедывавших эту истину.

Таким образом, приведенные обличения и отрицания св. Василия В. относятся собственно к пониманию и изложению Аполлинария и ни в коей мере, ни единым своим словом не относятся к учению об этом лично св. Папия Иерапольского, св. Иустина Мученика, св. Иринея Лионского, св. Ипполита, св. Мефодия. Короче сказать, св. Василий В. обличает и отвергает здесь не засвидетельствованную более его святыми истину Апостольского предания, а ересь Аполлинария. И если бы из-за еретиков отвергали то, к чему они прикладывают свои руки, то тогда из-за Керинфа, Монтана, Савеллия, Ария и Не-стория нам нужно было бы бросить всю нашу Веру и Церковь и само Евангелие!

Наконец, следует отметить, что всего этого св. Василий В. касается лишь в письмах своих и что он вопросу о Тысячелетнем царстве или опровержению "хилиазма" в макариевском смысле не посвятил никакой своей особой книги и даже в главных своих книгах нигде не касается этого. А известно, что св. Василий В. о всем, что считал важным, написал особые книги или уделил этому в своих основных книгах значительное внимание.

 

Св. Григорий Богослов

11. За св. Василием Великим м. Макарий в своем перечне называет иерархически еще более значительное имя св. Григория Богослова и указывает единственное у него место, где якобы св. Григорий Богослов "восстает против учения" св. Папия Иерапольского, св. Иустина Мученика, св. Иринея Лионского, св. Ипполита, св. Мефодия. Посмотрим, что же в действительности говорится в этом месте и как св. Григорий Богослов "восстает" против своих святых собратьев. Указанное* место находится в первом его послании к пресвитеру Кледонию – против Аполлинария. Послание весьма созвучно приводившимся местам из писем св. Василия Великого, и возможно, что св. Григорий Богослов написал его с целью единого выступления против нового еретического инакомыслия в Церкви, исходящего от Аполлинария. Послание содержит чрезвычайно глубокий и сильный разбор тех положений христологии, в которых заблуждается Аполлинарий, и, собственно, целиком этому посвящено. И среди всего этого только следующие строки имеют некоторое отношение к предмету нашего рассмотрения: "О, если бы отсечены были от нас те, которые возмущают вас и вводят новое иудейство, новое обрезание и новые жертвы!" Только эти две строки скрывались за ссылкой митр. Макария на имя св. Григория Богослова.

Что же мы видим в этих словах, в этом восклицании св. Григория Богослова? Опять, как и у св. Василия В., возмущение иудейством Аполлинария в его искаженных, еретических представлениях Тысячелетнего царства, выдаваемых за свое новое открытие и учение. Как и у св. Василия Великого, обличается и отвергается не истина св. Папия Иерапольского, св. Иустина Мученика, св. Иринея Лионского и прочих, а еретическое извращение ее Аполлинарием – ересь Аполлинария. Если бы м. Макарий имел мысль об этом в своей "не по разуму ревности" против "хилиазма" при своем рассмотрении этого вопроса, то и сам бы избежал быть врагом этой истины и вынужденных обличать его избавил бы от упрека в постыдной несмысленности и недобросовестности. Так что совершенно напрасно и всуе потревожил м. Макарий многочестное имя св. Григория Богослова.

Несмысленность и порок всех доводов м. Макария в том, что он превратил "хилиазм" в жупел для пугания людей и отождествил его с ересью Керинфа и Аполлинария.

 

Св. Епифаний Кипрский

12. За св. Григорием Богословом в перечне м. Макария идет св. Епифаний, т. е. св. Епифаний Кипрский, соратник и современник св. Афанасия Великого, св. Василия Великого, св. Григория Богослова, св. Иоанна Златоуста.

Примечание: Св. Епифаний Кипрский (307-403), обращенный из Евреев, один из великих отцов Церкви, весьма одаренный многими познаниями, особенно в Св. Писании при его знании языков (!), ревностный и самоотверженный борец за Истину и Восточное Никейское православие против всех еретиков и врагов Церкви, имел дар исцелений. Написал много весьма ценных для Церкви и Богословия сочинений (более 100), особенно известны "Панарий" и "Анкарат" (Якорь Спасения). В последование св. Иринею Лионскому и св. Мефодию Патарскому возвещал истинное учение о Тысячелетии Господнем по Апокалипсису. Скончался в возрасте 96 лет, похоронен на Кипре.

В. В. Болотов называет его "ревностным поборником православия и врагом оригенизма", который даже св. Иоанна Златоуста сильно подозревал в оригенизме (Лекции. Т. IV. С. 167), и замечает о нем: "св. Епифаний... долго жил в Египте и был противником оригенизма, откуда, по его мнению, вышло арианство. Сам Иероним смотрел с уважением на Епифания, как говорящего на пяти языках (Иероним знал четыре языка)" (там же, с. 157). Далее В. В. Болотов говорит, что ревность св. Епифания доходила до того, что он однажды уничтожил иконные изображения, которые тогда начали впервые появляться в Церкви, написал свое рассуждение против этого, и иконоборческий собор 754 г. ссылался на него, как, впрочем, и на Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, а также Евсевия Кесарийского, как на Отцов, прямо запрещавших употребление икон – "изображений низменного еллинского искусства" (там же, с. 512, 526, 532).

Мы не имеем сейчас той книги св. Епифания, на место из которой ссылается м. Макарий. Но по ссылке его видно, что это место связано с обличением св. Епифанием ересей, описанием которых и составлением тщательного каталога на них он усердно занимался. Поэтому в указанном месте может быть лишь замечание или суждение, подобное рассмотренным нами у св. Василия Великого и св. Григория Богослова в их обличении христологической ереси Аполлинария (см. здесь в I, 8, 18 – найдено это место!).

Но мы видим, что св. Епифаний был ревностным противником и обличителем оригенизма, включая, конечно, и аллегоризм его и отрицательное отношение к Апокалипсису. Мы знаем также, что св. Епифаний является почитателем св. Мефодия Патарского, своего предшественника в ревностной борьбе против всех ересей и тщательного изучения их. Св. Епифаний часто приводит его мнения и изречения, руководствуется ими, выписывает из него целые отрывки, благодаря чему и сохранил для Церкви многие места из книг св. Мефодия – ученика св. Иринея Лионского и ревностного преемника его учения о Тысячелетнем царстве Господа! Поэтому нет и не может быть никаких действительных оснований для зачисления св. Епифания Кипрского в обличители и отвергатели учения св. Иринея и св. Мефодия об истине Тысячелетнего царства Господа, ревностным учеником и преемником которых он был. И таким образом м. Макарий опять оказывается весьма недобросовестным в этом.

На этом исчерпываются в перечне м. Макария все св. Отцы Востока, из которых, как мы видим, ни один не является действительным и прямым противником и обличителем истины Тысячелетнего царства Господа, как она изложена, всегда живет и проповедуется в Церкви ап. Иоанном, св. Папием Иерапольским, св. Иустином Мучеником, св. Иринеем Лионским, св. Ипполитом Римским, св. Мефодием Патарским, бл. Лактанцием, к которым, как мы увидим в заключение, присоединяются еще два имени прямых и ревностных возвестителей этого, одно из которых принадлежит апостолу от семидесяти.

13. Далее в перечне м. Макария идут три имени западных отцов, которых он таким же образом и таким же своим "приемом" зачисляет в своих сторонников против "хилиазма". Имена эти не имеют для нас существенного значения, и поэтому мы, чтобы не затягивать и без того большое изложение, не будем рассматривать их. Будучи западными, они имеют лишь лунный свет и лишь заходящий отблеск восточного солнца. О наиболее значительном из них бл. Иерониме В. В. Болотов замечает: "Иероним, который своим значением весьма немало обязан тому, что был учеником восточных богословов..." (Лекции. Т. IV. С. 111), что вполне можно читать без слов "весьма немало". О двух же прочих и сам католический историк Дюшен замечает в своем беспристрастном суждении о древних исследователях ересей:

14. "Св. Иустин уже писал против всех ересей, когда он издавал свою Апологию [Синтагма. – Б. К.]. Егизипп тоже обсуждал этот предмет, но не в специальной книге, а в своих "Воспоминаниях". Все это более или менее утрачено. Но зато мы имеем произведение св. Иринея, книгу обстоятельную, которая хотя и направлена специально против Валентиновой секты, но содержит изложение главных ересей, доведенное до современной ему эпохи. За ним следует Ипполит, который в двух разных формах и в два разные момента своей литературной деятельности составлял список сект. Его первое произведение – "Синтагма против всех ересей" – теперь утрачено, но его можно восстановить благодаря свидетельству Фотия и сохранившимся извлечениям из него. Впрочем, Ипполит, подобно Иринею, не ограничивался гностическими системами, но касался и других ересей: 32-й и последней у него была модалистическая ересь Ноэ-та. Во втором своем труде – "Опровержение всех ересей", более известном под заглавием "Философуме-на", он пошел несколько далее. Список ересей, приводимых в конце Прескриптионибиса Тертуллиана, есть не более как краткое изложение Синтагмы Ипполита и относится, по-видимому, к 210 г. Епи-фаний (ок. 377 г.) и Филастрий (ок. 385 г.) – первый в особенности – широко использовали Синтагму. В литературе последующих (после Ипполита) времен нужно отвести первое место обширному труду св. Епифания, его "Панарию". Это – компиляция, которую легко подвергать критике с некоторых точек зрения, но ее составные элементы извлечены из весьма ценных источников – Синтагмы Ипполита, сочинения св. Иринея и многочисленных еретических книг. Эти памятники известны автору, он ссылается на них, приводит из них выписки. Сюда нужно также отнести и непосредственно им самим сделанные наблюдения над уцелевшими сектами. Произведения Филастрия из Бриешти, бл. Августина, Феодорита имеют рядом с "Панарием" второстепенную ценность" (Ист. древ. Ц. Т. I. С. 128-129).

 

Секты и ереси в Иудее, сообщение о них Иосифа Флавия (I век)

15. Заметим, что секта "алогов", которая упоминается в связи с "Каием, пресвитером римским", которого м. Макарий выставляет первым и древнейшим своим сторонником против Тысячелетия, в "Панарие" св. Епифания характеризуется как "не принимающие Иоаннова Евангелия и Апокалипсиса". У евреев же св. Епифаний насчитывает семь ересей:

- книжники (***) – "блюстители вторичных законов или преданий старцев, с излишней ревностию соблюдающие произвольно принятые богослужебные обряды";

- фарисеи (***) – "что значит отделенные, ведущие самую высокую жизнь и более других казавшиеся праведными... соблюдают воздержание, девство [иудейское монашество. – Б. К.], два раза в неделю пост, очищение кружек, блюд и чаш, непрерывную молитву... наружный вид одеяния, полос из багряницы, воскрилий и пуговиц, что служило знаком хранимого ими до времени воздержания";

- саддукеи – "что значит правдивейшие, род вели и от самарян и вместе от священника Садока. Они отрицали воскресение мертвых, не признавали ни ангелов, ни духа, во всем же прочем были иудеи";

- имеробаптисты – "утверждали, что никто не получит жизни вечной, если не будет совершать омовения каждый день";

- оссины (ессеи – ?) – "что значит смелые, исполняли закон, но пользовались и другими писаниями, отвергали многих поздних пророков";

- назореи – "что значит необузданные, запрещающие всякое мясоястие, вовсе не вкушают одушевленного";

- иродиане- "по всему были иудеи, но Мессией признавали Ирода и ему воздавали эту честь".

В кратком изложении своего "Панария" св. Епифаний еще говорит, что ересь керинфиан от Коринфа, что они иудеи (вот!) и хвалились обрезанием, а о их хилиазме ничего не говорит. О димиритах (или аполлинаристах) говорит, что они "исповедуют несовершенное вочеловечение Христа" (Св. Епифаний Кипрский. "О ересях". Творения св. Отцов в русском переводе. Изд. Московской духовной академии. 1883. Т. IV. С. 370-371).

16. Иосиф Флавий (I век) в "Иудейских древностях" сообщает следующее о трех главных иудейских сектах:

"У Иудеев с давних пор существовали три философские школы, основывавшиеся на толковании древних законов: школы ессев, саддукеев и фарисеев. Нам уже приходилось говорить о них во второй книге нашей Иудейской войны, но вместе с тем я и здесь готов в немногих словах упомянуть о них. ФАРИСЕИ ведут строгий образ жизни и отказываются от всяких удовольствий. Всему тому, что разум признает за благо, они следуют, считая разум лучшим охранителем во всех желаниях. Они выделяются своим почтительным отношением к людям престарелым (старцам) и отнюдь не осмеливаются противоречить их наставлениям. По их мнению, все совершающееся происходит под влиянием предопределения. Впрочем, они нисколько не отнимают у человека свободы его воли, но признают, что по предопределению Божию происходит соединение его желания с желанием человека – идти ли ему по пути добродетели или зла. Фарисеи верят в бессмертие души и что за гробом людей ожидает суд и награда за добродетель или возмездие за преступления при жизни; грешники подвергаются вечному заключению, а добродетельные люди имеют возможность вновь восстать (воскреснуть). Благодаря этому они имеют чрезвычайное влияние на народ, и все священнодействия, связанные с богослужениями или принесением жертв, происходят только с их разрешения. Таким образом, отдельные общины засвидетельствовали их добродетель, так как все были убеждены, что фарисеи на деле и на словах-стремятся лишь к наиболее высокому.

По учению САДДУКЕЕВ, души людей умирают вместе с телом; они не признают никаких других постановлений, кроме постановлений Закона. Они считают даже похвальным выступать против учителей своей собственной философской школы. Это учение распространено среди немногих лиц, притом принадлежащих к особенно знатным родам. Впрочем, влияние их настолько мало, что о нем и говорить не стоит. Когда они занимают правительственные должности, что случается, впрочем, редко и лишь по принуждению, то саддукеи примыкают к фарисеям, ибо иначе они не были бы терпимы простонародием.

Учение ЕССЕЕВ требует все предоставлять на волю Божию; они признают бессмертие душ и считают стремление к справедливости высшей целью. В храм они доставляют пожертвования, но сами не занимаются жертвоприношениями, признавая другие способы

очищения более достойными. Поэтому им запрещен доступ в общий Храм, и они совершают свое богослужение отдельно. Впрочем, это очень хорошие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду... имущество у них общее... число их превышает четыре тысячи человек" (см. Иосиф Флавий. Иудейские древности. Пер. с греч. Г. Г. Генкеля. Т. 2. СПб., 1990. Кн. XVIII, гл. 1, п. 2-5).

17. Во 2-й книге Иудейской войны Иосиф Флавий сообщает о фарисеях еще следующее:

"Из двух первенствующих сект фарисеи слывут точнейшими толкователями закона и считаются основателями первой (по значению) секты. Они ставят все в зависимость от Бога и судьбы и учат, что хотя человеку предоставлена свобода выбора между честными и бесчестными поступками, однако в этом участвует предопределение судьбы (Божией). Души, по их мнению, все бессмертны".

Затем там же, касаясь еще саддукеев, пишет: "Фарисеи сильно преданы друг другу и, действуя соединенными силами, стремятся к общему благу. Отношения же саддукеев между собою суровее и грубее, и даже со своими единомышленниками они обращаются как с чужими" (Иосиф Флавий. Иудейская война. Пер. с нем. Я. Л. Чертка. СПб., 1900. Кн. II, гл. 8, п. 14-15).

В других местах сообщается, что саддукеи отличались особой жестокостью в судах и наказаниях и что первосвященник Анна был из числа саддукеев, и потому он положил начало особенно жестокому суду над Господом.

Из подробного рассмотрения значения фарисеев в жизни ветхозаветной Церкви видно, что они по своему началу занимали место ветхозаветного иночества и монашества.

 

Рассмотрение места, где св. Епифаний пишет об Аполлинариевом толковании учения о Тысячелетии

18. Рассматривая указанную ересь димиритов (аполлинариан) в большом изложении "Панария" св. Епифания Кипрского в переводе "Творений св. Отцов", изданных Московской духовной академией в 1883 году, мы наконец нашли то место, где св. Епифаний в самом конце обличения еретического инакомыслия Аполлинария о вочеловечении Спасителя касается и его учения о Тысячелетии, – выписываем это место полностью, чтобы читающий, как и во всех других таких случаях, своими глазами все это мог рассмотреть:

"Другие же говорили, что старец (Аполлинарий) [Аполлинария многие называют почтительно. – Б. К.], высказывал, что будто в первое воскресение мы совершим тысячелетний период, в который будем жить так же, как и ныне, например, соблюдая закон и другое все, что употребляется теперь в мире, то есть будем причастны браку, обрезанию и иному подобному. Мы не совсем верим тому, чтобы он этому учил; но некоторые утверждали, будто он это высказывал. Впрочем, что об этом тысячелетии написано именно в Апокалипсисе Иоанна и что эта книга пользуется доверием у весьма многих, притом благочестивых, это несомненно [однако далеко не у всех. – 5. К.]. Но весьма и многие, читающие эту книгу (при том благоговейные, сведущие в предметах духовных и духовно изложенное в ней принимающие за истинное), признаются, что это должно быть изъясняемо с глубоким пониманием смысла, ибо там не только это сказано в глубоком смысле, но и многое другое. Но в настоящее время я лишь кратко касаюсь этого в своей речи для напоминания, дабы благочестивые знали, что у всякого желающего переступать пределы святой Божией Церкви и Предания пророческого и Апостольского, надежду веры и учения, разум от одного неважного предположения и краткого слова, по необдуманности и, может быть, уклонению от последовательности мышления, может обратиться к великому пустословию, скользким предположениям, несообразным и странным изысканиям и "родословиям бесконечным" (1 Тим. 1, 4). Что учение (Аполлинария) о тысячелетнем периоде очень неосмысленно и нуждается в обсуждении, это ясно каждому обладающему смыслом, так что таковая мудрость и таковое предположение не нуждается даже в исследовании. Ибо если мы воскреснем для того, чтобы снова обрезываться, то на каком основании мы прежде не приняли обрезания? В таком случае для этого более нас необходимыми являются издавна признавшие совершенство его и предвосхитившие совершенство в сей жизни у будущего совершенства. Но к чему же тогда сказанное у Апостола: "Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" и "оправдывающие себя законом отпали от благодати" (Гал. 5, 2 и 5, 4)? И каким образом исполнится сказанное Господом: "Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но равны суть ангелам" (Мф. 22, 30, Лк. 20, 35-36). Но изречения: "Сядете на трапезе Отца Моего, ядя и пия" (Лк. 22, 30) и "когда буду пить с вами новое (вино) во Царствии Небесном" (Мф. 26, 29, Мк. 14, 25), с прибавлением слов "новое" и "на трепезе царства", имеют иной смысл.

Да и сами мы, наученные от Божественных словес, утверждаем, что там будет некоторое причастие бессмертного питания и пищи, о чем сказано: "Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2, 9).

Но говорят, что сначала в течение тысячелетия мы будем пользоваться естественными удовольствиями без труда и печали, а по истечении тысячелетия будем причастны и тому, о чем сказано в словах: "не видел того глаз, не слышало ухо" (1 Кор. 2, 9). Но эта речь противоречит всему учению Писания. Закон никого не привел к совершенству, а между тем нам повелевают соблюдать его по воскресении. Святой закон, от Господа данный через Моисея, "был для нас детоводителем ко Христу" (Гал. 3, 24): как много низший (для) людей усовершившихся, он имел поручение приводить к совершеннейшему. Когда же пришел совершенный Христос и Владыка, то Он принял от руки детоводительствовавшего закона детоводи-мых – то есть Церковь, состоящую из верных, как бы святую деву; и тогда мы через закон – пестуна познали Того, Кто больше закона, то есть Совершителя Иисуса. После этого как не покажется следствием скудоумия и простоты учение говорящих, будто после усовершения, данного Христом, снова настанет нужда в детоводителе, чтобы нам возвратиться к "началу письмен и учения и возложения рук" (Евр. 6, 2), согласно написанному? Между тем апостол ясно говорит нам: все "обветшавающее и состаревающееся близко к уничтожению" (Евр. 8, 13), что сказано о Ветхом Завете и законоположении; "с переменой, – говорит он, – священства необходимо быть перемене и закона" (Евр. 7, 12). Если же Ветхий Завет переменён (= отменён) и установлен новый (Евр. 7, 12, 18), то кто столь дерзновенно снова вводит для нас в употребление ветхий, прелагая новый в ветхость, уготовляя отпадение от благодати и пытаясь отвратить нас от плода заслуг Христовых?" ("О ересях". Твор. св. Отцов. М., 1883. Т. II. С. 232-235).

19. Что мы видим из всего этого написанного св. Епифанием Кипрским? Мы совершенно определенно видим, что св. Епифаний опровергает собственно иудейство в представлении Аполлинария о Тысячелетнем царстве, или "тысячелетнем периоде", как он его называет, но не саму истину Тысячелетнего царства, как она возвещена в Апокалипсисе и в учении св. Иустина и св. Иринея. Да и иудейство это Аполлинарий понимает неправильно, вернее, совсем не понимает, как нужно понимать его христианину по учению Апостольскому. И таким образом, опять мы видим здесь опровержение аполлинарианства, но не Иустинова и Иринеева учения, – в различении этого и состоит, в данном случае, истинное понимание слов св. Епифания Кипрского. И только приходится удивляться (и иметь это в виду для исследования), почему св. Епифаний, как и другие Отцы, выше приводившиеся, касаясь этого, не упоминают ни одним словом или даже намеком св. Иустина Мученика и св. Иринея Лионского, св. Мефодия, да и св. Ипполита, словно боясь называть их и прячась от них? Ибо трудно и как-то невероятно предполагать, что они не знали о них и о их учении относительно этого. Почему св. Василий, св. Григорий и св. Епифаний боятся и уклоняются выступить прямо против св. Иустина, св. Иринея и св. Ипполита, если утверждать, что они никоим образом не принимают учения о Тысячелетнем царстве Господа на Земле и считают его недопустимой ересью?! Пусть ответит на этот вопрос вместе с м. Макарием каждый, кто рьяно придерживается его мнения.

Ибо учение св. Папия Иерапольского, св. Иустина Мученика, св. Иринея Лионского, св. Ипполита Римского, св. Мефодия Патарского можно отринуть и считать заблуждением только в том случае, если оно вместе с этими именами осуждено Вселенскими Соборами Церкви или, ради снисхождения сказать, хотя бы двумя или тремя вселенскими святыми, – только в таком случае! А если этого нет, но, напротив, никто, как видим, из позднейших святых деятелей Церкви не осмеливался даже встать рядом с такими славными близапостольскими именами, то как же можно слушаться м. Макария и вместе с ним, словно в безумии, идти против таких святых Господа и древней Апостольской Церкви?!

На этом считаем достаточным рассмотрение и обсуждение всех недобросовестно и насильственно притянутых м. Макарием свидетелей и свидетельств против великой и не подлежащей не только опровержению, но и сомнению истины Тысячелетнего царства Господа на Земле.

 

Опровержение ссылки митр. Макария на Второй Вселенский Собор

20. Теперь остается последний лживый, но самый устрашающий для простодушных и несведущих довод м. Макария против учения о Тысячелетнем царстве Господа.

М. Макарий говорит: "Если и можно было держаться учения о хилиазме как частного мнения, то лишь до тех пор, пока не выразила об этом своего голоса Церковь Вселенская. Но когда Второй Вселенский Собор (в 381 г.), осуждая все заблуждения еретика Аполлинария, осудил и учение о тысячелетии Христовом, и для того внес в самый Символ Веры слова о Христе: "Его же царствию не будет конца" – держаться этого учения, даже в качестве частного мнения совершенно непозволительно православному христианину".

За эту, можно сказать, клевету (!) на Второй Вселенский Собор м. Макарий ответит особо перед Судом Божиим. Между прочим, на этом Соборе и рассматривался вопрос о клеветах.

Какое же осуждение вынес Второй Вселенский Собор учению о Тысячелетии, как уверяет нас м. Макарий? Канонизированных правил Второго Вселенского Собора, помещенных в Книге Правил Святых апостолов, которой руководствуется Вселенская Православная Церковь, всего только семь. К предмету нашего суждения может относиться только правило первое, читаем его:

"Святые Отцы, собравшиеся в Константинополе, определили: да не отменяется Символ Веры трехсот восьмидесяти Отцов, бывших на Соборе в Никее, что в Вифинии, но да пребывает оный непреложен; и да предается анафеме всякая ересь, и именно: ересь евномиан, аномеев, ариан или евдоксиан, полуариан или духоборцев, савеллиан, маркеллиан, фотиниан и аполлинариан".

Вот и все постановление Второго Вселенского Собора, в котором названа ересь уже хорошо нам теперь известного Аполлинария, епикопа Лаодикийского, состоявшая главным образом в еретическом мнении и учении о воплощении Господа.

Где же тут осуждение всего учения "о Тысячелетнем царстве Христовом", "о тысячелетии Христовом"?! Укажи, Макарий!

21. Вот что пишет о Втором Вселенском Соборе первый наш авторитет в истории древней Церкви В. В. Болотов:

"Уверение, что Второй Вселенский Собор созван против македониан, недостаточно имеет оснований. По шаблонному убеждению принято думать, что Вселенские Соборы созывались непременно по поводу ересей, и за неимением в данном случае какой-либо определенной ереси связывают этот Собор с ересью Македония. Собрание Второго Вселенского Собора было обусловлено отчасти некоторыми догматическими вопросами (по поводу ариан), а главным образом практическими вопросами, именно: а) вопросом о замещении Константинопольской кафедры и б) выяснением дела об Антиохийской кафедре" (Лекции. Т. IV. С. 108).

О догматической стороне деятельности Второго Вселенского Собора В. В. Болотов пишет:

"При решении вопроса о Никео-Цареградском Символе вообще должно держаться середины. Главная цель Второго Вселенского Собора – утвердить Никейскую веру, но это не предполагает непременно текста Никейского Символа. Никейский Символ составился [как учение, наука. – Б. К.] против еретиков, и ввести его в церковное употребление при крещении было неудобно: там не было, например, учения о Церкви и о будущей жизни. Но, по требованию обстоятельств, была нужда просвещать обратившихся язычников в истинах христианства именно в духе веры Никейского Собора. В таком случае нужно было Никейский Символ дополнить новыми догматами или взять символ, употреблявшийся раньше Никейского Собора и дополнить его элементами Никейского Собора. Весьма естественно, что Епифаний Кипрский передал крещальный символ Иерусалимской Церкви..." (Лекции. Т. IV. С. 116). Ни слова об осуждении пресловутого макариевского "хилиазма", ни слова о том, что причиной дополнительных слов Символа:

"Его же Царствию не будет конца" был осужденный якобы хилиазм Аполлинария, в частности, – ни слова! Так откуда же взял м. Макарий свои приведенные утверждения?! А главное – как после всего этого расценивать его такие утверждения?!

22. Дюшен по поводу Второго Вселенского Собора также ни слова не говорит о хилиазме или даже осуждении хилиазма Аполлинария, хотя отводит аполлинарианству целую статью. Таким образом, два крупнейших исследователя истории древней Церкви ничего не говорят об этом, – что же стоит утверждение м. Макария против них?

Может возникнуть вопрос: откуда же все-таки взял м. Макарий основание для такого утверждения? Исследованием этого вряд ли кто будет заниматься, можно лишь, уделив по ходу этого дела здесь минуту, сделать предположения: или он введен был в заблуждение какой-нибудь книжкой его времени, или сам "благочестиво" придумал, чрезмерно увлекшись опровержением непонравившегося ему хилиазма, заключив в своем "догматическом" уме, что "непременно это так должно быть" (как выражались в его время). И написав в порыве своей "догматической ревности не по разуму" такое утверждение, он думал, что он окончательно и навсегда убьет эту "ересь", – но получилось, как это и закономерно с мертвосердечными книжниками, что пригвоздил в ней Христа, а себя сделал врагом и клеветником этой великой истины, и так сам себя лишил обетованных ею благ.

Ибо Сам Господь сказал: надлежит "верить всему (!), что предсказывали пророки" (Лк. 24, 25!). Неверующий "осужден будет" (Мк. 16, 16). "Всякий неверующий в неверии своем умрет" (3 Ездр. 15, 4). Истинная Любовь "всему верит" (1 Кор. 13, 7).

На этом заканчиваются все доводы прямого опровержения м. Макарием истины Тысячелетнего царства Господа. И остаются лишь его жалкие, скудоумные, схоластические мнения от его собственного ума. Они достойны смеха, но, памятуя заповедь Господа, мы воздержимся от смеха. Да и жалко нашего самого большого школьного догматиста, который проделал огромный книжный труд над составлением своего догматического учебника, дал полноту систематического изложения всего имеющегося догматического материала, и в качестве справочника по этому материалу его труд останется единственным и непревзойденным во всех веках Церкви в нашем мире, за что несомненно располагает милостью Божией. Всю личность митр. Макария, как и всякого человека, не нам судить: это дело единого Господа, Судии всех и всего!

Но для полноты опровержения "опровержений" посмотрим и их.

 

Глава 9

ОПРОВЕРЖЕНИЕ АВГУСТИНОВСКОГО И ЦЕЗАРЕПАПИСТСКОГО ТОЛКОВАНИЯ митр. МАКАРИЯ НА 20 ГЛАВУ АПОКАЛИПСИСА

1. После всего вышеприведенного м. Макарий пишет: "В доказательство своих мыслей хилиасты обыкновенно указывали и указывают на 20 главу Апокалипсиса, в которой излагается видение Иоанна Богослова, как ангел, имеющий ключи ада, сошел с небеси, связал и заключил диавола в бездну на тысячу лет, как было потом "первое воскресение", когда последователи Христовы ожили и "воцаришася (рус.: царствовали) со Христом тысячу лет", как по истечении тысячи лет "разрешен будет сатана от темницы... на мало время, и изыдет прельстити языки, сущия на земли", и вскоре последует суд над всеми мертвецами воскресшими и вечное мздовоздаяние им и диаволу. Но:

а) известно, что Апокалипсис есть книга пророческая и глубоко таинственная, смысл которой в точности нам не доступен [? – это можно назвать еретическим агностицизмом: противоречит учению ап. Петра – 2 Пет. 1, 19-21! и делает пророческие книги для нас как бы закрытыми, бесполезными и напрасными! – вопреки Самому Господу в Лк. 24, 25! – Б. К.]. А толковать буквально места пророческие, если они представляются в этом виде противоречащими [?] другим местам Писания, прямым и ясным [?], совершенно противно правилам священной герменевтики [? – вот оно знаменитое талмудическое (!) выражение м. Макария. – Б. К.], которая справедливо предписывает в подобных случаях изъяснять пророчества в смысле таинственном [? – ибо больше ничего не остается делать. – Б. К.]: потому что Бог, давший людям откровение. Сам Себе противоречить не может [? – Вот так: после решающей все дело ошибки дальше все идет по железной логике, как и у многих заблуждающихся это бывает! – Б. К.];

б) Сколько возможно проразумевать таинственный смысл 20 главы Апокалипсиса [сладострастие таинственности, таинственность для таинственности! – Б. К.], лучшие [?] толкователи его, вслед за блаж. Августином [? – Августина, с его невежеством, женственной патетикой и цезарепапистским учением о "граде Божием", с его манихейской и платоновской закваской, которые так и остались в нем на всю жизнь, поистине худший толкователь не только Апокалипсиса, но и всего Св. Писания! Насколько же м. Макарий увлечен был католичеством и его схоластикой! – Б. К.] изъясняли эту главу так: под именем ангела, сошедшего с неба и имеющего ключи ада, разумеется ангел завета – Господь Иисус [? – это такое кощунственное безрассудство, которое можно назвать безумием! – Б. К.], приходивший на землю, чтобы смертию Своею "упразднить имеющего державу смерти, сиречь диавола" (Евр. 2, 14), "разрушить на земле дела диавола" (1 Ин. 3, 8) и "изгнать его вон" (Ин. 12, 31). Под именем связания и заключения диавола в темницу разумеется то, что Господь Своею проповедию. Своими многократными опытами [?] изгнания бесов из людей и особенно Своею смертию, действительно, изгнал диавола вон [? – Какое безумие надо иметь, чтобы считать, что в нынешнем нашем мире нет Дьявола! Поднять бы сейчас м. Макария из гроба в эту нашу "перестройку"... Да и вообще как понимать тогда Деян. 26, 18!, Апок. 12, 7-12; 13, 2; 20, 10 и всю эсхатологию, и мн. др.? – Б. К.], связал крепкого (Мф. 12, 29), "совлек его начала и власти, изведе в позор дерзновением, победив их на Кресте" (Кол. 2, 15)".

Примечание: у св. Ипполита Римского об этом написано в "Главах против Кая": "Еретик Гай возражает: "Сатана связан по причине того, что написано: "Христос вошел в дом сильного и связал его, и похитил нас, его орудие" (снес. Мф. 12, 29). Ипполит опровергает его и говорит: "Если бы диавол был связан, как бы он мог тогда соблазнять верующих и преследовать и похищать людей? И если ты говоришь, что он был связан перед верующими, то как бы он тогда мог приступить ко Христу, Который не совершил ни единого греха?, как сказано:

"Идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего" (Ин. 14, 30). И если он так связан, то как тогда Господь мог учить нас молиться: "избави нас от лукавого"? И как он мог бы тогда пытаться испрашивать Симона и апостолов? И он, связанный, как мог он испытывать учеников и им досаждать? "Потому что нагла брань", как сказано, "не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против ми-роправителей тьмы века сего" (Еф. 6, 12). Если бы он был связан, он не занимался бы настойчиво борьбой или не "похищал посеянное в сердце" (Мф. 13, 19), как говорится в притче о сеятеле. Смысл слов "он связал сильного" следующий: Он обличил и постыдил тех, которые пришли не к Нему, выступив против диавола, чтобы их очистить Своим действием и сделать их детьми Отцу. Это вытекает из слов, которые Он произнес затем: "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Мф. 12, 30). Итак, дьявол будет связан в конце времен (Апок. 20, 1-3!); и ввергнут в небытие, когда прийдет Господь, сообразно со словами Исаии: "Безбожник должен быть извергнут, чтобы он не видел величие Господа" ("Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде, – будет злодействовать в земле правых и не будет взирать на величие Господа" – Ис. 26, 10)". – Святой Ипполит. Римский. Главы против Кая (серия "Die Griechischen christilichen Schriftstelleran Berlin. Hippolytus. Werke", c. 246, VII. Апок. Ин. 20, 2, 3 п. 10-30 – перевод с немецкого).

Далее м. Макарий с еще большим католическим, августиновым и фарисейским невежеством и безрассудством продолжает:

"Под именем тысячелетнего царства Христова разумеется весь неопределенный [? – это уже безумное противоречие ясно определенному количеству – тысяча! – Б. К.] период времени с самого начала благодатного царства Христова на земле, или, собственно, с тех пор, как соделалась вера Христова при Константине Великом [?] торжествующею и господствующею в мире [?? – А продолжающийся плен Константинополя, вот уже почти шесть веков, под звериной пятой мусульманских истребителей Христианства, не говоря уже о всем прочем, – какое же здесь "торжество и господство в мире"? Не безумие ли есть такое утверждение м. Макария, зарывшегося уже совсем в своих католических книгах и аллегоризме? – Б. К.], – до скончания века, – соответственно тому, как у Псалмопевца: "помяну в век завет свой, слово, еже заповеда в тысящи родов" (Пс. 104, 8), выражение: в тысячи родов означает неопределенно все будущие роды человеческие до конца мира [Когда же тогда "конец мира"? – через десятки тысяч лет? или вообще "неопределенно"? Кто сейчас в христианстве может принять такое безумие? – Б. К.]. Под именем первого воскресения разумеется воскресение людей в христианстве духовное [?! – Это уже самая настоящая ересь оригенизма, которую можно встретить разве только в протестантстве и нынешних крайне безумных сектах, как секта, например, иеговистов. С таким "духовным" оригеновским толкованием можно уйти еще и гораздо дальше Оригена и всю нашу Веру и все обетования Господни превратить в "духовную" сказку, в сонные грезы, в "еллинские и иудейские басни". – Б. К.], которое начинается через обращение их, оправдание и возрождение, соответственно словам: "восстани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос" (Еф. 5, 14, снес. Ин. 5,24), и оканчивается, когда истинных христиан души переселяются из настоящей жизни, бывшей для них как бы смертью [Если эта жизнь "как бы смерть", то какое же в ней "царство благодати" и "торжество", и "господство" по м. Макарию?! – Б. К.] в истинную жизнь со Иисусом Христом [противопоставление этих двух жизней как "истинная" и "неистинная" тоже настоящая ересь и безумие, вводящие в ересь докетов и подобных, которые и жизнь Самого Господа на Земле считали призрачной. – Б. К.]. Далее – разрешение диавола от темницы на малое время, чтобы прельстить языки, – означает явление на земле антихриста [?] незадолго перед самою кончиною мира [Какое невежество, постыдное незнание Св. Писания! Кажется, никто, даже из самых невежественных и поврежденных умом толкователей этих мест Апокалипсиса не толкует так! – Б. К.]. Наконец, суд над всеми мертвецами ожившими и мздовоздаяние как им, так и диаволу, – это всеобщий и последний суд и последнее мздовоздаяние".

Поразительно невежество м. Макария в Св. Писании, особенно в эсхатологии! Если бы он вместо Августина и католических учебников прочитал хотя бы одну последнюю книгу св. Иринея Лионского из его "Пяти книг", которыми зачитывалась вся Вселенская Церковь! Но увы...

Однако в обличительной борьбе с его враждой против Истины приходится спросить его также: на каком же основании он "наконец, суд и мздовоздаяние" в этой главе – в одной и той же главе! – Апокалипсиса понимает не "таинственно" и "духовно" и не аллегорически, а – прямо?? Почему же он эти слова Апокалипсиса о суде и мздовоздаянии не истолкует, например, как "осуждение людей в Христианстве духовное, которое начинается..." и проч.?? Почему же вдруг м. Макарий оставил здесь свое "духовное" и "таинственное" разумение? И лишь на самых последних строках этой главы Апокалипсиса, когда уже далее некуда идти, вдруг решил понимать прямо и буквально, против чего он так ратовал на всем протяжении перед этим?

2. Явно, что все это "толкование" Апокалипсиса м. Макария есть совершенное книжническое извращение и безумие.

Толкуя Апокалипсис по "правилам священной герменевтики", а не по апостолам. Мужам апостольским и св. Отцам, м. Макарий показал на этом своем толковании, до какого безумия можно дойти, отвергнув и похулив Истину и Апостольское предание. И это свое противобожное, еретическое и пагубное безумие м. Макарий хочет навязать нам вместо столь благодатных, столь животворящих, столь радующих и столь согласных со всеми пророчествами Св. Писания толкований и откровений св. Иустина Мученика и св. Иринея Лионского! Таково отступничество от Истины, от Апостольского предания, от Апостольского основания!

Макарий не толкователь Апокалипсиса, а рыцарь "священной герменевтики" (!). Герменевтика – языческая, еллинская наука о способах и приемах толкования древних авторов, которую средневековые католические схоласты в своем упоении Аристотелем, Платоном и Цицероном нелепо и кощунственно применили к толкованию Св. Писания и заковали его для себя в эти оковы и цепи.

Макарий – католическая душа, схоласт, своим схоластическим, книжническим (Мф. 23, 2!) умом построил себе свой "град Божий", подобно Августину и подобно ветхозаветным талмудистам воздвигает "предания старцев и заповеди, учения человеческие" (Мф. 15, 1-9; Мк. 7, 13!), которыми устраняет и подменяет Слово Божие, Откровение Самого Господа, пророчества и предсказания Св. Писания, своим еретическим аллегоризмом искажает их истинный смысл.

Такое толкование Апокалипсиса, какое дает нам м. Макарий со своими "правилами священной герменевтики", без преувеличения является ересью хуже – несравненно хуже! – Аполлинариева хилиазма, ибо прикрывает от наших глаз и самого антихриста.

Это еще более худшее и безумное оригенство. Это – упразднение всех действительных благ не только Тысячелетнего царства Господнего, но и вообще всего Царства Небесного, которые превращаются этим дьявольским аллегоризмом и антихристовым бесплотным докетизмом в сонные грезы и сказки, и басни. Имеющий ум да разумеет всю опасность этого для нашей веры. "Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире" (1 Ин. 4, 2-3; 2 Ин. 1, 7). "Христос – глава Церкви, и Он же Спаситель тела" (Ефес. 5, 23)1 Макарий же прямо учит о переселении лишь души из настоящей жизни в будущую.

На этом заканчиваем опровержение всех доводов и мнений м. Макария. И обратившись к Господу, скажем с Давидом:

"ДУХ ТВОЙ БЛАГИЙ НАСТАВИТ МЯ НА ЗЕМЛЮ ПРАВУ"! – на Землю Правды! (Пс. 142, 10) "Благословенные Им и кроткие наследуют Землю, и насладятся множеством мира (покоя)" (Пс. 36, 22, 11) 4- Мф. 5, 5 (!) Господь – "Бог Земли"! (Апок. 11, 4)!

Неужели же стали непонятными и не воспринимаются умом такие слова: "И мы будем царствовать на Земле" (Апок. 5, 10)! "Я прославил Тебя на Земле" (Ин. 17, 4). Слова молитвы Господней, произносимой в Церкви каждый день: "Да будет Воля Твоя, яко на Небеси и на Земли" (Мф. 6, 10; Лк. 11, 2).

"Дана Мне всякая власть на Небе и на Земле" (Мф. 28, 18) + Ин. 3, 16 (!) + Пс. 103, стихи 5, 30, 35 (!).

2 Петр. 3, 5 – 13 ! = Апок. 21, 1-2 (!) 1 Кор. 10, 28 + Апок. 11, 15 + Притч. 2, 21; Ис. 26, 19 и многие другие таковые!

В заключение этого с сердечной болью приходится также сказать: люди, как дети и как животные, не понимают великой и чрезвычайной драгоценности сотворенной для них Богом их небесной Обители – этой Голубой планеты, единственной во всем Мироздании, которую обслуживает весь этот Космос, подобно тому как вся Земля с ее природой создана была для небольшого по внешности человека – Адама и все служило ему! Вода, воздух, животные, растения, драгоценные вещества недр Земли и морей, цветы, которыми любовался Сам Создатель Господь (Мф. 6, 28-29!) – все это драгоценно, благодатно и прекрасно, даже в нынешних жалких остатках (2 Кор. 5, 1), и единственно во всем этом Космосе!

Все благостию и премудростию Твоею сотворил Ты, Господи, и все дал человеку, – и вот что натворил человек...

 

Глава 10

ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАСКРЫТИЕ ИСТИНЫ

1. Итак, мы видим: на нашей Земле как бы три мира, которым определил Господь быть на ней.

До потопа – первый мир, как и апостол его прямо называет (2 Пет. 2, 5).

От потопа до Тысячелетнего царства – второй, средний мир, в котором совершил Господь посреди Земли спасение Свое.

Тысячелетнее царство – третий мир и третий век на Земле, которым надлежит закончиться Земле и всему бытию ее – "Жизнь будущего Века", как поем в Символе Веры.

Земля необходимо должна закончиться Тысячелетним царством Господа на ней, ибо необходимо должно быть торжество Господа еще на этой Земле, которую Он сотворил для нашего блага и где Он был спасительным пришествием Своим и где пострадал, пролив Свою Кровь. Не сатана, но Господь необходимо должен восторжествовать на этой Земле, и конец ее должен быть Божиим, Господним.

2. Прародители наши – Адам и Ева – едва побыли в раю земном, как грехопадением от лукавого лишились его, и больше никто из людей не видел этой чрезвычайной благодати Господней, Самим Господом насажденного сада, Едема (Эден! *** Быт. 2, 8). Но неужели только для столь кратковременного, если не сказать мгновенного, блаженства оказавшихся недостойными было создано все это рукою Господней, – тот рай, который и нам всем предназначался, и само слово которого до сих пор витает над нами и произносится устами нашими. Сам Господь сходил в рай, и первые безгрешные люди видели Бога своего, как подобного им человека, но только небесного. Неужели все это так легко разрушено было диаволом навсегда и погибло безвозвратно? Неужели Господь, восстанавливая падшего человека, не восстановит и всего того, что было благом его первозданного существования и что пало вместе с его падением и о чем апостол, провидя, говорит: "Тварь с надеждою ожидает откровения (***) сынов Божиих... и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего" (!Рим. 8, 19-23 тело! + Еф. 5, 23 (!) Флп. 3, 21, Евр. 10, 5). И потому мы знаем, что Господь, восстанавливая безгрешность нашу, восстановит и рай, насаждение руки Своей, и мы, если сподобимся, узрим его, и опять в нем Господа, и всю первозданную красоту Земли, даже еще более благодатную по чрезвычайной благодати благоволения любви Господней к избранным Своим (2 Пет. 3, 13).

3. Избранные и блаженные участники первого воскресения мертвых и Тысячелетнего царства Господнего на Земле, приуготовляемые и совершаемые Господом к переходу в Царство Небесное, будут исполняться всякого благого и полезного ведения, для их премудрого ведения и познания будут открыты все тайны Земли, начиная от ее создания. Господь воззовет прошлое (Еккл. 3, 15), и многими другими Божественными средствами и силами, избранным и всем участникам царства будет показано все, что благоволит Господь открыть им и что сами они пожелают, все, что запечатлено в Св. Писании, и тайну последнего времени и даже дни Самого Господа на Земле. Все это дано будет узнать для вечного совершения и исполнения ведениями и познаниями (2 Петр. 1, 8-11!), и все это, конечно, прилично будет узнать нам именно еще здесь, на этой же Земле, до вступления в Царство Небесное, когда все прежнее минет и будет все новое (Апок. 21, 1, 5).

Таким образом. Тысячелетнее царство Господа на Земле есть достойный и Божественный конец Земли и ее завершение, увенчание ее бытия и бытия рода человеческого на ней. И это есть также исполнение Божественной цели сего временного творения и нашей временной жизни в нем. "Ибо видимое временно, а невидимое вечно. Ибо (мы) знаем, что когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, – мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный" (2 Кор. 4, 18-5, 1).

 

О царстве Тысячелетнем и Царстве Небесном

4. Тысячелетнее царство Господа на Земле есть также конец, и цель, и исполнение всех ветхозаветных пророчеств, вожделение пророков. И когда Господь говорит: "Все пророки и закон прорекли до Иоанна... От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11, 12-13), то здесь, как мы уже говорили выше, указывается и Тысячелетнее царство и Царство Небесное: потому что ветхозаветные пророки до Иоанна Крестителя пророчествовали о царстве Господнем на Земле, и для Ветхого Завета это было высшей его целью и наградой, ибо далее Тысячелетнего царства Ветхий Завет и не мог простираться в своей детоводительной силе, – он "был детоводителем ко Христу" в Его Тысячелетнее царство, которое есть земное преддверие и предвкушение Царства Небесного, так что вошедший в Тысячелетнее царство войдет и в Царство Небесное. Но от дней Иоанна уже возвещается само Царство Небесное; и сам Иоанн Креститель сразу уже гласом вопиющего возглашает: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!" (Мф. 3, 2). Вот почему Иоанн Креститель – высший и наибольший пророк Ветхого Завета, – "но меньший в Царстве Небесном больше его" (Мф. 11, 11).

Итак, очевидно, что Ветхий Завет венчается Тысячелетним царством Господа на Земле, а Новый Завет соответственно превосходнейшему достоинству своему венчается Царством Небесным. Но как мы с ветхозаветными праведниками вкусим их Тысячелетнего царства, так и они с нами затем Царства Небесного, ибо нас объединяет общее для всех нас земное происхождение наше. Все их праведники, "свидетельствованные в вере, не получили обещанного, – то есть субботствования и царства с Господом на Земле, – потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства" и "дабы получить лучшее воскресение" (Евр. 11, 39-40 и 35), – т. е. первое воскресение мертвых, ведущее в воскресение в Царство Небесное. Слова же "лучшее воскресение" показывают, что не одно есть воскресение, как утверждают некоторые невежественные, но есть несколько различных и последовательных воскресений – частные воскресения мертвых, как высший род исцеления, воскресение Лазаря – как уверение в общем воскресении праведных, то есть в первом воскресении мертвых, затем есть общее для всех судное воскресение – на суд Божий (Ин. 5, 29), и, наконец, последнее воскресение – в Царство Небесное, в котором изменимся для жизни небесной и бесконечной.

Подобно тому как есть учение о крещениях (Евр. 6, 2), так есть учение и о воскресениях, но оно возвещается не общей проповедию в общем учении, а сокровенным словом тайной премудрости Божией в Св. Предании, о чем великий апостол сказал: "Мудрость же мы проповедуем между совершенными... проповедуем премудрость Божию тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, – то не распяли бы Господа славы... А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божий" (1 Кор. 2, 6-10). Под властями же века сего здесь разумеются и духовные, церковные власти, от которых первосвященники-архиереи, и законники, и старейшины народа избранного не могли узнать Бога своего. Которому служили обрядами и символами, когда Он явился лично Сам для предсказанного спасения, – ив ожесточении своем распяли Его. Посему и к концу века сего, в последнее время также многие от властей сих во след Каиафе, синедриону и Пилату ожесточатся и войдут в состояние христоубийственное. Ибо Каиафа и синедрион прообразуют власти церковные, а Пилат, о котором Господь сказал, что на нем менее греха (Ин. 19, 11), прообразует власти гражданские.

Полагают, что архиерейство опять дойдет до состояния Анны и Каиафы, а "иночество" (монашество) – до состояния фарисейства. Подобно этому и прочие. Также и настроенный ими народ снова закричит: "Распни!", – когда будет требовать истребления Церкви. Ибо во всех столицах будут требовать истребления Церкви.

 

Тысячелетнее царство необходимо для исполнения пророчеств и обетовании Божиих

5. Также и слова Апокалипсиса, называющие воскресение праведников "первым воскресением мертвых" (Апок. 20, 5-6), прямо показывают, что есть еще другое воскресение, т. е. что даже таких великих и общих для многочисленного количества людей воскресений будет не одно. А что первое воскресение мертвых является воскресением праведных, об этом и Сам Господь говорит, прямо давая это название: "И блажен будешь, что они (бедные) не могут воздать тебе, ибо воздается тебе в воскресение праведных" (Лк. 14, 14). Именно так, по преемству от Самого Господа через апостолов, называют его и св. Иустин Мученик, и св. Ириней Лионский, который особенно точно придерживается этого названия. Между прочим, Евангелие повествует, что, услышав эти слова о воскресении праведных, некто из возлежавших с Господом на этом званном угощении у одного из начальников фарисейских, сказал Господу: "блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!" (Лк. 14, 15), что также может относиться только к Тысячелетнему царству Господа на Земле, и Господь не отверг его такого чисто иудейского понимания воскресения и царства праведных, о которых Он Сам здесь говорил всем им. Ибо о вожделенном вкушении хлеба, как произнес это возлежавший с Самим Господом, можно говорить только в представлении Тысячелетнего царства, а никак не Царства Небесного, о котором здесь, по Евангелию, Господь не сказал ничего и о котором возлежавший с Господом иудей в своем ветхозаветном состоянии не мог еще, конечно, думать. Он мог думать о Царстве Божием только по пророкам, прорекшим до Иоанна, т. е. по предсказаниям и представлениям Ветхого Завета, которые, как уже было сказано, возвещали блага Тысячелетнего царства.

6. Ибо когда Исаия пророчествует, что придет время – и мечи перекуют на орала, и младенец будет играть над норой аспида, и теленок будет пастись вместе с медведицей, то когда и где этому надлежит исполниться? в Царстве Небесном или в царстве Тысячелетнем? Ясно для всех, что для благ Царства Небесного это слишком мало и неподходяще, ибо всему этому земному, с плугами, аспидами и медведями, в небесное идти было бы слишком несоответственно. Следовательно, исполнение этого может быть только в Тысячелетнем царстве Господа на Земле, в нем исполнятся все эти пророчества пророков Ветхого Завета, и оно необходимо для исполнения этих ветхозаветных пророчеств, которые иначе обращаются в пустые слова, и сказку, и несбыточные мечты, и Бог как бы несостоятельно говорил в них. Поэтому Тысячелетнее царство совершенно необходимо для исполнения этих пророчеств и обетовании Божиих. Все праведники не только народа избранного, но и всего рода человеческого, творившие в жизни своей добро и правду по вере в Бога, услышавши глас Сына Бо-жия, восстанут, чтобы торжествовать в Господе своем на этой еще Земле и царствовать с Ним как с Царем добра и правды. Праведный Иов вне народа избранного в страданиях своих, раздирающих душу его, восклицает:

7. "А я знаю. Искупитель мой жив! И Он в последний день (см. Ин. 6, 39-40, 44, 54; 11, 24) восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога! Я узрю Его сам! Мои глаза – не глаза другого – увидят Бога!" (Иов 19, 25-27). Какая сила слов!!

К какому воскресению – восстановлению кожи его – можно отнести эти бесподобные в Св. Писании слова многострадального и великого праведника рода человеческого из глубины веков? Неужели кто решится отнести их к Царству Небесному, минуя Тысячелетнее? Но тогда неужели ничего не значит столь вопиющий их телесный и даже плотской смысл: "восставит из праха кожу мою", "я во плоти моей узрю Бога", в которых совершенно земное чаяние? А если кто и этому захотел бы противоречить, то нельзя, имея разумение, противоречить тому, что Иов не мог говорить выше ветхозаветных пророков, имевших прорекать только до Иоанна. Несомненно, Иов Духом в нем Божиим восклицал здесь о воскресении и царстве праведных, имеющих быть при Тысячелетнем царстве Господа на Земле. Ибо к благам Тысячелетнего царства также относятся в своей мере те слова, которые в полной их мере относятся к Царству Небесному: "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не восходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2, 9; сравн. Ис. 64, 4). Ибо Тысячелетнее царство есть преддверие и предвкушение Царства Небесного. Царство же Небесное с его уже совершенной и бесконечной жизнью в Боге является качественно совсем уже новым во всех отношениях, оно есть новое бара – *** Троицы, новое творение

Элогим – *** (см. Быт. 1, I): "се, творю все новое" (Апок. 21, 5). Если Земля есть подножие ног Господа, а небо – престол Его (Мф. 5, 34-35), то соответственно этому различны и достоинства и блага царства Тысячелетнего и Царства Небесного. Ап. Павел, восхищенный до третьего неба, не мог пересказать и слов, слышанных там (2 Кор. 12, 2-4).

8. Избранные и блаженные участники первого воскресения и Тысячелетнего царства Господа на Земле будут избавлены от судного воскресения и от предстояния Суду вместе с грешниками, и "над ними смерть вторая не имеет власти" (Апок. 20, 6), ибо именно только так и должно быть, соответствуя величию и благоговению Господа, Судии, Которому дана вся власть на небе и на Земле и Которому отдан весь суд. "Сын оживляет кого хочет" (Ин. 5, 21). Бог "кого хочет милует, а кого хочет ожесточает", ибо "помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего" (Рим. 9, 16-18). "Не властен ли горшечник над глиной... Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников?" (Рим. 9, 20-24).

Поэтому Господь уже во дни спасительного Пришествия Своего сказал в отношении некоторых: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего во царствии Своем" (Мф. 16, 28).

И апостол говорит к этому: "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся" (1 Кор. 15, 51).

 

Истолкование слов ап. Павла в 1 Фес. 4, 15-17

9. Также и в другом месте: "Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших, потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во Христе (!) воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем" (1 Фес. 4, 15-17).

Вот слова откровения, которые, словно кончик одного пальца от всего тела, дал нам великий апостол от той мудрости, которая проповедуется совершенным и в которых является тайная и сокровенная премудрость Божия. Как можно понять и истолковать их без понятия о первом воскресении мертвых – праведников в Тысячелетнем царстве Господа на Земле? Кто может вообще истолковать их и явить глубину смысла их? И потому нет на них истолкователя с тех пор, как прекратилось возвещение истины Тысячелетнего царства и учение ее по преданию Апостольскому. Откуда, каким образом апостол может говорить о себе: "мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господнего, не предупредим умерших"? Ведь мы знаем, что апостол мученически умер, – а здесь он говорит о себе как о живущем: "мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках"!

Для отвергающих или не ведающих истину первого воскресения мертвых и Тысячелетнего царства эти места посланий апостола совершенно непонятны и темны, и они ничего вразумительного, кроме пустой аллегории, сказать о них не могут. Но если и эти слова апостола признавать за аллегорию, как это делают в своем заблуждении Ориген и наш догматист митр. Макарий, то тогда нам в Св. Писании почти нечего и делать без аллегории. Но конечно, это не аллегория, а прямая правда и будущая действительность. И все это можно понять и истолковать только признав истину первого воскресения мертвых и Тысячелетнего царства на Земле, из которого и зазвучат тогда в сознании понятно эти слова апостола: "мы, живущие... восхищены будем на облаках... в сретение Господу... на воздухе... и так всегда с Господом будем", т. е. в сретение всеславному уже Пришествию Господа на Суд, когда Он придет "во славе Своей и все святые ангелы с Ним" (Мф. 25, 31), и святейшие апостолы и все совершенные святые с ними, минуя Страшный Суд, соединясь с Господом, "так всегда с Ним будут" во Царствии Небесном.

10. Также нельзя понять без Тысячелетнего царства слова: "Не все мы умрем, но все изменимся", которые апостол говорит как тайну, т. е. тайну Апостольского предания о Тысячелетнем царстве Господа на Земле. Апостол говорит о последнем и всезавершительном ("втором") Пришествии Господа, но говорит – из Тысячелетнего царства, говорит Духом.

При этом, для разумения совершенных, следует сказать, что как Господь соединяет конец Иерусалима (ветхозаветного) с концом всего мира (Мф. 24 гл.; Лк. 19, 41-44; 21, 5-36), присоединяя также и конец храма, так соединяются в словах и речах Господа и апостолов и пришествие на Тысячелетнее царство с Пришествием на Суд, которое принято теперь называть "вторым" Пришествием, и также Тысячелетнее царство с самим Царством Небесным, объединяя иногда общим названием Царства Божия, в которое входит даже и отдельное, частное внутреннее состояние каждого из нас в мире сем, как сказано: "Вот, Царство Божие внутрь вас есть" (Лк. 17,21). Все это мудрые должны разуметь и различать.

Сказав выше приведенные слова из 1-го послания к Фессалоникийцам, апостол присовокупляет: "Итак, утешайте друг друга сими словами". Действительно, эти слова весьма утешительны и радостны для сердца верующего, а наипаче для знающего и разумеющего истину первого воскресения праведных и Тысячелетнего царства их с Господом на Земле. Во дни апостола, при наличии живого Апостольского предания о воскресении и царстве праведных, эти слова всем верным в Церкви были тогда понятны. Теперь же, с утратой большинством верующих этого Апостольского предания, они сделались совсем непонятными и как бы бессмысленными для многих, какой-то фантазией и сказкой, никто в Церкви их не толкует, никто не обращает на них внимания верующих, они в презрении лежат без употребления вместе со многим другим. При саддукейском ныне неверии в первое воскресение мертвых и Тысячелетнее царство Господа эти слова апостола не только не утешают, но стали совсем непонятными, и те, которым надлежит толковать Св. Писание, сами не понимают их и соблазняются ими. Тогда как в Писании нет ни единого слова напрасно сказанного, и "все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности" (2 Тим. 3, 16).

11. Из этого можно видеть, к чему приводит изъятие из веры важной истины домостроительства спасения Божиего. Ветхозаветные книжники и фарисеи перед спасительным Пришествием Господа установили десятину с мяты, аниса и тмина, а важнейшее в законе – суд, милость и веру оставили, и потому, когда пришел Господь, они Его не могли узнать и принять, несмотря на то, что Он пришел точно по предсказанному пророками и написанному в книгах (Св. Писания). Подобное этому, надо полагать, будет и перед пришествием Господа на Тысячелетнее царство, и даже, может быть, еще хуже, поскольку этого пришествия они вообще не признают. Но поистине, "камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла: это – от Господа, и есть дивно в очах наших" (Мф. 21, 42). Сказав же эту притчу, Господь добавил к этому: "Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его; и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит. И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его; но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка" (Мф. 21, 43-46). Что обличает Господь их безбожное состояние – это они поняли, а что надо принять истину Господню, хотя бы и обличающую нас – этого они не поняли. Так же и в последнее время нашего века будет: "так будут последние первыми, а первые последними; ибо много званных, а мало избранных" (Мф. 20, 16). И потому апостол, говоря во втором своем послании к Фессалоникийцам о пришествии антихриста, говорит, что от него будет исходить обилие чрезвычайных и всевозможных обольщений, от которых многие будут погибать за то, "что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду". И именно в заключение этих своих слов говорит: "Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим" (2 Фес. 2, 10-12 и 15). Истина же и учение о первом воскресении праведных и Тысячелетнем царстве их с Господом на Земле – именно и есть такое Апостольское предание.

"Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" (2 Тим. 2, 19).

"Ибо мы не сильны против истины, но за истину" (2 Кор. 13, 8).