Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Авраам Норов

Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе.

к оглавлению

1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...

Дорога от Бурдура до Денизли. – Колоссы.

«Сущим в Колоссаех святым и верным братиям о Христе Иисусе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа». (Св. Павл. Посл. к Колос. I. 2).

 

 

Мы выехали из Бурдура на другой день не ранее как в 3.15 по полудни, после долгих споров за лошадей с негостеприимными анатолийцами. Из садов Бурдура дорога выводит прямо к озеру по нескольким мостам чрез речку, впадающую в озеро. Озеро Бурдурское довольно пространно, но оно горько-соленое и отражает в светлых и тихих водах песчаные, безжизненные холмы. Оно часто разливается и покрывает окрестности, так что народное предание, будто древний город был затоплен и находится частью в самом озере, получает некоторое вероятие. Этому озеру надобно бы было быть более обширным, чем оно есть, судя по множеству впадающих в него источников и двух речек, и по этому полагают, что оно имеет подземный исток ^[1]. Площадь Анатолии, где находятся озёра Бурдурское и Егердирское, весьма возвышена, что весьма заметно для едущего от Атталии, по безпрестанным подъёмам и по множеству источников, стремящихся от этой площади к югу. Река Дудент вытекает конечно из-под этих двух озёр. Бурдурское озеро есть то самое, которое в древности называлось Асканиевым озером или болотом, мимо которого шли войска Александра Македонского, после покорения Сагалалуса, и где они находили земнородную соль ^[2]. Наш путь пролегал в продолжение некоторого времени вдоль берега озера; впереди нас высились горы. У селения Язычай, состоящего из двух деревень, мы отклонились от озера и въехали в долину посреди гор. Когда мы выехали оттуда, нам открылось другое озеро, вдоль которого мы ехали один час и вскоре достигли селения Ярышли. Мы находились на том самом пути, по которому шел консул Манлий с римским войском для покорения гало-греков, которые только одни не признавали в этом краю владычества римлян; часть этого народа, отличавшегося своим колоссальным ростом, длинно распущенными рыжими волосами, огромными щитами и мечами и стремительными нападениями в бою, с ужасными криками ^[3], теснимая в Европе римлянами, в числе 20 тыс. проложила себе мечем путь в Византию и оттуда, - прослышав о необычайном плодородии Малой Азии, переплыла на её берег. Там, пользуясь междоусобиями разных народов, прилагаясь то к одной, то к другой стороне, галлы стяжали себе собственную самостоятельность и отдельное владычество. Область Галатийская получила своё название от галлов. К этим варварам писал своё послание Апостол Павел, который обратил их к Христовой вере. Апостол два раза посещал Галатию; проповедь Апостола в Галатии была ознаменована особенною силою, по сказанному в послании:»О несмысленные Галате! Кто вы прельстил есть, не покоритися истине; им же пред очима Иисус Христос преднаписан бысть, в вас распят» ^[4]. Любовь, с которою галаты приняли св. Павла, выражена им самим: «Весте же, яко за немощь плоти благовестих вам первее. И искушения моего, еже во плоти моей, не уничижисте, ни оплевасте, но яко же ангела Божия, приясте мя, яко Христа Иисуса. Кое убо бяше блаженство ваше! Свидетельствую бо вам, яко аще бы было мощно, очеса ваша извертевшее дали бысте ми» ^[5]. Древние памятники, часто находимые в Ярышли и в его окрестностях, заставляют полагать здесь местность города Лагона (Lagon) ^[6]. От Ярышли мы ехали полтора часа горами и прибыли около полуночи к дурной деревеньке Гензели, быв 8 часов в пути. С горы, не доезжая до Гензели, видно третье небольшое озеро, вправо. На другой день мы оставили Гензели в начале 8-го часа, и скоро выехали к прекрасному озеру, стесненному горами; - вода этого озера пресная, но его края во многих местах имеют каменную осадку яркой белизны. Тут сходятся две дороги и при их дефилеях устроена вооруженная стража против разбойников. Следующая за сим горная дорога через лес, где между огромных сосен видно несколько кдров, - живописна. – За этим дефилеем развернулась перед нами очаровательная луговая долина, обнесенная высокими горами. Прославленная древними писателями Темпейская долина едва ли не устепит этой. Почти в саой её середине, раздвоенный вековой кедр призвал нас невольно на отдохновение под свою тень; - этот кедр превосходит своею огромностью существующие теперь на Ливане кедры, где осталось уже очень мало старых дерев. Ксеркс, проходя с победоносною армиею через Малую Азию, была так поражен роскошью растительности этого края, что увенчал один огромный платан золотыми ожерельями ^[7]. По лугам долины паслись многочисленные стада; перед нами видно было весьма большое селение Гулей. Следя путь консула Манлия, нельзя поместить приличнее древний город Мандрополис как на этом месте; самое словопроизводство этого имени, означающее загон стад, приводит к этому заключению. Проходившие мимо нас в покрывалах женщины с водоносами на голове по призыву нашему утолили нашу жажду; - только для утоления жажды позволяется на Востоке мужчине остановить проходящую мимо него женщину. За очаровательною долиною Гулей следует опять горная дорога и выводит в другую роскошную и обширную долину, в которой построен Караюк; но окружающие Караюк огромные горы, нагроможденные мрачными грудами, придают самой долине как бы оттенку своей мрачности. Над самым Караюком высится широкая, могучая гора, принадлежащая хребту гор Баба-дага, а по сторонам, к югу, видна снежная гора, напомнившая мне своим очерком Этну; на севере другая, также снежная, а на востоке черные скалы, хотя низкие в сравнении с главными хребтами гор, но их острые вершины раздирают наносимые на них разноцветные облака. Отобедав и отдохнув в Караюк, мы пустились в путь в 8 часов вечера. Проехав за Караюком продолжение обширной долины, в тени вековых дерев, мы начали подниматься при свете молодого месяца на крутизны исполинской горы Баба-даг; это древняя гора Кадмус, где сходились границы Кари, Фригии и Лидии. Сцепление гор этих мест ясно изложено у Плиния ^[8]. Подъем на Баба-даг делался для нас час от часу труднее и обрывистее; наши лошади безпрестанно оступались, то в трещины, то в пробитые на каменном пути ступни, ибо вероятно этот путь один и тот же с глубокой древности; ночные облака начали спускаться к нам на голову и вскоре заволокли нас от всех сторон, так что наконец ни низ, ни вершина горы не были уже нам видны; взятый нами вожатый с величайшим трудом мог находить направление; наконец он сам отказался далее продолжать далее путь, опасаясь или сбиться со стези, или обрушиться в пропасть. Но какое же пристанище в этом воздушном царстве? спросили мы у него, уже проникнутые насквозь сыростью; он отвечал, что мы находимся невдалеке от одной сторожевой хижины, что если мы её найдем, то остановимся там, а если нет, то расположимся на первом уступе скалы. Не прежде как через полчаса самого утомительного пути и часто опасного, блеснул нам тусклый свет нашего маяка; наш вожатый был очень обрадован, что единственный надоблачный житель этого ужасного места был дома; даже утомленные наши лошади, почуя близость жилья, выражали свою радость ржанием; это ржание вызвало сторожа; старик с густою белою бородою и с зажженным смолистым суком в руке явился перед нами из облачной тучи, как чародей. В этой сцене было столько фантастического, что я как бы забыл свою усталость и глядел на всё это как на волшебную картину. Хижина, к которой мы пристали, была просто сарай с конуркой для сторожа. Мы развели большой огонь, который разогнал несколько, и только кругом нас, густые тучи; на зато крупные капли дождя посыпались на нас и принудили нас укрыться под навес сарая, сблизя к нему костёр, не без опасения лишить престарелого сторожа единственного его жилища. У сторожевого старца Баба-дага хранится ржавый огромный меч, им найденный в ущельях горы; он никому его не продаёт: - это вероятно оружие крестоносца рами Людовика VII, которая потерпела столь ужасное поражение в дефилеях Баба-дага. Старец рассказывал много повестей нашему Суруджи, - но никто нам не мог передать его рассказов, потому что и наш случайный драгоман был не силен в турецком анатолийском наречии; этот меч пробудил во мне грустные воспоминания отчаянной защиты крестоносцев, и эти воспоминания толпились в моем воображении всю ночь.

Мы проснулись с рассветом. Облака всё ещё окружали нас со всех сторон, но это уже были не черные тучи; восходящее солнце превратило их в розовые, лиловые и золотые клубы, сквозь которые промелькивали кое-где черные шпицы скал. Даже и при свете дня мы с трудом разбирали нашу стезю и совершенно доверялись опытности проводника и ловкости наших лошадей. Через полчаса мы начали спускаться; этот спуск по обрывистым скалам был опаснее подъёма и требовал особенного внимания. Следуя большим изгибам, через полтора часа внезапно облака расступились перед нами и нам открылся внизу очаровательный вид долины, цветущей всею роскошью весны. Против нас высилась, господствуя над всею окрестностью, огромная гора Хонас; это та самая, на одном из скатов которой, возле деревеньки того же имени, сохранились ещё развалины древнего города Колоссы; к жителям этого города писал св. Апостол Павел. Все чело этой горы было одето снегом, а ниже гряды лучезарных облаков прилеплялись к ее черным ребрам. Между тем вершина Баба-дага всё ещё не разоблекалась от густых туч, которые были так недавно нашим ночлегом.

Я доселе не видывал ничего привлекательнее, ничего свежее, ничего живописнее этой роскошной долины, которая находится между исполинскими горами Баба-дагом и Хонас; к ней можно справедливо отнести изречение одного древнего писателя, что боги нарочно для неё раздвинули огромные горы ^[9]. Здесь силы растительной природы является во всем её могуществе. Редко можно видеть столь густые рощи, столь огромные развесистые деревья, такую яркость зелени на лугах, такую кристальную прозрачность в быстро текущих реках, - такое разнообразие в отливах света, столько таинственных уединений для отдыха усталым путникам; самые скалы исполинских гор там, где они соединяются с долиною, теряют свою мрачность, одеваясь густою тканью ярко зеленого плюща разных родов и манят под свод своих пещер. В этой райской долине блаженствуют жители селения Чукур. Дорога, ведущая отсюда в Денизли, идет длинным обходом, следуя обводу гор. С подъёмом в противолежащие горы является другая очаровательная картина зеленых злачных лощин и мрачных пропастей. Мы проехали мимо красивой и хорошо выстроенной деревни Хонас, названной по имени горы, на ребрах которой, как мы уже сказали, видны развалины древнего города Колоссы или Колассы. От гор Баба-даг или Кадмус началась южная Фригия; поток, стремящийся из-под горы Кадмуса, есть древний Ликус, то исчезающий под скалами, то опять появляющийся. Колоссы назван уже у Геродотма городом весьма значительным, равно как и у Плиния; Ксеркс идя войною на Грецию, проходил чрез этот город; но при Страбоне он был уже малым городком ^[10] и потому был таковым же во времена Апостольские.

Колоссяне прияли свет Христианства чрез Епафраса, сотрудника и друга Апостола Павла, и вероятно уроженца Колоссийского, как это явствует из послания Апостола Павла к Колоссянам: «Якоже и уведесте от Епафраста, возлюбленнаго соработника нашего, уже есть верен о вас служитель Христов….. Целует вы Епафраст иже от вас... Свидетельствую бо о нем яко имать ревность многу и болезнь о вас и о сущих в Лаодикии и во Иераполи…. Целуйте братию сущую в Лаодикии…. И егда прочтеся послание сие у вас, сотворите да и в Лаодикийстей церкви прочтено будет, и написанное от Лаодикии да и вы прочтете» ^[11]. Церковь Колоссийская была в тесной связи с соседними и гораздо большими городами, Лаодикиею и Иераполисом, куда мы поведем читателя. Св. Апостол Павел, находясь в узах в Риме, был озабочен состоянием церквей Азийских, - узнав от Епафраса о рассеваемых ересях в Колоссах, Лаодикии и Иераполе; почему и писал увещание к исхищенным им из-под власти тьмы, чрез Тихика и Онисима. Узнав, что некоторые лжепроповедники совращали Колоссян, уверяя из в необходимости обрезания и якобы по чувству самовольного смиренномудрия должно прибегать с молитвами не прямо к Богу, но не иначе как чрез Ангелов ^[12], Апостол Павел поразил в своем послании эту ложь.

Послание к Колоссянам было писано в 62-м году по Р. Х. и нельзя не заметить, что через три года после того город Колоссы был почти до основания ниспровергнут землетрясением; это событие есть как бы указание, что Колоссяне были совращены с пути истины и гнев Божий постигнул их. Географ Птоломей, писавший 125 л. по Р. Х., не упоминает уже совсем о Колоссах. Филимон, к которому сохранилось столь глубоко-поучительно послание св. Апостола Павла в пользу Онисима, был уроженец и богатый житель города Колоссов, обращенный к вере Христовой вместе со своею женою Аппиею чрез Епафраса и имевший церковь в своем доме. Онисим, будучи рабом Филимона, сделав похищение у своего господина, убежал в Рим; там он увидел св. Апостола Павла, и уже в узах; тронутый силою его проповеди, он искренно покаялся в своем грехе и остался в темнице служить при Апостоле. Павел, уврачевав душу Онисима, отправил его, при письме, обратно к своему господину, - но уже как своего сына, рожденного им в узах своих. «Аще убои маши мене общника,» – писал Апостол к Филлимону, - «приими сего якоже мене; аще же в чесом обиде тебе, или должен есть, вне сие вмени. Аз, Павел, написах рукою моею, аз воздам: да не реку тебе яко и сам себе ми еси должен…. Ты же его, сиречь мою утробу, - приими» ^[13]. Филимон был напоследок первым проповедником слова Христова в Газе и Епископом; а возвратясь оттуда в свой отечественный город, приял в нём вместе со своею женою Аппиею и св. Архиппом Епископом Лаодикийским, мученический венец, в царствование Нерона.

Первым Епископом в Колоссах считают сподвижника Апостола Павла, Епафраса, который посвящен самим Павлом и приял мученический венец в Колоссах. Его мощи почивают теперь в Риме, в соборной церкви св. Марии Маджиоре. Вторым Епископом был Филимон. К этому времени относится празднуемое Православною Церковью в 6 день сентября чудо св. Архистратига Михаила, бывшее в Хонасе, и состоявшееся в том, что вода, направленная язычниками на храм во имя св. Архистратига, была поглощена рассевшеюся, по молитвам св. Архипа, землею, - от чего и произошло название места: Хоне, значащее погружение. При храме св. Михаила находился особый источник, весьма знаменитый в первые века Христианства теми исцелениями, которые от него получали болящие. Церковь св. Архистратига существовала при Императоре Мануиле, который посетил ей во время войны в Малой Азии, и дивился красоте и огромности её зодчества ^[14]. Во время Халкидонского Собора правил епископством в Колоссах некто Епифаний, потом мы находим имя Косьмы, на седьмом соборе Епископ Колоссийский Досифей называет себя вместе и Хонесским, а со времени Патриарха Фотия, Епископия Колоссийская, обращенная уже в Митрополию, называлась уже единственно Хонесскою, вероятно по причине переселения жителей Колосских в Хонас, представляющий более удобства для жизни по своему местоположению. Тогда правил епископством Самуил, которому поручал Патриарх Фотий переговоры с Папою. В начале царствования Императора Мануила Комнена занимал Епископский престол в Хонессе Никита, муж доблестный и одаренный пророческим предведением, так что многие дивились, что Бог явил такую милость во времена столь превратные. Когда юный Император возвращался из Армении чрех Хонас и принимал благословение от Епископа Никиты в церкви Архистратига Михаила, то многие из присутствующих изъявляли Епископу свое сомнение, чтоб этот Государь мог в таких молодых летах править царством и превозмочь своего брата, имевшего более прав на Империю и находившегося тогда в столице. Тогда Епископ, исполненный духом пророческим, сказал, что Мануил, несмотря на свою молодость, будет править царством, превозможет своего брата, будет жить несколько более, чем жил его прадед Алексей, но что при конце своей жизни сойдет с ума ^[15]. Всё это сбылось ^[16]. Заметим также, что в Колоссах родился историк Ницетас.

Проезжая хребет гор возле Хонаса, мы поймали на их скатах несколько черепах. – Вскоре мы спустились в весьма обширную долину столь же плодоносную, как и первая и также стесненную горами, которых фантастические очерки невольно обращали на себя внимание. В этой долине мы нашли лагерь туркоманов и, остановясь на несколько минут, пили у них молоко вроде кумыса. Вскоре открылся нам среди цветущих садов городок Денизли. От подошвы горы Баба-даг до Денизли мы ехали слишком 5 часов.

Улицы Денизли, подобно как и в Бурдуре (который однако гораздо красивее), состоят из мощеных дорог посреди садов, скрывающих в тени своей одноэтажные мазанки, иногда довольно красивые. Базар, или хан, составляет средоточие этого садового города, который однако довольно населен ^[17], и имеет одну греческую церковь. Он прислонен к северным хребтам Баба-дага, на покатом склоне. Это уже новые построения, потому что этот город, обрушенный землетрясением, находился прежде на скате самого Баба-дага. Мы не нашли гостеприимства у грубых музульман Денизли; мы с великим трудом могли достать лошадей, и тех, при выезде из города, несколько бросившихся на нас людей хотели отнять; - едва дело не дошло до пистолетов – и Толька наша стойкость принудила их отступить от нас.

Примечания.

[1] Обозр. Мал. Азии

[2] Arrian, 1. 6

[3] Tit. Liv. XXXVIII. 17

[4] Посл. к Галат. III. I

[5] IV 13-15

[6] Arundell. II. 119

[7] Herodot. VII. 31

[8] Plin. Hist. Nat. V. 31. p. 168 «Montes Asiae nobilissimi in hoc tractlu fere explicant se, Mastusia a tergo Smyrnae, et Termetis, Olympi radicibus junctus. Is in Dracone desinit, Draco in Tmolo, Tmolus in Cadmo, ille in Tauro».

[9] Aelian. Var. hist. III. 1

[10] Herodot. VII. 30. Plin. V. 41. XXXI. 20. – II. 106. – Strab. XII. 8. 17

[11] Посл. к Колосс. I. 7. IV. 12. 13. 15-16

[12] Там же II. 18

[13] Посл. к Филипп. с. 10. 17-19. - 12

[14] Nicetas. In Man. Comn. VI. 1

[15] Ibid. VII. 7

[16] Следующих епископов Колоссийских или Хонесских память сохранилась: 1) Епафрас 2) Филимон 3) Епифаний 4) Косьма 5) Досифей 6) Самуил 7) Константин, при Алексии Патриархе 8) Николай в 1504 г. 9 и 10 неизвестные 11) Никита

[17] 7000 жителей. См. Обозр. Мал. Аз.

к оглавлению

1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...