Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

	Кредо	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	3000 вопросов	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Эра Духа Святого	История	Фотокниги
	Апостасия РПЦ МП	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Стримы
	Жития святых	Книги о.Олега	Исповедь	Библия	Избранное
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Иеросхимонах Антоний (Булатович)

Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус

к оглавлению

От редакции     1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...

IV. Всякая молитва о Имени Божием делается

• Имеборцы не считают Имя Божие необходимым для молитвы.
• Но даже для беседы с человеком требуется имя его как выражение его свойства.
• Тем более требуется знание Имени Божия, как истины о свойствах Бога, для беседы с Ним.
• Смысл заповеди о молитве «Духом и Истиною».
• Движение ума в молитве.
• Богодвижная молитва есть Бог.
• Попытка имеборцев подтвердить свое мнение о возможности молитвы без Имени.
• Свидетельство о. Иоанна Кронштадтского о том, что вера, требующаяся для молитвы, уже предполагает убеждение в нераздельности Имени и Именуемого.

 

Имеборцы не считают Имя Божие необходимым для молитвы

Отметая Божественную силу Имени Божия и называя Имя Господне в происходивших от него чудесах «силой посредствующей», имеборцы в умной молитве отрицают освящающую силу призываемого и исповедуемого сердцем Имени Господа Иисуса Христа. Они высказывают также мысль, что призывание Имени Божия в молитве не необходимо, но что можно молиться и без именования Бога, – прямо, так сказать, к Самому Существу Его. Так они говорят, считая Имя Божие случайно и внешне связанным с Богом, и таким же отделимым и не необходимым для Бога, как фамилия для человека, так что, например, можно вполне быть в общении с человеком и не знать его фамилии, или, например, написать фамилию только на адресе письма, а в самом письме больше не упоминать его. Так и имеборцы учат молиться: призови Бога по имени, а потом имя больше не нужно, – и продолжай молиться Ему Самому. Такое извращенное употребление Имени Божия в молитве происходит, очевидно, вследствие весьма узкого и неправильного понимания имеборцами Имени Божия и имени человеческого. Постараемся же показать, что не только с Богом невозможно иметь молитвенное общение вне Имени Его, но и с человеком невозможно иначе вести беседу, как о имени его.

 

Но даже для беседы с человеком требуется имя его как выражение его свойства

Всякая беседа одного человека с другим зависит от некоей руководящей мысли, которая побуждает меня обратиться к этому человеку и которая заставляет меня говорить ему то, а не другое. Нетрудно доказать, что эта руководящая мысль и есть некое имя собеседника и есть также сознание некиих своих собственных свойств, то есть некоего своего имени. Так, например, человек сознает себя больным и идет к врачу; следовательно, для того, чтобы обратиться к врачу, что же должен человек сначала вообразить в своем уме, как не два имени: свое имя – «.больной» и имя другого – «врач». Так приходит человек к человеку и верует во имя врача, что он и на самом деле – врач, и, соответственно с этим, ведет беседу с врачом о своей болезни, держа во все время в уме своем два определения: я «больной», а этот – «врач». Так же точно и врач необходимо должен во время беседы с больным держать в своем сознании эти же два определения: «врач» и «больной», которые направляют деятельность ума врача и обусловливают его ответы больному. Но предположим, что вдруг кто-либо из двух, – врач или больной, отвратят ум свой от этих руководящих определений и вообразят какое-либо другое определение, так, например, что пациент есть житель такого-то города, где живут знакомые доктора; тогда это новое определение, или руководящее беседой имя, заменит то, которое руководило раньше, и доктор, держа его в своем сознании, начнет расспрашивать пациента о своих знакомых, а пациент, оставив свое прежнее, руководящее беседой, определение – «больной», будет иметь в себе другое – «житель такого-то города», и, в зависимости от этого, и будет отвечать врачу. Итак, видите, какое необходимое условие словесного общения между людьми есть ведение взаимных свойств людей; но ведение взаимных свойств и есть истинное именование человека. Конечно, фамилии человека можно и не знать – и быть в общении с ним, но какое-либо из свойств человека безусловно необходимо человеку определить и держать его в сознании для того, чтобы беседовать с ним.

 

Тем более требуется знание Имени Божия, как истины о свойствах Бога, для беседы с Ним

Такова есть и наша молитвенная беседа с Богом; и она отнюдь не может деяться иначе, как о Имени Божием, ибо Имя Божие есть истинное определение свойств Божиих, и все, что только ни ведает человек о Боге, выражается в Именах Божиих. Человек, разносторонне познавая другого человека, может составлять себе множество всевозможных определений его и, руководясь ими, вступать во взаимную с ним беседу, но о Боге весьма мало что известно человеку, и все, что известно, известно из Имени Божия, ибо человеку известно о Боге лишь то, что Сам Бог благоизволил о Себе открыть, и что выражается Именем Его. Поэтому утверждать, как то делают имеборцы, что молиться Богу возможно независимо от Имени Его, есть совершенная бессмыслица. Для того, чтобы обратиться к Богу, молящийся необходимо должен вообразить в уме своем какое-либо определение свойств Божиих, то есть какое-либо Имя Божие, как например: или «Благой», или «Страшный», или «Великий», или «Спаситель наш», или «Творец наш», или «Иисус Сладчайший», или «Заповедавший нам всего просить у Него и веровать в исполнение просьбы», или «Запретивший под страхом вечной муки тот грех, который я сделал»; – это все суть определения или имена Божий, держа в уме которые молящийся руководит соответственно им свои молитвенные слова. Так же необходимо человеку иметь в сознании своем и некое свое собственное определение или имя, как например, что я немощен, несчастен, грешен, или что я облагодетельствован Богом, или что я сын Божий по благодати, или что я прах и пепел. Только при истинном сознании какого-либо свойства Божия во Имени Его и какого-либо своего свойства и может совершиться молитва, и если человек искренне сознает истину как определения Божиего, так и своего определения, тогда молитва бывает всегда услышанною, ибо тогда человек молится «духом и истиною». Если же человек во время молитвы хотя и молится, но искренно не сознает, во-первых, призываемого Имени Божия, а во-вторых, имени своего, то есть того побуждения, которое заставляет человека обратиться к Богу, тогда молитва называется лицемерною и не бывает угодна Богу, ибо не совершается духом и истиною. – «Аще Отец есмь Аз, то где слава Моя; и аще Господь есмь Аз, то где есть страх Мой?» (Мал. 1,6). – Так требует Господь истинного сознания именуемых Его свойств.

 

Смысл заповеди о молитве «Духом и Истиною»

«Духом и истиною достоит кланятися» (Ин. 4, 24), – повелевает Господь. Смысл сих слов «дух и истина» есть двоякий и относится, во-первых, к Самому Богу, который есть Дух и Истина, а во-вторых, к самому себе. Итак, духом и истиною должен человек молиться в себе, то есть нелицемерно именуя Бога и нелицемерно смиряя себя пред Богом, и духом ощущая истину своих слов, и тогда Бог, видя такое истинное молитвенное настроение человека, Сам способствует его молитве, и человек начинает молиться тогда – «духом и Истиною», то есть Сам Дух Святой возбуждает дух человека к молитве, и Само Слово – Истина глаголет во истинном сердце человека. Тогда происходит то, о чем говорится в Писании: «Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче» (Пс. 84, 12). Ибо по словеси Господню: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5), и – «О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, но Сам Дух ходатайствует о нас, воздыхании неизглаголанными» (Рим. 8, 26). Итак, духом и истиною своею и Духом и Истиною Божиею должно деяться всякое словесное служение Богу, которое именно и состоит, как о том свидетельствует молитва церковная, в призывании и поклонении Имени Святого Божия (иерейская молитва на шестопсалмии ^[66]).

 

Движение ума в молитве

Этот процесс молитвы, то есть умное взирание на Имя Божие и возвращение ума от Имени Божиего к имени или определению своему, прекрасно выражен у свв. Каллиста и Игнатия Ксанфопулов: «Молитва, со вниманием и трезвением совершаемая внутрь сердца, без всякой другой мысли... словами: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий", – невещественно и безгласно воспростирает ум к Самому призываемому Господу Иисусу Христу, словами же: "помилуй мя", – опять возвращает и движет к себе самому» ^[67]. Итак, не ясно ли свидетельствуют этими словами святые отцы, что душа наша не иначе может сочетаться с Богом, как сочетавшись прежде умом с истиною, выраженною во Имени Божием, и сердцем прочувствовав эту истину, и тогда на истинствующие ум и сердце человека приникают с неба Дух и Истина, и земля сердца нашего – «даст плод свой» (Пс. 84, 13). Тогда исполняется и другое обещание Господне, что Дух Святой «Мя прославит, яко от Моего приимет, и возвестит вам» (Ин. 16, 14). – Но что же именно взимает Дух Святой от Сына и Слова, и что возвещает истинным молитвенникам, которые молятся Духом и Истиною? – Взимает от Сына и Слова, во-первых, Имя Божие и Имя Иисусово, и слова молитвенные, и слова пророческие, и слова всякого тайноведения и всякого созерцания, и слова всякого понимания Писания и всякой Божественной истины, одним словом, взимает от Сына всякое Его словесное действие, и это – вземлемое от Сына словесное действие Его – Он возвещает духу молящегося, и не только возвещает, но и прославляет, то есть научив, как молиться, исполняет всякое прошение наше. Итак, не Дух Святой именует Отца, ибо именование есть словесное действие Сына, но Дух Святой взимает сие Имя от Сына и возвещает, почему и сказано, что не одним только Духом делаются молитва и поклонение Богу, но – «Духом и Истиною», и еще сказано, что – «без Мене не можете творити ничесоже». – Так и св. Симеон Новый Богослов говорит: «.Господь же Дух есть (2 Кор. 3, 17) – не потому, что Дух есть Сын ( – прочь такое хуление!), – но потому, что Сын Божий видится и созерцается в Духе Святом» ^[68]. Итак, весьма ошибаются те, которые думают, что в молитве к Богу возможно обходиться без Имени Его; и они или в прелести представляют себе прелестно Существо Божие, или сами не знают, что всякое мысленное представление именуемого свойства Божия есть Имя Божие, почему они и мнят, что, не называя Бога, например, главными Именами Его, они тем творят молитву независимо от Имени Его.

О том, что даже и созерцания Божественные деются о Имени Божием, свидетельствует великий тайнозритель, столь глубокий в своих тайновещаниях, что его не посмел переводить даже великий духовный писатель последних времен – епископ Феофан; это именно, Каллист Катафигиот. – «Всех желаний край есть Божественное с душею и паче ума соединение: и Божественного ради соединения... нуждно есть еже умом действовати (то есть стараться постигать истину произносимых имен Божиих и слов молитвенных. – Прим. иеросхим. А.), сиречь зрети (то есть созерцать и мысленного ока не спускать во все время молитвы. – Прим. иеросхим. А.). Таково бо и Божественное есть, от чего и Имя, Бог, к сему определися (то есть это созерцание Имени Божия есть путь или дверь к соединению с Богом, о котором сказано выше, и сие Божественное соединение с Богом деется через созерцание Имени Его, Которое и есть Сам Бог. – Прим. иеросхим. А.). Но убо еже зрети, абие на мысль Бога восходит. Везде бо, и во всех, аки некия лучи влагает Бог во зрительный ум, и ум зрителей прямоположна имать Бога» ^[69]. – Видите, что здесь св. Каллист «лучами» Божества не иное что именует, как Имена Божий; восприняв их зрительным оком ума своего, человек зрит в этих «лучах» Самого Бога. Вспомните во второй главе приведенные слова св. Тихона Задонского, в которых он говорит, что «Имя Божие... лучи славы Своея издает; издает в созданиях». Неименуемое Имя и Слово Божие издает лучи именуемых Имен Божиих, в которых тварь зрит Бога.

 

Богодвижная молитва есть Бог

Сочетание ума и сердца с Богом во Имени Его обожает и самую молитву, которая делается уже молитвою не человеческой, но молитвою Богодвижимою, и такая молитва есть – Сам Бог, ибо есть словесное действие Божества. Это свидетельствует св. Григорий Синаит: «Молитва есть Апостолов проповедание (чего? – Имени Божия. – Прим. иеросхим. А.)... непосредственная вера (во что? – во Имя Божие. – Прим. иеросхим. А.)... действуемая любы (то есть Сам Бог как действие Отчей Любви. – Прим. иеросхим. А.)...

Божие познание (то есть свойств Божиих из Имен Его. – Прим. иеросхим. А.)... Иисусово радование (то есть сладость призывания Имени Иисус. – Прим. иеросхим. А.)... И что множайше глаголати: молитва есть Бог, действуяй вся во всех, за еже едину быти Отца и Сына и Святаго Духа действу, действующаго вся о Христе Иисусе» ^[70]. Слышите ли, какое определенное свидетельство, что молитва деется Самим Богом и есть действие Божества – Отца и Сына и Святого Духа, и что, следовательно, и Имена Господа Иисуса Христа, Сына Божия, призывание коего составляет главное содержание молитвы сей, суть Бог.

Эту же непреложную истину, что всякая молитва деется о Имени Божием и не вне его, подтверждают все молитвы и возгласы церковные. Обратите внимание на все длинные молитвы церковные и на построение их: в каждой из этих молитв большую часть ее содержания составляет перечисление различных именований и определений Божиих; для чего? – для того, чтобы чрез эти определения и именования сочетать ум свой с Богом, сознав истину именуемых Божиих Имен, и тем сочетать действие своего духа и истины с действием Духа Святого и Слова – Истины, и Отца Любви.

 

Попытка имеборцев подтвердить свое мнение о возможности молитв без Имени

Неправильно понимая Имя Божие как лишь собственное имя Божие, имеборцы осмеливаются внушать ту погибельную мысль, что частое призывание Имени Господа Иисуса Христа в умносердечной молитве не нужно, причем в оправдание свое приводят слова св. Василия Великого: «Посредством памятования водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас Самого Бога» ^[71]. – Эти слова имеборцы толкуют так, что якобы св. Василий Великий учит не призывать Имя Господне, а только думать о Боге! Но на самом деле эти слова именно доказывают, что исповедание умносердечное Имени Божия есть – Сам Бог, ибо низводит в душу нашу Самого Бога, как то говорит о. Иоанн Кронштадтский (см. во 2-й главе). Памятью водруженная мысль о Боге – что же в этом подразумевает Василий Великий, как не созерцание какого-либо из свойств Божиих, то есть Имени Его. Да возможно ли о Боге что помыслить, что не было бы в то же время написанием Имени Его? Не суть ли все именуемые свойства Божий – Имя Его? Не есть ли памятование всех дел Божиих – созерцание свойств Его? Не созерцается ли и во всех словах Божиих премудрость, благость и истина Его? Куда ни обрати око ума твоего – на Писание ли, на чудеса ли, на слова ли, на дела ли Его – всюду неизбежно имеешь созерцать Имя Его, и во всем Евангелии и во всей истории искупления нашего Богом Словом прочтешь Имя – Иисус – «Бог Избавитель».

Не можем не подивиться непоследовательности имеборцев: они до сих пор не возражают против этих слов св. Григория Синаита, что «молитва есть Бог», но против святоотеческих слов, что Имя Божие есть Бог, возражают и отвергают! Не можем воздержаться, чтобы не воскликнуть по этому поводу словами Господними: «Буи и слепии, что бо более, дар ли, или олтарь святяй дар?» (Мф. 23, 19). – Не Имя ли Божие в молитве святит собою молитву?! Если каждое слово в молитве признается имеющим Божественную силу как словесное действие Божества, то не тем ли паче Сам Бог есть Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа в молитве! Можно ли допустить, чтобы прошение в молитве Иисусовой – «помилуй мя» – было бы Богом, а Имя «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий» – не Богом? – Итак, если свв. Григорий Синаит и Макарий Александрийский именуют молитву Богом, то очевидно, что они этим утверждают, что Имя Божие и Господа Иисуса есть Сам Бог.

 

Свидетельство о. Иоанна Кронштадтского о том, что вера, требующаяся для молитвы, уже предполагает убеждение в нераздельности Имени и Именуемого

Всякая молитва для плодотворности своей требует прежде всего – веры, а вера в молитве не допускает того, чтобы отделять слова молитвы от самого дела и от именуемых именами существ, как то прекрасно выражает о. Иоанн Кронштадтский: «Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самих слов от самого дела, выражаемого ими: нужно веровать, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело нераздельны... То беда, что мы маловерны и отделяем слова от дела, как тело от души, как форму от содержания, как тень от тела, – бываем и на молитве, как в жизни, "телесни, Духа не имуще" (Иуд. 1, 19), оттого-то и бесплодны наши молитвы» ^[72]. – Не это ли обезверение наше есть причина появления нынешнего имеборства! «Молясь, я верую твердо, что: 1) Бог есть Един Сый и вся исполняли, следовательно, одесную меня (это и есть живая вера во Имя – Сый. – Прим. иеросхим. А.), 2) что я образ Его (это и есть сознание самого себя, или самоименование. – Прим. иеросхим. А.), 3) что Он бездна благости (это и есть сознание Имени Божия – Благий. – Прим. иеросхим. А.) и 4) Источник всякой благости (это и есть вера во Имя «Сокровище благих». – Прим. иеросхим. А.) и что Он Сам уполномочил меня молиться Ему» ^[73]. – «Каждое слово... молитвословий имеет в себе соответствующую ему и в нем заключающуюся силу... Такая благодать присуща каждому церковному слову, ради обитающего в Церкви Ипостасного, вочеловечившегося Божия Слова, Которое есть Глава Церкви. Да и всякое истинное доброе слово имеет соответствующую ему силу, ради всенаполняющего простого Божия Слова. С каким же вниманием и благоговением надо произносить каждое слово, с какою верою! Ибо Слово есть Сам Зиждитель – Бог, и Словом от небытия в бытие все приведено» ^[74].

Еще более замечательно свидетельство о. Иоанна Кронштадтского о неотделимости собственного имени от человека и Имени Господня от Господа: «В имени человека – душа человека, например, в имени "Иван" – душа Ивана. Так на призыв сей душа моя сознает себя в этом имени и откликается на него. Так, в Имени Иисус Христос – весь Христос, душа и тело Его, соединенные с Божеством» ^[75].

 

 

^[66] 1-я иерейская молитва на шестопсалмии // Служебник, 1977. С. 40.

^[67] Каллист патриарх и Игнатий Ксанфопулы. Наставление безмолвствующим, в сотне глав. Гл. 48 // Добротолюбие. Т. 5. С. 369.

^[68] Слова преподобного Симеона Нового Богослова. Вып. 2. Слово 59. М., 1890. с. 72-73.

^[69] Каллист Катафигиот. (Главы) // Добротолюбие или словеса и главизны священного трезвения. Часть 4. Б. м., б. г. Л. 18 об.

^[70] Преп. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах, 113 // Добротолюбие. 4.1. М., 1822. Л. 77.

^[71] Древние Иноческие Уставы, собранные Епископом Феофаном (Затворником). М., 1892. С. 224.

^[72] Св. Иоанн Кронштадтский. Мысли христианина. СПб., 1903; репр. издание: М, «Правило веры», 2000. С. 99.

^[73] Там же. С. 100.

^[74] Там же. С. 241-242.

^[75] Св. Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Т. 2. СПб., 1893. С. 310.

 

 

 

 

 

 

к оглавлению

От редакции     1     2     3     4     5     6     7     8     9     10     ...